Держаться за воздух

Глава первая, в которой страхи оживают, а история начинается

О том, что здесь когда-то была дорога, напоминали лишь островки разбитого асфальта. Сквозь него уже проросла сухая, колючая трава и молодые деревца, потемневшие от сумрака и зыбкого, неживого спокойствия, много лет царившего в этом месте. Поэтому проход к дому давно превратился в густые, путающиеся под ногами, почти непроходимые заросли.

Когда-то эта дорога была широкой, ухоженной аллеей, по бокам которой тянулись клумбы и красиво подстриженные кустарники… Но теперь крапива и тощие стволики молодых кленов захватили все пространство, окружив дорогу плотной стеной. Бушевал чистотел, серебрилась горькая полынь, тонкой змейкой стелился вьюн, голубел цикорий…

Наверное, всеми было забыто это угрюмое место — двухэтажный дом из темного кирпича с балконом, поддерживаемым шестью колоннами, выполненными в готическом стиле; высокими дверями почерневшего дерева, кое-где прогнившими до дыр; огромными, но темными окнами, где-то разбитыми, где-то затянутыми паутиной и покрытыми слоем серой пыли… Но нет.

В доме вновь послышался шум. Девушка, шедшая по заросшей дороге, вскинула голову и быстрым, но внимательным взглядом скользнула по окнам верхнего этажа. Она уже сама сомневалась, что глаза не врут ей — может, и показалось, — но темный силуэт мелькнул в крайнем окне. Тут же она сорвалась с места и бегом бросилась к дому. Сердце отчаянно колотилось, пульсация крови в ушах перекрывала все остальные звуки.

Со скрипом отворились прогнившие двери, и девушка поспешила на второй этаж, перескакивая провалившиеся ступеньки. Дом наполнился гулом и треском, зазвучали клавиши старого рояля, стоявшего в ранее закрытой комнате. Как кто-то туда попал?! Финальный рывок, и девушка оказалась на площадке.

Замок был сорван и лежал на полу. Как его открыли?..

Девушка вбежала в комнату. Тишина… и пустота. В комнате не было ни одного живого существа, и лишь ветер, залетавший в разбитое окно, шуршал в развешенных на стене флагах и трепал старинные гобелены.

Девушка подошла к роялю и с удивлением воззрилась на него: на крышке остались отпечатки человеческих пальцев. Этот кто-то, кем бы он ни был, явно проник сюда не для того, чтобы поиграть на рояле…

Почему он скрылся? И, главное, как?..

Подойдя к разбитому окну, девушка оперлась ладонями на пыльный подоконник, выглянула на улицу поверх одной из перекладин рамы, ощетинившейся остатками стекла. Нет, вариант отпадает.

Она снова вернулась к инструменту и, подумав, положила свои ладони поверх оставшихся отпечатков. По телу прошла дрожь: они совпадали.

— Паша! — закричала девушка. — Быстрее, сюда!

В коридоре снова затрещали ступеньки, по старым доскам прозвучали торопливые шаги, и в комнату, придержавшись за дверной косяк, влетел худощавого телосложения парень, на вид — лет шестнадцати, с встрепанными волосами пшеничного цвета. Остановившись, он попытался заправить за уши отросшие пряди, однако некоторые все равно выбивались, прилипая к блестящему от пота лбу. Взгляд невероятно живых серых глаз пробежал по комнате и, словно невзначай наткнувшись на девушку, замер на ней.

— Что случилось? — Паша широкими шагами пересек разделяющее их расстояние и остановился рядом с девушкой.

— Посмотри, — прошептала она, приподнимая руку, — отпечаток совпал.

— Ну, теперь можно быть спокойным: наш соперник — точно человек, — хмыкнул парень.

— Да, это человек. Я и так ни разу в этом не сомневалась. Но, получается, это подросток, мой ровесник! И, судя по толщине пальцев, девушка.

— Даш, словно ты ничего не понимаешь, не маленькая же уже, — вздохнул Паша. — Если человек небольшого роста, то такой отпечаток может быть у него и в сорок лет. А изящные пальцы бывают и у мужчин. Ты же музыкой занимаешься, сама видела руки ваших пианистов.

Даша нахмурилась и задумалась, закусив губу. Ее темные глаза впились взглядом в висящий на стене старый гобелен, на котором была изображена жеманно склонившая голову полная девушка в длинном струящемся платье, прогуливающаяся в саду. Девушка… Девушка… Нет, их таинственный пианист точно был девушкой — несмотря на все доводы друга, Даша в этом почему-то не сомневалась.

От кратковременных раздумий ее отвлек голос Паши:

— Не знал, что в этой комнате есть рояль.

— Я догадывалась, — ответила Даша, накручивая на палец прядь темно-русых волос.

— Ты знала?

— Я знала только то, что в доме был рояль. — Девушка моргнула, оторвала взгляд от гобелена и, наконец, посмотрела на друга. — Ты тоже знал об этом, не отрицай. А оказаться он мог или здесь, или в до сих пор запертой гостиной.

— Похоже, не ты одна это знала. — Паша задумчиво огладил рояль ладонью, скривился, брезгливо отряхнул ее от пыли. Однако, сам не зная зачем, поднял крышку и нажал на ближайшую клавишу. Неожиданно высокая, фальшиво зазвеневшая нота заставила его вздрогнуть.

— Меня больше волнует, кто это был и зачем он сюда пришел, — призналась Даша, флегматично наблюдая за его действиями — парень никогда не мог спокойно усидеть на месте.

— А зачем

мы

сюда ходим?.. — с усмешкой парировал он.

Девушка открыла было рот, чтобы ответить, но передумала и снова закусила губу, прислушиваясь к тихому шороху, раздающемуся совсем рядом, но непонятно, откуда. Что же может быть источником?..

Даша внимательно рассматривала стену, надеясь обнаружить детали, скрытые от случайного взора, и вдруг заметила какую-то щель, так плотно занавешенную флагами и гобеленами, что ее практически не было видно. Однако стоило присмотреться, как стало понятно, что это не щель, а чуть-чуть приоткрытая дверь.

