Дело о фальшивых монетах из чистого золота

Путь в Пуату

Небо над Сен-Марко едва начало светлеть, когда Марк в дорожном костюме и наброшенном на плечи расшитом плаще с капюшоном, отделанным искристым чёрным мехом, спустился по широкой мраморной лестнице в нижний зал своего дворца. Мадлен, облачённая по такому случаю в парадное бархатное платье, стояла у перил на верхней галерее. Рядом с ней застыл слегка заспанный и всё же взволнованный моментом Валентин, с другой стороны кормилица покачивала на руках спящего Армана. Вокруг них собрались безмолвные слуги, которые сосредоточенно смотрели вниз. А там уже собрались члены миссии, готовые сопровождать их господина.

Шесть человек разных возрастов в чёрных суконных мантиях чиновников казначейства стояли поодаль, среди них выделялся молодой мужчина со светлыми волосами — королевский ревизор Франсуа Боден. Сыщики, одетые в костюмы горожан, по своему обыкновению, держались в тени нижней галереи. Секретарь Монсо застыл на ступенях лестницы, наблюдая за одетым в дорожный костюм Модестайном, руководившим слугами, переносившими в дорожные кареты багаж господина, а оруженосцы, гордые своим статусом при графе, с интересом рассматривали выстроившихся в ровную шеренгу рыцарей. Только двое из них, стоявшие в начале ряда, были одеты в богатые наряды, а остальные, включая капитана, только недавно надели новые куртки военного образца, сшитые из чёрной кожи и отделанные медными заклёпками. Все они были молоды, однако судя по их обветренным и иногда украшенным боевыми шрамами лицам было видно, что они уже успели побывать в боях и сразиться со многими врагами.

Едва Марк спустился вниз, Ламбер подошёл к нему и с поклоном произнёс:

— Ваше сиятельство, я имею честь представить вам благородных рыцарей, желающих служить вам верой и правдой. Все они опытные воины, некоторые из них служили ещё при нашем государе короле Армане, и за каждого из них я готов поручиться головой, — он обернулся и произнес: — Эмери де Клеман, — и тот, сделав шаг из общего строя, опустился на одно колено и склонил голову, — Жислен Делаж, — и Делаж последовал примеру своего друга, — Ролан де Шаньон, — продолжал Ламбер, — Эдуар де Рошетт, Готье Гертен, Гастон де Форже, Алексис де Лафлёр, Жан Бошемен, Гаспар Алари, Эрве де Лессар.

Пока он называл имена, все рыцари опустились на колено, преклонив головы, и Ламбер так же опустился перед Марком и объявил:

— Ваше сиятельство, мы по доброй воле и с искренним сердцем желаем принести вам клятву верности и служить вам до самой смерти. Я, Квентин де Ламбер, клянусь своей жизнью и честью рыцаря, что буду впредь хранить верность моему господину, барону де Сегюру, графу де Лорму, защищать его своим мечом, исполнять его приказы, никогда не причинять ему вреда и относиться к нему с почтением, добросовестно и без обмана. Если я нарушу свою клятву, то пусть боги покарают меня.

Вслед за ним эту клятву, называя свои имена, повторили остальные рыцари.

— Поднимитесь, — произнёс Марк, обратившись к ним. — Я принимаю вас под своё покровительство и, как сеньор, клянусь отныне защищать вас от недругов, разбойников и бунтовщиков, помогать вам советами и деньгами, обеспечивать вас и ваши семьи всем необходимым для достойной жизни, и в случае вашей смерти заботиться о ваших родителях, жёнах и осиротевших детях.

Рыцари внимательно выслушали его клятву и посмотрели на своего капитана. Марк тем временем положил ладонь ему на плечо и улыбнулся.

— Что ж друг мой, ты с честью выполнил моё первое поручение и привёл под мою руку этих благородных рыцарей. А теперь позаботься о них. Господа, — он повернулся к остальным, — этот знаменательный день следовало бы отпраздновать дружеской пирушкой, но время не ждёт. Король Жоан поручил нам важную миссию. Пора отправляться в путь! А пировать будем в Пуатье!

