Десятое правило волшебника, или Фантом

Глава 18

— Прекрати, — прорычала Никки

Разум Ричарда всё ещё пребывал в замешательстве. Он моргнул, когда Никки с силой ухватила запястье Шоты, убирая её руку прочь. Но другая рука ведьмы по-прежнему всё ещё лежала на талии Ричарда.

— Не знаю, что ты делаешь, — сказала Никки тоном столь опасным, что, казалось, Шота должна была в страхе отшатнуться, — но ты прекратишь всё это.

Шота не отшатнулась. Она даже не выглядела хоть сколько-нибудь испуганной.

— Я делаю то, что должна.

Никки было всё равно.

— Отойди от него, или я уничтожу тебя на месте.

Кара с эйджилом в руке выглядела даже более свирепо, чем Никки. Она заняла позицию по другую сторону от ведьмы, блокируя её. Прежде, чем Шота успела повторить заклятье, Ричард тяжело рухнул на мраморные плиты, окружающие фонтан.

Он задыхался, ужас рвал его душу. Какая-то часть его всё ещё была там, рядом с Кэлен, бьющейся в руках тех головорезов. Он всё ещё чувствовал острое лезвие, рассекающее ему горло.

Ричард осторожно дотронулся до шеи, но не обнаружил там ни зияющей раны, ни крови. Он отчаянно не хотел отпускать из памяти образ Кэлен, и в то же время с ужасом представлял её страх и безнадёжность. Единственное, чего он хотел больше всего на свете — это навсегда стереть из своей памяти жуткое зрелище. Он не сознавал до конца, где находится. Он не понимал, что случилось, и не смог бы с уверенностью сказать, что реально, а что — нет.

Он пытался определить: жив он или уже на грани смерти? Чем были эти путаные видения: явью или предсмертными галлюцинациями, сопровождающими его в мир смерти? Последней иллюзией, которая будет терзать сознание, пока утекает его жизнь? Он пошарил вокруг, нащупывая тела, которые должны были лежать тут же, рядом с ним, в этой яме.

Пока Кара преграждала путь ведьме, защищая своего лорда Рала, Никки оставила препирательства с Шотой, опустилась на пол рядом с Ричардом и обняла его за плечи.

— Ричард, что с тобой? — колдунье пришлось наклониться ниже, чтобы заглянуть в его глаза. — Ты словно Владетеля увидал.

Не обращая никакого внимания на Кару, Шота сложила руки и пристально смотрела на Ричарда.

Образ Кэлен всё ещё стоял перед его глазами. Она звала его, выкрикивала его имя... Любимый голос эхом отдавался в сознании Ричарда, разрывая на части его сердце. Их разлука была такой долгой! А неожиданная встреча в такой момент оказалась настоящим потрясением.

— Всё хорошо, Ричард, — сказала Никки. — Я рядом. Ты — здесь, с нами.

Ричард прижал руку ко лбу.

— Сколько меня не было?

Никки вздёрнула брови.

— Не было?

— Думаю, Шота что-то со мной сделала… Что? И как долго это продолжалось?

— Я не позволила ей ничего сделать. Я вмешалась, не дав ей возможности даже попытаться. Едва она коснулась твоего подбородка, я её остановила. Она ничего не успела сделать — у неё просто не было на это времени.

Перед глазами Ричарда всё ещё стояла Кэлен. Она кричала и билась в удерживающих её грязных лапах имперских солдат. Он взъерошил волосы дрожащими пальцами.

— У неё было достаточно времени.

— Мне так жаль, — прошептала Никки. — Мне казалось, я остановила её достаточно быстро.

Он не думал, что сможет так жить. Сомневался даже, что у него хватит сил, чтобы глубоко вздохнуть. Казалось, отчаяние уже никогда его не покинет. Он больше не мог сдерживать свои муки, свою боль, свои слёзы. Никки молча прижала его лицо к своему плечу, укрывая в своих спасительных объятиях.

Все казалось таким бесполезным. Это конец. Всё пропало. Он всегда говорил, что победить армию Джеганя невозможно. У них нет шансов. Орден слишком силён, он выиграет войну, и Ричард ничего не может с этим поделать. Остаётся только дожидаться смерти, ужасной смерти, которая неминуемо настигнет их всех.

Шота шагнула ближе к мраморному краю бассейна, где сидел Ричард, держась с противоположной от Никки стороны, и попыталась положить руку ему на плечо. Но её запястье перехватила Кара.

