Демоновы присказки

Глава 11. Страсти чернокнижника

Следующее утро шло по накатанной с одной небольшой поправкой — кроме утреннего горячего «доброго-утра» от своего демона, легкого завтрака в уже традиционной компании, подсевших к нам, Гаапа и Мушруша, сегодня случилось нежданное — пришел папа. Причем, слишком рано и очень несчастно. Нет, не в смысле несчастно для нас в последствии, а в смысле выглядел он очень несчастным и каким-то прибитым что ли.

От предложенного завтрака сначала категорически отказался, хотя он состоял практически полностью из тех «деликатесов», что пожелала от Руша моя душа.

Братец, молодец, справился и притащил нам заказанное просто-таки с промышленных объемах. Так что теперь все кладовки были забиты, а я решила начать с подъедания самого скоропортящегося. Одним из первых таких продуктов, по моему мнению, оказалась уже открытая и опробованная мной литровая банка с красной икрой. Собственно, именно за размазыванием толстого слоя икринок по круглому еще теплому блину меня и застал папа.

Уселся за стол бухнул на столешницу большой бумажный пакет с одуряющим и с детства знакомым запахом маминых, собственноручно приготовленных, хрустиков. Потом, видимо решив «заесть» своего горе, особо не церемонясь, подхватил из огромной, пышущей жаром на круглой деревянной дощечке, стопки блин, ловко его свернул, окунул в пиалу с икрой и закинул в рот.

— Вот, — круговой пасс рукой в воздухе и передо мной, чуть не угодив в тарелку, падает подозрительно знакомая книжища, — мама прошила передать и шкажала, шо шегодня прибудет ушитель.

Аккуратненько указательным пальцем провела по титульной странице, даже не поморщившись от боли из-за маленького укола, подождала пока магия крови подтвердит кровное родство с семьей. Через минуту толстая золотая застежка отпала вниз, а титульная страница начала медленно открываться.

Ну, точно! Тот самый черный семейный гриммуар, который мама хранит дома пуще зеницы ока за семью печатями в небольшом бронированном сейфе, который даже при желании весь прабабкин Шабашный совет Лысой горы не смог бы вскрыть… ну-у-у, если не считать наших младших, то и дело лезущих во взрослые бумажки.

Честно говоря, смотрела я на книгу немного ошарашено. У нас в семье даже не помнят, сколько тысяч лет хранится этот убийственный шедевр эпистолярно-магического жанра… Из самой книги, ввиду специфичности направленности магических потоков, заклинания семья брала очень редко. Обычно, самые легкие и слабенькие, те, которые могут быть использованы стихийниками, а не владельцами черной магии.

Семейные легенды гласят, что создательницей сей книжици была родоначальница всей нашей фамилии — та самая бесовка, которая и оставила своим потомкам, прижитым от обычного мужчины, возможность изучать потомственную магию. Но века сменялись веками и черная магия заменялась стихийной, заставляя потомков также менять и направленность своей деятельности.

Собственно сам гримуар для семьи имел больше статус семейной реликвии, чем учебного пособия, а тут… Стоп! Он сказал учитель?!

В немом вопросе взглянула на отца. Тот приканчивал, не знаю какой по счету блинчик, почти полностью выгребая алую зернистую массу. Ну, вот и тут обделили. Отвлечься на страдания по икре мне не дали.

— Учитель придет к тебе вечером, жить будет в верхнем мире, как и раньше, — в этот раз со мной решили говорить не с переполненным ртом.

Еще одно обучение? Они смерти моей хотят? А отдыхать мне когда? Мысленно застонала. Что ж за наказание такое, а? И кого мне еще на роль учителя прочат?

Посмотрела внимательно сначала на папу, потом на обои демонов и дракона — ноль реакций. Даже от Гаапа, который в последнее время становился иногда совсем невыносимым, когда дело касалось мое безопасности, а тут… Ему сообщают, что со мной будет контактировать еще одна личность, совсем непонятная и мне неизвестная, а он вообще никак не реагирует! Одно из двух — либо он резко охладел к такому ревностному беспокойству о моей безопасности (в чем я сильно сомневаюсь), либо он обо всем узнал раньше. Оглядела всю свою троицу. И не только он. Наверное.

Резко накрыла злоба, которую с трудом удавалось сдерживать, как и собственную трансформацию. Внутри все клокотало от ярости. Сколько они еще будут относиться ко мне как к кукле и пытаться манипулировать? Сколько еще терпеть? Глаза закрывала красная пелена. Держалась я на грани исключительно благодаря двум вещам — собственной силе воле и баб Лилиным медитациям, что все же не прошли для меня даром.