Он вытащил из-за пояса перчатки, и в этот миг на улице зазвучали трубы. Лакеи бросились открывать двери, и в зал торжественно вошёл глава королевской канцелярии в сопровождении двух герольдов. Раскланявшись с хозяином дворца, он улыбнулся:

— Я явился к вам, ваше сиятельство, с приятной миссией, которую счёл необходимым исполнить лично. Конечно, это следовало бы сделать в присутствии его величества и членов Большого королевского совета, но времени на это нет. Государь приказал мне вручить вам указ о назначении вашего сиятельства комиссаром Тайной полиции королевства Сен-Марко. Знак этой высокой должности был передан вам королём ранее, и теперь вы можете носить его с полным правом. Я так же уполномочен сообщить, что официальная церемония вступления в эту должность будет проведена после вашего возвращения из Пуату, — он передал Марку свиток, скреплённый красной королевской печатью и, сдержанно поклонившись, удалился вместе с сопровождавшими его герольдами.

— Комиссар? — уточнил Ламбер. — Что это значит?

— Король всего лишь придумал название для моей ранее безымянной должности, — пояснил Марк. — Что ж, господа! Нас ждёт дальняя дорога!

Он обернулся и взглянул на галерею. Мадлен тут же сбежала вниз, чтоб попрощаться с ним.

Когда он вышел на улицу, чиновники казначейства уже усаживались в большую казённую карету, а ревизор Боден, задрав мантию, усаживался на коня. На его ногах были высокие сапоги со шпорами, да и в седле он сидел ловко. Марк усмехнулся, но затем усмешка исчезла с его лица. С Королевской улицы на площадь выехала небольшая повозка, запряжённая лохматым пони, а рядом на высоком рыжем коне гарцевал Джин Хо, наряженный в синий бархат.

— Ты надеялся уехать без меня? — поинтересовался он, спешившись.

— Разве ты дал бы мне такую возможность? — парировал Марк, глядя, как с повозки спрыгнули два юных лиса в человеческом обличии и начали торопливо перетаскивать в дорожную карету какие-то кожаные сундуки. — Ты собираешься взять этих парней с собой?

— Нет, только багаж. В этот раз я намерен путешествовать с комфортом. Поеду с тобой верхом, а когда надоест, переберусь в карету и буду спать. Я взял с собой еду и запасную одежду, одеяла, термосы с горячими напитками и книжки, на случай, если захочется почитать.

— А подушку? — съязвил Марк.

— Конечно! — воскликнул лис. — Как спать без подушки? Шея занемеет.

— Мы готовы, — сообщил подошедший к нему Ламбер, а конюх подвёл пританцовывающего от нетерпения Грома.

— Тогда по коням! — кивнул Марк и вскочил в седло.

Их кортеж неторопливо двигался по Королевской улице в сторону городских ворот. Было раннее утро, и на улицах ещё не появились толпы горожан. Только патрули городской стражи иногда встречались им и, узнав ехавшего впереди на красивом коне молодого рыцаря, почтительно кланялись ему.

Выехав за крепостные стены, кони перешли с шага на лёгкую рысь. Следовавшие с всадниками кареты не позволяли им двигаться быстрее.

— Этак дорога займёт пару дней, — заметил Ламбер, ехавший рядом с Марком.

— Тебе скучно со мной? — поинтересовался тот.

— Просто я привык к тому, что, когда ты рядом, мы несёмся, как ветер.

— Так бы и было, если б мне дали всё сделать по-своему, но граф Раймунд настоял на том, чтоб эта миссия была официальной, да к тому же прицепил мне на хвост стариков из казначейства. Так что придётся пылить не торопясь и останавливаться в придорожных гостиницах и тавернах на отдых. Однако я думаю, что мы сможем продолжить путь и ночью. С таким отрядом нам можно не опасаться разбойников.

