Десятое правило волшебника, или Фантом

Глава 44

Джегань зачерпнул из серебряной вазы горсть пеканов и закинул несколько в рот. Увидев, что Кэлен начала раздеваться, он торжествующе улыбнулся. От его самодовольного вида она ещё сильнее ощутила своё бессчестье и бессилие.

Она чувствовала, что покраснела. Больше она не пыталась противиться его приказу. Она понимала, что вынуждена тщательно выбирать поля сражений, и это было не из тех, где она могла выиграть. Она подумала, получится ли у неё выиграть другое сражение. Она уже стала сомневаться, что это вообще возможно. Видимо, ей неоткуда ждать спасения. Вся её жизнь, её будущее, всё, что ей предстоит, это случится здесь. Ей не на что было надеяться, не осталось ни единого основания ожидать от жизни ничего хорошего.

Как можно небрежней, она сбросила в кучу снятую с себя одежду, не потрудившись задержаться, чтобы её сложить. Выполнив приказ и полностью обнажившись, она встала, сгорбившись, в мёртвой тишине помещения, не глядя на Джеганя, не желая видеть его злорадство, его вожделенный триумф. Изо всех сил она старалась, чтобы её дрожь не была заметна.

— Встань прямее, — сказал Джегань.

Кэлен сделала, что ей приказали. Она вдруг почувствовала усталость. Усталость не от физического усилия, но усталость от всех своих усилий. За что она сражалась? Какая жизнь могла её ожидать? У неё не было шанса обрести свободу, испытать любовь, и даже почувствовать себя в безопасности. Сколько шансов было у неё на какое-нибудь счастье в своей жизни? Ни одного.

Сейчас ей хотелось лишь одного — свернуться в калачик и плакать — или просто прекратить дышать, и покончить со всем этим. Казалось, всё безнадёжно. Против такой силы, такого числа врагов, таких способностей, её усилия были тщётны.

Она отбросила смущение. Её не волновало, смотрит ли он на неё. Она была уверена, что пройдёт совсем немного времени, и он, закончив ужин, от разглядывания перейдет к делу. Здесь для неё также не было выбора. У неё не было никаких шансов. У неё была только иллюзия жизни.

Не иметь возможности даже на такую малость в жизни, как право выразить своё возмущение, означало не иметь жизни вообще. Жизнь была чем-то, что принадлежало другим. Она дышала, она видела, она чувствовала, она слышала, она ощущала вкус, она даже размышляла, но она не жила в полном смысле.

— Там, напротив выхода из палатки есть скальный выступ, — сказал Джегань, снова откинувшись в кресле. — Ты заметила его, когда мы ехали сюда?

Чувствуя, что всё внутри у неё помертвело, Кэлен подняла на него взгляд. Словно вымуштрованный раб, она обдумала, как выполнить приказание. Она обдумала его вопрос; она вспомнила, что видела то, о чём он говорил. Это было далеко отсюда, но она вспомнила, как тёмная людская река растекалась вокруг обнаженной скалы.

— Да, я помню это место, — бесцветным голосом сказала она.

— Хорошо. Он сделал большой глоток и отставил кружку. — Я хочу, чтобы ты прогулялась до той скалы. Твой путь туда должен идти не напрямик, а по кругу. Он приподнял бровь. — И нет необходимости так краснеть, милочка. Мужчины не видят тебя, ты помнишь это?

Кэлен прямо взглянула на него.

— Тогда, зачем Вам надо, чтобы я это сделала?

Он пожал плечами.

— Ну, как же, ты убила двух моих охранников. Мне надо набрать других.

— Здесь снаружи их достаточно много.

Он улыбнулся.

— Да, но они не видят тебя. Мне нужны люди, которые тебя видят.

Кэлен начала понимать его намерение. Внезапно она снова почувствовала себя по-настоящему голой.

— Я так понимаю, что, наверное, нет лучшего способа выявить мужчин, которые могут тебя видеть, чем тебе прогуляться перед ними, и продемонстрировать им всё, что ты можешь им предложить. — Его взгляд скользнул по её фигуре, и он снова уставился в её глаза. — Поверь мне, если они тебя увидят, у них не будет ни единого шанса не выдать себя. У меня нет ни малейшего сомнения, что как только они тебя увидят, как видели тебя тот владелец гостиницы или та девчонка, да к тому же в таком виде, то бросят любое своё занятие и направятся, чтобы выразить тебе своё любезное приветствие.

