Держаться за воздух

Глава седьмая, в которой отгадки поджидают в темноте, а сны призывают действовать

Паша проснулся в семь вечера. В доме было тихо, только на кухне негромко бормотало радио. Парень поднялся и сел в кресле. От неожиданности Даша отпрянула.

— Ты что тут делаешь? — удивленно спросил Паша.

— Я? — девушка растерялась. — Просто сижу…

В голове быстро промелькнуло, как она проснулась несколько минут назад и, с удивлением обнаружив на себе покрывало, села на кровати. Сердце забилось чаще от радости: Паша снова проявил заботу о ней! Внутри разлилось светлое, теплое чувство. Зря она засомневалась в нем. Зря!

Даша встала и, выйдя в зал, увидела, что парень спит. Странное чувство — смешение нежности, грусти и заботы — появилось внутри. Она почему-то вспомнила, как Паша лежал на больничной койке тогда, когда никто еще не был уверен, что он очнется. Как же она переживала за него!..

Девушка опустилась на корточки рядом с креслом и посмотрела на парня. Ей просто хотелось быть рядом с ним. И Даша, положив голову на подлокотник кресла, уставилась на парня, рассматривая, словно впервые.

— И зачем ты просто сидишь? — спросонья Паша не понял объяснения, и этим вопросом вывел Дашу из размышлений.

— Просто просто сижу, — не раздумывая, ответила она.

Паша рассмеялся. Даша, осмыслив, что сказала, тоже засмеялась.

— Дети, есть хотите? — услышав их голоса, крикнула с кухни бабушка.

— Чего это она? — удивилась Даша. — Подобрела, что ли?

— Да я с ней поговорил немного… — Паша по привычке почесал затылок, растрепав и без того всклокоченные волосы. — Она всегда добрая была. Оказывается, и сейчас не хуже. Просто… год назад у меня дед умер. Мне никто не сказал ничего — берегли, видишь ли, — а у нее стресс с тех пор, переживает…

— Ничего себе, переживает! — буркнула Даша.

— Дарья! Павел! Салат будете? — бабушка появилась в дверях. Сейчас она, казалось, помолодела — на губах играла легкая улыбка, глаза повеселели. Такой Даша ее помнила. И для нее было непросто представить, что в том жестоком человеке, которого она видела несколько часов назад, скрывалась эта некогда милая — как сейчас — старушка.

— Я буду, — Даша несмело улыбнулась, никак не веря в это удивительное перевоплощение.

— Я тоже, — откликнулся Паша.

— Тогда марш на кухню! Сейчас я вам все дам! — бабушка снова скрылась за дверью.

— Сейчас она нам даст… зонтом! — фыркнула Даша.

Паша пихнул ее в бок, как бы намекая — не буди лихо, пока оно тихо.

— Вот, — бабушка опустила на стол тарелки, положила две ложки и, подумав, добавила к композиции массивную советскую солонку. — Потом займитесь чем-нибудь, может быть, телевизор посмотрите. Там, в серванте, книги есть. Интересные. А я пойду, прогуляюсь, пока Павлик снова не накаркал дождь. Да, Павлик?

Паша смущенно кивнул.

Бабушка неторопливо собралась и ушла из квартиры, пока ребята хрустели сочным салатом, оказавшимся неожиданно вкусным.

— Чудесный совместный вечер, — робко улыбнулся Паша. — Не хватает официанта, живой музыки и свечей.

— Зато есть время заняться разгадкой предметов из Проклятого дома! — у Даши были свои представления о романтике и романтичном вечере.

— Неплохая мысль… — немного помолчав, делая вид, что занят едой, вздохнул Паша. Нет, сегодня все и в самом деле идет не по плану. Даже если этот план был придуман две минуты назад. — Дано: куча хлама из поместья. Задача: найти упомянутые в письме Элеоноры буквы… Вопрос — как?

— Надо сначала попробовать искать, а потом думать, если не найдем, — ответила Даша. — Может быть, все проще, чем кажется?

— Хорошо, с чего начнем? — Паша собрал тарелки и опустил в раковину. Что-то ему подсказывало, что бабушка сегодня достаточно добра, чтобы вытерпеть невымытую посуду.

— С картины, может быть? Это должно быть проще всего.

— Ну, я не против, — улыбнулся он. — Пошли.

Ребята зашли в комнату. Сев на пол, Паша достал из-под кровати гобеленовый узелок и, поставив его посреди прохода, развязал. В воздухе закружилась пыль.

— Я ж тебя отряхивал, окаянный! — спародировав интонацию бабушки, воскликнул парень.

Даша рассмеялась и, опустившись на пол рядом с ним, произнесла, задумавшись:

— «…из их букв потаенных сложить слово». Значит, где-то в картинах есть буквы. Может быть, это первые буквы фамилий художников?

— Нет, это было бы слишком сложно, — возразил Паша. — На картинах нет ни инициалов, ни подписей. Исключено.

— Тогда, возможно, буквы замаскированы на самом полотне.