— Я справлюсь с ними и без отряда, — фыркнул скакавший с другой стороны Джин Хо.

— Не сомневаюсь, — пробормотал Марк, сворачивая на дорогу, ведущую вокруг города на запад.

— Лучше расскажи мне, куда мы едем. Я уже понял, что Пуату — это королевская провинция, где добывают золото. Она похожа на Рошамбо?

— Лишь отчасти. Она куда больше Рошамбо, там с десяток городов и ещё больше деревень, и все они принадлежат Сен-Марко. Прево сдаёт земли арендаторам и коммунам, а те часть ренты выплачивают зерном и скотом. В основном там леса, довольно густые и дикие, в которых живут местные племена. Эти лесистые равнины изрезаны небольшими горными хребтами. Именно там чаще всего находят золото. Согласно закону короля Генриха, при котором и были открыты первые месторождения, всё добываемое на территории королевства золото принадлежит Сен-Марко, потому, если на чьей-то земле находят этот благородный металл, корона вправе выкупить её.

— А если владелец не согласится? — уточнил лис.

— Тогда их отнимут силой, вместе с другим имуществом. Однако во избежание подобных конфликтов все земли на западе сразу же были переведены во владение королевства. В других местах золото находят редко и в очень небольших количествах. А здесь для добычи золота обустроены рудники, и, поскольку труд там тяжёлый, работают на них в основном каторжники. Многие из них, освободившись, остаются в тех местах. Кто-то зарабатывает на жизнь честным трудом, другие объединяются в шайки и бесчинствуют на дорогах. Потому там довольно опасно ездить в одиночку или небольшими группами. Затем разбойников вылавливают и снова отправляют в рудники. Так и живут.

— В общем, Дикий запад, — хихикнул лис.

— Можно и так сказать, — согласился Марк.

— Интересно, — Джин Хо задумчиво улыбнулся. — Значит, там добывают золото. А ты знаешь, что лисы чуют золото под землёй?

— Не знал, но не удивлён. Кстати, говорят, что там, как и на юге, в горах водятся горные духи, которые недолюбливают людей.

— Это вполне естественно! Вы забираете их сокровища и всякие там гномы, кобольды и горные тролли вас на дух не переносят.

— Нас? А вас, значит, любят?

— Не сказал бы! — мотнул головой Джин Хо. — Только мы обитаем в других землях и редко сталкиваемся с ними. Хотя припоминаю, что как-то знавал я одного лепрекона. Когда я путешествовал по Ирландии, то в густом лесу встретил маленького башмачника, рыжего, в зелёной одежде. Мы с ним разговорились, и он начал заливать, что спрятал на лугу горшок с золотом, который можно найти, если добежать до конца радуги. Ну, я-то тогда уже был не так наивен, чтоб не понимать, что радуга — это оптический эффект, и её конец найти не получится, а три желания, которые он мне обещал, я и сам могу исполнить. Потому я сказал, что у меня уже есть золото, но оно мне не нужно. Вот если он обменяет мои десять золотых монет на серебро, то я буду рад. У него аж глазёнки загорелись от счастья. Он меня, конечно, надул! В те времена за одну золотую монету давали десять серебряных, а он мне втюхал за все мои монеты тридцать серебряных дукатов.

— То есть он тебя одурачил? — усмехнулся Ламбер.

— Ну да! И был очень этому рад. Вот только его серебро было настоящим, а моё золото — нет!

— Ты всучил ему фальшивые монеты? — уточнил Марк.

— Это вообще были не монеты! Как только мы расстались, они превратились в жёлтые осиновые листочки! Ох, и разозлился же он тогда! Пару лет бегал за мной по всей Европе, требуя вернуть серебро или отдать настоящее золото! Потом мне это надоело. Я согласился для виду, а сам заманил его в открытый сундук, на дне которого стояла бутылка с виски, и захлопнул крышку. Потом отнёс сундук в пещеру над рекой и заложил вход камнем.