— Стой на месте, — тихо попросила Даша и смело пошла вперед. Однако с каждым шагом решимость испарялась: шорох, похожий на шуршание сотен коготков, скребущих о дерево, доносился прямо из-за двери. Впервые за несколько лет Даша столкнулась так близко с тем, что искала. Но это ее почему-то совсем не радовало.

— Паш… помоги мне, — попросила она, стараясь, чтобы голос не выдал страх, в то время как тело уже пронизывала холодная дрожь.

До двери осталось меньше метра. Даша протянула руку и коснулась пальцами колючего узора, вышитого на гобелене. В следующую же секунду позади нее раздался звон беспорядочно нажимаемых клавиш и тут же грохот. Даша вздрогнула и обернулась, едва сдержав вскрик.

Паша упал на пол и, цепляясь за рояль, попытался встать. Но все его тело свела судорога, и парень, извиваясь, словно от удара электричеством, повалился обратно.

— Паша! — со стынущей в жилах кровью Даша подлетела к нему и, упав на колени, схватила за плечи.

Парень шевелил губами, пытаясь что-то сказать. С ним творилось нечто необъяснимое, словно он пытался вывернуться на изнанку. Дашу охватила паника.

— Паша! — едва сдерживая слезы, она трясла его в наивной надежде, что этот кошмар прекратится. — Паша, ты меня слышишь? Что случилось?! Паша!

— С… сзади, — вдруг выдохнул он и замер. Расслабленное тело выскользнуло из Дашиных рук и глухо стукнулось о дощатый пол. Взгляд открытых глаз уперся в потолок, дыхание затихло.

Даша обернулась.

Из горла вырвался сдавленный крик. В следующую секунду все тело будто пронзило огненной стрелой, и девушка рухнула на пол, не в силах пошевелить ни руками, ни ногами, сведенными немыслимой болью. Глаза застилала алая пелена, дыхание вначале ускорилось, повторяя бешеный ритм ударов сердца, а потом пропало. Даша билась на полу, как выброшенная на берег рыба, отчаянно хватала воздух ртом, чувствуя, что задыхается… но все это было бесполезно.

Еще несколько секунд — и бездыханное тело девушки осталось лежать рядом с телом парня. Шорох стих, и легкие человеческие шаги поспешили вниз по лестнице.

Ничего этого сейчас не произошло бы, если бы не событие, случившееся три года назад. Тогда Даше было всего лишь двенадцать лет…

Ее тетя Элеонора часто рассказывала девочке о важной миссии, о мистических мирах и портале, находящемся в потаенном месте. В ответ на вопрос о местонахождении загадочного портала всегда следовал один и тот же адрес. Девочка считала это тетиной выдумкой, сказкой для малышей, и особого значения ее словам не предавала.

Но неожиданно тетя умерла. Не было найдено никаких подозрительных повреждений на теле, никаких признаков насильственной смерти, никаких намеков на самоубийство — ничего, словно ее просто выключили, как электронную игрушку. Медицинская экспертиза тоже ничего не дала. Даша, все время крутившаяся среди взрослых со смесью страха и любопытства, слышала какие-то странные пугающие слова, знакомыми из которых были только "остановка" и "сердце". «Остановка сердца». Банально и горько. Но Даша почему-то не хотела в это верить. Морально она никогда не была особенно близка с Элеонорой, но после ее смерти девочке вдруг стало очень не хватать этой высокой, стройной женщины со спокойным лицом и негромким, мелодичным голосом.

С детства, еще будучи совсем маленькой, Даша смотрела на тетю с восхищением и мечтала стать похожей на нее. Мечтала, чтобы у нее были такие же светлые волосы, такие же выразительные серо-голубые глаза, такие же изящные, хоть и немного резкие, черты лица, такая же бледная кожа. Однако от тетиной буквально аристократической элегантности маленькой Даше ничего не досталось. Копна непослушных темных волос, темно-карие глаза, смуглая кожа, курносый нос и округлые щеки вместо изящных скул — все это ни капельки не походило на ее идеал.

Даша помнила, как, когда ей было восемь лет, она стащила из тетиной сумочки помаду и тушь и, пока Элеонора разговаривала с мамой, хлопочущей на кухне, навела себе такой макияж, что отмывали ее сестры совместными усилиями, не зная, плакать или смеяться.

Даша всегда считала Элеонору особенной. В сознании девочки она была прекрасной принцессой из сказки, а, может быть, даже самой настоящей волшебницей. И, когда волшебница вдруг закрыла глаза навсегда, Даша долго отказывалась в это поверить. Но, как и всем, пришлось.

Спустя несколько дней после смерти тети, Даша нашла под подушкой тетрадный листок, сложенный с аккуратностью, свойственной лишь одному человеку из ее знакомых — Элеоноре. Девочка развернула листок и увидела тот самый адрес, который слышала от тети в течение последних нескольких лет. Ниже ровным угловатым почерком было написано

«Жди знака и действуй»

.

Даша не знала, какого знака ей нужно ждать и что она должна делать, когда получит его. Но одно было понятно точно — теперь она наследует тайну тети, теперь от нее зависит что-то… невероятное и таинственное.

Несколько дней Даша проходила, терзаемая любопытством, в ожидании хоть какого-то сигнала или намека. Но не происходило ровным счетом ничего особенного. Все вокруг будто бы нарочно замерло и зажило совершенно обычной жизнью. Поэтому однажды, пока мама была на работе, девочка, не утерпев, сбежала из дома и отправилась по указанному адресу.

Там она обнаружила разбитую от времени дорогу, старые раскидистые деревья, шумящие громко и печально, и дом, большой, мрачный, совсем непохожий на те, которые были в центре города. Однако, неожиданно для самой себя, Даша поняла, что это за дом — это было давным-давно заброшенное поместье, слухи о котором ходили по городу уже много лет. Девочка слышала некоторые из них, но никогда не обращала внимания — воспринимала лишь как выдуманные старшими страшилки. Но теперь, видимо, настало время задуматься.

Ничего не найдя в доме, юная искательница не успокоилась. Вскоре в тайну был посвящен друг ее детства — Паша Заречный. С ним Даша дружила с пеленок, и доверие между ребятами стало поистине абсолютным.