— Я бы согласился с этим, но получается, что тогда картины должны быть выполнены на заказ.

— А, может быть, тетя их заказывала специально? — спросила Даша.

— Полотно слишком старое, — парень попробовал пальцем отшелушивающийся кусочек краски. — Я не искусствовед, конечно, но этим картинам уже пару десятков лет точно. Если Элеонора делала их на заказ, то вряд ли бы стала специально старить полотно. Это дорого, а смысла нет.

— Хорошо, помощник детектива! Предложите сами что-нибудь стоящее! — разозлилась Даша.

— Я предлагаю вытащить картины из рамок, — спокойно ответил Паша, пожав плечами.

— Зачем? — опешила девушка.

— А ты что, в детстве тайнички не делала?

— Как?

— Берешь картину, вытаскиваешь у рамки заднюю стенку, кладешь туда бумажку и закрываешь обратно. Я так в детстве свои карманные деньги прятал.

— Кстати, это интересная идея. Я никогда так не делала, — отозвалась Даша.

— А вот твоя тетя могла сделать так, как я описал.

— Могла. От нее вообще все что угодно ожидать можно!

— Тогда я ее вытащу, — то ли самому себе, то ли Даше сказал Паша и, пододвинув картину поближе, стал аккуратно вытаскивать металлические скобки, державшие заднюю стенку рамки.

Даша сидела в напряжении, съедая картину глазами. Наконец, Паша отложил фанерку и замахал руками, разгоняя поднявшуюся пыль. Стоит признать, что они уж очень спешили, вытирая предметы в поместье, и теперь эта спешка сказывалась на чистоте комнаты.

— А вот и она… — парень взял в руки бумажку. — Записывай. Это слог — «Аз».

— «Аз»? — Даша быстро записала в блокноте буквы и снова задумалась. — Возможно, это не слог. Аз, Буки, Веди…

— У нас лишь одна часть из многих, рано строить предположения, — отозвался Паша. — Но вероятность того, что ты права, конечно же, есть. Сейчас я из второй «секрет» достану, посмотрим. Та-а-ак… тут написано «Мера длины и зеркало». И все.

— Но это же не буквы!

— Все равно запиши. Замысел твоего «творца» нам еще предстоит постичь.

— Записала, — кивнула Даша. — Что дальше будем делать?

— Выбирай предмет.

— Крутите барабан, — передразнила его девушка. Первая разгадка далась очень легко, и это воодушевляло. — Давай теперь разберемся с тарелкой, — немного подумав, она вздохнула: — Слушай, можно, я музыку включу? А то тишина на мозги давит…

— Включай. Вон, ноутбук на столе.

Девушка открыла крышку и нажала на кнопку включения.

— М-да, загадала нам твоя тетя загадку с этой тарелкой… — Паша вращал германский сувенир в руках, рассматривая со всех сторон. — Ничего не понятно.

— Сейчас я тоже посмотрю, — откликнулась Даша, загружая свою страничку в интернете.

— Единственная подпись — «Германия 2006». Но это вообще ни о чем не говорит.

— Хорошо, подожди, сейчас я тоже посмотрю! — повторила Даша и, включив первую аудиозапись, подлетела к Паше.

Но не успела она еще сесть на пол и взять тарелку в руки, как по первым же нотам узнала, что за музыка заиграла.

— Это что… «Лунная соната»?..

— Да, а что? — парень недоуменно взглянул на нее.

Даша вскочила на ноги и, остановив музыку, зачитала список песен вслух:

— «Лунная соната», «Влечение», «У моря ночью», «Камикадзе», «Сталь-боль», «Мертвец». Не кажется странным?

— Нет, — Паша явно не понимал, в чем дело. — А что?

— Что-что! После того, как Дух заиграл «Лунную сонату», меня куда-то влекло! Значит, скоро он сыграет «У моря ночью», и тогда кто-то станет камикадзе, а потом последует сталь и боль. И мертвец… Значит, убьют его, — Даша замолчала, закусив губу. — Тетя знала, список составлен не случайно.

— Тогда включай эту «У моря ночью». Нам нужно ее вызубрить наизусть, чтобы вовремя понять, что мы уже камикадзе.

Даша нажала на кнопку «воспроизведение». Заиграла тревожная мелодия.

— А музыка красивая, — заметила девушка. — Я бы даже хотела ее сыграть.

— Умирать, так с музыкой, — фыркнул Паша.

Даша окинула его неодобрительным взглядом.

— Чем снова глупо шутить, лучше бы придумал, как разгадать тайник в тарелке!

— Да пойми ты тут! — Паша сам начинал злиться.

— Хорошо. Раз не можешь сам, дай мне, — недовольно откликнулась Даша.

— Я могу! — ее слова зацепили Пашино самолюбие.

— Нет, отдай! Ты весь свой потенциал на картины растратил! — девушка потянулась за тарелкой.

— Не дам! Сам могу разгадать, ничего я еще не растратил! — парень перехватил посудину в другую руку, чтобы не дать Даше до нее добраться. — А ты вообще меня не ценишь!