Неожиданно нежным легким касанием что-то коснулось кончика хвоста. Если бы не остатки выдержки хлестала бы им сейчас вовсю.

Посмотрела вниз. Внизу хвост Белета стал аккуратно поглаживать мой, все более уверенно сплетаясь, даря чувство покоя и уверенности в себе. И это… помогло. Настолько, что я даже смогла без зверского оскала посмотреть на папу и вполне спокойно поинтересоваться:

— И кто же этот учитель? — легонько повела плечом, пытаясь сбросить остатки напряжения, — И да, прошу… прощения… за свою несдержанность.

— Тася, — папа укоризненно покачал головой. Ну да, знаю, как он не любит официоз в семье, просто… не удержалась. Просто знала — иначе бы, как в старые добрые времена начала бы сбрасывать негатив прямо там извечным женским способом — метание фарфоровой посуды во всех виновных и не очень.

— Извини, — уже более искренне получилось ответить, запнуться и уточнить, — … и все же… Кто он? Или она? И почему ты, такой… как будто мешком пришибленный?

— Мама твоя с утра не в духе была, — папа передернул плечами и тяжело вздохнул, — знаешь же, как у нее первые месяцы беременности проходят — гормоны так и скачут. Ну и я от них тоже… А по поводу учителя… Это дальний родственник твоей прабабки из одного немецкого городка. Она-то и подсказала маме, что у тебя, скорее всего, еще один дар открылся и ты вполне сможешь освоить изначальную семейную линию мастерства.

Теперь понятно, отчего наша Секлета так вцепилась в меня и не хотела отпускать тогда. Это ж кошмар! Такой способ поисследовать, поизучать, опять же лишний повод над непослушной, строптивой правнучкой поиздеваться немного и вполне законно.

Не-не, ничего смертельного… по крайней мере, для организма, зато для моей гордости был бы сокрушительный удар. Ну-у-у, бабуля-я-я… я может и не злопамятная, но злая и блокнотик для записей на такие памятные случаи всегда имеющая. На память полагаться в подобных вещах неосмотрительно.

Да, они с дедом на пару сумели сравняться в счете на мои обиды, так что… неожиданная мысль заставила замереть на минутку. Кажется, я нашла способ решить обе проблемы одним махом, ага! Но не сейчас. Потом, все потом.

— Па-а-ап, так все же кто он?

— Кто, кто… Ты помнишь историю с твоей пра-пра-прабабкой Гелей?

Еще бы мне не помнить. Это ж еще одна семейная легенда была, да еще какая… Только не говорите мне, что… Ошарашено посмотрела на отца в надежде, что моя догадка оказалась неверной. Облом-с-с, однако.

Папа со всем своим прискорбием взирал на меня грустно и немного виновато, чему подтверждением служила начинающаяся правокопытная чечетка, чтоб ее.

Трое моих сотрапезника тоже посматривали на меня, но в глазах была вовсе не вина, а любопытство. Ну да, наши семейные легенды — только наши и никто их не выносит на всеобщее обозрение. Так что пришлось мне их немного просветить. То, что они знали о наличии у меня нового учителя еще не говорит, что знают также и историю его… скажем так, существования.

История эта началась давным-давно в одном маленьком немецком городке, где в то время обитала весь наш род. Времена — по моему, сугубо личному мнению — были дикими. Обычное такое не понять что вокруг творилось. О конце пятнадцатого века я больше ничего другого и сказать не могла.

В нашей семье чаще всего рождались девочки и… это было правильно. Весь ведьмовской опыт и арсенал знаний, так же как и главенство в семье передавался по женской линии. Нет, никто и никогда в нашей семье не ущемлял прав детей мужского пола, просто сама технология построения заклятий в семейной магии была настроена на девочек и мальчикам никогда не подходила. Не сказать, чтобы так уж у них отличалась эта самая магия, но… мышление у них было другое и логика тоже. И там, где женщина, полагаясь на собственную интуицию, решала определенную задачу, мужчине приходилось долго и нудно объяснять, почему именно так, а не иначе с приведением кучи аргументов.

Если говорить простым языком, там, где мужчина руководствуется заложенной в него программой и логикой, женщина действует соответственно своим чувствам и интуитивно. Потому итак редких мальчиков нашей семьи было принято с определенного возраста отдавать на обучение к учителю магу. Будь тот из этой же семьи или же из другой, значения не имело. Потом, конечно же, некоторые парни из Бесовских оттачивали свои знания, соотнося с традиционными семейными приемами. Но, это было уже много позже, в более зрелом возрасте.