Паша, парень активный, но не по возрасту рассудительный, предложил поискать информацию в интернете, утверждая, что во всемирной паутине можно найти ответы на все вопросы. Даша, предпочитавшая источники бумажные и на интернет смотрящая с недоверием, поручила это занятие ему.

На поиски Паша потратил целую неделю, однако все, что он находил, было весьма туманным и, судя по всему, додуманным и приукрашенным авторами. Но и это немного разъяснило дело.

Легенды гласили, что поместье являлось…

проклятым

, как бы дико и фантастически это не звучало. Некоторые говорили, что последствия проклятия появились еще до Революции, другие — что в двадцатые годы, но чаще всего упоминались времена Великой Отечественной войны. Многочисленные любители острых ощущений, искатели приключений и фанаты мистики в один голос утверждали, что снять проклятие можно только с помощью одной магической вещи, спрятанной в самом поместье в каком-то таинственном, невероятно защищенном и скрытом от людских глаз месте. Эту вещь, конечно, пытались отыскать, но никто не знал ни как она выглядит, ни где именно находится, и поиски, несмотря на количество искавших, так и не увенчались успехом. Со временем, якобы от очевидцев, стала известна еще одна пугающая деталь: те, кто знали, за чем идут, и это самое, искомое, находили — умирали в течение трех месяцев. Поэтому особенно подкованные в делах следопытских люди советовали брать с собой непосвященных друзей, сваливая на них всю работу, и объясняли это тем, что проклятие таким образом не коснется ни их, ни товарищей. Артефакт же стремительно обрастал слухами, обретая в них все новые возможности и окончательно сбивая искателей приключений с верного пути. Ему приписывали и неведомую силу, способную принести вечное добро в этот мир, и категорически противоположную, несущую разрушение… И лишь немногие сходились во мнении, что артефакт способен лишь уничтожить проклятие, но никак не пороки или добродетель мира сего.

Эта информация произвела на Дашу неизгладимое впечатление и поставила перед девочкой сразу несколько вопросов. Конечно, ей хотелось узнать, что за вещь способна творить такие чудеса, и где именно она спрятана, раз уже десятки лет сотни людей не могут ее отыскать. Не менее интересовало, как Элеонора узнала о ней и для чего вообще искала. И, конечно же, очень хотелось выяснить, за что на поместье было наслано проклятье, и в чем оно заключается.

Ответы на эти вопросы найти было очень сложно.

Даша не хотела, чтобы мама узнала о ее новом «увлечении», поэтому спросить про тетю и ее рассказы не могла. Да и не решилась бы. А мама наверняка что-то знала — как-никак, Элеонора была ее сестрой.

Зато у девочки, несмотря на ее тогда еще скромный возраст, был пытливый ум и смекалка, достойная будущего следователя. Именно поэтому, заручившись поддержкой Пашки, Даша довольно быстро сумела отыскать одну из бывших хозяек дома и двух близких подруг тети.

Инна Михайловна, приятная женщина лет пятидесяти, последняя хозяйка проклятого дома, рассказала, что в комнатах действительно происходили странные вещи: то предметы сами меняли места, то звучали шаги, а то и вовсе слышались голоса… На данный момент она — единственная из владельцев дома, оставшаяся в живых, и то по счастливой случайности — будучи в то время студенткой медицинского факультета, она уехала на научные чтения в Москву, чтобы выступить со своим докладом. Вернувшись, Инна Михайловна столкнулась со страшной вестью: вся ее семья — две младших сестры-погодки, брат и его жена, родители и бабушка — погибла. Они отравились какой-то химией, и поговаривали, что в организме всех родственников оказались наркотики.

Дело было быстро закрыто, так как следователи пришли к выводу, что семейство отравилось в результате неосторожного обращения с растворителем для краски, огромную бутыль из-под которого нашли в кладовке. Но Инна Михайловна была уверена, что ее родственники — порядочные люди, которые никогда не стали бы принимать наркотики, а тем более — всей семьей, и что ремонтом в доме в то время не занимались, ведь почти пустая бутыль стояла в кладовке уже много лет. Она считала все произошедшее местью Проклятого Духа, обитающего в доме.

Более того: она смогла этого Духа описать. По ее словам, внешне это существо похоже на человека, но маленького роста — едва ли выше полутора метров, — но человек ли это — неизвестно. Одето существо в длинную черную мантию, оборванную от времени, имеет взлохмаченные белые, как свежевыпавший снег, волосы и огненные желтые глаза, потерявшие вид человеческих, если вообще когда-то таковыми являлись. Дух никогда не показывается людям, а если и дает кому-то посмотреть на себя, то тому уже не спастись. Инна Михайловна до сих пор не понимала, почему, когда она столкнулась с ним в собственной комнате однажды вечером, Дух решил оставить ее в живых. Может быть, он хотел, чтобы она поведала историю о нем другим?.. Во всяком случае, рисковать Инна Михайловна не стала и переехала, передав поместье в собственность государству, как архитектурный памятник.

Про то, что в доме спрятан волшебный артефакт, она тоже ничего не знала, лишь слышала вскользь, как о нем говорила ее мать. И уж тем более Инна Михайловна не знала, искала ли Дашина тетя Элеонора эту мистическую вещь.

Но и эта скромная информация оказалась весьма ценной.

Теперь и Даша, и Паша не только знали, чего им бояться, но и убедились, что бояться этого стоит. Но одно оставалось проблемой — они не знали, чего искать. Тогда-то Даша и решилась обратиться к подругам тети — двум сестрам — Марианне и Герде. Это было достаточно рискованным шагом, так как Герда была неплохой подругой и Дашиной матери… но девочка понимала, что это, вероятно, последний шанс что-либо узнать.

И этот день она не забудет никогда.

Даша поднялась на пятый этаж и остановилась перед дверью сороковой квартиры, чувствуя, как от волнения сердце в груди трепещет, словно маленькая птичка, угодившая в силок. Переведя дыхание и набравшись смелости, девочка нажала на кнопку звонка.

Дверь открыла молодая женщина лет двадцати пяти, восточной внешности, с кудрявыми волосами, рассыпавшимися по плечам. Черные-черные глаза удивленно воззрились на Дашу. Казалось, что обладательница этого взгляда жила отдельно от глаз — на лице сияла добрая улыбка, глаза же были непроницаемы и холодны.

