Дело о фальшивых монетах из чистого золота

Черепаха

Он проснулся, услышав в гостиной спор, который Эдам и Шарль вели приглушёнными голосами. Шарль считал, что им стоит немедля разбудить господина и всё ему доложить, а Эдам настаивал, что ещё слишком рано, он поздно лёг, а потому ему нужно выспаться.

— Ну что там? — крикнул он, приподнявшись и подсунув под спину подушку.

— Ничего! — заявил Эдам, заглянув в спальню. — Спите дальше.

— Уснёшь с вами. Шарль, иди сюда!

— Болтун, — проворчал Эдам и отвесил вошедшему приятелю подзатыльник.

— В замок явился посыльный из магистрата и потребовал нового шерифа, — пояснил Шарль. — Он сказал, что ночью загорелся дом какого-то казначея и тот погиб. А господин де Вивьер очень разволновался из-за этого и сказал, что это плохо, потому что вы хотели с тем казначеем поговорить. Он ушёл на пожарище, но Дюваль, который был при этом, примчался к нам и велел всё рассказать вашему сиятельству. Однако сейчас на самом деле ещё очень рано, вот мы и не знали, что делать.

— Одежду, сапоги и меч! — распорядился Марк, откинув одеяло.

Вскоре он уже шёл в сопровождении оруженосцев и сыщиков по улицам просыпающегося города. Наступающий день был тёмным и потому мало отличался от ночи. Путь освещали неверным светом покачивающиеся на ветру фонари, которые отражались в мокрой брусчатке и превращали ранних прохожих, зябко кутающихся в плащи, в бесприютных призраков.

— Я действительно был обеспокоен, — оправдывался на ходу Дюваль. — Совсем забыл вам сказать, что шериф Лакруа несколько раз встречался с казначеем Шапю, навещал его в магистрате и даже бывал у него дома. Они говорили с глазу на глаз, и после этих бесед он выглядел очень озабоченным и даже встревоженным.

— О чём они говорили? — спросил Марк.

— Не знаю, ваша светлость! Господин шериф не делился этим со мной, но как-то проговорился, что это дело нехорошее, очень важное и связано с интересами королевства. Однако прежде чем доложить в Сен-Марко, нужно всё выяснить, иначе это всё пустые разговоры и толку от них нет. А тут я услышал о том, что господин Шапю умер ночью, и господин де Вивьер посетовал, что вы хотели с ним встретиться, да теперь уж не сможете!

Вскоре они оказались на неширокой улице, по обеим сторонам которой тянулись заборы, а за ними виднелись верхушки деревьев. В глубине крохотных садиков прятались уютные каменные домики зажиточных горожан, имевших возможность купить небольшой участок земли, где можно было посадить плодовые деревья и разместить клумбы с цветами. Может, именно это и спасло соседние дома от огня, охватившего дом старого казначея.

Его калитка была открыта, и до неё доносился запах гари. На улице стояли, кутаясь в плащи и накидки, молчаливые соседи, а за забором слышались громкие голоса, обсуждавшие, можно ли уже войти в дом, или стоит подождать, пока огонь погаснет окончательно.

Пройдя через калитку вслед за Дювалем, Марк увидел тёмные стены дома и расходящиеся жутковатым веером доски провалившейся местами крыши, слегка подсвеченные тлеющими огоньками. Возле крыльца стояли высокие мужчины в кожаных куртках. Их руки и лица были перемазаны сажей, а некоторые ещё держали в руках топоры и лопаты.

— Почему вы здесь? — услышал он встревоженный голос Лионеля. — Ещё так рано! Я разберусь здесь со всем и доложу вам. Прошу вас, от пожарища несёт жаром и здесь так грязно!

— Если б я боялся грязи, то сидел бы в Сен-Марко, — мрачно огрызнулся Марк и внимательно взглянул на стоявшего рядом мужчину.