Так вот, начало этой истории было положено в тысяча четыреста восьмидесятом году в городке Книтлинген. У тогдашней главы семейства Бесовских, фрау Гелены, родился мальчик Иоган Георг. Крепкий, здоровый мальчуган рос довольно быстро, намного обгоняя в развитии своих сверстников. И был достаточно смышленым для своего возраста, а также чтобы захотеть того, что в принципе было ему не положено.

Черный гриммуар всегда хранится у одной из глав семьи, как, например, у нашей мамы. У фрау Гелены он тоже хранился, но недостаточно хорошо, чтобы защитить от посягательств ее суныли. Тогда-то мальчик в первый раз для себя и решил, что, несмотря на свою яркую принадлежность к магии стихий, покорит и черное искусство.

Возможность совать свой нос не в те книги длилась у него правда недолго. По достижению нужного возраста, ничего не подозревающая, мать отправила юного отпрыска в другую семью учиться у мужчины-мага. Парень вырос, возмужал, закончил с успехом собственное обучение, но старой идеи освоить черное искусство бесовки-прародительницы так и не оставил. По возвращению домой он решил все так же тайно самостоятельно изучать заклятия из черного гримуара.

Парню все никак не давало покоя небольшая доля тщеславия и желание показать или, вернее будет сказать, доказать семье, что мужчина может добиться большего на этом поприще. Всегда поражали такие мужики. Вот зачем придумывать непонятно, что для удовлетворения собственного тщеславия? Впрочем, этот вопрос скорее всего риторический. Но я отвлеклась…

Сами понимаете, какие тогда были времена — зарабатывать себе на жизнь магией было смерти подобно. Из-за этого изначально всеми магами изучалась и еще одна или несколько сразу совершенно обычная наука, позволяющая в будущем вполне официально зарабатывать себе на хлеб с маслом и не опасаться оказаться на костре.

Знаете, положа руку на сердце, сейчас можно с уверенностью сказать, что в те глубокие времена в Европе чаще всего на костер попадали совершенно невинные люди без капли магического дара, но чем-то неугодные власть имущим или церковникам. Признания добывались при помощи все того же адовского производства пыточных инструментариев «класса премиум». Эти святоши даже не догадывались, кто был их основным поставщиком и губили свои души скопом, заключая все новые и новые договора. В АДу тогда было не продохнуть от количества душ тех, что так ратовал за чистоту «истинной веры». Торквемада до сих пор мечется у нас между сковородным залом и залом с чанами. И мотаться ему еще там долго.

Правда, сейчас не об этом. Сами знаете, всегда все тайное становится явным. Так и в один из дней многоуважаемая Гелена узнала, об изучении и использовании ее сыном черных знаний. Сказать, что она была в гневе, значит, ничего не сказать. И дело было даже не в том, что парень изучал что-то без дозволения главы — он не просто изучал, но и пытался практиковаться… очень неосторожно пытался. Тем самым подвергая всю семье немалой опасности.

Скандал вышел жуткий. А уж, сколько ему перепало тумаков от родительницы, не глядя на возраст, и говорить нечего. Вроде бы тут как раз и должна была бы закончиться наша история но…

Молодой колдун, не желая признаться в собственном глупом упрямстве, ночью того же дня украл гримуар и сбежал. Оказавшись в другом городке, взял себе другую, ничем не примечательную на первый взгляд фамилию — Фауст, и начал новую жизнь. Новую старую жизнь. В смысле, хоть и начал жить в другом месте, а глупости, типа колдовства почти что ну виду у всех, продолжил те же.

Первым делом мой недалекий сколько-то-там-юродный дядя устроился на должность учителя, сделав легкое внушение своему новому знакомому, который собственно и порекомендовал Иоганошу Георгошу на это место. Личных своих интересов он не забросил и продолжил экспериментировать с новыми знаниями из книги. Глупо было бы думать с его стороны, что этого бы никто не заметил… тем более во времена жуткой необразованности, когда за умения разбираться в травах могли повесить клеймо колдуна и обвинить во всех страшных грехах, которые только знало человечество. Да и городки тогда были не чета теперешним — небоскребами и многоэтажками не сверкали, а любой сосед был как на ладони.