Он искренне рассмеялся своей шутке. В палатке никто больше даже не попытался улыбнуться, но это, казалось, его не волновало. Наконец его приступ смеха замер.

— Готов биться об заклад, что изо всех наших людей нам удастся отсеять нескольких, которые смогут тебя увидеть. Как утверждает Улиция, среди такого множества людей обязательно окажутся другие «аномальные». — Он резко повернул голову к ней. — Тогда у нас будут охранники, к которым ты не сможешь незаметно подкрасться или от которых сможешь ускользнуть, как ты проделала это с прежними. Вот видишь, милочка, ты совершила тактическую ошибку. Чтобы сбежать, тебе следовало приберечь эту уловку для лучшего случая. А ты истратила её впустую.

Та попытка вовсе не была истрачена впустую. Она сделала то, что сделала, для того, чтобы спасти жизнь Джиллиан. Кэлен понимала, что у неё не было шанса добыть себе свободу, но, по крайней мере, она подарила её Джиллиан. Однако высказывать это не имело смысла, поэтому она не стала оспаривать его мысль о том, что он получил преимущество в игре, в которую он играл с нею.

Кэлен не нашлась, что сказать, чтобы отговорить его от задуманного. Теперь её единственная надежда состояла в том, чтобы оставаться невидимой. Но она совсем не чувствовала себя невидимой. Она внезапно почувствовала, что все мужчины в лагере сейчас увидят её, когда она выйдет из палатки императора. Она уже ощущала множество устремлённых на неё похотливых мужских взглядов.

Джегань указал жестом.

— Улиция, Эрминия, идите вместе за ней, только держитесь на изрядном расстоянии позади. Если кто-то сможет увидеть её, мне не нужно, чтобы они заметили вас обеих и застеснялись прежде, чем им удастся себя проявить. Мне надо, чтобы всех мужчин, которые смогут её увидеть, и окажутся достаточно энергичными и смелыми, чтобы бросить все свои занятия, доставили сюда, где им предстоит следить за нашей прекрасной молодой особой.

Они обе поклонились и, как одна, ответили,

— Слушаемся, Ваше Превосходительство.

Джегань потерял свой весёлый вид и сказал с угрозой.

— Теперь, ступайте. Пройдитесь по большому кругу направо, через лагерь, до той скалы, и затем продолжайте двигаться вокруг и обратно сюда. Пошла, женщина!

Кэлен двинулась по мягким половикам к ковру, нависавшему над дверным проемом. Она чувствовала на себе его плотоядный взгляд. Отодвинув в сторону ковёр, она проскользнула в отверстие.

Одеревенев от страха, она вышла наружу, оказавшись на виду всего лагеря от края и до края. Дрожа на каждом шагу, она принудила себя пройти мимо огромных скотов возле императорской палатки. Её глаза жгли слёзы. Она чувствовала унижение, представ абсолютно обнажённой, перед всеми мужчинами в лагере.

Дойдя до первого кольца охраны, она приостановилась, страшась идти мимо мужчин снаружи кольца. От ужасного унижения ей хотелось неистово закричать. Она чувствовала себя пойманной в ловушку теми, кто управлял ею. Она не могла заставить свои ноги сделать следующий шаг. Она оглянулась назад.

Император Джегань стоял снаружи палатки, держа за волосы женщину, которую он угрожал подвергнуть пытке. Та беспомощно заливалась слезами.

Кэлен уже довелось жестоко сражаться, чтобы спасти жизнь Джиллиан. Она решила пожертвовать собой и сделать это, ради того, чтобы спасти жизнь женщине, которую Джегань держал под такой ужасной угрозой. Она тоже была рабыней, не имевшей права выбора своей жизни. Только Кэлен имела возможность сделать выбор, который мог отвратить от женщины страшные мучения.

Кэлен повернулась спиной к лагерной толпе и начала свой путь. Земля была неровной, и ей приходилось тщательно выбирать дорогу, чтобы не споткнуться о камни или обломки, а также, чтобы не наступить на свежие экскременты.