Он был молод, его черты говорили о благородном происхождении. Только тут Марк заметил на его руке выше локтя белую шёлковую повязку.

— Вы из ордена святой Лурдес, брат? — спросил он.

— Я капитан ордена, — учтиво поклонился тот. — Моё имя Ноэль де Фортен, я руковожу миссией в Пуатье.

Марк представился и спросил, что здесь произошло.

— Пожар, как видите, — печально проговорил де Фортен. — Нам сообщили о нём уже после полуночи. Мы с братьями и помощниками прибыли вскоре, но всё же опоздали. Хотя в тот момент огнём была охвачена только левая часть дома, весь он уже был наполнен дымом. Мы выломали дверь и вытащили старика, но, увы, он был мёртв.

— Он сгорел заживо?

— Нет, задохнулся от дыма. Идёмте, ваше сиятельство! — и он повел его туда, где под старой яблоней лежало тело, прикрытое какой-то тряпкой.

Откинув её, Марк увидел лицо старика и был поражён тем, насколько изображение черепахи в книге похоже на него. Теперь на его лице, особенно у носа и губ темнела копоть, но она не могла скрыть того выражения ужаса, которое запечатлелось на нём. Осмотрев тело и проверив его голову и шею, Марк не нашёл никаких повреждений, свидетельствовавших о том, что перед смертью он подвергся какому-то насилию.

— Да, похоже, он умер от удушья, — пробормотал Марк. — Или от ужаса. Посмотрите на выражение его лица, капитан де Фортен.

— Это неудивительно, — с сожалением вздохнул тот. — Оказаться в горящем доме всегда страшно, а он был немолод. Возможно, у него не выдержало сердце.

— Где вы его нашли?

— У окна возле двери. Странно, что он не выбежал на улицу. Ему достаточно было отодвинуть засов, и он был бы спасён.

— Может, он не успел? Вскочил с постели, когда огонь уже разгорелся… Впрочем, — Марк снова взглянул на мёртвого старика, — он полностью одет, значит, ещё не ложился. И когда заметил пожар, у него было время добраться до двери. Что же помешало выйти на улицу? Может, дверь была заблокирована снаружи?

— Нет, она была заперта на засов изнутри. К тому же взгляните, — капитан де Фортен обернулся. — Окна расположены довольно низко. Он вполне мог бы распахнуть то, возле которого стоял и выбраться наружу.

— Но он этого не сделал, — задумчиво произнёс Марк. — Когда можно будет войти в дом и осмотреться там?

— Придётся немного подождать. Мы вытащили старика и от соседей узнали, что он жил один, а значит, в доме никого больше нет. После этого нам пришлось отступить. Здесь поблизости нет воды для тушения пожара и единственное, что мы могли сделать, это не дать огню перекинуться на соседние участки. Нам пришлось вырубить кусты, по которым пламя могло распространиться, и прокопать канаву вдоль стены, где было самое сильное горение. Вскоре пожар сам пошёл на убыль. Видимо внутри не так много дерева. Такие дома строятся из камня, пол покрыт каменными плитами, даже лестницы часто сложены из кирпича или каменных блоков. Потому мы просто дали ему выгореть изнутри. Крыша местами провалилась, но, судя по всему, перекрытия второго этажа устояли. Если на стенах нет деревянной обшивки, огонь не может добраться до потолка.

— Та часть дома почти не пострадала, — заметил Марк, вглядевшись в темноту, где серым контуром прорисовывалась правая сторона здания. Значит, пожар возник в противоположном конце.

— Да, и там же расположена лестница на второй этаж, по которой жар проник наверх и поджёг крышу.

— И всё же он успел спуститься вниз, но почему-то остался у запертых дверей, не попытавшись выйти или отступить в другой конец дома, где огня ещё не было.