— И что с ним после этого стало? — спросил Ламбер.

— Понятия не имею! Он меня не интересовал, потому что был некрасивый и прилипчивый. Вскоре мне надоело шататься по свету, я соскучился по родне и вернулся в Корею.

Ламбер вопросительно взглянул на Марка, но тот только пожал плечами.

— Я это к тому, что уже имел дело с горными духами, — подытожил свой рассказ лис. — И, если что, смогу быть полезным.

— Лучше расскажи мне, кто такой комиссар Мегрэ, на которого я, по мнению короля, должен быть похож?

— Я ему что-то говорил об этом? — насторожился кумихо. — Ну, конечно, это был я, кто же ещё! А у него хорошая память! Комиссар Мегрэ — это герой, как бы это сказать… старинных рыцарских романов. Он комиссар полиции и всегда распутывал все преступления, за расследование которых брался.

— То есть я на него уже похож?

— Нет, ты моложе и намного красивее! К тому же ты умеешь биться на мечах, копьях и кинжалах, скакать верхом и играть на лютне. Но что касается умения искать преступников, ты ему точно не уступаешь!

— Рад слышать, — кивнул Марк.

Путь до границ Пуату с непродолжительными остановками занял у них почти весь светлый день. Когда начало темнеть, они пересекли границу, отмеченную тёмным менгиром, указанным на карте, и к полной темноте добрались до постоялого двора, гдеостановились на ночь. Марк собирался уже следующим утром двинуться в путь, освещая дорогу факелами, но взглянув на измученных долгой поездкой в трясущейся карете стариков из казначейства, решил дать им немного больше отдыха.

— Это неплохой повод устроить, наконец, пирушку, — заметил Ламбер, указав на куски оленины и фазанов, которые запекались на вертелах в большом очаге. — Может, в Пуатье тебе будет уже не до того. А здесь у нас достаточно времени, чтоб повеселиться, а потом и выспаться.

— Как скажете, капитан Ламбер, — усмехнулся Марк и подозвал хозяина, в нетерпении топтавшегося неподалёку.

Вскоре несколько столов были сдвинуты вместе, и граф пригласил за стол не только своих рыцарей, но и чиновников казначейства. Хозяин достал из погреба своё лучшее и довольно дорогое вино, а из комнатушки возле кухни вскоре появился заспанный менестрель со своей лютней.

Молодые воины, всё ещё смотревшие на своего сеньора с почтительной настороженностью, после третьей чаши расслабились и согласились рассказать о себе. Марк слушал каждого из них внимательно, стараясь понять, какие слабые и сильные стороны есть у каждого, чтоб позже использовать их с наибольшей пользой для дела. Тосты за короля, благородного графа де Лорма, его прекрасную супругу, почивших и живых друзей постепенно сменились воспоминаниями о былых подвигах и приключениях.

— А знаешь ли ты, друг мой, — наконец улыбнулся Клеман, взглянув на Марка, — что наш красавец де Лафлёр родом из Пуатье, и даже знаком с бароном де Вивьером.

— Правда? — Марк взглянул на молодого человека с тёмными глазами и длинными чуть вьющимися локонами. Хоть он и надел такую же военную куртку, как его друзья, но на его руках поблескивали два драгоценных перстня, причём один из них был украшен выточенной из золотистой яшмы гербовой печатью. — Что же вы раньше молчали, Лафлёр? Я не бывал в Пуату, и надеюсь, вы расскажете мне о том, что вам известно.