— Марианна, не так ли? — с деловым видом спросила девочка, не теряя самообладания. Это так забавно звучало в исполнении двенадцатилетнего ребенка…

— Я Герда, — женщина улыбнулась еще шире. Глаза по-прежнему никак не изменились. — А ты Даша Мелиоранская, не так ли?

— Да, — девочка растерялась, на мгновение утратив весь свой детективный пафос. — А вы откуда знаете?

— Думаешь, твоя тетя была настолько бездушным человеком, что ни разу не рассказывала о своей прекрасной племяннице? — усмехнулась женщина, прислонившись плечом к дверному косяку.

— Герда, — позвал кто-то из глубины квартиры, — кто там? Если это опять эти распространители пылесосов, то пусть сразу катятся!

— Зайди, — отстранившись и отступив в коридор, тихо произнесла Герда и, обернувшись, крикнула в ответ: — Нет, не пылесосы. Но для нас это может быть интересно.

Дверь за спиной Даши громко захлопнулась. Волнение прокралось в душу девочки, но она старалась сохранять спокойно-заинтересованный вид.

Из зала, на ходу поправляя волосы, вышла сестра-близнец Герды — Марианна. Даша испугалась, что сейчас перепутает их, но тут же заметила разницу: первая, Герда, была одета современно и довольно просто — светло-голубые джинсы с заниженной талией только подчеркивали ее стройную фигуру, нежно-розовая футболка с цветочным принтом отлично дополняла их. Марианна же выглядела так, словно собиралась на бал, и карету должны были подать с минуты на минуту. На ней было невероятно пестрое приталенное платье, туфли с небольшим каблуком и множество украшений — громоздкое колье на шее, широкие браслеты на обеих руках, несколько колец на пальцах. Завершал образ яркий маникюр и макияж.

«Наверное, все их путают, вот они и вырядились», — подумала Даша. И правда — разница в имидже близнецов просто поражала.

— Даша? Норина племяшка? — Марианна нахмурилась, кусая тонкие ярко напомаженные губы.

— Я по делу проклятого поместья, — с гордостью объявила девочка. — Вы знакомы с моей тетей, а значит, должны что-то знать!

— Ты ошиблась, моя дорогая. Мы никому ничего не должны.

Даша глазом не успела моргнуть, как Марианна довольно грубо выставила ее на лестничную площадку и захлопнула дверь.

Девочка сглотнула неприятную горечь, вставшую в горле, и, с надеждой обернувшись на дверь еще раз, пошла вниз.

Она же вела себя как настоящий детектив! Почему это не помогло?.. Нужно заканчивать смотреть детективные сериалы, толку от них маловато…

Но, все же, здорово разные милицейские словечки и фразочки использовать — можно заявиться с супер умным видом… и уйти как супер дура.

Даша вышла из подъезда. Сухой летний воздух ударил в лицо и моментально высушил подступившие слезы.

Отступать вовсе не хотелось. Может быть, заплакать, вернуться, начать давить на жалость?.. Нет, вряд ли это сработает. Марианна слишком высокомерная и нервная, она не станет слушать какого-то ребенка. Пусть этот ребенок даже и Даша Мелиоранская.

Девочка села на лавочку возле подъезда и стала продумывать план. И не такие крепости брали! Даша вспомнила, как четыре года назад днями и ночами зубрила ноты в музыкальной школе. То еще было «удовольствие», но ведь она справилась! Так что, победа здесь ей обеспечена.

Решимости и самоуверенности в этом маленьком человечке было предостаточно, хотя никакие сложные жизненные ситуации еще не подстегивали ее. Кроме нотной грамоты, конечно. Но она не знала, что готовит ей новый день.

Даша была абсолютно уверена, что выход есть: оставалось его найти. Ведь она наверняка может что-то придумать! Вот еще немного подумает — и придумает!

Но план упорно не желал идти в голову.

Правда, не она одна пыталась что-то придумать. Через несколько минут у подъезда появилась Герда с темным пакетом в руке.

— Пошли быстрее, — хмуро бросила она. — У нас пять минут. Я сказала, что вынесу мусор.

Даша вскочила с лавочки и помчалась вслед за ней.

— Куда мы идем?

— В гости.

— Зачем?! — воскликнула девочка. — Вы же могли бы многое рассказать мне за пять минут!

— Сама поймешь, — ответила Герда, даже не глядя на нее и только ускоряя шаг.

— Подождите меня! — крикнула Даша, со всей силы перебирая ногами, чтобы не отстать.

— Сама пошевеливайся! — Герда резко обернулась лицом к девочке, вонзила в нее черный непроницаемый взгляд, показательно махнула пакетом и зашагала дальше.

Даша вынуждена была перейти на бег и, наконец поравнявшись с ней, быстро зашагала, время от времени припрыгивая, чтобы снова не отстать.

— Так надо было, — тихо пояснила Герда, уже не глядя на девочку. — Если Марианна следит в окно, то пусть думает, что я тебя прогнать пытаюсь.

Даша едва удержалась, чтобы не сказать, что у нее это ну очень правдоподобно получилось: казалось, что Герда и впрямь хотела от нее избавиться.

Женщина перешла дорогу и вошла в подъезд элитной многоэтажки. К кому они идут сюда в гости?.. Человек явно небедный…

Даша быстро соображала, стараясь отогнать вновь нахлынувшее волнение.

— Вы к кому? — перехватила их консьержка.

— К Леониду, сто двадцать восьмая квартира, — спокойно ответила женщина. Похоже, проход в этот дом был для нее привычным делом.

Забросив мусорный пакет в мусоропровод, Герда нажала на кнопку вызова лифта и посмотрела на часы.

— Времени мало. Действуем быстро, делай, что я попрошу, хорошо?

Даша кивнула.

Лифт подъехал, двери распахнулись, издав короткий и пронзительный «звеньк!». Герда вошла внутрь и, подождав свою юную спутницу, нажала кнопку восьмого этажа. Двери с шумом закрылись, и лифт стал подниматься.

Когда они оказались на лестничной клетке восьмого этажа, Герда попросила Дашу подождать ее, а сама подошла к одной двери и позвонила.