Она напомнила себе, что никто из этих мужчин не видел её. Она задержалась рядом с большими тварями, стоявшими в следующем кольце охранения. Пригляделась к мужчине возле себя. Не замечая её, он пристально наблюдал за внешним окружением. До сих пор никто не смог её увидеть. Она оглянулась и увидела, что Сёстры ждали, когда она отойдёт подальше. Джегань всё ещё держал женщину за волосы. Кэлен поняла намёк, и, не тратя попусту времени, снова двинулась вперёд.

Поблизости она заметила лошадей и кратко подумала — не добежать ли ей до них. Она представила, как запрыгивает на лошадь и скачет на ней прочь из лагеря. Она понимала, что это только фантазия. С помощью ошейника Сёстры обрушили бы на неё поток боли и сбили бы её на землю. К тому же, женщина, которую схватил Джегань, умерла бы. Он не раздавал пустых угроз. Он исполнял их, чтобы никто не смел даже подумать, что он, может быть, блефует.

Кэлен понимала, что спастись таким способом было невозможно, но размышление об этом отвлекало её от всех мужчин, находившихся так близко вокруг неё, от всех этих грязных рук, которых она не могла не видеть. Она чувствовала себя абсолютно уязвимой и выставленной на всеобщее обозрение. Посреди войскового расположения она выделялась, словно хрупкий цветок кувшинки, расцветший посреди широкого, вонючего болота.

Она шла быстро, рассудив что, чем скорее она замкнёт круг, тем скорее она вернётся под защитный покров палатки. Об этом было страшно думать, что палатка Джеганя является для неё защитой, что этот ужасный человек — её защитник. По крайней мере, там она не находилась на виду, и сейчас, это было всем, чего она хотела. На этом она сконцентрировала свои мысли. Отмерить расстояние до скал и вернуться обратно. Чем быстрее она это сделает, тем быстрее вернётся внутрь.

Пока в этой массе солдат не найдутся люди, которые смогут её увидеть. Только это имело значение. Ей уже попались два человека, которые видели её, и это среди не так уж многих. В этой армии было великое множество народа. Слишком велики шансы на то, что она наткнётся на мужчин, которые её увидят.

Что ей тогда делать? Она оглянулась. Похоже, Сёстры находились далеко позади, отделённые людской рекой. Что, если кто-то её схватит, повалит на землю и потащит в сторону? Хотя Сёстры следовали за ней, но они были далеко. Кэлен беспокоило, что будет, если мужчина увидит и схватит её. Что, если целая группа мужчин сможет её увидеть? Смогут ли Сёстры вырвать её у толпы? Ведь Сёстры были так далеко позади. Кэлен волновало, как далеко зайдёт насилие, прежде, чем подоспеют Сёстры.

Но ведь Сёстры могли использовать магию. Конечно, они не допустят, чтобы её изнасиловали. Она подумала, откуда у неё такая уверенность. Джегань. Он сам хотел её. Это был не тот человек, который позволит подчинённым обладать своей наградой всех наград. Он захочет обладать ею сам. Мысль о нём пронзила её ознобом ледяного страха.

Тем не менее, насущной проблемой, был не Джегань, проблемой были эти мужчины. Проходя мимо солдата, повернутого к ней спиной, она одним неуловимым движением вытащила нож из его, висевших сбоку ножен. Она сделала это движение одновременно с естественным движением рук, чтобы, Сёстры, даже если бы видели её в этот момент, не смогли разглядеть её действия. Мужчина, почувствовав что-то, глянул вокруг. Хотя он одно мгновение смотрел прямо на неё, его взгляд всё же, вернулся обратно и он продолжил свою беседу.

Мужчины, среди которых она только что проходила, всё ещё составляли многослойные внешние охранные кольца вокруг императорской свиты, но теперь ей пришлось выйти наружу, и идти среди обычных солдат. Они пили, смеялись, играли в азартные игры, и рассказывали байки у костров. Посреди толпы стояли стреноженные лошади. Местами стояли повозки. Некоторые из них уже разбили грубые палатки, а другие были заняты приготовлением еды на кострах, или спали.

