Десятое правило волшебника, или Фантом

Глава 58

Никки прошла через громадный зал Народного Дворца, замыкая Кару, Натана, и толпу охранников. Каждый раз, когда кто-то называл Натана «Лордом Ралом», его нервы натягивались до придела. Она знала, что это было необходимо, но в её сердце единственным Лордом Ралом был Ричард.

Она бы всё отдала, чтобы увидеть его серые глаза снова. Находясь во дворце, у неё создавалось впечатление, что она почти могла почувствовать его присутствие во всём окружающем её. Она предполагала, что во всём строении Дворца была магия. Дворец был построен в форме заклинания для Лорда Рала. Ричард был Лордом Ралом. По крайней мере, в её мыслях.

Справедливости ради, она знала, что были и другие — Кара, например — кто чувствовал то же самое. Когда она оставалась наедине с Карой, а это бывало часто, обе они, казалось, понимали друг друга без всяких слов. Обе разделяли одинаковую боль и тоску. Обе хотели вернуть Ричарда.

Кара вышла вперёд, возглавляя шествие сквозь сеть маленьких служебных помещений к железной лестнице ведущей вверх тёмного туннеля. Добравшись до вершины, она одним движением распахнула дверь. Они были приветственно встречены люминесцентным освещением, когда вышли на обзорную веранду. Ощущения, когда стоишь на самом краю внешней стены, на краю плато, были такие, словно стоишь на краю мира.

Ниже, у основания, распространившаяся до самого горизонта подобно чёрной инфекции, стояла армия Имперского Ордена.

— Теперь видишь, что я имел в виду? — сказал Натан, подойдя к ней, и показал на строительство вдали. Поначалу было трудно заметить, но затем она разглядела.

— Вы правы, — сказала она. — Это действительно похоже на строительство склона. Вы думаете, что они смогут на самом деле достроить склон досюда?

Натан пристально поглядел в ту сторону, потратив минуту на изучение.

— Я не знаю, но должен сказать, что, если Джегань ввязался во всю эту неприятную затею, то только с одним настроем — добиться этого.

— Если они достроят досюда склон такой ширины, — сказала Кара, — то мы в беде.

— Более того — мертвецы, — добавил Натан.

Никки исследовала, что сооружали солдаты Ордена и расстояние до места работ.

— Натан, Вы — Рал. Это место усиливает вашу силу. Вы более чем в состоянии наслать некий магический огненный шар туда и этим ударом разнести всё на куски.

— У меня тоже была такая мысль, — сказал он. — Но подозреваю, что они при помощи Сестёр установили там щиты, чтобы предотвратить любые подобные атаки с нашей стороны. Но я пока не исследовал их обороноспособность и ещё ничего не предпринимал. Я хочу выждать, дать им возможность пребывать в спокойствии немного подольше, чтобы заставить их почувствовать самоудовлетворение. Затем, когда они ещё кое-что достроят и будут ближе, вот тогда я, наконец, нанесу по ним удар и мои шансы на успех будут получше, чтобы нанести некоторые настоящие повреждения. Если мне удастся разрушить это сейчас, они очень постараются больше не проигрывать. Лучше подождать, пока они не вложат в это гораздо больше времени и усилий.

Никки нахмурилась на высокого пророка.

— Натан, Вы очень хитрый человек.

Он улыбнулся улыбкой Рала.

— Я предпочитаю, чтобы обо мне думали, как об изобретательном.

Никки вернулась к изучению лагеря за пределами участка строительства. Правда он находился очень-очень далеко, и потребуется масса времени, чтобы получить оценку их способностям реагировать на нападение. Никки провела достаточно времени с армией Джеганя и многое знала о способах их мышления. Она знала все слои обороноспособности, которую офицеры Джеганя и люди с Даром создадут вокруг армии. И некоторые из людей, наделённых Даром, были Сёстрами Тьмы.

— Посмотрите на это, — сказала она показывая. — Это похоже на прибытие обоза снабжения.

Натан кивнул.