— Право же, мой сеньор, — улыбнулся молодой рыцарь, — я знаю не так много. Мой отец был капитаном у графа де Марля, того, что раньше занимал пост прево. Я часто видел барона де Вивьера в детстве, он тоже служил тогда де Марлю и был дружен с моим отцом, но эти воспоминания довольно расплывчаты. После того, как граф потерял свой пост, мой отец стал комендантом форта Лафрамбуаз, а меня отправил с письмом к своему другу кавалеру де Парре, чтобы он взял меня к себе оруженосцем. Мне было тогда четырнадцать лет, и с тех пор я лишь раз приезжал в Пуату на похороны отца. Тогда я и видел барона де Вивьера последний раз. Он посетил мою матушку с выражениями соболезнований и выделил сестре небольшое приданое, чтоб она могла удачно выйти замуж.

— И какое впечатление он на вас произвёл?

— Самое благоприятное! Он показался мне благородным человеком. Он невысок, но крепок, у него яркие чёрные глаза, широкое лицо, орлиный нос и небольшая борода. Для своих лет он ещё очень хорош собой, при этом у него приятные манеры и грамотная речь. Все, кто знали его, отзывались о нём с симпатией и говорили, что по сравнению с графом де Марлем он куда лучше ведёт дела в провинции, помирился с местными племенами и завёл с ними торговлю, отчего на дорогах стало не так опасно. К тому же он учредил за счёт магистратов приюты и ремесленные дома во всех крупных селениях, и теперь на улицах стало куда меньше нищих и калек. Сельское хозяйство, которое очень нелегко вести в наших краях, теперь процветает, поскольку он способствует завозу семян из центральных земель королевства.

— Какой замечательный человек, — кивнул Марк и Ламбер настороженно взглянул на него, уловив в его голосе сарказм. — Выходит, он мягок и добр со всеми?

— Вовсе нет. Он исправно ловит и вешает на деревьях разбойников, клеймит воров и беглых каторжников и отправляет их на рудники. Некоторые говорят, что его чиновники допускают злоупотребления, и он, выяснив это, отбирает в казну провинции их незаконные доходы.

— А что он делает с такими чиновниками? — поинтересовался ревизор Боден. — Они, откупившись от него, продолжают занимать свои должности?

— Вот этого я не знаю, — смутился молодой рыцарь. — Я тогда был не в Пуатье, а в Лафрамбуазе, провёл там лишь несколько дней и более был занят семейными делами, нежели состоянием дел в провинции.

— Конечно, это вопрос не к вам, — успокоил его Боден.

— Вы упомянули какие-то местные племена, — заметил Джин Хо. — Можете рассказать о них?

— Боюсь, немного, — ответил Лафлёр. — Я никогда не видел их, только слышал и в детстве очень боялся. Я знал, что они нападают на обозы и на небольшие селения, и думал, что, если они нападут на нас, то всех убьют. Самое многочисленное племя — это урагхи, они живут в лесах на востоке и юге от Пуатье. Внешне они похожи на нас, но у них свои боги и свой язык. Я слышал, что у них тоже есть селения, они охотятся, ловят рыбу в реках и выращивают овощи и лён. Севернее живут баренды, они родичи горных племён севера и поддерживают с ними тесную связь. Среди них встречаются опытные кузнецы и другие ремесленники, они разводят овец в предгорьях и редко подходят к городам Пуату. Ещё есть одолы, но они кочуют далеко на западе, на краю мёртвых земель, разводят оленей и собирают травы и коренья. Их мало кто видел и все боятся, потому что их боги живут с ними, а их магия очень опасна. К счастью, они тоже не приближаются к нашим поселениям. Так что основную опасность для нас всегда представляли урагхи. Граф де Марль пытался истребить их или изгнать из Пуату, но у него это не получилось. Они отличные охотники и метко стреляют. К тому же среди них много мечников и тех, кто охотится с копьём, а значит, умеет пользоваться им в бою. Мой отец в молодости участвовал в набегах на урагхов и как-то даже был ранен их отравленной стрелой. К счастью, он выжил, но это подкосило его здоровье и, возможно, раньше срока свело в могилу.

— А зачем было нападать на них? — поинтересовался Джин Хо. — Я так понял, что они ведут обособленный и вполне самодостаточный образ жизни. Кому они помешали? И не были ли их нападения на ваши форты ответом на вашу же агрессию?