— Прости, что пришлось так поступить с тобой, Ричард, — произнесла Шота, не обращая внимания на Морд-Сит. — Но ты должен был увидеть своими глазами, чтобы понять, что…

— Заткнись, — перебила её Никки. — И держи свои руки подальше от него. Ты что, не понимаешь, что причиняешь ему боль? Может, достаточно? Разве обязательно причинять вред? Неужели ты не можешь помочь без того, чтобы одновременно не ранить его или не доставить неприятности?

Шота убрала руку. Никки обхватила ладонями лицо Ричарда, стирая большим пальцем слёзы с его щеки.

— Ричард…

Он благодарно кивнул в ответ на её нежную заботу, не в силах произнести ни слова. Он всё ещё слышал, как Кэлен зовёт его… Видел, как она пытается вырваться из безжалостных рук… Пока он жив, эта картина будет преследовать его. Больше всего на свете он хотел бы вырвать её из жестоких лап Ордена, избавить от зрелища своей казни. Ему необходимо вернуться туда, сделать что-нибудь, избавить её от такого бесчеловечного обращения. Он не перенесёт того, что её мир рухнул, пока она смотрела, как его убивают.

Но ведь этого не было! Он никак не мог быть там. Невозможно. Скорее всего, это только его воображение. На него нахлынуло облегчение. На самом деле ничего этого не было. Конечно, не было! Кэлен вовсе не захвачена Орденом. Она не видела его казни. Его видение — лишь жестокая выходка ведьмы. Её очередная иллюзия.

Иллюзия — для Ричарда. А для жителей Галеи, для жителей других Срединных земель, завоеванных Орденом, всё происходящее было реальным. Даже слишком реальным. Их судьбы завершились именно так. Но теперь Ричард точно знал, каково им пришлось. Никакое воображение не могло бы затмить их реальных страданий.

Сколько их, хороших людей, неизвестных, безымянных, потеряли свой шанс на счастливую жизнь? И всё ради амбиций извергов из Древнего Мира? Ради чего-то непонятного, что находится по ту сторону жизни?

Внезапно его окатила новая волна страха. У него есть дар. Он — боевой маг. У большинства одарённых магические способности проявляются лишь в одной области. Но у боевого мага дар проявляется во многих областях. И одной из способностей является пророческий дар. А что, если его видение было пророчеством? Что, если именно так всё и должно случиться? Что, если он провидел будущее?

Он не верил в предопределённость грядущего. Разумеется, некоторые вещи неизбежны — смерть, например. Но это вовсе не означает, что всё давным-давно предопределено. Или, что не нужно и пробовать ставить перед собой достойные цели, не стоит пытаться предотвратить бедствия, не нужно стремиться изменить ход событий. Если это было пророчество, то оно лишь показывает возможный ход событий. И вовсе не значит, что нельзя предотвратить его, не позволить ему произойти.

В конце концов, пророчества Шоты никогда не исполнялись в точности так, как она их преподносила. В любом случае, то, что он увидел, то, что он испытал, больше всего походило на воздействие Шоты.

Ричард с молчаливой признательностью сжал руку Никки и тепло улыбнулся ей. В ответ колдунья легонько сжала его плечо; улыбка растопила беспокойство, возникшее у Никки при виде того, как к Ричарду медленно возвращается сознание. Ричард преградил Шоте путь, стараясь заставить её отступить назад. Но ведьма не сдвинулась ни на шаг.

— Как ты посмела сделать со мной такое? Как посмела отправить меня туда?

— Я никуда тебя не посылала, Ричард. Это сделало твоё собственное сознание. Я только высвободила мысли, которые ты подавлял. Иначе эти мысли вылились бы в ночные кошмары. Я освободила тебя от кошмаров.

— Я никогда не запоминаю своих снов.

Шота пристально посмотрела в глаза Ричарда и кивнула.

— Этот сон ты бы запомнил. И всё было бы намного хуже того, что ты только что пережил. Лучше столкнуться с таким видением, когда ты можешь противостоять ему, осознавая, чем оно является и понимая, какая доля правды в нём содержится.

Ричард почувствовал, как кровь прилила к его лицу.

— Ты именно это имела в виду, когда говорила, что, став моей женой, Кэлен породит чудовище? Неужели таков был истинный смысл твоего запутанного пророчества?