— Потому что ты самовлюбленный эгоист! Тетя завещала дело мне, и тарелка — моя! — закричала Даша, перепрыгивая через Пашины ноги, чтобы дотянуться до нее. Но, споткнувшись о гобелен и чуть не наступив на керосиновую лампу, она полетела на пол, выбив тарелку из рук парня. Упав, та раскололась на несколько частей.

На мгновение зависла тишина. Потом Даша возмущенно воскликнула:

— Это ты во всем виноват!

— Я?.. — Паша растерялся. — Почему я?..

— Да ты вообще уничтожил ценный артефакт! — продолжала бушевать девушка. — Может быть, именно из-за этого мы теперь не узнаем, что зашифровала тетя!

Парень внимательно посмотрел на Дашу, а потом, откинув волосы с лица, схватил ее за плечи и, хорошенько встряхнув, воскликнул в ответ:

— Это ты во всем виновата! Если бы ты не вопила, как ошпаренная, то ничего бы этого не было! Думай головой, прежде чем творить не пойми что! Или это Дух на тебя так влияет, что ты перестаешь соображать?!

Даша ошарашено смотрела ему прямо в глаза, затихнув, как схваченная котом мышка. Паша внезапно улыбнулся:

— Прости за все только что сказанное, но нужно же было как-то тебя успокоить, — со смущенной улыбкой произнес он. — К твоим истерикам я уже почти привык. И заметил, что испуг здорово помогает.

— Спасибо, — пробормотала Даша.

— Всегда пожалуйста, обращайтесь, — усмехнулся Паша.

— Надо осколки убрать, — вздохнула девушка, окончательно приходя в себя.

Но не успела она и руку протянуть, как Паша стал собирать их сам.

— Я помогу, — Даша стала складывать осколки в ладошку. — Смотри, как странно разбилась: донышко треснуло только пополам, — удивленно заметила она, берясь за одну из половинок. Паша в этот же момент взялся за другую. Одновременно потянув на себя, Даша и Паша с удивлением заметили, что обе половины донышка, разделенные трещиной, соединяет бумажка.

— Смотри, — прошептала девушка.

Парень вытащил бумажку и прочитал:

— «Ерк». Запиши. Странная штука, но… Но, видимо, и она нужна. «Ерк-аз». Или «Аз-ерк». Бр-р, будто заклинание какое-то.

Пока Паша разговаривал сам с собой, Даша записала новые буквы в блокноте.

— Удивительно! — тем временем продолжал рассуждать парень. — Тарелка — тайник. И ведь хитрый какой! Если бы не раскололась, можно было бы снова совместить. Видишь, в донышке — щелочка, почти три миллиметра. Можно спрятать довольно много, не одну бумажку. Здорово придумано!

— И как же мы не заметили?.. — спросила Даша, подняв голову.

— А мы и не искали! Я ведь пытался какие-то буквы найти, даже не подумав о том, что тарелка может быть и не тарелкой вовсе. Трещинку не заметил — и все. Следопыт, тоже мне… А дно толстое — почему не заметил?

— Ты у меня спрашиваешь? — рассмеялась девушка. — Я вообще в тот момент была за ноутбуком!

Паша тоже заулыбался. Дело спорилось, и напряжение уменьшалось. Всегда бы так — быстро, точно и без внезапных смертельных опасностей вроде призраков и проламывающих полы шкафов под боком.

— Осталось совсем немного — лампа и книга, — парень протянул руку к книге, откинул обложку и замер. — О. Я не знаю, как это понимать… — он повернул титульную страницу к Даше. — По-моему, это цифра «три».

— И что цифра «три» тут забыла? — подняла бровь девушка.

— У тети своей спроси, — фыркнул парень. — Я свое дело сделал — нашел. Разгадку искать будем потом.

— Не думаю, что это будет просто. Вообще, все это похоже на какую-то странную игру — каждый последующий уровень сложнее предыдущего.

— В таком случае, на финальном уровне мы должны завалить мощного босса и унести лут.

— Чего унести?..

— Ну, это… награду. У нас в игре это «лут» называется, — пояснил Паша. — За каждого босса что-то дают: золото, снаряжение, оружие, артефакты…

— Это, конечно, хорошо, — кивнула Даша, — но давай вернемся к неигровой реальности.

— Да без проблем! Мы говорили, что все наше дело похоже на игру с множеством уровней. Но я тебе вот что скажу: мы и не такое переживали! Даже по сравнению с сегодняшним днем — а он выдался очень насыщенным. Не в самом позитивном плане, правда…

В комнате повисла тишина — Паша успел вовремя замолчать, чтобы снова не заговорить о тех вещах, о которых говорить не стоило.

— Ну и, чего ждем? Может, продолжим? — Даша же любым способом хотела прервать тишину, нисколько ее не радующую, поэтому сделала вид, что не заметила того, как парень внезапно «прикусил язык».