— Возможно, вы правы, господин Хуан, — кивнул молодой человек. — Я сам как-то спросил об этом отца, и он сказал, что Пуату — это земли Сен-Марко и должны быть населены подданными нашего короля. Однако урагхи отказались присягнуть на верность короне и платить подати и потому не имеют право находиться на землях короля. Мой отец считал их коварными дикарями, которые являются довольно опасными соседями, и потому от них лучше поскорей избавиться.

— Но у барона де Вивьера другое мнение? — уточнил Марк.

— Это так. Я знаю, что он не раз пытался убедить графа де Марля в том, что с лесными дикарями можно жить в мире, не провоцируя их и не тратя силы, деньги и время на эту бесконечную войну. С отцом он тоже часто спорил об этом и, став прево, воплотил свои идеи в жизнь. Говорят, что у него довольно неплохие отношения с урагхами, а их вождь часто бывает в Пуатье и даже приезжает на пиры.

— Ну, что ж, это похвально, — кивнул Марк. — В конце концов, хоть это и земли Сен-Марко, урагхи живут там испокон веков, и идти им некуда. Никто же не заставляет приносить клятву верности обитающих там оленей, волков и медведей.

— Это племя живёт на земле своих предков в согласии с природой, — задумчиво кивнул Джин Хо. — И, полагаю, им нужна не ваша дружба, а просто, чтоб их никто не беспокоил.

— Вы ведь тоже из далёкого племени, господин Хуан? — обратился к нему Делаж.

Лис молча посмотрел на него и ничего не ответил.

— Что ж, — произнёс Марк, хлопнув ладонью по столу, — мы провели много часов в седле и неплохо попировали. А теперь не пора ли спать, господа? Впереди у нас тёмный день, и я использую его, чтоб посмотреть, на что вы способны с оружием в руках. Так что завтра устроим дружеский турнир.

— Отличная идея, ваше сиятельство, — одобрил Ламбер и поднялся. — Эй, хозяин, проводи господина графа в его покои и укажи остальным их комнаты!

Лис по своему обыкновению увязался за Марком в самую большую комнату и с удовольствием убедился, что там стоит широкая кровать с тёплым одеялом. Марк уже засыпал, когда почувствовал, как что-то пушистое и тёплое влезло к нему под одеяло и, прижавшись к нему мягким боком, свернулось в посапывающее кольцо.

Следующий день Марк и его рыцари провели на улице. Они нашли неподалёку от постоялого двора ровную площадку и оградили её горящими факелами, после чего разбились на пары. Марк предпочёл биться со своими друзьями, в силе и сноровке которых был уверен. Уже к обеду стало ясно, что самыми сильными мечниками среди новобранцев в отряде являются Алари и Лессар, и он выставил против них Клемана и Делажа, и если Клеман без особого труда справился с первым, то Делаж неожиданно уступил второму.

— Что ж, господин де Лессар, — одобрительно кивнул Марк. — Если вы к тому же справитесь с нашим отважным капитаном, то получите приз нашего турнира.

— Я приму его, если одолею вас, мой сеньор! — задиристо крикнул тот.

— Размечтался, — усмехнулся Ламбер, сжимая эфес меча.

Но второй раз чуда не произошло, и вскоре капитан одержал убедительную победу.

— Твой приз, дружище! — объявил Марк и снял с пальца перстень с рубином. — Бери! Твой статус должен подтверждаться не только гордым профилем и званием капитана! Мои ближние рыцари не должны выглядеть нищебродами, какими были все мы ещё недавно!

К обеду слуги снова накрыли общий стол и выставили вино, но гости недолго задержались в зале. У многих кипела кровь, а некоторые мечтали взять реванш за поражение. Потому факелы на площадке снова были зажжены и рыцари вернулись к своим состязаниям. На сей раз, Марк выставил против Лессара и Алари своих оруженосцев, решив, что даже если они потерпят поражение, это слегка поумерит их гордыню и будет способствовать обучению. И неожиданно он убедился, что неплохо обучил своих подопечных. Оба они сражались достойно и их упорство и мастерство вызвали одобрение среди рыцарей.