Шота осталась невозмутимой.

— Оно значит то, что значит.

В памяти Ричарда снова всплыли слова, сказанные солдатом Имперского Ордена. Слова о том, что он сделает с Кэлен, обещания, что она станет матерью детей, которые вырастут и будут плевать на могилы тех, кто хочет жить своей собственной жизнью, тех, кто верит во всё, что дорого и ему тоже.

В одно неуловимое мгновение Ричард рванулся к Шоте и схватил ее за горло. От резкого толчка они опрокинулись через невысокий бортик бассейна, упали в фонтан и скрылись под водой. Продолжая сжимать горло ведьмы, Ричард вытащил её из воды.

— Так что же означает твоё предсказание?

По лицу Шоты струилась вода. Она закашлялась. Ричард встряхнул ведьму.

— Что означает твоё предсказание?

Ричард моргнул. Он стоял на полу. Его одежда была сухая. Перед ним стояла Шота. В сухой одежде. Руки Ричарда были опущены.

— Держи себя в руках, Ричард, — выгнула бровь Шота. — Ты частично всё ещё в своих видениях.

Ричард огляделся вокруг. Это была правда. Он не был мокрым. И Шота тоже. Кудрявые каштановые волосы — в идеальном порядке. Ричард посмотрел на Никки, та в ответ только озадаченно повела бровью, не понимая его замешательства. Судя по всему, так и было — он всё ещё грезил. Кэлен была только видением… И нападение на Шоту — лишь игра воображения... Всего лишь его воображение, и только…

— Что ты имела в виду, когда говорила, что ребёнок Кэлен будет чудовищем? — опять спросил Ричард. Голос его звучал уже спокойнее, но угрозы в нём не убавилось.

— Я не знаю никакой Кэлен.

Ричард сжал челюсти, скрипнув зубами. Он уже подумывал, в самом деле, схватить её за горло.

— Отвечай! Что?

Шота предостерегающе подняла палец.

— Ричард, не стоит сердить ведьму. Тебе это не понравится.

— Мой гнев тоже не доставит тебе удовольствия. Поэтому лучше отвечай. Что означало твоё предсказание?

Шота поправила рукава платья, осторожно подбирая слова.

— Во-первых, я всего лишь показала тебе разные времена и разные факты. Показала так, как я вижу их в потоке времени. Я не помню женщины по имени Кэлен, а, следовательно, не могу помнить ничего, связанного с ней. Так что, я не имею ни малейшего понятия, о каком предсказании ты говоришь.

Лицо Шоты приняло опасно-мрачное выражение, напомнившее, что Ричард разговаривает с ведьмой, одно имя которой внушает страх большинству жителей Срединных Земель.

— Но в этом потоке будущих событий тебя поджидает смертельная опасность.

Она недовольно сдвинула брови.

— О каком ребёнке-чудовище ты всё время твердишь?

Ричард отвернулся и уставился на неподвижную воду фонтана, снова размышляя об ужасах, которые увидел. Он не мог заставить себя заговорить об этом вслух. Не осмеливался. Он боялся повторить предсказание, сделанное когда-то Шотой. Ведь оно могло значить, что у Кэлен родится ребёнок, зачатый чудовищами из Имперского Ордена. Он боялся, что, высказав вслух свои опасения, сделает их явью. Эта мысль причиняла Ричарду столько боли, что он решительно отодвинул её в сторону. И вместо этого решил задать совсем другой вопрос.

Он повернулся к Шоте.

— Почему гнев не помог мне призвать мой дар?

Шота тяжело вздохнула.

— Ричард, тебе нужно уяснить кое-что. Не я вызвала твоё видение. Я лишь помогла тебе высвободить скрытые мысли. Твои собственные мысли. Я не создавала никаких видений, так же, как и не наполняла твой разум своими идеями. Единственное, что я сделала — позволила твоему мышлению освободиться. Я ничего не могу сказать о твоём видении, потому что не знаю, что именно ты видел.

— Тогда, почему ты…

— Я лишь знаю, что ты — тот, кто должен остановить Орден. Я помогла тебе высвободить твои собственные подавленные мысли, чтобы ты лучше понял.

— Понял что?

— То, что необходимо понять. Я знаю не больше твоего, и понимаю лишь, что увиденное весьма тебя расстроило. Я бы сказала, что я — всего лишь посыльный, передавший послание, но не читавший его.