— Очень скоро наступит зима. Похоже, для армии, которая не двигается куда-нибудь, потребуется больший объём запасов, чтобы поддерживать всех тех солдат зимой.

Никки, осмысливая что можно было предпринять, наконец, решила, что с того места где они стояли, очень немного.

— Между прочим, хорошо, что Ричард отправил южную армию в Древний Мир, чтобы нападать на их обозы снабжения. Будем надеяться, что они окажутся эффективными и смогут справиться с задачей. Если все эти солдаты помрут с голода, то это решит нашу проблему. Тем временем, я займусь размышлениями по поводу того, что мы в состоянии сделать, чтобы помочь им умереть.

Она отвернулась от угнетающего вида лагерной стоянки и обоза снабжения, назначенного для всех тех солдат, с их потребностью стоять и осаждать дворец.

— Пойдёмте, — сказала она Натану. — Мне нужно возвращаться, но почему бы не посмотреть на то, что ты мне хотел показать до отъезда.

Натан провёл их обратно во дворец через маленькие служебные проходы, а не просторные залы. Это был быстрый спуск через каменный интерьер дворца, уводящий всё ниже в тёмные, внутренние области ниже дворца, которые большинство людей никогда не видело. Даже в этих невидимых местах были изящные залы, хотя и сделанные из простого камня. Без сложного художественного оформления, они были сделаны из полированного камня в одних местах, и из богатого дерева в других. Это были личные коридоры, предназначенные для Лорда Рала и его служащих.

Никки прибыла в Народный Дворец, чтобы посетить Сад Жизни. А потом она задержалась с Бердиной, чтобы посмотреть какие у неё успехи в поиске сведений и как преуспевал Натан. Они хотели рассказать ей о тонкостях их трудностей; она действительно хотела поторопиться, но заставила себя с терпением выслушать их.

После того, как она вновь увидела место, где лежали шкатулки Одена, она была слишком отвлечена, чтобы действительно быть в состоянии сосредоточиться на том, что они ей говорили. В этот раз она видела пустынный Сад Жизни по-другому, полная переживаний того, что это было место, где располагались шкатулки, открытые Даркеном Ралом. Она изучила расположение комнаты, количество света, углы по отношению к различным известным картам звёздного неба в дополнение к тому, как солнце и луна пересекали это место и область, где была призвана магия.

После перевода «Книги Жизни», Никки смотрела на Сад Жизни другими глазами. Она смотрела на него в контексте магии Одена и того, как это место использовалось. Это дало ей ценную проникновенность этим последним местом, где были использованы шкатулки. Такое практическое познание ответило на некоторые вопросы, которые имелись у неё, и подтвердило некоторые из заключений, к которым она пришла до того.

Наконец, Натан достиг ряда двупольных дверей с охранниками, стоящими перед ними. Он сделал жест, и мужчины распахнули пару белых дверей. По другую сторону была стена из белого камня, который смотрелся так, будто он частично расплавлен.

— Вы там были? — спросила она пророка.

— Нет, — признался он. — В моём возрасте я стараюсь держаться подальше от гробниц.

Никки переступила через низкий выступ и тут же нырнула в низкое отверстие.

— Жди здесь, — сказала она Каре, которая было собралась последовать за нею.

— Ты уверена?

— В это вовлечена магия.

Кара, сморщила нос, будто учуяла запах прокисшего молока и осталась ждать снаружи вместе с пророком.

Никки искрой своего Ханя зажгла факел в стороне. Прошло уже столько времени, а он всё ещё мог зажечься. После этого она увидела, что огромная сводчатая комната была построена из розового гранита. Пол из белого мрамора. Все стены вокруг были усеяны множеством и множеством золотых ваз, каждая из которых понизу дополнялась встроенным в стену факелом. Никки рассеянно сосчитала их. Пятьдесят семь. Ей показалось, что это число имело значение. Вероятно, вазы и факелы представляли возраст человека в гробу в центре комнаты.