Долго он на том месте не продержался. Нашему самопровозглашенному Фаусту через короткое время пришлось сбежать из городка ставшего ему домом — местные жители, считая того как минимум приспешником дьявола и как максимум исчадием ада, к тому моменту были настроены вполне решительно и несчастного самоучку-чернокнижника от костра отделяло всего пару шагов. Шагов толпы, готовой его разодрать.

Собственно с этого момента и началась его скитальческая эпопея. Фрау Гелена все это время безуспешно пытавшаяся разыскать провинившегося и, естественно, гримуар, оказалась в Крейцнахе буквально на следующий день после побега оттуда блудного сына. Там же она, наконец, убедилась на все сто, под каким именем стоит искать беглеца и мысленно благодарила силы, что тому хватило ума не называться настоящей фамилией и не подвергать всю семью опасности.

Так они и катались. Наш Гоша Фауст колесил по Европе в качестве чернокнижника и астролога, выдавая себя за крупного ученого, и мать его, желающая непременно настичь и хорошенько отодрать за уши, не взирая на возраст.

В одно из таких перемещений мой дальний родственник и натолкнулся на Мефи. Тут тоже надо сделать небольшое отступление.

Сами понимаете, демоны не могли оставить без внимания такого индивида. Отправлять к нему настоящего демона никто не торопился (это мне уже потом папа рассказал) — ведь неизвестно было, какие заклинания он уже сумел выучить и попытался перенастроить под себя. В том, что заклинание ловушки для демона могла присутствовать в книге, оставленной бесовкой для потомков, даже никто не сомневался, потому и рисковать не хотели. Гаап, он, конечно, молодец и даже многих спасал, но не факт было, что он захочет возиться со скорым освобождением обычного, не высшего, демона, посланного соблазнить глупого самоучку на заключение договора.

Если честно полное имя этого злого духа действительно Мефистофель, ну почти. Зато полностью характеризовало его вид деятельности — «мефиц» с древнего языка означало «распространяющий», «тофель» — одно из производных слова «скверна». Дальше, я думаю, вам объяснять ничего не надо, да?

Сын фрау Гелены действительно заключил некий договор. Правда, не совсем тот, о котором трубили во всех пьесах и операх вместе взятых.

На самом деле не было всех тех возвышенных стремлений познания самой сущности природы и осязания всех потоков магии во имя достижения великих целей, а просто тупо желание утереть нос ведьмам своей семьи. Потому что, как бы он ни старался, но черное искусство ему не давалось никак, не считая пары-тройки слабых, переделанных под бытовые, заклинаний. И уж тем более без всяких любовных трагедий.

Не было также и капли «трагизьму» ситуаций, любовных страданий по всяким там Еленам и Маргаритам. Не-не, никто не говорит, что женщин с такими именами не было в жизни Фауста. Были, конечно же, были, как и много других, но… Все было просто и обыденно — без слез и терзаний по поводу смерти или потери любимой. Как это описывал тот же Гёте — литераторы, что с них возьмешь? Дня без трагедии прожить не могут, а тут такой коктейль и любофф, и «душевные метания» социального характера. И уж точно у дяди Гоши не возникало мысли потягаться силами с Создателем в сотворении «тверди земной» совершенно магическим способом. Он, конечно, чудак был, но отнюдь не дурак. Дурак столько лет от такой маман не смог бы бегать.

Дух действительно дал ему возможность использовать знания… самый мизер, но и этого хватило, чтобы нечистый на руку наш «друг» вновь вознесся в обществе, пользуясь своими познаниями в исполнении часто очень грязных желаний не особо щепетильных в своих делах аристократов.

Деньги текли к нему рекой, да и верхушка начала прикрывать от всевозможных поползновений религиозных фанатиков. Мефи постепенно извращал его душу еще больше, приближая мгновение гибели и попадания души в нижние залы АДа. Несмотря на возросшую популярность и вседозволенность, оставаться на одном месте долго не стоило и нашему чернокнижнику вновь и вновь приходилось собираться в дорогу.

Уважаемой Гелене почти тридцать лет пришлось кататься за семейным вором. Упрямства у нее было не меньше, чем у сынули, а это дело вообще стало для нее вопросом чести. Честно говоря, слушая теплыми вечерами бабушкины рассказы о семейных историях, я всегда восхищалась этой женщиной. Она не только смогла сохранить за собой место одной из глав в семье, но еще и успешно занималась делами своего рода, несмотря на постоянное пребывание в дороге. Так что вы можете себе представить, какое у нее было настроение, когда все же настигла беглеца…

Позже хозяин гостиницы, где произошло «трогательное воссоединение» матери и сына, и его домочадцы со слугами рассказывали, что сам дьявол тогда «погулял» по их номеру. В общем, пра-пра-прабабка Геля душу отвела, гримуар с сыночком домой забрала, а чтобы лишних вопросов не возникало, к устроенному погрому добавила еще качественную иллюзию растерзанного трупа в Фаустовских ободранных шмотках.