— Давай, — согласился Паша. — Честно говоря, после этой тарелки я уже сомневаюсь, что мы что-то найдем в лампе. Наверняка, там тоже какой-то хитрый тайник, и поди разбери, как он работает.

— Может, в ней тоже какие-то трещинки есть?

— Нет. Твоя тетя не повторяется.

— А, может быть, если это керосиновая лампа, то тайник в емкости, куда керосин заливается? — предположила Даша.

Паша внимательно посмотрел на нее, видимо, оценивая вероятность этого предположения.

— А вообще неплохая мысль, — после некоторых рассуждений изрек он. — Возможно, там даже двойное дно… Я в керосинках не очень разбираюсь, но могу вспомнить — у меня на даче была, и зажигать приходилось.

Парень покрутил лампу в руках, пощелкал чем-то.

— Сюда наливается керосин… Это фитиль… Колба… Так… Кажется, так!

Что-то громко щелкнуло, заскрипело, и Паша отложил в сторону стеклянную часть лампы.

— Ничего нет. Если только на самом деле дно двойное…

— Потряси, — посоветовала Даша.

Парень встряхнул лампу.

— Нет ничего. И так видно, что нет.

— Дай-ка мне, — попросила девушка.

Паша передал лампу ей. Даша все тщательно изучила — и подставку, и емкость для керосина, и пыльную колбу, и даже потрогала пальцем фитиль. Но ничего не нашла. И так лампу крутила, и этак — ничего. В конце концов девушка просто почувствовала себя героиней басни «Мартышка и очки» — во все стороны извертелась, а без толку.

— И правда, ничего нет, — вздохнула она.

Паша кивнул — мол, он и не сомневался.

— Кстати, о лампах, — Даша осмотрелась. — Уже поздновато, и пока мы тут голову ломаем, стемнело. Может, включим свет?

— Конечно! В полумраке мы могли даже что-то пропустить, — парень вскочил и включил люстру. — Теперь посмотри еще раз, внимательно.

Даша тщательно рассматривала каждую щелочку, каждую трещинку, каждый изгиб. Пробовала открыть неоткрываемое, согнуть несгибаемое и заглянуть туда, куда заглянуть было невозможно. Но все ее попытки снова остались безрезультатны: она так и не смогла ничего найти. С грустью девушка сообщила эту новость Паше, который уже успел задремать, привалившись спиной к кровати.

— Дай-ка и мне посмотреть, — сонно пробормотал он.

Даша протянула ему лампу, а сама подошла к окну и, облокотившись на подоконник, всмотрелась в темноту.

— Уже половина десятого, с твоей бабушкой ничего не случится? — забеспокоилась она, провожая взглядом проносящиеся под окном машины.

— Нет, — ответил Паша. — Она и до часу гулять может, случалось уже такое. Вернется.

— Я волнуюсь, все же, старый человек…

— А она же злая?.. — с хитрой улыбкой спросил парень, оторвавшись от лампы и посмотрев на Дашу.

— Злая, не злая, я не разбиралась, — отозвалась девушка. — Но она в любом случае человек.

— Да что с ней в городе может случиться? Волки не съедят точно.

— Не знаю. Но она же там, внизу, в темноте…

— Ха, да какая там темнота? — рассмеялся Паша. — Все улицы в фонарях, светло как днем!

Даша покраснела.

— Эй, ты что же, темноты боишься, что ли?

Девушка тихонько кивнула, продолжая смотреть в окно.

— А я… ос боюсь, — грустно произнес Паша. — Даже стыдно. Я же мужчина, в конце концов, будущий защитник Родины, а тут эти жужжащие твари…

На лице девушки появилась улыбка, но Паша этого не видел — она не решалась повернуться к нему. Потому что она знала — он врет. Чтобы успокоить ее.

— А пчел ты тоже боишься? — спросила она.

— И пчел боюсь, — согласно кивнул парень.

— А у кого дедушка был пасечником? И кто с радостью помогал ему?

Паша молчал. Он понял, что Даша раскусила его с самого начала.

— Я… Я просто хотел тебя успокоить.

— Да я и не расстраиваюсь, — с улыбкой ответила девушка. — Мало ли, чего человек боится. Главное, чтобы он хороший был.

Паша положил порядком надоевшую ему лампу и тоже подошел к окну.

— Мне кажется, мы из этой лампы скорее джинна вызовем, чем буквы достанем… — вздохнул он, облокачиваясь на подоконник. — Лучше бы твоя тетя была воспитателем детского сада. Она бы буквы на кубиках написала, а мы бы слово сложили.

— Мечтать не вредно…

— Вообще, я люблю ночь, — неожиданно произнес Паша, словно забыв о загадке. — Красиво. И спокойно. Звезды люблю. А еще у меня из окна Венера видна. Хочешь, покажу?

Даша кивнула, не проронив ни слова. Какая-то особая атмосфера вдруг появилась в комнате, и говорить теперь совсем не хотелось. Только слушать. Слушать тихую, успокаивающую речь, заставляющую забыть обо всех земных проблемах и выйти на новый уровень мысли, словно в другой мир.