Место беспокоило, и не только из-за того, что это был склеп. Она провела пальцами по символам, вырезанным в гранитной стене чуть ниже ваз. Слова, которые бежали вокруг всей комнаты и вокруг золотой могилы, были на верхне-д`харианском. Надписи были знаниями, переходящими от отца к сыну для действа перехода в Мир мёртвых и обратно.

Такие заклинания заключали в себе Магию Ущерба. Именно это заставляло стены плавиться. То, что стены содержали эти заклинания и было причиной. почему они плавились, — специальный камень сильно замедлял процесс, но не останавливал полностью.

— Ну? — спросил Натан, просунув голову через таявшее отверстие. — Какие-нибудь идеи?

Никки вышла, стряхивая руками.

— Я не знаю. Не думаю, что есть какая-нибудь неизбежная опасность, но в это вовлечены тёмные стороны таким способом, что есть шансы, что я могу оказаться неправой. Думаю, что было бы лучше позади оградиться заклинанием троек.

Натан кивнул в задумчивости.

— Ты хочешь сделать это? Создать окаймление при помощи Магии Ущерба?

— Было бы лучшее, если бы это сделали вы. Вы — Рал. Это было бы более эффективно. Даже если я использую Магию Ущерба, она перемешается с той, что уже тут была и была создана Ралом. Такая сила может нарушить любое заклинание, которое я попробую здесь создать, ограниченная защитным заклинанием Дворца.

Он задумался только на миг.

— Я сразу же это увижу, — Натан бросил взгляд обратно в усыпальницу. — Есть какая-нибудь идея, что заставляет просачиваться этому заклинанию?

— С самой макушки своей головы я бы сказала, что это было приведено в действие одной из шкатулок Одена, открытой в Саду Жизни. Я подозреваю, что они создали ответную реакцию некоторого вида. Что до меня, то она ещё не достаточна активна, чтобы можно было сказать о назначении элемента магии Ущерба, но слова, надписанные на гробу и стенах указывают, что этот элемент, включённый в структуру, предназначен, чтобы использоваться в помощи обретения власти Одена, таким образом, они будут действовать в гармоничной взаимосвязи после того, как приблизятся к той особой силе.

Натан задумчиво кивнул.

— Хорошо. Я создам заклинание троек и буду его держать под наблюдением.

— Мне нужно возвращаться. Я пороюсь среди старых книг, потом загляну узнать есть что-нибудь от Ричарда и посмотреть, как там поживает Орден.

— Скажи Зедду, что я держу всё под контролем и, что я окружил врага.

Никки улыбнулась.

— Я передам ему.

По пути через просторные залы Дворца вместе с Карой, Никки ушла в свои раздумья. Она была не уверена в том, что делать дальше. Беспокоили проблемы, надвигающиеся со всех сторон. Большей частью они ощущались мрачными и болезненными. Не было никого, с кем она могла бы действительно обсудить все те вещи, проходящие через её мысли. Зедд мог помочь по части из них, в то время, как Кара была хороша, чтобы обсудить другие вещи.

Но Ричард был единственным, кто будет в состоянии схватить пути, которыми начинала понимать она фундаментальные проблемы. Ричард, фактически, был тем, кто смог бы представить её концепцию созидательной магии. Она всё ещё прекрасно помнила тот разговор с ним, одной ночью в лагере. Это был один из многих характерных моментов с Ричардом.

Были также вещи, которые Ричард должен был знать. Были инциденты, вовлекающие его и шкатулки Одена, которые, мягко говоря, озадачивали. В некотором смысле, он разжёг огонь под ингредиентами, которые были не просто опасными, но начинали пузыриться и кипеть, и имели способность объединяться самостоятельно наиболее коварными способами, если не предпринять никаких действий.

Были пророчества, вовлечённые в это, но, будучи не пророком, она не доверяла себе, чтобы осмысливать их. Были и другие пророчества, о которых она начинала думать, что поняла их слишком хорошо и не могла избежать того, чтобы не принимать их к сведению.