Чего уж пришлось пережить недоучке на семейном совете я не знаю, в кабале он еще долго пахал на благо семьи. С Мефи был перезаключен дополнительный договор уже с участием фрау Гелены, как главного поручителя, и кем-то из отдела Астарота, Тинкиного нынешнего мужа, завизирован и окончательно утвержден.

В назидание другим и в наказание самому колдуну жить ему предстояло долго… очень долго… и не сказать, чтобы это была полноценная жизнь. С того времени он стал наполовину живым и наполовину мертвым. Нет, в полном смысле слова нежитью он не стал и сами изменения, произошедшие в нем под воздействием, наложенного на него демонами, заклятием чем — то напоминали то, что происходило с человеком после превращение в дневного вампира… и все же не совсем то.

Но если внешних изменений как таковых не случилось — это если не считать того, что внешность его уже много веков не меняется, застыв в таком виде, в котором был на момент договорного проклятия — то вот внутренние, душевные качества…

Из него как будто вынули внутренний стержень. Он не стал безвольной куклой, но… потерял себя как человека. После изменений Фауст стал совершенно безразличен ко всему, бесчувственен, что ли. Даже к науке, единственной своей извечной страсти. Теперь уже не по собственному желанию, а по принуждению ему приходиться веками изучать что-то новое. Но процесс этот более не приносил ему былого удовольствия.

А еще, грубо говоря, именно эта его особенность живой нежизни и позволяла ему спокойно находиться и в Шеоле, и в верхнем мире, что в данный момент — я так полагаю — и сыграло свою роль сейчас.

И теперь мне этого зануду пытаются подсунуть в учителя. Да он же меня своим нудотством уморит раньше срока. Вот уж спасибо дорогой родственнице — удружила, так удружила. Хотя стоит отдать ей должное — из нашей семьи он единственный сможет сейчас чему-то меня научить по чернокнижию. Можно даже сказать, что мой дальний родственник своего добился и владеет знаниями теперь почти в совершенстве, только чисто теоретически и особой радости он от этого уже не испытывает, как я уже говорила.

Дядя Гоша до си пор обретается в одном из тихих бюргерских городков, под строгим контролем Мефи и раз в тридцать лет меняет одно место проживания на другое — не желая всем и каждому объяснять причины своей неиссякаемой «молодости» и затянувшегося долголетия.

Клану же Бесовских еще во времена фрау Гелены пришлось перебраться в новые места — все же действия ее сына стали причиной слухов и могли сильно навредить семье. Хотя я думаю, что семья, переехав сюда, от этого только выиграла. Но это так, всего лишь мои мысли.

Не знаю на что рассчитывала я, когда рассказывала, можно сказать, жаловалась, в руки какому извергу меня собираются отдать, но… оба демона и дракон так предвкушающе блестели глазами, что мне даже стало чуточку обидно и… немножечко страшно… нет, не за себя… Боюсь, тихая, спокойная жизнь у нашего, так сказать, реликтового дальнего родственника закончилась, ага.

— Пап, а может не надо? — знаю безнадежно, но все же…

— Надо, Тася, надо, — большая когтистая рука погладила по голове, успокаивая, — мы же к тебе даже Тину пустить не можем сейчас, а поверь мне, она рвется и еще как…

Я верила, еще как верила — Тинка при желании любому в голове дырку сделает, а уж в нынешнем положении… стоит только вспомнить мамины четырнадцать беременностей… упс, уже пятнадцать. Последняя мысль заставила взбодриться. Может оно и не плохо то, что я сейчас не дома. Все же от беременной ведьмы в определенные моменты лучше держаться подальше.

— Ладно, пап, надо, так надо — значит, будем учиться. Еще раз.

Отец умяв последний блинчик (испереживался, бедный) отчалил на работу, а мы… А у нас, вернее у меня день в дальнейшем прошел, как по накатанной — издевались, избивали и вообще всячески нервировали.

С Фаустом тоже довелось пообщаться. Правда, пока не лично, а по установленной компьютерной техмагсвязи — договорились о времени, когда ему стоит завтра явиться.