— Ваша светлость! — услышал он голос Гаспара и обернулся. — Я расспросил соседей, которые толпятся на улице, — доложил сыщик. — Старика здесь все знали. Он жил один с тех пор, как умерла его жена. Детей не было. Он был очень учтив со всеми, любил книги и редко принимал гостей. Никогда никому не доставлял проблем. Пожар заметил сторож во время обхода. Сначала унюхал запах гари и не мог понять, откуда он, и потому начал стучаться во все калитки и ворота. Калитка этого дома оказалась открыта. Он вбежал в сад и увидел в крайних окнах слева огонь, выбежал и оповестил соседей, отправил мальчика из ближайшего трактира к рыцарям девы Лурдес. Они прибыли вскоре и вытащили старика. Больше никто ничего не видел.

— Калитка была открыта? — насторожился Марк. — Все заперты и открыта только эта? Он что, не запирал её на ночь?

— Когда мы приехали, она была распахнута, — сообщил де Фортен.

Осмотрев калитку, Марк увидел, что массивная запорная планка вырвана из косяка вместе с гвоздями, а сам засов до сих пор выдвинут на всю длину.

— Как же я не заметил, что он сломан, — пробормотал Гаспар, озабоченно почесав затылок. — Может, это сторож выбил его?

— Подумай, сколько силы нужно приложить, чтоб вырвать из сосновой древесины такие гвозди! Случайно так не получится, — возразил Марк. — Пройдите по соседним улицам и расспросите всех, кого найдёте, не видел ли кто-то ночью подозрительных людей.

Сам он взял факел и обошёл небольшой садик вокруг дома, но ничего не нашёл. Разве что задняя дверь была заблокирована старой веткой, вставленной в скобу ручки. Вернувшись, он взглянул на приоткрытую входную дверь. Она была сделана из дуба и укреплена фигурными полосами из железа. Хоть её и покрывал слой сажи, она уцелела.

— Я думаю, что уже можно войти, — подошёл к нему де Фортен. — Только я пойду первым.

Поднявшись по ступеням, они вошли в дом. Здесь было жарко, и в воздухе ещё висел сильный запах гари. Марк сразу же прошёл туда, где, по словам капитана, начался пожар. Это была небольшая гостиная, ещё недавно уютная, с камином, сложенным из необработанного камня, зев которого был забран низкой витой решёткой.

— Должно быть, искра из камина попала на ковёр, — произнёс капитан, печально осматривая обугленные остатки мебели.

— А это что? — Марк присел на корточки над странным предметом.

Это была небольшая жестяная ёмкость на круглой ручке. Осмотрев её, он принялся оглядываться и вскоре увидел неподалёку чёрный от копоти камень, а потом подошёл к окну.

— Стёкла разлетелись по комнате, — заметил он, — тот камень лежал вон там, и на той же линии от окна — этот сосуд с чёрным маслом.

— Поджог? — встревожился де Фортен.

— Всё говорит об этом. Некто взломал калитку, подошёл к этому окну, камнем разбил его и бросил внутрь этот сосуд, в который, видимо, был вставлен подожженный фитиль. Масло разлилось по полу, загорелся ковёр, потом гардины и мебель. Поднимемся наверх?

— Не стоит. Крыша в этом месте может обрушится. Да и за прочность перекрытий я не поручусь. Огонь по перилам и обшивке стен поднялся на второй этаж и там всё вспыхнуло. Судя по тому, что стропила загорелись, полыхало знатно. Вряд ли что-то уцелело.

— С другой стороны крыша цела.

Капитан нерешительно посмотрел на каменную лестницу.

— Давайте попробуем, но будьте осторожны.

Он первым поднялся по ступеням и осмотрел длинный коридор, куда выходили двери комнат. Та, что была над гостиной, почти полностью выгорела и потолок обвалился. Марк с сожалением понял, что это и был кабинет старика. Должно быть, он сидел здесь, когда заподозрил неладное и спустился вниз. Увы, все его книги и бумаги были уничтожены. Осторожно пройдя по коридору, Марк увидел в следующей комнате остатки шкафа и кровати, а самая дальняя, где стояли резные пяльцы и сундуки, покрытые пылью, почти не пострадала, и даже копоть здесь была почти незаметна.