Она также видела женщин, которых затаскивали в палатки. Ни одна из них не шла по своей охоте. Она видела, как некоторые женщины выходили из палаток только для того, чтобы быть схваченными ожидавшими своей очереди мужчинами и утащенными в другую палатку. Кэлен вспомнила, как Джегань упоминал, что наказывал Сестёр, отсылая их в палатки. Слыша, как плачут в этих палатках женщины, Кэлен покрывалась потом, страшась собственной судьбы, ожидавшей её по возвращению в палатку Джеганя. Как бы страшно ни было оказаться в этих палатках с этими мужчинами, Кэлен не чувствовала жалости к Сёстрам. Если для них всё закончилось тем, что их изнасиловали эти солдаты, то, по мнению Кэлен, это не было для них достаточным наказанием. Они заслуживали гораздо худшего.

Один из соседних мужчин глянул на неё. Кэлен заметила, как в его глазах мелькнуло осознание, его глаза сфокусировались на ней. Он видел её. У него отвисла челюсть. Он возбудился своей удаче, осознав, так сказать, какого рода женщина только что попала ему в руки.

Пока он вставал, прежде чем он полностью распрямился, Кэлен, продолжая быстро идти мимо него, словно ничего не происходило, взрезала его живот от одного бока до другого. Лицо мужчины исказилось от шока, и он вяло попытался поймать свои внутренности, вываливавшиеся всей массой наружу. Он повернулся и рухнул на землю, успев только издать невнятный хрип, который был заметен не больше, чем весь окружающий беспорядочный шум. Он свалился, разбросав внутренности. Люди, повернувшиеся чтобы поглазеть, некоторые с потрясением, а некоторые со смехом, все одинаково решили, что этот только что проиграл драку на ножах.

Кэлен не замедлила шаг и не оглядывалась. Она продолжала идти, не сбивая шага, напоминая себе свою задачу: добраться до скалы, вернуться к палатке. Сделать круг. Сделать так, как ей сказано.

Из толпы отделился человек и кинулся к ней, она напряглась и, использовав его движение вперёд, ударила ножом ему под рёбра разрывая и рассекая его внутренние органы. Удар вверх, рукой, сжатой в кулак, вкупе с его движением по инерции вниз, привёл к тому, что её кисть проникла через глубокую рану в его тёплые внутренности. По тому, как он, словно мешок с песком, осел без единого звука, она поняла, что ей удалось рассечь его сердце. На память о коротком столкновении ей осталась его кровь, которую она теперь несла, как перчатку.

Она задумалась, где она научилась этим приёмам. Чувствовалось, что они приходили к ней на уровне инстинктов, так же естественно, как возникает любое чувство, не требуя усилий, чтобы призвать его. Она не помнила о себе ничего, но она помнила, как пользоваться оружием. Она считала, что должна быть довольной уже тем, что она это умела.

Идя сквозь людское море, она уткнулась в тесный островок какой-то деятельности. Все люди здесь отодвинулись, оставив в углублении посередине свободное поле, на котором соревновались команды игроков Джа-Ла. Десятки тысяч солдат, столпившихся вокруг, подбадривали ту или иную команду. Игра шла жестоко, обладатель мяча столкнулся с превосходящим его игроком другой команды. Когда он упал, окровавленный, половина мужчин, окружавших поле, разразилась дикими криками.

— Так, так, — произнёс мужчина слева от неё. — Похоже, меня пришла навестить отличная шлюшка.

Как только она начала поворачиваться к нему, другой человек справа схватил её за запястье, вывернул его и отобрал нож. Моментально, они оба навалились на неё, схватили, и потащили её прочь от толпы собравшихся понаблюдать за игрой Джа-Ла.

Кэлен боролась, пытаясь освободится, но они были гораздо сильнее и захватили её врасплох. Она молча негодовала на себя за то, что так неожиданно дала себя поймать. Никто вокруг даже ничего не замечал. Её никто не мог видеть; для всех она была невидима, но не для этих двоих, сплотившихся вместе, чтобы скрыть её с глаз свих соратников, чтобы не пришлось драться и с ними за свою новую добычу. С тем же успехом, она могла оказаться с этими двумя с глазу на глаз.

Один из них просунул руку между её ног. От внезапного насилия у неё перехватило дыхание. Чтобы ощупать её, ему пришлось наклониться, и ей удалось освободить запястье. Она моментально вывернула свою руку и с размаха нанесла ему удар локтем прямо в лицо, ломая ему нос. Взревев, он отступил, кровь заливала ему щеки и глаза. Второй мужчина, восприняв это происшествие, как возможность одному воспользоваться добычей, рассмеялся. Сменив направление, он поволок её дальше, перехватив оба её запястья одной здоровенной рукой, в то время, как другой рукой обшаривал доставшееся ему добро.