Компьютеры в Шеоле, как и любая оргтехника — это отдельный разговор. Не буду вдаваться в долгие разъяснения по поводу, почему в нижнем мире нормальная электроника постоянно сбоила и не работала, скажу одно — нашим демонам из отдела магразработок и техкомплектации пришлось здорово поработать, чтобы все укрепить и наладить. Один титановый корпус лэптопа чего стоит (а другие наш климат просто не выдерживают).

Некоторым из них даже пришлось несколько технических факультетов в знаменитых университетах верхнего мира заканчивать перед этим, чтобы иметь техническое и физико-математическое образование.

Потом папа решил сделать еще проще — выкупил землю, построил заводик в тихом неприметном месте в верхнем мире, прикрыл его несколькими слоями заклинаний и… наладил производство уже готовых усовершенствованных электро-маг-товаров. А главное (!) получил полную монополию на распространение не только в нижнем, но и верхнем мире. Да-да, у нас половина подобных товаров идет на обеспечение магов, правде без спец-адаптации для пользователей нижнего мира. Но это я опять отвлеклась.

В общем, с Гошей Фаустом мы пообщались… и не понятно было, кто завтрашним занятиям больше не рад — он или я. А вот это самое встречательное «завтра» наступило для меня неожиданно — с бэ-э-э-к-вокала у унитаза. Жуткая рвота началась с самого утра — стоило мне только бодренько подскочить с постели, вытрясти из-под подушки очередное золотое колечко (уже скоро можно будет ювелирный магазин открывать — Драупнир, ух, какое приданное мне обеспечивает!) и-и-и… Как мне было плохо, кто бы знал…

Белет опять метался вокруг, нервничал, поддерживал за плечи в особо… мм… тяжелые моменты бэк-вокального исполнения и звал Гаапа. Вот только его там мне еще и не хватало.

Гаап тоже решил нашу компанию расширить и вызвал врача. В такой ситуации ничего не оставалось, как все занятия отменить, хорошо, что Руш с утра еще не успел умчаться на учебу в ШИД и сообщил всем моим учителям-мучителям об этом. В том числе и дяде Гоше Фаусту (тот фамилию, хоть и вернул, но псевдоним себе такой же оставил — «для сохранения имиджу и престижу», а если по простому — зачем мучиться с рекламой нового имени, когда тебя собственно за тебя уже со всех сторон разрекламировали, извините за каламбур).

Врач прибыл на удивление быстро. Пошаманил чем-то у меня над головой, попросил перетащить мое бренное и зеленушное тельце на кровать… Тут я конечно немного взбунтовалась ложиться в таком виде без душа и чистки зубов наотрез отказалась — не могу я так и все! Так что Белету еще пришлось исполнить роль мамочки и помыть меня всю в душе, потому что лично у меня сил на это больше не было — все ушли на отстаивание своего права на свободу в чистоте. Или чистоту в свободе? А-а-а, не важно!

Вот и лежала я теперь в кровати чистая, несчастная и кушать совсем не хотящая.

— Латисия Асмодеевна, что же Вы себя так не бережете в нынешнем-то положении?! — возмущался рогатый врач. А я все никак не могла сообразить, о чем собственно речь? Ведь завалилась в кровать, как только мне стало плохо (отстоянная помывка не в счет), и совсем не собиралась геройствовать — здоровье важнее, — Вам же диету специальную надо, я подобную уже составлял для Вашей матушки, когда она вашими сестрами беременная ходила.

Странно при чем тут мое отравление и мамина беременность? Врач все больше бубнил, а я с некоторым испугом вдруг поняла нечто важное и попыталась судорожно кое-что вспомнить и провести подсчеты.

На третьей попытке посчитать поняла, что пропала и с испугом посмотрела на моего почти-что-мужа. И как быть? Надо и у врача кое-что спросить, и выяснить это хотелось бы без посторонних ушей, а Белета теперь и поганой метлой из комнаты не выгонишь.

— Кхм… любимый, — стараясь по максимуму сделать честные глаза, продолжила, — принеси мне чего-нибудь кисленького попить.

Не прокатило. А жаль. Темно-серые глаза смотрели насмешливо, лицо неожиданно озарила така-а-ая наглая мальчишеская и счастливая ухмылка, что я даже растерялась немножко. Не поняла. Это что сейчас такое было?

Долго раздумывать над этим не удалось — врач, раздав свои цэу, начал споро собираться, вещая, что через полчаса сделает и пришлет с личным помощником развернутый список всего, что нужно и расписание моей жизни на ближайшие месяцы.