— Вот, смотри, — Паша взял ее руку и указал пальцем на небо. — Вот фонарь. Теперь смотри в сторону… Видишь провисающий провод? Теперь чуть ниже. Еще ниже. Вот и она.

Даша замерла, глядя на большую, сияющую ровным, холодным огнем звезду.

— Это Венера? — удивленно спросила девушка.

— Она самая. Планета Венера.

— А выглядит, как звезда.

— Многое в нашем мире обманчиво. И Венера не отстает… — высокопарно отозвался Паша.

Оба замерли, замолчав. Никому не хотелось говорить первым — тишина впервые за долгое время казалась чарующей и легкой. Нарушая ее, тихо тикала стрелка часов. Она уже перевалила за десять и теперь медленно приближалась к пяти минутам одиннадцатого.

— А знаешь, — Паша сам не понял, что на него нашло, но он решил раскрыть все карты именно в этот час и счел обстановку вполне подходящей. — Я давно хотел тебе сказать…

Даша перевела на него испуганный взгляд. Выражение этих глаз мгновенно стерло всю решимость парня.

— …что я рад иметь такую классную подругу, как ты, — закончил он, хотя изначально конец фразы должен был быть другим. Совсем другим.

— Спасибо, — улыбнулась Даша. — Я тоже ра…

Фразу она закончить не успела — в комнате неожиданно погас свет. За окном один за другим гасли фонари и целые дома.

— Упс. Похоже, авария, — пробормотал Паша.

— Па-а-аш… — дрожащим голосом протянула девушка, схватив его за руку.

— Тихо, не бойся!

— Па-а-аш, мне страшно!

— Сейчас я схожу на кухню за спичками.

— Нет! Стой! — Даша вцепилась пальцами ему в футболку так же крепко, как впивается в свою жертву клещ.

— Ладно, пошли со мной, — парень сжал ее пальцы в руке, отцепляя от ткани, и повел за собой.

— А я ни во что не врежусь? — прохныкала Даша.

— Я иду впереди, — попытался успокоить ее Паша.

— А ты ни во что не врежешься?

— Нет, — ответил он и сдержал тяжелый вздох. До чего же невыносимы напуганные девчонки!.. — Мы на кухне, прибыли.

— Зажигай быстрее спичку!

— Ее еще найти надо.

— Ты издеваешься?! — с нотками бессилия и отчаяния воскликнула девушка.

— Тихо! Все, нашел.

Раздался шорох коробка, промелькнула искра, и слабый огонек осветил комнату. По стенам заплясали причудливые тени.

— Ой, там кто-то прячется! — тихо вскрикнула Даша, снова схватив Пашу за плечи и прячась за его спиной.

— Дурашка, это тень от стула.

— Точно?..

— Точно! Ну, что ты как маленькая?

И тут спичка погасла. Даша взвизгнула и крепко сжала плечи парня, заставив его зашипеть от боли. Он, стараясь не обращать на нее внимания, снова зажег огонек.

— Может быть, хоть свечку зажжем? — прошептала девушка. — А то спички сгорают моментально…

— Нет у меня свечки, — раздраженно отозвался Паша, оглядываясь вокруг. Зажечь газ?.. Бабушка точно потом даст пинка, она ведь уверена, что если оставить плиту без присмотра хотя бы на пару минут, то квартира обязательно взлетит на воздух. Да и толку от этого способа освещения маловато…

— А фонарик есть?

— Есть, но не помню, где. Я его в такой темноте не найду.

— Нет, ну, ты точно издеваешься! — воскликнула за спиной парня Даша.

И тут Пашу осенило:

— Стоп! Отставить панику! У нас же есть керосинка!

— А ты ею пользоваться умеешь?

— Вспомню. В детстве на даче много раз разжигал. У нас там, в отличие от вас, дочка бизнесмена, электричества не было.

Даша даже не обиделась на то, что Паша снова напомнил об ее отце — сейчас ей хотелось поскорее «выйти в свет».

— А керосин у тебя есть? — дрожащим голосом спросила девушка.

— В кладовке был, — ответил Паша, зажигая новую спичку. — Держи. С тебя освещение. Пойдем керосин искать.

Даша послушно прошла за ним в коридор.

— Меняй спички, как только они погаснут. Держи огонь на достаточном расстоянии от себя и от меня. И от кладовки. Не дай Бог вспыхнет! — коротко проинструктировал Паша.

После этих слов он наконец-то открыл дверь кладовки и заглянул внутрь.

— Подними спичку повыше.

Даша выполнила указание, испуганно озираясь по сторонам. Ей казалось, что со всех сторон к ним тянутся когтистые лапы, нити живой паутины, призрачные тени, желающие поглотить и навсегда забрать в свой мир, а сотни злых духов, притаившихся по углам, хотят убить, растерзать, и лишь ждут для этого подходящего момента…

Паша тихо отложил в сторону пилу и глухо звякнувшую коробку с инструментами, отбросил резиновые сапоги. В темноте время словно замерло на месте. Секунды тянулись медленно, как сонная улитка, каждый звук появлялся неожиданно громким, но стихал резко, прорезав слух.