Они снова спустились вниз и обошли первый этаж. В дальнем конце дома, как раз под уцелевшей комнатой находилась небольшая кухня. Здесь было чисто и ничто не напоминало о трагедии. Марк подошёл к задней двери и попытался её открыть.

— Она действительно заблокирована, — сообщил он. — Давайте осмотрим засов на входной двери.

— Она была закрыта изнутри, — повторил капитан. — Нам пришлось взломать её, чтоб войти.

Марк вернулся туда и, присев возле двери, осмотрел сорванную планку. Она выглядела так же, как и та, что на калитке. Это лишь убедило его, что обе двери были сломаны одинаковым способом — сильным ударом извне.

— Почему же он не вышел? — пробормотал он и подошёл к окну с закопченными и частью лопнувшими от жара стёклами. Выглянув на улицу, он нахмурился. — Есть только одно объяснение, — произнёс Марк, вспомнив выражение ужаса на лице старого казначея. — На улице он увидел что-то, что пугало его больше, чем огонь.

— Но что может быть страшнее огня? — воскликнул капитан де Фортен.

— Я тоже хотел бы это знать, — вздохнул Марк, но перед его мысленным взором возникла бесформенная чёрная фигура с миниатюры, нарисованной шерифом Лакруа, а потом уже вполне реальная — в чёрном плаще с металлической маской на лице. Испугался бы старик, увидев такое чудище за окном?

Он вышел на улицу, и к нему тут же кинулся Лионель де Вивьер.

— Что вы нашли там?

— Ничего, — ответил Марк. — Скорее всего, он оставил камин без присмотра и ушёл спать. Искра попала на ковёр и вот результат!

— Значит, это случайность?

— Без сомнения! И всё же доставьте тело в замок, я хочу осмотреть его более тщательно.

— Конечно, — заторопился молодой человек и, кивнув капитану, удалился.

— Если он о чём-то будет меня спрашивать, я должен придерживаться этой версии? — негромко спросил тот.

— Я был бы вам за это весьма признателен, — кивнул Марк. — И ещё, будьте любезны, капитан, запишите всё, что мы с вами увидели в доме, и выводы, к которым пришли.

— Я понимаю. Старика убили, но вы хотите провести расследование без участия местных властей.

— Именно так. Благодарю вас за помощь, — он кивнул капитану, и тот поклонился в ответ.

— Его сиятельство граф де Лорм, который является благодетелем нашего Ордена, всегда может рассчитывать на нашу помощь.

Выйдя за калитку, Марк осмотрелся в поисках своих сыщиков и оруженосцев, но увидел только Шарля. Тот стоял, сумрачно поглядывая на всё ещё толпившихся вокруг зевак.

— Сыщики ушли опрашивать людей на соседних улицах, — пояснил он, — Эдам, как обычно, увязался с ними.

Из калитки вынесли носилки, покрытые тёмной тканью, и понесли в сторону замка прево. Люди вокруг тревожно зашептались. Сопровождавший носилки де Вивьер заметил Марка и тут же направился к нему.

— Я всё сделал, — радостно доложил он. — Будут ли у вас ещё какие-то распоряжения, ваше сиятельство?

Марк не успел ответить.

— Вы тот самый королевский чиновник из Сен-Марко? — услышал он чей-то голос и увидел упитанного человечка, который проталкивался к нему через толпу, бесцеремонно распихивая всех, кто попадался ему на пути.

— Да как ты смеешь?.. — рыкнул было де Вивьер, но Марк его остановил.

Он с любопытством рассматривал коротышку, одетого в добротный кафтан из узорчатого сукна.