— Погодите! — мой вопль застал врача уже у двери. Бедный демон аж подпрыгнул от неожиданности и с опаской повернулся лицом ко мне, — Простите, но что вы имели в виду под «моим положением»?

— Ну как же, — растерянный взгляд в сторону Белета. Еще раз, не поняла! — четвертая неделя беременности утренний токсикоз сейчас в тяжелой форме из-за несоблюдения режима… — с каждым словом голос рогатого лекаря становился все тише, а взгляд, направленный не на меня, а на Белета, все несчастнее.

— Ага… — вырвалось у меня. Так надо с мыслями собраться и задать нормальный внятный вопрос.

— Так я пойду? — слегка испуганный лекарский взгляд метнулся от меня к демону и-и-и, не дожидаясь моего протеста, демон-врачеватель — чтоб ему пациенты рога пообламывали — выскочил за дверь.

— Та-а-ак… — угрожающе зыркнула на вроде-как-мужа, — кто-нибудь мне хоть что-то объяснит?!

— Кто-нибудь может и объяснит, — кривая ухмылка на чувственных, таких любимых губах вывела из себя еще больше.

— И когда ты уз-с-снал? — ну не хотела вот, а шипение само сорвалось с губ, на пальцах самопроизвольно начали прорезаться когти.

— Тише, — демон оказался возле меня мгновенно, пересадил к себе на колени и начал успокаивающе поглаживать по спине, — тише, дорогая, не надо так… расскажу я тебе, все расскажу. Вот выпьешь сейчас лимонной водички, скушаешь солененького… и расскажу, честное слово.

И ведь понимала, что наглеет и скоро на голову сядет, но… резко сменился настрой и мне вдруг так не захотелось скандалить, а просто вот так посидеть, поговорить, посильнее прижавшись к такому любимому горячему телу.

— Ладно, — шмыгнула носом, — но потом ты мне все обязательно расскажешь… все-все!

— Хорошо, милая, — в мою взъерошенную макушку улыбнулись, — если дашь мне тебя самому покормить.

Дала… покормить, а вы о чем подумали? Пошляки! Кушала я дольше обычного. Маленькими порциями, тщательно пережёвывая и каждую минуту прислушиваясь к собственному организму — что-то он мне в ответ еще скажет. Как ни странно, но он, организм, молчал. Правда, Белет за весь период кормежки тоже особо разговорчивым не был. Но, все когда-то кончается и этот затянувшийся завтрак-кормежка тоже.

А дальше… Помните нервничающего Гаапа и не желающего никуда меня отпускать Белета в эти… райские кущи — разведку ангельскую? Ага! Так вот, они тогда уже знали, что я беременна — что-то там по их словам в моем запахе изменилось и аура в районе живота уплотнилась образовав своеобразный кокон. Не совсем заметным. Те, кто не в курсе вообще на такое вот изменение внимания не обращают. Про запах ничего не скажу — обонянием я явно не в демонов пошла — а вот как я ауру свою проворонить могла — ума не приложу.

Причем знали не только они, но и папа, и дед, и баба Лиля… в общем весь АД был в курсе, одна я, как вся такая ничего не ведающая… А нет, мама с бабкой Рогнедой тоже оказались не при делах. Белет рассказывал, как папа тоже поначалу не хотел отправлять меня на то «райское» задание, но Аграт уговорила.

Я теперь эту… «королеву компромата» определю на… полагающееся ей место в своей империи. Дамочка эта уверила моих демонических родственников, что мимо меня без ее и ихнего присмотра и мышь не проскочит, и аист чужой не пролетит, а уж я-то точно никуда не денусь.

Да уж. Мне, оказывается, даже по возвращению не всю правду рассказали. Аграт в первые часы после пропажи чуть головы не лишилась, в прямом смысле этого слова — папа в такое бешенство впал, что полностью трансформировался и демонице уже почти кирдык наступил путем отделения головы от остального тела. Она же у нас ни грамма не ракшас — отращивать было бы нечего. Дед вовремя подоспел и остановил отца. Тоже не из благих намерений, а мотивировал задержку тем, что пусть помогает, а если со мной — не дай темные силы — что-то случится, то и смерть ей нужно подобрать соответствующую — медленную и в многовековой агонии, а не быструю и почти безболезную.

Переживали все жутко — время шло и вероятность того, что мое «положение» может быть раскрыто, все увеличивалась.