— Долго еще? — дрожащим голосом спросила Даша, меняя очередную спичку. Со счета она уже сбилась, но в коробке их оставалось не так уж много.

— Сейчас… У меня тут несколько баночек припрятано на черный день, нужно керосин найти…

— Па-а-аш, мне кажется, за углом кто-то стоит, — пожаловалась девушка.

— Смерть с косой, — ухмыльнулся парень.

— Не смешно! Ой, он на меня смотрит! Такой взгляд холодный! Паша! Па-а-ша, он шевелится!

— Хватит паниковать, Даш. Это все твое воображение, — пробурчал парень.

— Я же говорила, что темноты боюсь!

— Бойся, только умирать от этого не надо, а то я потом перед бабушкой оправдаться не смогу, — отозвался он. — О! Нашел! — и Паша вытащил из кладовки небольшую пластиковую канистру. — Вроде бы он.

— Ура! Конец моим мучениям! — Даша едва не подпрыгнула от радости.

— Размечталась. Мне еще лампу надо зажечь.

— Это уже не так страшно…

Паша снова провел Дашу за собой в комнату. Девушка, шарахавшаяся от каждой тени, чуть не подпалила ему футболку.

— Сядь, — попросил парень. Сейчас стало бы гораздо безопаснее, если бы она вообще не двигалась.

Даша опустилась на пол и поднесла спичку поближе к лампе.

— Надеюсь, я все правильно вспомнил, — пробормотал Паша.

— Я тоже, — ответила девушка, с надеждой глядя в окно. Но ни одного огонька не промелькнуло в открывающемся ее взгляду городе.

Даша одной рукой стянула с кровати покрывало и накинула его себе на плечи.

— Что, неужели холодно? — не поднимая головы, спросил Паша.

— Нет. Просто так чувствуешь себя в безопасности, словно тебя кто-то защищает, — ответила она и после паузы добавила: — В детстве все мы прятались под одеялом от подкроватных монстров. Может быть, и сейчас поможет.

В лампе вспыхнул огонек, и тусклый, но ровный свет разлился по комнате. Паша довольно улыбнулся.

— А так не страшно, правда? — он передвинулся по полу и сел рядом с Дашей. Девушка кивнула, соглашаясь.

— Там еще осталось место под покрывалом?

Даша посмотрела на него, словно не поверив, что этот вопрос ей не послышался.

— Что? — насупился Паша. — Я, может, тоже хочу спрятаться от подкроватных монстров!

Девушка усмехнулась, подняла край покрывала и накинула ему на плечи.

— Спасибо, — парень закутался в оставленную ему часть и замер, закрыв глаза. — Хорошо, правда?

— Здорово, — согласилась девушка.

Паша пошевелился, устраиваясь поудобнее, и прижался к ней боком. Почувствовав чужое тепло, Даша вздрогнула. От осознания того, что это он рядом, так близко, дыхание сбилось, пульс участился…

— Что случилось? — парень заметил вдруг случившиеся с ней перемены.

— Пылинка в нос попала, — соврала девушка и не совсем убедительно чихнула.

Паша кивнул, то ли поверив, то ли сделав вид, что поверил, и закрыл глаза, расслабляясь. Даша же с интересом осматривалась вокруг, изучая подрагивающие тени на стенах. Одна из них особенно привлекла ее внимание. Девушка долго вглядывалась в пятно света, пока, наконец, не поняла…

— Паша! — она толкнула его в бок. — Паш, посмотри!

Парень завертел головой, не понимая, что ему нужно увидеть, но Даша тут же указала на стену рукой.

В пятне света отчетливо виднелась темная, на первый взгляд — бесформенная, клякса. И лишь хорошо присмотревшись, можно было понять, что это не тень от налипшей на стекло пыли, а буква, большая буква «А».

— Вот это да! — ошеломленно произнес Паша. — Вот это мозг! Записывай скорее!

Даша схватила блокнот и записала новую букву.

— Ты только посмотри! — парень склонился над лампой, рассматривая колбу. — Это какой-то химический фокус! На стекло была нанесена прозрачная смесь, которая потемнела, когда мы зажгли огонек, и стала отбрасывать тень. Как же я сразу не догадался, что керосинку зажечь надо?.. Ладно, это теперь неважно. Что мы имеем? — Паша кивнул на блокнот.

— Слога «ерк» и «аз», букву «а», цифру «три» и предложение «мера длины и зеркало».

— Оригинально, — хмыкнул парень. — Честно говоря, я не знаю, что и думать. Все это совершенно никак не связано между собой.

— Нам нужно составить слово, а не искать соответствия, — напомнила Даша. — Во-первых, мне кажется, что твоя цифра «три» на самом деле буква «З». По крайней мере, это логично. А во-вторых, мы, очевидно, знаем не все. Возможно, в «мере длины и зеркале» есть другие буквы?