— Простите, ваше сиятельство, — низко поклонился человечек, — я не решился бы побеспокоить столь знатную особу, если б не вопиющая несправедливость, которая настигла верного подданного короля, то есть меня! Я пытался искать защиты у полиции магистрата и даже написал жалобу прево, однако, до сих пор не получил никакого ответа. Боюсь, что эти служащие короля просто отмахнулись от моей беды, не посчитав её значимой, в то время как для меня, человека небогатого, это большая потеря.

— Что случилось? — спросил его Марк и тот, боязливо покосившись на недовольного де Вивьера, поспешил продолжить:

— Я, видите ли, торговец. Моё имя Юбер Корриво. Я держу лавку на улице менял, торгую всякими милыми вещичками, которые так любят дамы и кавалеры: гребни, веера, швейные принадлежности из бронзы и серебра, стальные перья для письма с богатой отделкой, бювары из хорошей кожи с тиснением… Но то, что пользуется спросом в Сен-Марко, так редко находит своего покупателя здесь! Местные жители ничего не смыслят в роскоши! Они не понимают, почему флакон для душистого уксуса стоит пятнадцать серебряных марок, и им нет дела, что он из цветного стекла и отделан серебром!

— Переходи к делу! — прикрикнул де Вивьер.

— Так вот, о деле! — заторопился тот. — Вчера ко мне явился некий человек, видно из дальних краёв. На нём был плащ пилигрима и бархатный берет. Он сказал, что недавно пришёл в город и хотел снять на ночь комнату в гостинице, но у него в кошельке только золотые монеты. И хозяин той гостиницы, по виду настоящий плут, пытался дать ему на сдачу всего три серебряных монеты. Он, конечно, отказался и ушёл, но вскоре понял, что все здесь, и трактирщики, и торговцы пытаются обмануть его. Имея золото в кармане, он ничего не может купить, не будучи обманутым. И потому он просил меня обменять золотые монеты на серебро из расчёта семь серебряных монет за одну золотую.

— Прохвост! — фыркнул Лионель. — Ты надул этого приезжего, прикарманив пять монет!

— Вовсе нет, — запротестовал коротышка, — он сам предложил такую мену, пояснив это тем, что будет благодарен за услугу и хочет вознаградить меня. Я согласился и отсчитал ему семьдесят серебряных марок за десять золотых. Он был очень учтив и даже купил у меня записную книжку в обложке из буйволиной кожи с золотым теснением. Но потом… — он всхлипнул. — Я заглянул в кассу и увидел, что вместо золота там вот это!

Он достал свой кошелёк, из которого вытащил горсть жёлтых мятых листьев.

— Как же ты смотрел? — рассмеялся Лионель, но смолк под суровым взглядом графа.

— Как выглядел этот незнакомец?

— С виду он непростой человек, ваше сиятельство, — вздохнул Корриво, засовывая листочки обратно в кошель, видимо, в тайне надеясь, что однажды они снова превратятся в золото. — Он был высокий, худой, уже не так молод. Лицо смуглое, нос длинный острый. Глаза… вот глаза у него были странные: один чёрный, а другой — рыжий, как огонь. И брови такие высокие с заломом.

— Вот что, господин де Вивьер, займитесь-ка этим делом лично! — распорядился Марк. — Такие вещи спускать нельзя! Мало того, что этот мошенник ограбил верного подданного Сен-Марко, так ещё осмелился играть с монетами, на которых отчеканен лик наших королей! Это оскорбление величия! То есть государственная измена. Это дело находится в юрисдикции королевства, и я поручаю его вам. Найдите этого негодяя и приведите ко мне!

— Но… — начал было Лионель, однако, снова смолк, поймав суровый взгляд Марка.