Первичным среди них было пророчество, которое говорило: «В году цикад — тот год, что шёл сейчас, — когда защитник униженных и страдающих под знаменем Света и человечности, наконец, расколет стаю — это сделал Джегань — это послужит знаком того, что пророчество пробуждено и решающая заключительная битва близка. Будьте осторожны, все истинные вилки и их производные в этом корне спутаны. Истинным является только основной ствол этого пророчества».

Сейчас и было то время, победить или проиграть, всё или ничего, переломный момент, который навсегда установит курс для будущего. «Если fuer grissa ost drauka не возглавит это финальное сражение, мир, уже стоящий на краю тени, упадет в ужасную тьму».

Она начала видеть, что это пророчество, было замысловато переплетено со шкатулками Одена, но она не могла полностью осмыслить, каким образом. Время от времени она чувствовала себя на грани прозрения, но она никогда не могла преодолеть невидимую преграду. Было что-то чуть ниже поверхности этого пророчества, которое она знала, и было ключевым.

В то же самое время, она чувствовала, как события льются каскадом, необузданно, и она должна была предпринять что-то прежде, чем те события упадут в бесконтрольность. Она видела, как с каждым уходящим днём возможные варианты продолжают таять один за другим. Сёстры Тьмы, пустившие в игру шкатулки, уже отрезаны от возможности использовать власть Одена в ими намеченной цели: противодействовать воспламенению событий Огненной цепи. С Огненной цепью, загрязнённой шимами, они быстро потеряли способность использовать их подарок, чтобы исправить повреждение.

Никто не мог сказать, как долго любой из них будет иметь достаточный контроль над их подарком, который необходим для любого использования в преодолении любого из препятствий, перед которыми они оказались.

В то же время, «Книга Жизни» дала ей понимание, которое, возможно, она не смогла бы даже вообразить. Также, она изучила несколько очень неясных книг, которые нашёл Зедд для неё по теории Одена. Они также прибавили глубину к её пониманию, но все они, казалось, только открывали очередные пространства к ещё большим вопросам.

Поражённая, Никки остановилась и посмотрела.

— Что это было?

— Звон молитвенного колокола, — сказала Кара, выглядя немного озадаченной реакцией Никки.

Никки наблюдала, как люди начали собираться перед ближайшей площадью с бассейном в центре. Бассейн, с большой тёмной скалой в центре, был под открытым небом.

— Наверно нам нужно пойти помолиться, — сказала Кара. — Иногда это помогает, когда гложет беспокойство, я хочу сказать тебе, что ты определённо обеспокоена.

Никки нахмурившись, посмотрела на Морд-Сит, удивляясь тому, как это она узнала, что кое-что её беспокоит. Она предположила, что это действительно совсем нетрудно было определить и сказать об этом.

— У меня нет времени, чтобы пойти помолиться, — сказала Никки. — Мне нужно вернуться и осмыслить всё.

Не было похоже, что Кара считала это хорошей идеей. Она протянула руку в сторону площади.

— Мысленно оказаться вместе с Лордом Ралом может помочь.

— Не будет никакого проку оттого, что мысленно я буду с Натаном. Меня не очень-то заботит, что каждый думает что Натан — Лорд Рал. Ричард — Лорд Рал.

Кара улыбнулась.

— Я знаю. Точно также считаю и я, — она взяла руку Никки, увлекая её к бассейну. — Пойдём.

Никки уставилась на женщину, ведущую её, а потом сказала.

— Предполагаю, что не повредит задержаться на короткое время, чтобы подумать о Ричарде.

Кивнув, Кара выглядела почему-то очень мудрой в тот момент. Люди уважительно уступали дорогу Морд-Сит, когда она направлялась к месту около бассейна. Никки увидела, как рыбы плавно двигались в тёмной воде. Перед тем, как узнать об этом, она опустилась на колени вместе с Карой, потом она коснулась пола лбом.