Кэлен вырывалась и извивалась, но по сравнению с ней он был слишком огромен и силён. Чтобы освободится из его хватки, ей не хватало силы.

— Ну, ты злючка, — сказал он ей на ухо. — Ты что удумала, что тебе удастся увильнуть от священной обязанности послужить солдатам Ордена? Решила, что слишком хороша, чтобы трудиться в палатках? Не тут то было. Вот моя палатка, и теперь для тебя самое время выполнять свои обязанности.

Кэлен извивалась, пытаясь укусить его, но он продолжал тянуть её к пустой палатке, стоявшей невдалеке. Тыльной стороной руки он ударил её. От удара она едва не потеряла сознание. Шум лагеря куда-то отдалился. Она не могла подчинить себе свои мускулы, не могла заставить их сопротивляться грязному солдату, тянувшему её к палатке.

Внезапно, Кэлен увидела лицо Сестры Улиции. Раньше, при виде Сестёр, ей никогда не приходилось испытывать радость, но только не теперь.

Сестра на мгновение отвлекала внимание мужчины от Кэлен, и затем прижала пальцы к его виску. Кэлен, наконец, освободившись, отскочила назад, а её поимщик, сжав кулаками голову, и вопя от боли, рухнул на колени.

— Вставай, — сказала ему Сестра Улиция. — Или я, безусловно, сделаю чего-нибудь похуже. — Он встал, пошатываясь, на ноги. — Тебе приказано немедленно прибыть к палатке императора, чтобы нести службу в особой охране.

Вид мужчины стал озадаченным.

— Особая охрана?

— Именно так. Ты будешь охранять эту беспокойную молодую особу для Его Превосходительства.

Мужчина раздражённо взглянул на Кэлен.

— Да с удовольствием.

— С удовольствием или нет, ступай. Это приказ самого Императора Джеганя. Она указала большим пальцем назад через плечо. — Туда.

Солдат склонил голову в поклоне, очевидно опасаясь её магического дара. Он относился к Сестре с некоей осторожностью, если не сказать, с ненавистью. Очевидно, эти люди были не очень высокого мнения об одарённых.

Прежде, чем убежать, выполняя приказ, мужчина пообещал Кэлен.

— Скоро, я познакомлюсь с тобой поближе.

Кэлен увидела, что Сестра Эрминия, отдаёт мужчине со сломанным носом такие же распоряжения. Из за гула болельщиков Кэлен не могла расслышать её голос, но мужчина явно расслышал её, потому что он поклонился ей, одеревенев от страха и убежал вслед за первым.

Сестра Улиция перевела внимание на Кэлен.

— Слёзы тебе не помогут. А сейчас двигайся дальше.

Кэлен не спорила. Чем скорее это закончится, тем лучше. Она, не мешкая, пустилась дальше, посчитав удачей для себя, что смогла устранить двоих из тех четверых, которым до сих пор удалось её увидеть. Ей нужно было обойти скопление лихорадочно возбуждённого народа, скопившегося вокруг площадки для игры Джа-Ла. Раз ей пришлось остановиться, чтобы привстать на цыпочки и посмотреть, где находится скала; затем она направилась к ней.

К тому времени, когда она вернулась к палатке Джеганя, они насобирали пятерых мужчин. Все они, включая и того, который держался за свой сломанный нос, стояли снаружи палатки, ожидая приказов. Когда она, в сопровождении двух Сестёр, проходила мимо него, ко входу в палатку, он впился в неё взглядом.

После того, как Сестра Улиция спасла её в первый раз, Кэлен быстро удалось вооружиться. На сей раз, однако, Кэлен озаботилась заполучить два ножа, по одному для каждой руки. Она держала их рукояти в своих кулаках, повернув лезвия внутрь запястий, чтобы Сёстры, шедшие позади неё на приличном расстоянии, не смогли их разглядеть.

Кэлен удалось прикончить ещё шестерых человек, которые смогли её увидеть, а Сестры даже и не поняли, что она делала. Это было не трудно; от обнажённой женщины они не ожидали никакой угрозы. Они смертельно ошибались. Их, утративших бдительность, ей удавалось поразить своим оружием точно, быстро и без суеты. На стоянке было настолько шумно, повсюду царили беспорядок, пьянь, вопли, и драки, что Сёстры ни разу не заметили мужчин, от которых избавилась Кэлен.