— Предлагаешь перебрать меры длины? — оживился Паша. — Миллиметр, сантиметр…

— Стоп-стоп-стоп! — девушка замахала руками. — Я думаю, если перебирать, то сокращения — это буквы. А то, что ты назвал — это слова.

— Тогда, скорее всего, нужно перебирать те, где есть гласные — по большей части мы имеем дело со слогами. На ум приходит только гектар — «га». Но это мера площади, а не длины.

— Да, этого мало. Ну, а если твое «га» и подходит, то при чем тут зеркало? Нужно изобразить гуся, глядя на свое отражение?

— Не знаю… — вздохнул парень.

— Тетя не шифровала ничего лишнего! Она знала все, что засекретила. Пустых данных быть не может! — воскликнула Даша. В комнате зависла тишина — Паша не знал, что ответить.

Неожиданно загорелась люстра.

— Словно специально отключали, — пробормотал парень.

— Я чуть не умерла с перепугу! — недовольно добавила Даша, гневным взглядом сверля люстру, словно это она была во всем виновата.

— Так. Значит, нам нужно найти еще что-то, — Паша, наконец, вернулся к основной теме.

— Начнем прямо сейчас!

— Нет, уже поздно. Посмотри, одиннадцать часов.

— Но пока твоя бабушка не пришла… — взмолилась Даша.

В коридоре хлопнула дверь.

— Легка на помине…

— Я же сказал, что уже поздно, — вздохнул парень.

— Дети, вы тут? — крикнула бабушка из коридора и, разувшись, прошла в комнату. — Не испугались одни? Ай, молодцы, обеспечили себя освещением. Вспомнил, как действовать, да, Павлик? А я-то иду, иду по улице, и вдруг не видно ни зги, — разохалась старушка. — Я бегом в магазин, вдруг какой маньяк по городу ходит? А сама думаю — что вы тут наделаете без меня? Ой, говорю, приду, если чего случилось, выпорю и одного, и вторую не постесняюсь. А вообще, надо бы вам пинка дать! Уже полночь близко, а они сидят тут, как пещерные люди! — бабушка нахмурилась. — А ну, быстро по кроватям!

Паша среагировал моментально и бегом бросился в зал. Но бабушка уже была готова к этому и успела дать ему подзатыльник. С криком «ой, мама!» парень вылетел за дверь.

— Лампу-то погаси, коли сегодня у нас ночуешь, — сказала бабушка Даше и, выключив люстру, вышла из комнаты.

Теперь кругом скакали рыжеватые блики от керосинки. Девушка, еще сильнее закутавшись в покрывало, наблюдала за ними. Тени, похожие на мифических существ, заполнили спальню и, казалось, ожили в ней: в тени от настольной лампы девушка узнала динозавра с длинной изящной шеей, стул с висящей на спинке рубашкой стал маленьким жеребенком, торчащие из подставки карандаши превратились в отряд средневековых воинов, ощетинившихся копьями, а лепестки стоящего на столе цветка оказались огромной тропической бабочкой. Даша зевнула, и целый волшебный мир, сотворенный ее уже дремлющим воображением, снова превратился в очертания знакомых предметов.

— И правда, пора спать, — сама себе сказала девушка и вздохнула.

— Даш… — в комнату вошел Паша. — Я тебе воды принес, — он опустил кружку на стол. — На случай, если вдруг ночью пить захочешь.

— Спасибо, Паш, — улыбнулась Даша. — Только, знаешь… Я все равно волнуюсь. Как там моя мама? Вдруг с ней что-то случилось?

— Не волнуйся, пожалуйста. Ничего страшного быть не может, она же не в диком лесу, а в своей квартире. Завтра с утра сразу пойдешь домой, а я тебя провожу.

— Может быть, мне ей позвонить? Хоть буду точно уверенна, что все в порядке.

— Поздно уже. Скорее всего, она давным-давно спит. Да и тебе пора.

— Просто, понимаешь… Это моя мама, и я очень боюсь за нее. Ты никогда не думаешь, все ли хорошо с твоей мамой?

— А надо мне это? — парень дернул плечами. — Она обо мне не думает, я — о ней. У нас полная взаимность. Ей до меня дела нет, им с отцом лишь бы развлечься. Легко так жить: без забот, без ответственности, без проблем… и без смысла. Вот и решай сама, о чем тут думать. И стоит ли думать вообще.

— Паш… как ты живешь с этим?

— Я не живу с этим. Я живу без этого. Без родителей. Только иногда их вижу, а в остальное время их словно и нет вовсе. Лучше бы их и на самом деле не было… — Паша замолчал на несколько секунд, потом добавил «спокойной ночи» и вышел из комнаты.

— Спокойной ночи, — прошептала Даша уже в закрытую дверь. Кажется, теперь она ударила по его больному месту.