Дверь открыл симпатичный молодой человек.

— Привет, Герда, — приветливо улыбнулся он. Даша удивилась, как он узнал, что перед ним не Марианна.

— Привет, Леня! Не мог бы ты сделать небольшое одолжение и назначить свидание моей сестренке?

— Да без проблем! — рассмеялся молодой человек. — Вот уж честно, не думал, что ты будешь меня об этом просить!

— Просто… нужно квартиру на часок очистить… — извиняющимся тоном пояснила Герда, театрально склоняя голову.

— Какие-то сверхсекретные планы?.. — Леонид хитро прищурился.

Герда за спиной показала Даше заранее условленный жест, означающий, что уже пора вызывать лифт, и ответила:

— Одна подруга придет. По важному делу. Марианна ее недолюбливает, вот я и не хочу, чтобы они пересекались.

— А мне, значит, молчать, как консервированной рыбе? — осклабился парень.

— Ну конечно. И постарайся побыстрее, пожалуйста, я на тебя очень сильно надеюсь, — Герда помахала ему рукой и, подтолкнув Дашу, вошла в лифт.

— Это друг Марианны, Леня, — полушепотом объяснила она. — Если он сможет вытащить ее из дома на пару часов, я расскажу тебе все, что знаю.

— Почему Марианна не хочет со мной разговаривать? — задала Даша мучающий ее вопрос.

— Боится мести Проклятого Духа.

— Она видела его? Она была в этом доме? — девочка прямо-таки задрожала от любопытства.

— Нет, его, вроде как, никто не видел. Но в доме мы были, обе.

— Расскажите! — воскликнула Даша, не обращая внимания на то, что двери лифта уже открылись.

— Не на улице, — негромко ответила Герда.

По дороге она объяснила Даше остаток плана. По мнению девочки, он был прост, но гениален.

Герда вошла в квартиру, тихонько затолкнула Дашу в ванную и крикнула в глубину квартиры:

— Я вернулась!

— А я ухожу, — не без гордости отозвалась Марианна.

— Куда? — с неподдельным интересом спросила Герда. Как будто пять минут назад она никого не просила выманить сестру из квартиры.

— Леня пригласил меня на свидание, — нараспев проговорила Марианна и вошла в ванную, не заметив спрятавшуюся за шторой в душевой Дашу. — Как думаешь, какие сережки лучше?.. — она повернулась к сестре, приложив серьги к ушам.

— Зеленые, — ответила Герда, намыливая руки. Даша наблюдала за всем этим через маленькую щелочку между шторой и стеной.

Марианна кивнула, наклонилась к зеркалу, надевая серьги, выпрямилась, разгладила на боках блестящее атласом зеленое платье, поправила браслеты на запястьях, картинно надула губы, разглядывая свое отражение.

— Ну, — она шумно выдохнула, вскинула подбородок, тряхнув копной буйных волос, — я побежала. Вернусь к семи вечера. Если задержусь, позвоню. А я, скорее всего, задержусь, — она довольно рассмеялась.

— Хорошо, — спокойно ответила Герда. — Удачи.

— Спасибо, — стуча каблуками по полу, Марианна вылетела из квартиры, захлопнув дверь.

Лишь когда ключ повернулся в замке два раза и стук каблуков зазвучал на лестнице, Герда отдернула занавеску в душевой, улыбнулась и протянула Даше руку.

— Вылезай.

— Тут мокро, — пожаловалась девочка, отлепляя от тела мокрую кофточку и штанину брюк.

— Прости, душ течет. Голову не намочила? — Герда потрепала ее по волосам. — Ну, хоть это хорошо. Верх снимай, не стесняйся, а брюки и так высохнут, — она снова улыбнулась.

Даша нехотя стянула футболку и осталась в одних брюках, как кукла-лялька в магазине. Герда повесила кофточку на веревку в коридоре и пригласила Дашу пройти на кухню.

Кухонька оказалась маленькой, но уютной. Стены, обклеенные светло-зелеными обоями с переливчатыми разводами, такие же зеленые шторы, украшенные цветами и бабочками и кружевом по краю, пол «под дерево», мягкий угловой диванчик с вышитыми подушечками… дальше диванчика Даша не прошла — плюхнулась на мягкое сидение, подтянув коленки к груди, и взяла ближайшую подушку, вышивка на которой изображала раскинувшую крылья пеструю сказочную птицу.

— У-ух ты-ы, — протянула девочка, проводя пальцем по шершавым ниткам и удивляясь, какая умелая рука смогла собрать их в столь дивную картинку.

— Марианка вышивала, — не без гордости отозвалась Герда, беря с холодильника спичечный коробок и направляясь к плите. — Она у нас та еще рукодельница. Видишь шторы? Тоже ее работа.

— А по ней и не скажешь, — насупилась Даша, прижимая подушку к груди и опуская на нее голову.

— Может быть, она показалась тебе очень злой, но это не так, — Герда, запалив конфорку, потрясла спичку, гася огонек. — Просто… у нее немного свои взгляды на все.

— И вы не ругаетесь из-за этого?

— Покажи мне людей, которые не ругаются, — женщина налила воды в чайник, поставила его на плиту, прислонилась к кухонной тумбе, сложив руки на груди. — На самом деле — всякое бывает. Но мы ведь сестры, — она улыбнулась. — Сегодня поругались, завтра помирились и зажили лучше прежнего.

Даша вздохнула, обняв подушку еще крепче.

— Как дела у Анны Витальевны? — прерывая наступившую тишину, спросила Герда.

— У мамы? — Даша, не ожидавшая вопроса, вздрогнула. — Хорошо. Работает.

Герда засмеялась, склонив голову. Видимо, в ее сознании «хорошо» и «работает» стыковались с трудом.

— Главное, что хорошо, — с улыбкой отозвалась она.

— Только вы ей не говорите, что я заходила, — распахнула глаза Даша. — А то еще наругает… что я отвлекаю… вы ведь уже серьезные взрослые люди, — подслушанную в сериале красивую фразочку вновь удалось включить в разговор, и девочка осталась довольна собой.

Герда посмотрела на нее внимательными черными глазами, убедилась, что только что сказанное не было шуткой и, фыркнув, снова залилась смехом.