— Магистр Рал ведёт нас, — толпа начала петь в унисон, — Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоём — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Голос Никки присоединился к голосам других, и вместе они отдавались эхом в залах Дворца. Слова «Магистр Рал» и Ричард выглядели неразличимыми для неё. Они означали одно и то же.

Почти против её желания, бурные мысли Никки успокаивались, когда она мягко напевала слова наряду со всем остальными.

— Магистр Рал ведёт нас, Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоём — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Она затерялась в словах. Солнечные лучи согревали её спину. Следующий день был первым днём зимы, но внутри Дворца Лорда Рала, солнце было тёплым, точно так же, как и в Саду Жизни. Казалось странным то, что Даркен Рал, и его отец, Паниз, который был Лордом Ралом до него, пытались сделать это место вместилищем зла.

Она поняла, тем не менее, что место оставалось местом. Человек — вот что имело значение. Человек создавал различия в определениях. Человек задавал общую атмосферу, которой следовали другие — либо правильно, либо неправильно. В некотором смысле, преданность была формальным утверждением той концепции.

— Магистр Рал ведёт нас, Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоём — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Эти слова отражались в мыслях Никки. Она очень тосковала по Ричарду. Поскольку его сердце принадлежало кому-то ещё, она тосковала о том, чтобы увидеть его, увидеть его улыбку, поговорить с ним. Если это всё, на что она может когда-либо рассчитывать, то и этим она будет удовлетворена. Только его дружба, его ценность в её жизни, и его в ней самой.

Лишь бы Ричард был счастлив, был живым, был... Ричардом.

«Наши жизни принадлежат тебе».

Никки резко вскочила на колени. Она поняла.

Озадаченная Кара нахмурилась на неё, в то время, как остальные продолжали напевать.

— Что случилось?

«Наши жизни принадлежат тебе».

Она поняла, что должна сделать. Никки стремительно понеслась.

— За мной. Я должна вернуться в Башню.

Поскольку они вместе бежали через залы, Никки слышала нашёптывающий звук голосов, распространяющихся вместе, отражаясь в почтительном эхе сквозь бесчисленные коридоры.

— Магистр Рал ведёт нас, Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоём — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Никки чувствовала себя растворённой в этих словах, которые внезапно обрели смысл для неё, который никогда не имели прежде. Она поняла, как всё это переплетено вместе и, наконец, знала то, что она должна сделать.

Зедд поднялся со стула из-за стола в небольшой комнате, когда он заметил Никки, стоящую в дверном проёме. Искусственное освещение смягчило его знакомое лицо.

— Никки, ты вернулась! Как там дела в Народном Дворце?

Никки едва услышала его вопрос. Мыслями она была где-то далеко, чтобы давать ответы.

Зедд подошёл поближе, в его ореховых глазах читалось беспокойство.

— Никки, что случилось? Ты похожа на призрак, блуждающий по замку.

Она принудила себя говорить.

— Вы доверитесь Ричарду?

Бровь Зедда дёрнулась.

— О чём ты хочешь спросить таким вопросом?

— Вы доверите Ричарду свою жизнь?

Зедд сделал жест одной рукой.

— Конечно. А к чему это ты?

— Вы доверите Ричарду жизнь каждого?

Зедд мягко взял её руку.

— Никки, я люблю этого мальчика.

— Пожалуйста, Зедд, Вы доверите Ричарду жизнь каждого?

Беспокойство с его глаз распространилось по всему лицу, делая морщины глубже. Наконец он кивнул.

— Конечно, я доверяю. Если когда-нибудь был бы кто-то, кому я доверился бы своей жизнью или жизнью любого, так это только Ричарду. В конце концов, я — тот, кто назвал его Искателем.

Никки кивнула и повернулась.

— Спасибо, Зедд.

Он слегка приподнял свою мантию, когда поспешил за ней.

— Нужно ли помочь тебе чем-нибудь, Никки?

— Нет, — ответила она. — Спасибо. Я в порядке.

Зедд напоследок кивнул, приняв сказанное ею и вернулся к книге, которую он изучал.