Девушка сомневалась, что уснет быстро: переживания о матери и радость последнего открытия переплетались и давили на голову, заставляя забыть о сне и думать о них. Но, тем не менее, усталость взяла свое, и через несколько минут Даша уже крепко спала. Спала она спокойно, без сновидений, но очень чутко. Ей было слышно, как проезжают на улице редкие машины, как лает во дворе бродячая собака, как вертится на диване Пашка. Его сон был полной противоположностью Дашиного — яркие, почти фантастические картинки заполняли сознание парня. В них он был кем угодно, но все это связывалось с Дашей. Вот он — известный актер и снялся в ее самом любимом фильме, и в ее комнате висят его фотографии, автограф, значок с его изображением… Пашка улыбается во сне. Теперь он уже знаменитый музыкант и поет ее самые любимые песни. А она — единственная, кто пришел на его концерт, — сидит в тихом зале на первом ряду. Невероятно красивая: в черном платье, непременно с открытой спиной, и туфли у нее на высоком каблуке, в каких он всегда мечтал ее увидеть. А она сидит, такая скромная, улыбается ему и слушает, слушает… Неожиданно, буквально за секунду, зал наполняется людьми, заняты все места, билеты распроданы, а толпа все рвется! Он, Паша, стоит посреди огромной, как взлетное поле, сцены, в белой рубашке и черном костюме, и приглашает ее на танец. Да, прямо перед всеми. Она краснеет, нерешительно встает со своего места и идет к нему. Все это сопровождается восторженными криками и овациями толпы, которая так ждала этого момента! Даша легко вспархивает на сцену и идет к нему, только каблучки стучат… А он берет ее за руку и в микрофон представляет: «Дарья Мелиоранская». И начинается танец.

Только во сне он мог так спокойно обнять ее за талию, прижать к себе и танцевать, чувствуя ее, как часть самого себя, подстраиваясь под частые удары сердца и дыхание. Она волновалась… И он волновался.

Но вдруг прекрасный сон был разрушен появлением на сцене бабушки. Она надвигалась прямо на них, размахивая зонтом и бормоча под нос какие-то ругательства. В следующую же секунду Даша оказалась перед ней, и черное платье сменилось облачением мастера боевых искусств. Спортсменка, боец — она была обладательницей черного пояса по карате! Даша смело бросилась на зонт, сделала резкое движение руками, показывая, что сможет переломить его пополам одним ударом, но бабушка размахнулась… Раздался звук бьющегося стекла, и Даша рассыпалась на мельчайшие осколки.

Паша подскочил в холодном поту, шумно дыша и прижимая руки к груди, словно стараясь удержать бешено колотящееся сердце. Уже рассвело, и золотисто-розовые лучи света разогнали тьму, но все еще светил одинокий дворовый фонарь. Воздух, заходящий в комнату через распахнутое настежь окно, был свеж и чист. На улице стояла тишина, и лишь севшая на подоконник синица тихо и жалобно просила: «Пить! Пить!». Парень нехотя вылез из-под одеяла и прислушался.

В комнате раздался тихий шорох. Паша поднялся, осторожно ступая по старому полу, подкрался к двери и остановился, вслушиваясь во вновь воцарившуюся тишину. Не хотелось бы разбудить Дашу в такую рань из-за глупых подозрений… Снова раздался тихий скрип и хруст. Парень распахнул дверь.

Даша стояла на коленках на полу, собирая осколки чашки. Паша подошел к ней, присел рядом и стал помогать.

— Что случилось? — через несколько секунд молчания спросил он, взглянув на девушку.

— Я уронила ее спросонья. Сама не поняла, как так вышло, только — раз! — и из рук выскользнула, — тихо ответила Даша. — Надеюсь, она была не очень ценная?

— Нет, что ты. Обычная чашка. Тебе принести еще воды?

— Спасибо, не надо. У меня руки-крюки, всю посуду вам переколю. Мне правда неудобно…

— Ничего страшного, — прервал ее слова Паша, осторожно перекладывая осколки из ее руки в свою ладонь. — Со всеми бывает. На счастье, как говорится. Не надо себя за это винить, ладно? Ничего страшного не случилось.

Он поднялся с пола и ушел, прикрыв за собой дверь. Даша присела на кровать и с грустью посмотрела на давно потухшую керосинку. Девушка чувствовала себя виноватой, словно подвела Пашу. «Очень неудобно получилось…» — подумала она.

Неожиданно парень снова вошел в комнату и протянул ей новую кружку.

— Вот, держи.

— Я не хочу, — Даша всеми силами старалась изобразить безразличие к воде.

— Ты же пить хочешь? — удивился Паша.

— Не хочу, — с робкой улыбкой ответила девушка.

— Ну, как хочешь, — парень поставил чашку на стол и ушел.

Только он скрылся за дверью, Даша вскочила и, подлетев к столу, стала пить. Она не видела, как за ее спиной дверь тихо приоткрылась, и Паша посмотрел на нее. Парень улыбнулся и, покачав головой, закрыл дверь.