Тогда-то через Аграт и вышли на Македу, царицу Савскую. Был там у запасливой нашей какой-то очередной компромат давно припасенный. Потом, была организована встреча и мое похищение. Правла, родственнички не учли такого немаловажного фактора, как мой любопытный нос. А соответственно и приключения, которые он собирает на мою пятую точку. То есть появившиеся вдруг гномы были для них полной неожиданностью. Оттого-то мне и отец, и муженек во сне являлись — пытались выяснить точно, где я и что со мной. Папа тогда чуть не поседел. О Белете вообще молчу — осознавать, что самолично почти угробил почти-жену и не рождённого, такого долгожданного ребенка… В общем, они тут по-своему «веселились», как оказалось.

На мой вопрос: «почему сразу все не рассказали?» Белет сказал, что я к деду в замок попала в таком состоянии, что любое лишнее потрясение могло вызвать трансформацию. После такой новости я похолодела. Как представилось вдруг, что я срываюсь от очередной Анькиной тупости и начинаю трансформироваться… Живой бы меня из садов Эдена не выпустили бы.

В общем, они меня больше суток энергетической подпиткой и усиленным питанием пытались стабилизировать, чтобы трансформация не смогла повредить ребенку. Помощь их оказалась своевременной — появление ракшасов тому подтверждение. И трансформация хоть и произошла, но без горьких, необратимых последствий для плода.

Проговорили на эту тему мы еще долго, но… уже спокойно и без негатива. Потом еще обсудили изменения в моем расписании, о корректировке режима и послаблениях на тренировках. Приготовления к свадьбе решили ускорить — раз уж такое дело, не хотелось выходить замуж в платье для беременных, если честно.

Разговор длился еще долго. Обо всем и ни о чем. И знаете… в душе было такое чувство… полного единения, что ли. Открытость, искренность и внутренняя свобода. Мне не нужно было его спрашивать хочет ли он этого ребенка. Его глаза, сияющие радостью, улыбка нежная и теплая, как солнышко, руки, поглаживающие неосознанно мой пока еще совершенно плоский живот… все говорило за него. Оказывается вся предыдущая недосказанность, ощущаемая мной интуитивно, непонимание ситуации в целом из-за недостатка информации — все это камнем лежало на душе и придавливало к земле хуже многотонной гранитной скалы.

Это, наверное, был мой самый первый день, когда я по-настоящему ощутила и — главное! — осознала, насколько сильно он меня любит… и я его тоже.

Мне хотелось петь, плясать, заставить всех улыбаться, почувствовать хотя бы малую толику того, что испытывала сама. Это было так… сказочно. А еще больше всего не терпелось поделиться с мамой…

Мама! Катастрофа! Нет, не сама мама — катастрофа, а… Не дай темные, она узнает эту новость от кого-то, а не от нас — конец света! Всем! Тем более в ее нынешнем состоянии… Ой-ва-вой!

Все мое радужное состояние в средине дня от, осознанной вдруг, мысли просто-таки смыло волной паники. Очень сильно хотелось начать бегать с паническими воплями «А-а-а-а! Все пропало! Все пропало!» и финишировать с сакраментальным «Что делать?!» Не дали. Даже истерику закатить не дали.

Вернее, ее «закатили», но без меня. Неожиданно возникший передо мной прямо из портала, с панической мордой лица Мушруш, бешено вращал глазами, скалился отросшими клыками и совершенно неразборчиво шипел что-то явно малоцензурное и совсем мне не понятное.

Дальше вообще пошли непонятки. Дракон, оглянув меня вдруг совершенно осознанным взглядом, подхватил на руки, ломанулся в ближайшую комнату, бухнул в мягкое кресло и… бухнулся сам… на колени, у меня в ногах, прижав свою синепрядую головушку к этим самым моим нижним конечностям, обняв их так крепко, что я даже пошевелиться не могла. И что случилось? Кто мне скажет?

В немом вопросе посмотрела на, молчаливо присутствующего здесь же, Гаапа. Тот вообще от меня больше чем на пять метров не отходит и даже ночью ложится спать на походной постели у входа в нашу с демоном спальню. Я-то уж точно не ожидала от него такой преданности. Даже после его недавнего откровения.

Минуту, посидев в нерешительности так и не дождавшись от телохранителя более вразумительного ответа, кроме пожатия плечами, осторожно опустила свою руку на двухцветную макушку.

Что спрашивать я не знала. Вернее не так, я-то знала, но также и понимала, что начать свой рассказ мне он должен сам, без принуждения, пусть даже и неосознанного. Так и сидела, поглаживая по склоненной голове, пропуская сквозь пальцы мягкие пряди — то черную, то синюю… то опять черную… постепенно устанавливая мир в душе и его, и моей.