— Обязанности шерифа, которые вы взялись выполнять, включают, в том числе, защиту подданных короля от несправедливости и расследование преступлений против Сен-Марко. Не все дела бывают интересны и при этом просты. Браться приходится за те, которые вам поручают. Опросите других торговцев, пройдитесь по гостиницам и тавернам, может, кто-то видел преступника или даже дал ему кров. Возможно, он ещё кого-то обманул подобным образом. И ещё… найдите дерево, с которого он сорвал эти листья. Это будет несложно. Они жёлтые, но сейчас все деревья зелены. Подскажу вам, это осина. Как найдёте, оставьте возле неё в засаде своих людей, может, он снова явится туда за листьями. Идите с этим честным человеком и подробно расспросите его о преступлении. И не забывайте надлежащим образом вести протоколы всех своих действий!

И Лионель, уныло опустив голову, поплёлся прочь, а толстячок обрадовано прыгал вокруг него, как собачонка, рассказывая всё новые подробности приключившегося с ним несчастья.

— Ладно, от этого избавились, — пробормотал Марк.

Вскоре появились сыщики и сказали, что никто ничего этой ночью не видел, а следом примчался Эдам и, едва Марк увидел возбуждённое выражение на его раскрасневшемся лице, как у него вспыхнула отчаянная надежда.

— Я узнал кое-что странное! — воскликнул юноша. — Сам не поверил своим ушам, но та девица говорит, что так оно и было!

— Не томи! — одёрнул его Марк.

— Я шёл по улице, которая называется Кривой проход. Так, и не улица, а переулок, который ведёт к площади старого рынка. Там довольно темно, лишь кое-где горят фонарики над дверями. Я нашёл сторожа, но он храпел в своей будке, и мимо могла армия пройти, он бы не услышал. В лавку шёл приказчик, но он только появился и ничего не знает. Потом я дошёл до трактира, крохотный такой зальчик и неопрятная хозяйка. Похоже, только вылезла из постели. Она сказала, что ночью, когда она уже закрывала дверь, к ней подбежала девица по имени Жоржетта и попросила впустить. Она была очень напугана и всё твердила о каком-то призраке. Хозяйка её знает, девица обычно приходит к ней в поисках клиентов, а иногда является уже с кавалером, чтоб подпоить его. Так вот, эта Жоржетта перепугалась и просила приютить её до утра. Та отвела её в коморку за кухней и оставила на ночь. Я нашёл её там, и она полчаса вопила, когда увидела меня, но потом убедилась, что я не призрак, и разрыдалась. Короче, она стояла на углу, ожидая, не пройдёт ли мимо какой-нибудь господин, которому она приглянётся, да только никого не было. И тут она увидела вдалеке тёмную фигуру, приосанилась и стала ждать. Но когда он подошёл ближе, она обезумела от ужаса и умчалась так, что пятки сверкали.

— И что же она увидела? — мрачно спросил Марк.

— То, от чего я и сам бы сбежал сломя голову! — воскликнул Эдам. — Она сказала, что это был чёрный плакальщик с железным лицом.

— Что? — подался вперёд Марк.

— Именно так! Я сам не поверил, да и страшно было поверить, но она твердила одно и то же: чёрный длинный плащ, капюшон и блестящее железное лицо. Ну, ещё ей показалась, что фигура плыла, не касаясь земли, хотя тут в темноте с перепуга и не то привидится. Просто этот человек был высок ростом, — юноша тревожно следил за выражением его лица. — Но вы же не думаете, что это снова тот орден?

— Не знаю, — покачал головой Марк. — Скажу тебе только, что шериф Лакруа был убит обсидиановым кинжалом и его кончик остался в ране.

Лицо оруженосца залила бледность, и он мелко задрожал.

— Успокойся, — Марк положил руку ему на плечо. — Больше ничего не говорит о том, что это действия тех убийц. Раны нанесены неумелой рукой, только последний удар достиг сердца. Ты же помнишь, как убивали они?

— Да, — Эдам постарался взять себя в руки. — Может, кто-то подражает им, чтоб запутать нас?

— Может быть, — не стал спорить Марк. — Возвращаемся в замок.