— Ладно, не скажу, — кивнула она, откидывая кучерявые волосы с лица и все еще улыбаясь.

Чайник, стоявший на плите, засвистел, закипая.

— Тебе какой чай? — снова засуетилась Герда, выключая плиту и доставая с полки чашки.

— Черный, — отозвалась Даша. — Без сахара.

Женщина молча кивнула, налила в чашки кипяток, положила себе три ложки сахара — Даша непроизвольно скривилась: как вообще можно пить настолько сладкий чай?! — и потянулась за заварочным чайником, спрятавшимся на подоконнике в зелени раскидистого цветка.

— Ты в какой класс собираешься? — как бы между делом уточнила Герда, разливая заварку.

— В седьмой, — ответила девочка. — А что?

— Просто уточнила, — пожала плечами женщина, переставляя чашки на стол и села на табуретку, закинув ногу на ногу. — Если хочешь, есть конфеты. И печенье. Вон там, в вазочке бери, — и, сжав чашку в ладонях, она отхлебнула чай, задумчиво глядя куда-то сквозь холодильник.

Из всего разнообразия Даша выбрала печенье, макнула его в чай и довольно захрустела. Герда по-прежнему сидела, погрузившись в себя.

Идиллия продлилась недолго, всего пару минут. Потом Даша поставила чашку на стол и негромко произнесла:

— Герда?.. А, может быть, мы все-таки… поговорим? — она отерла рот тыльной стороной руки, села ровно. — Вы говорили, что расскажете… ну, все, что знаете.

Герда кивнула, по-прежнему не глядя на нее и не выпуская чашку из рук:

— Спрашивай. Не думаю, что я знаю много, но если это поможет — поделюсь.

— Говорят, что в доме спрятана магическая вещь, — начала Даша, положив руки на стол и сложив пальцы домиком, как, по ее мнению, непременно сделал бы настоящий следователь. — Моя тетя знала о ней?..

— Да, — кивнула Герда, взглянув на девочку.

— …и она занималась ее поисками?

— Да.

— Она знала, что это? — Даша заерзала на месте, от волнения кусая губы.

— Знала. И сумела найти.

— Поэтому… — девочка понизила голос, — она и умерла?

— Да, — тяжело вздохнув, в очередной раз кивнула Герда.

— Почему она поручила мне найти эту вещь? Хочет, чтобы Проклятый Дух и меня свел в могилу? — все-таки, в детективных сериалах есть красивые фразы.

Несколько секунд женщина молчала, потом покачала головой:

— Вот этого я не знаю. Но в планы Элеоноры точно не входило твое убийство.

— А как она узнала об этой вещи?

— Вот это попало ей в руки, — Герда достала из кармана брюк маленький потрепанный блокнотик. — Я всегда ношу его с собой… — женщина несколько секунд смотрела на блокнот, потом положила его на стол и подтолкнула к Даше. — Держи. Он твой.

— Я потом посмотрю, — девочка убрала блокнот в карман и тут же выпалила следующий вопрос: — Но как она узнала, где искать?

— Вместе с блокнотом кое-что было, — Герда отставила чашку. — Сейчас, одну минуточку… — и, поднявшись, вышла в соседнюю комнату.

Что-то зашуршало, глухо бумкнуло, упав на пол… Герда зашипела. Даша, чувствуя, что вот-вот умрет от любопытства, вскочила с места и тихо поспешила следом за Гердой.

Женщина стояла около книжного шкафа, быстро вытаскивая с его полки увесистые тома. Даша прижималась к дверному косяку, незаметно наблюдая за ней.

Когда полка осталась пуста, выяснилось, что у шкафа не было задней стенки, а за томами скрывалась ниша в стене. Герда вытащила оттуда толстую книгу и, зажав ее под мышкой, стала убирать вытащенные книги на место. Даша, боясь попасться, тихо вернулась на кухню и села на место, снова прижав к себе подушку.

Герда вернулась через полминуты, положила книгу на стол. «Бабушкины рецепты» — прочитала Даша, рассмотрела веселого поваренка на обложке, затем подняла глаза на женщину и спросила удивленно:

— И как кулинарная книга может помочь в борьбе с древними проклятиями?..

— Нет, дело не в книге. Элеонора, поверь мне, не пироги пекла, чтобы узнать ответы, — женщина открыла книгу и стала листать. Между двух страниц выскользнул листок бумаги. — Вот, — она быстро пролистнула еще несколько страниц, поняла, что этот способ слишком медленный, подняла книгу за обложку и, перевернув, хорошенько встряхнула.

Целый ворох бумаг и конвертов посыпался на столешницу; некоторые конверты соскальзывали со стола и глухо шлепались на пол, некоторые бумаги пытались проскользнуть под диван, но Даша успевала прижать их ладонью.

— Вот то, что помогло Элеоноре, — Герда подняла упавшие конверты с пола, положила сверху на оставшуюся на столе стопку. — Это — подробный план дома, письма и фотографии. План разделен на двенадцать кусков, когда-то мы склеивали его, но потом снова разделили, чтобы спрятать, — она вытащила из ящика кухонной тумбы пакет и сложила в него все бумажки, конверты и фотокарточки. –

Склеишь — изучишь. Там нет ничего сложного.

— Спасибо, — Даша пододвинула пакет к себе, прижала ладонью. — Но у меня остался еще один вопрос…

— Тогда спроси.

— За что на дом было наслано проклятье? И в чем оно выражается?

— Я не знаю об этом, — неожиданно Герда побледнела. — Но… оно действительно страшное. Проклятый Дух. Он убивает всех, кто приближается к разгадке. И всех, кто знает слишком много, мне кажется. Столько людей искали или просто неудачно приближались к поместью… и…

— Он стережет артефакт? — предположила Даша.

— Не знаю! Не спрашивай об этом. Если слишком много знать и говорить…

— Дух живет только в доме и никогда не выходит оттуда. Я не думаю, что говорить о нем опасно.

— Не знаю, — снова повторила Герда, мотнув головой. — Тебе, наверное, пора домой. Мама, должно быть, ждет, — она засуетилась, вылетела в коридор, стянула Дашину футболку с веревки и кинула девочке.