Никки шла через залы Башни, не замечая их. Она двигалась, будто следуя невидимой пылающей линии к её цели путём, который Ричард называл, что он может следовать за пылающими линиями формы заклинания.

— Куда мы идём? — спросила Кара, мчась чтобы поспевать за ней следом.

— Ты доверяешь Ричарду? Доверишь ему свою жизнь?

— Конечно, — сказала Кара, ни секунды не колеблясь.

Никки кивнула на ходу. Она проходила коридоры, ответвления, комнаты и лестницы, абсолютно не замечая их. Охваченная замыслом, она, наконец, достигла укреплённой области Башни и главной комнаты, где проверочная сеть почти отняла её жизнь. Она бы умерла, не окажись рядом Ричарда. Он упорствовал над тем, чтобы найти способ спасти её, когда никто больше не верил, что это может быть сделано.

Она доверяла Ричарду её жизнью, а её жизнь была большой драгоценностью для неё, благодаря ему. В двупольных дверях, Никки, повернулась к Каре.

— Мне нужно остаться одной.

— Но я...

— В это вовлечена магия.

— Ох, — сказала Кара. — Ну, тогда ладно. Только я буду ждать здесь в зале на случай, если понадоблюсь тебе.

— Спасибо, Кара. Ты — настоящий друг.

— У меня никогда не было настоящих друзей — действительно ценных друзей — пока не появился Лорд Рал.

Никки слегка улыбнулась.

— Я никогда вообще не имела ничего стоящего в жизни, пока не появился Ричард.

Никки закрыла двупольные двери. Позади неё двухэтажные окна мерцали от вспышек молний. Никки не помнила случая, когда бы она была в этой комнате, и не было бы грозы. Теперь весь мир был захвачен грозой.

Когда сверкнула молния, комната осветилась резким ярким светом. Но всё же, была одна вещь в комнате, которая не отмечала на себе контакт даже такого сильного света. Она выжидала, как сама смерть.

Никки раскрыла «Книгу Жизни», положив её на стол перед чёрной, как смоль, шкатулкой Ордена, установленной по центру стола. Казалось, что каждый раз, как молния пыталась вспыхнуть, чёрная шкатулка поглощала свет до того, как действительно сверкнёт вспышка. Вглядываться в неё — всё равно, что вглядываться в вечность.

Никки произнесла первое заклинание, вызывая наружу темноту, такую же невозможно чёрную, как и у зловещей шкатулки, установленной перед ней. Она напомнила себе о том, что, как в Народном Дворце, был человек, который проделывал это. Вместе с раскатом грома сила заполнила комнату, дверь заблокировалась. Никто не мог войти. Пространства, огороженного окнами, больше не существовало. Она вызвала заклинание ещё более мощное. Комната была безмолвной и чёрной, как смоль. Никки пришло зрение от сил, которые она призвала.

Она произносила слова, написанные на следующей странице, призывая следующую магию, которая открыла тропу для ключевых формул. Она применила расщепление Магии Ущерба для уничтожения бритвенно-тонкой части плоти на конце своего пальца и использовала кровь, начавшую сочиться, чтобы начать рисовать нужные диаграммы перед шкатулкой Одена. Продолжавшей бежать кровью из открытой ранки, она прорисовала область сдерживания непосредственно вокруг шкатулки. Это было кое-что похожее на пространство комнаты, но в намного более значимом масштабе. Будучи не ограниченной с самого начала, такая мощь, освобождённая из шкатулки Одена, может непреднамеренно нарушить завесу, но будучи заключённой в ограниченное пространство, убьёт только человека предпринявшего попытку, чего и пыталась добиться Никки.

Почти не нуждаясь в чтении книги, которую она изучала, как ей казалось, половину своей жизни, она перешла к уравнениям, вовлекающим время года: первый день зимы.

Как только было закончено это, она нарисовала кровью два противостоящих символа и соединение вершин надлежащих диаграмм.