— Но ты заставила меня увидеть то, что…

— Нет, Ричард, не заставила. Я приоткрыла для тебя занавеску, но не я вызвала дождь, который ты увидел в окно. Ты пытаешься винить меня за дождь, вместо того, чтобы осознать, что я всего лишь подняла занавес и позволила тебе увидеть его своими глазами.

Ричард поднял глаза и мельком глянул на Никки — она не произнесла ни слова. Он посмотрел на Зедда: тот стоял на верхней ступени, небрежно сложив руки, и просто наблюдал за происходящим. Дед всегда учил его воспринимать действительность такой, какая она есть. Учил не отгораживаться, подобно многим, от действительности, не уповать на слепую веру в невидимую руку судьбы, которая направляет и контролирует события. Не поступает ли он сейчас именно так, пытаясь обвинять Шоту в том, что она заставила его увидеть что-то, чего он не видел, или не хотел видеть.

— Прости, Шота, — сказал он уже тише. — Ты права. Ты действительно просто показала мне дождь. Я не должен был обвинять тебя в том, что совершают другие, пусть даже пока не знаю, что делать с увиденным. Прости меня.

Шота скромно улыбнулась.

— В этом и состоит одна из причин, почему ты, Ричард, — тот самый, единственный человек, способный остановить это безумие. Ты готов видеть правду. Именно поэтому я привела Джебру, как свидетельницу того, что несёт нам рука Ордена. Тебе необходимо знать всю правду о происходящем.

Ричард кивнул. Он чувствовал себя всё хуже, и готов был впасть в отчаяние, потому что даже не представлял, как сделать то, что, по мнению Шоты, должен сделать. Он собрался с силами и решительно взглянул на Шоту.

— Ты проделала долгий путь, и потратила много сил, чтобы привести сюда Джебру. Твоя жизнь и твоё будущее точно так же зависят от этой борьбы, как и моя, как жизни всех свободных людей и всех обладающих даром. Если Орден победит, мы погибнем. Все. Включая тебя. Возможно, тебе есть, что сказать. Может быть, сказанное тобой поможет мне продумать свои действия, чтобы остановить это безумие? Мне нужна любая помощь, которую ты можешь оказать. Итак, тебе есть, что мне сказать?

Ведьма уставилась на Ричарда так, будто мысли её блуждали где-то очень далеко.

— Всякий раз, когда я даю тебе информацию, — наконец проговорила она, — ты возмущаешься, словно я — её создатель, а не просто вестник.

— Вокруг царит смерть, рабство, пытки, а ты вдруг решила обидеться, что кто-то задел твои чувства?

Шота невольно улыбнулась его оценке.

— Ты думаешь, мои откровения появляются прямо из воздуха, и я срываю их, словно груши с ветки?

Улыбка растаяла, пристальный взгляд ведьмы устремился куда-то вдаль.

— Разве можно в двух словах объяснить, какой ценой добывается это тайное знание? И мне не хотелось бы заниматься столь тяжёлым и неблагодарным делом, если это лишь вызовет новый взрыв недовольства. Такое знание — вещь слишком дорогая.

Ричард засунул руки в задние карманы.

— Ладно, я тебя понял. Раз уж ты прилагаешь определённые усилия, то вправе требовать, чтобы я тоже обдумал всё как можно тщательнее. На кон поставлены наши жизни, Шота. Для меня будет ценно всё, что ты мне сможешь рассказать.

Ричард искренне верил, что Шота пересказывала то, что видела в потоке событий и времени. Но, несмотря на это, он совсем не был убеждён, что её рассказы нужно воспринимать буквально, или так, как их понимает сама Шота. Тем не менее, информация, предоставленная Шотой, всегда давала ключ к решению проблемы. Какой бы она ни была. И последний пример тому — заклинание Огненной Цепи. Ведьма не дала никаких объяснений к словам «Огненная Цепь». И, тем не менее, то была единственная нить, которая не позволила Ричарду бросить всё. Не позволила отказаться от попыток найти ответы и выяснить, что же на самом деле случилось с Кэлен. Без этих двух слов он никогда не нашёл бы среди множества старых книг ту единственную, что содержала в себе разгадку.

Шота глубоко вдохнула, и, наконец, выдохнула, соглашаясь. Затем ведьма слегка наклонилась к Ричарду, словно подчёркивая, насколько она серьёзна.

— Это предназначено только для твоих ушей.