— Мама на работе, — возразила та, все же отложив пакет и одеваясь.

— Все равно тебе пора, — Герда вручила пакет ей обратно и практически выставила за дверь.

«Все-таки, у них с Марианной определенно есть что-то общее», — вздохнув, подумала Даша.

После этого разговора Даше стало понятно еще немного. Но тайн все равно оставалось предостаточно. Поэтому Даша решила изучить все и сразу, в надежде зацепиться хоть за какую-нибудь ниточку. Придя домой, она переоделась в домашний халат, села за стол, включила свет и высыпала все содержимое пакета. В одну кучку она отложила черно-белые фотокарточки; в другую — конверты и старые письма, почти насквозь проеденные временем. Теперь перед Дашей осталась кучка из двенадцати листочков — план дома. Девочка взяла клейкую ленту, ножницы и села за работу.

Вскоре план был готов. Конечно, дался он ей нелегко. Сердце Даши бешено стучало. Она была так близка к разгадке…

Карта дома оказалась вполне стандартной. Он был построен еще в начале восемнадцатого века, в английском стиле: на первом этаже находился огромный холл, кухня, столовая, гостиная и небольшая кладовая под лестницей. Даша помнила, что гостиная была заперта, поэтому пометила ее красным карандашом. Также красным была помечена кладовая, так как сразу ее девочка не заметила и внутрь еще не заглядывала.

На втором этаже оказались две спальни, рабочий кабинет, вторая гостиная и малюсенькая комнатка с подписью на английском языке –

secret room

Добраться до секретной комнатки можно было только через кабинет, который, как помнила Даша, был закрыт на заржавевший амбарный замок, открыть которой и с ключом было сложно, а без ключа так и вообще не возможно. Девочка бережно сложила план дома и убрала в школьную папку для тетрадей. Тетрадки пока придется поносить просто так…

На одном из трухлявых конвертов зачем-то была проведена перепись имущества, частично на французском. Сколько всего тут было! Даше даже пришлось воспользоваться Интернет-переводчиком, ведь французского она совсем не знала.

В конце концов девочка решила переписать всю информацию, так как конверт был настолько стар, что просто разваливался на глазах. В итоге на листке бумаги красовалась запись:

Камин — 3 штуки

Диван — 4 штуки

Кресло — 7 штук

Шкаф — 19 штук

Рояль — 1 штука

Кровать с балдахином — 2 штуки

Подсвечники — 48 штук

Рога оленьи — 2 штуки

Ковры — 15 штук

Голова медведя — 1 штука

…и еще множество мебели и прочих предметов интерьера.

Листок с записями тоже отправился в папку для тетрадей. Вдруг пригодится?..

Следующими по очереди были фотографии. Их было очень много, и все были подписаны. Даша просто испугалась, что ей придется все пересмотреть!

Однако разбор фотокарточек довольно быстро захватил девочку с головой, и она, закусив губу и сосредоточенно сопя, с невероятным интересом рассматривала каждую из них.

На одной из фотографий Даша увидела аллею, ведущую к поместью, но едва смогла узнать ее: вместо высоких деревьев мощеную дорогу окружали газоны, заросшие высокой, давно некошеной травой. Деревья же только начали высаживать: мужчина с лихо закрученными усами стоял, оперевшись на лопату, воткнутую в землю, рядом с невысоким и тонким, подвязанным к палке деревцем. За руку его держала маленькая девочка в пышном платьице с кружевами и закрученными на висках кудряшками. Даша восхищенно вздохнула: она думала, что такая одежда существовала только в фильмах, которые по вечерам часто смотрела ее мама. Девочка перевернула фотокарточку, но подпись на обратной стороне стерлась, и разобрать, что именно там было написано, стало невозможно.

На следующей фотографии обнаружилась картина идиллическая: в большом зале за роялем сидела молодая полная женщина в пышном платье, широкой лентой перепоясанном под самой грудью, а рядом с ней стояла худая девочка лет четырнадцати, в прямом платье до колена с многочисленными завязочками, бантиками и рюшечками. Девочка, судя по широко открытому рту и большим восторженным глазам, пела что-то невероятно торжественное и, должно быть, праздничное. Даша с восторгом юного музыканта рассмотрела замершие на клавишах рояля мягкие пальцы гувернантки, ее сосредоточенное лицо, поднятый вверх подбородок. Перевела взгляд на напряженную фигурку девочки, на ее сцепленные в замок пальцы. Музыка юной дворянке явно давалась нелегко… Даша снова перевернула фотокарточку; подпись на обратной стороне гласила: «Фрау Марта даетъ урокъ музыки Елене (разучиваютъ рождественскую песню)».

Не менее внимательно Даша рассматривала фотографию, подписанную как «Орловкій рысакъ Ганимедъ въ поводу у Федора (конюха семьи Ореховыхъ)». Она изображала светлого коня с длинной гривой и мужчину в высоких сапогах, широких штанах и рубахе. Рассмотреть конюха Федора не удалось — его фигуру наполовину поглотило желтоватое пятно, а вот конь был строен, статен и прекрасен. Даша никогда не видела таких красивых лошадей, и теперь ей тоже захотелось стать дворянкой, чтобы по утрам ездить в школу не на троллейбусе, а на лошадке в яблоках, которую она назвала бы Генриеттой или Фредерикой. Имена эти она, конечно, слышала в том самом мамином фильме, где женщины носили пышные красивые платья.

Из более поздних фотографий Даше очень понравилась сделанная в 1939 году, изображавшая пару: молодую невысокую девушку со светлыми волосами, уложенными в пышную прическу, и одетую в блузку с тоненькой полоской и большим бантом на груди, юбку и маленькую шляпку; и темноволосого молодого человека в белой рубашке с галстуком. Они стояли на набережной, прислонившись к перилам, и молодой человек обнимал широко улыбающуюся девушку за плечи. Подпись сзади оповещала, что на фотографии запечатлены Елизавета и ее жених Михаил на прогулке в июле 1939 года.