Так продолжалось и в течение следующего часа, одна важная формула за другой, с вычислениями, ясно показывающими проистекающий слой магии, который будет охвачен следующим шагом. Каждый узел в книге требовал применение только соответствующего уровня силы. После каждого места, Никки продолжала дальше безоговорочно. Не было никакого другого пути.

Так же, как и ночь, медленно тянулись линии заклинания, наращённые вокруг шкатулки — в какой-то степени похожие на проверочную сеть Огненной Цепи, только линии пылали зелёным светом. Но были и другие — чисто белые, в то время, как всё же другие были построены из элементов магии Ущерба и они были более черны, чем чёрные, похожими ни на что иное, как пустоту мира куда и вели линии, словно щели в мир Тьмы.

Когда Никки закончила последнюю магическую формулу, она, наконец, услышала шёпот самого Одена, в подтверждение того, что она всё сделала должным образом. Всё же это был не столько голос, сколько сила, сформировавшая понятие в её мыслях.

«Сила выпущена», она шептала сквозь тьму словами, которые ощущались, как треск льда.

— Я призываю это время, это место, этот мир ввести в игру шкатулки.

«Назовите игрока».

Никки положила руки на мёртвую чёрную шкатулку перед ней.

— Игрок — Ричард Рал, — сказала она. — Чтите его волю. Выполняйте его распоряжения, если он окажется достойным, убейте его, если нет, уничтожьте нас всех, если он подведёт нас.

«Принято. С этого момента и впредь власть Одена введена в игру Ричардом Ралом».

Пророчество гласит: «Если fuer grissa ost drauka не возглавит это финальное сражение, мир, уже стоящий на краю тени, упадет в ужасную тьму».

Никки пришла к пониманию, что если Ричард должен был победить, он единственный, кто должен быть тем, кто поведёт их в этом заключительном сражении. Единственный способ для него возглавить — был ввести шкатулки в игру. Только этим путём он действительно свершит пророчество: fuer grissa ost drauka — несущий смерть.

Пророчество гласит, что они должны следовать за Ричардом, но это было больше чем пророчество. Пророчество только формально выражало то, как знала Никки, что Ричард воплотил ценности, которые продвинули жизнь. Он действительно не следовал за пророчеством — пророчество следовало за Ричардом.

Оно неотступно следовало за Ричардом, последует и в том, что он сделал со шкатулками Одена, в том, что он сам сделает с жизнью и смертью. Это будет окончательным испытанием того, кем он был, кем он будет, кем он мог быть.

Ричард сам озвучил условия сражения, когда он говорил с войсками Д`Хары, объясняя им, что с этого момента война будет вестись так: всё или ничего. Другого было не дано. И теперь действительно было всё или ничего.

Улиция и её Сёстры Тьмы аналогично открыли ворота к власти Одена. Борьба была теперь действительно в балансе. Если Никки была права о Ричарде, а она знала, что была права, то две силы теперь правильно были заняты в борьбе, которая решит всё это.

«Если fuer grissa ost drauka не возглавит это финальное сражение, мир, уже стоящий на краю тени, упадет в ужасную тьму». Они должны были ввериться Ричарду в этой борьбе. По этой причине Никки должна была ввести шкатулки Одена в игру от имени Ричарда. Сёстры Тьмы больше не были исключительными повелителями власти Одена. В этом смысле, Никки только что ввела Ричарда в игру, давая ему способность победить в этой борьбе.

Без того, что она только что сделала, он не смог бы победить, тем более, выжить. Никки, казалось, дрейфовала в отдалённом мире. Когда она, наконец, открыла глаза, гроза закончилась. Первые лучи света только-только коснулись окон. Был рассвет, рассвет первого дня зимы.

У Ричарда был один год, чтобы открыть правильную шкатулку. Жизнь каждого была теперь в его руках. Никки вверилась Ричарду своей жизнью. Она только что передала ему жизнь каждого. Если бы она не верила в Ричарда, то жизнь не стоила жизни.

Источник: http://www.zyll.net/pishi/avtor.php?id=2

«Советник» — путеводитель по хорошим книгам.