Ей не удалось убить некоторых, увидевших её мужчин, либо потому, что Сестра Улиция или Эрминия находились слишком близко, либо потому, что те оказывались внимательнее, и бросались спасать её, и отдать солдатам приказ об их новом назначении в особые охранники. Всякий раз Кэлен давала ножам выскользнуть из рук и упасть на землю, где они исчезали под ногами солдатской толпы, так что Сёстры не подозревали о её намерениях. Будучи невидимой почти для всех, ей удавалось довольно легко добыть другие ножи на протяжении своей долгой, истощающей нервы, прогулки среди солдат.

Как только она оказалась в палатке, Джегань бросил к Кэлен её одежду.

— Оденься.

Не задумываясь о причинах, вынудивших его отдать команду, которую меньше всего ожидала, она, не тратя времени впустую, исполнила его приказ. Находясь под немигающим тёмным взглядом этого человека, для неё было огромным облегчением, надеть, наконец, опять свою одежду. Очевидно, однако, что это не уменьшило его интерес к тому, что он уже увидел.

Наконец, он обратил свое внимание на двух Сестёр.

— Я разъяснил нашим новым охранникам их обязанности. — Он улыбнулся так, что обе Сестры в страхе замерли. — Поскольку эти несколько охранников сняли с ваших спин часть груза, у вас теперь будет немного свободного времени, которое вы проведёте в палатках, чтобы, лёжа на спине, отработать другую обязанность.

— Но, Ваше Превосходительство... — произнесла Сестра Эрминия дрожащим голосом, — мы сделали всё, что Вы сказали. Мы нашли мужчин…

— Ты считаешь что, только потому, что вы в течение короткого времени выполняли то, что вам было приказано, я забуду годы, когда вы строили заговоры и коварства, чтобы прикончить меня? Ты думаешь, что я так легко забуду ваше пренебрежение вашими обязанностями перед другими, вашими обязанностями по отношению к Ордену, вашей моральной ответственностью жертвовать своими мирскими желаниями ради пользы других?

— Ваше Превосходительство, это было не так. — Сестра Эрминия потирала руки, подыскивая слова, способные её спасти. — Да, я признаю, мы были постыдно эгоистичны, но у нас не было в мыслях напрямую вредить Вам.

Он зафыркал от смеха.

— Ты считаешь, что, освобождая Владетеля Подземного мира, не навредили бы мне? Ты думаешь, что, предавая человечество Владетелю мёртвых, вы были не против меня, не против целей Ордена, не против Создателя?

Сестра Эрминия притихла. Она понимала, что у неё не было аргументов. Кэлен всегда считала Сестёр гадюками. И теперь они корчились в присутствии кого-то, кто оказался слишком жёстким для того, чтобы вонзить в него их клыки.

Сёстры Улиция и Эрминия выглядели по-женски привлекательно. Кэлен чувствовала, что такая их внешность, среди зверей, какими и были солдаты Имперской армии Ордена, послужит им худую службу.

— Контроль над... — Джегань поймал себя на том, что едва не произнес её титул. — ...Кэлен у меня есть, с помощью ошейника и вашего дара. Вам не обязательно находиться рядом со мной, чтобы при необходимости использовать эту силу — нужно только, чтобы вы были живы. Я объясню людям, что мне нужно, чтобы, наслаждаясь вашими женскими прелестями, они вас обоих не прикончили.

— Спасибо, Ваше Превосходительство, — тихим голосом едва выдавила из себя Сестра Улиция. Побелевшими пальцами она крепко сжимала свои юбки.

— А сейчас, там снаружи вас ожидают двое мужчин, которым даны инструкции, что им следует сделать с вами обеими. Ступайте с ними. — Его усмешка, обращённая к ним, выглядела так, словно сама смерть смотрела на них. — Приятной вам ночи, дамы. Вы заслужили её — и ещё много других.

Они оставили палатку и Кэлен стояла в центре, ожидая схожей участи.

Джегань приблизился к ней. Кэлен почувствовала, что она или упадёт от страха в обморок, или её стошнит от мысли о том, что вот-вот должно было с ней произойти.