Всего на разбор фотографий ушло не менее часа. Даша рассматривала лица прекрасных таинственных незнакомок в старинных платьях и изящных женщин в блузках, юбках или костюмах; мужчин с усами и бакенбардами и молодых советских студентов; суровостью запомнился врач Николай Степанович Орехов, а Варвара Николаевна, дочка его, юная артистка — прекрасной улыбкой и вдохновенным выражением лица. Но из всей громадной кипы Даша оставила на столе лишь одну фотокарточку, прилично потрепанную временем, подписанную на обратной стороне: «госпожа Орехова въ день своего венчанія 1904-га года 17 дня августа месяца».

Фотография изображала молодую девушку в свадебном платье с пышной юбкой и рукавами, украшенном кружевом, и ее жениха. От мужчины остался лишь нечеткий силуэт, зато лицо женщины прекрасно сохранилось и было видно до малейших деталей. Что-то в лице госпожи Ореховой напоминало Дашину тетю Элеонору. Именно поэтому она оставила эту фотографию на столе, чтобы показать Паше.

Теперь перед Дашей была куча писем. Читать чужую переписку девочке не представлялось заманчивым, именно поэтому она спрятала письма и фотографию со свадьбы мадам Ореховой в учебник английского языка и отложила до завтрашнего дня.

Часы показывали семь. Даша и не заметила, как день пролетел. Пора было ужинать и ждать маму с работы.

За бытовыми хлопотами девочка совсем скоро забыла о своем мистическом деле. Но оно снова всплыло в памяти, как только она легла спать.

Почти всю ночь Даша не могла уснуть — что-то не то было во всем этом… какая-то непонятная деталь, над которой и работал разум, не давая ей сомкнуть глаз.

Только к двум часам ночи Даша смогла задремать. Но сон продлился недолго — ночные кошмары подняли девочку в половине седьмого. Мама уже ушла на работу…

Даша села за стол, достала учебник, вытащила письма и фотографию и разложила их на столе. Нужно читать, не вечно же ждать. Да и никто другой за нее не будет этим заниматься.

Несколько писем ничего не говорили ни о доме, ни об артефакте, ни о Духе. Это были признания в любви, переписка матери и арестованного сына, письмо брата к уехавшей в другой город сестре и обратно… Даша злилась — знать чужие проблемы, которые хоть и канули в прошлое, но описаны были очень живописно, ей не хотелось.

Но вот одно письмо сначала показалось девочке банальным, но вскоре речь пошла именно о том, что ей было нужно.

«Здравствуй, дорогой мой Миша!

Люблю тебя и очень скучаю! Уже ведь шестнадцать месяцев, как идет война, о тебе ничего не известно. Несколько писем и вовсе вернули назад… Жив ли ты? Недавно ходила к бабке Агафье, спрашивала о тебе, она сказала, что жив, только ранен. Я очень жду тебя и волнуюсь, считаю каждый день… Давно ты уже на фронте, может быть, отпуск тебе какой-нибудь положен?

Сыночек наш, Петенька, — глаз да глаз за ним! — бегает по дому и болтает без умолку. Крепенький, шустрый, здоровенький. Я ему про тебя рассказываю, он знает, что папа его — герой! А как он на тебя похож — даже матушка удивляется. Может быть, тебя бы хоть на недельку к нам отпустили, сына-то повидать?.. Он все сочиняет истории, прямо на ходу, про то, как папка-солдат фашистов бьет. Слушаю и плачу — хоть бы и в жизни так просто все было…

Матушка здорова, мы вместе с нею по дому хлопочем. Папа в госпиталях, на юге; пишет, что работы много, но в том-то и долг его, жизни людям спасать. Сестра-бездельница все рвется в театр, играть, словно даром ей двадцать шесть уже, словно не нужно замуж идти! Дедушка твой по хозяйству помогает, вечерами рассказывает истории и нам, и Петеньке. С ним интересно, и это очень хорошо, что теперь мы живем все вместе. Тебя только, любимый мой, очень нам не хватает. Ах, если бы не было войны!..

Мурка наша в прошлое воскресенье принесла троих котят. Маленькие такие, худые, а уже разноцветные, как она, трех цветов пятнышки — белые, рыжие и черные. Варвара на них все смотрела да приговаривала: «какие чудесные, какие чудесные!». Мурка о них заботится, укрывает, вылизывает. Вчера они глазки открыли. Голубые, представляешь? Все, как один — с голубыми глазами! Соседи заходили, смотрели, забрать хотели, как подрастут, мол — мышей ловить в сарае да подполом. А мне их уже даже жалко отдавать будет, они так пищат в углу тихонечко, сопят, словно детки маленькие, а я и радуюсь. Петеньку только подальше от них держим, он ведь маленький, неосторожный, боимся, как бы ненароком не сделал беды.

А на днях вот что было: мы дров заготовили на зиму, сложили в поленницу все, а утром встали — раскиданы по двору все поленья. Кто-то озорничал, поганец, и ведь не взял ничего, просто напакостил. Варвара говорит, мол, слышала голоса какие-то ночью, будто шептал кто-то, но я ей не верю. Кому это понадобиться могло, в дом пробираться и шептать? Да и собака не лаяла, мы бы услышали. Все это Варваре об безделья мерещится, кабы стирала, полы мела и обед готовила с нами, не слышала бы голосов и не видела, как летают подсвечники сквозь стены. Если еще что-то скажет, честное слово, бабку Агафью приведу, пусть над ней пошепчет, может быть, и театром грезить перестанет.

Но это все мелочи, Миша. Варвара всегда такою была, ты же знаешь, только головы людям морочить и умеет. У нас все хорошо, война до нас не дошла, беспокоиться не о чем. Мы все тебя ждем. Береги себя!

Навеки твоя, Лизочка».

Даша перечитала письмо несколько раз. Сомнений быть не могло — Варвара слышала, как шепчет дух, и именно он озорничал во дворе. Только раскидывание дров ничего общего не имело с убийством людей, про которое рассказывали все, вспоминая байку о проклятом поместье. Так что же случилось? Что же заставило духа обратиться против обитателей дома?

Даша вздрогнула, чувствуя, как побежали по плечам холодные мурашки. Но любопытство уже в который раз брало верх, заставляя девочку продолжать поиски.

Теперь каждое воскресенье Даша и Паша ходили в загадочный дом в надежде разгадать загадку, уже загубившую столько жизней.