— Могу ли я так же просить о чести сразиться с вашими воинами? — спросил наблюдавший за поединками ревизор Боден.

Это слегка удивило Марка, но Боден, снявший свою мантию, оказался статным молодым человеком, да к тому же с боевым мечом на перевязи.

— Вставайте против меня, господин королевский ревизор, — предложил Клеман, смерив его одобрительным взглядом.

Наблюдая за их поединком, Марк подумал, что хоть молодой ревизор и не отличается особым мастерством, но вполне в силах защитить свою жизнь в опасной ситуации. К тому же, проиграв, он спокойно воспринял своё поражение, поблагодарив противника за милосердие, поскольку тот старался биться осторожно, чтоб не нанести ему ущерба.

— Вы неплохо обучены, — в ответ кивнул Клеман. — Однако вам не хватает опыта.

— Это верно, — признал Боден. — Мой отец — купец, член магистрата Сен-Марко, и он постарался дать мне, прежде всего, образование в части коммерции. Но моя матушка — дочь обедневшего дворянина, приложила все усилия, чтоб я получил воспитание достойное своего благородного деда. Увы, служба ревизором не позволяет мне часто упражняться на мечах.

— Тогда вам стоит свести знакомство с молодыми рыцарями! — воскликнул де Шаньон. — Да хоть с нами! Поверьте, нас вовсе не смущает чьё-то происхождение!

— Это точно, — кивнул Бошемен. — Я бастард, но никто ни разу не упрекнул меня в этом.

— Достоинство рыцаря — это его личные качества, а вовсе не знатное происхождение, — пожал плечами Лафлёр. — Если мы подружимся в этой поездке, то вполне можем встречаться и дальше, и тогда вы сможете упражняться в бое на мечах вместе с нами, — он обернулся и вопросительно взглянул на Марка.

— Ваши открытые сердца лишь подчёркивают ваше благородство, — кивнул тот. — Что ж, продолжайте закладывать основу для будущей дружбы. Ламбер, я оставляю их на тебя. Пусть продолжают свой турнир до ужина. И включите в него оруженосцев и господина Бодена, если он не устал и готов в нём участвовать. А я пойду, займусь делами.

Он вернулся на постоялый двор и, прежде всего, вызвал к себе сыщиков. Объяснив им ситуацию, он проинструктировал тех пятерых, кого подобрал ему Тома.

— Завтра утром вы выступите с нами, но затем поедете разными путями. Пажо, ты отправишься в город Лемелен. Я слышал, ты учился гравёрному делу, а там как раз изготавливают утварь из ценных металлов. Наймись в какую-нибудь небольшую мастерскую, хоть подмастерьем, и постарайся выяснить всё, что касается поступлений золота в город, нет ли слухов о фальшивых монетах и гравёрах, которые делают штемпели для их изготовления. Барбо, ты учился при храме святого Бонифация, и на тебе плащ паломника. Отправляйся в Фобер, там расположены несколько храмов местных святых. Поговори с паломниками, дальше я разрешаю тебе вести расследование самостоятельно под видом путешествия по святым местам. Но будь осторожен, лучше присоединись к какой-нибудь группе. Жюно, поедешь в Робишо. Там расположены плавильные мастерские. Постарайся найти место клерка или писаря. Узнай, не принимают ли они заказы на выплавку золота от кого-то помимо королевских рудников. Дюмэ, в Лавини расположена фактория, занимающаяся скупкой мехов. Её представители много ездят по всей провинции, развозят товары и скупают пушнину. Они много видят и многое замечают. Послушай, что они говорят, расспроси, нет ли где каких странностей, не пропадают ли люди, особенно мужчины. Может, есть места, куда опасно ездить из-за разбойников или горных духов. Брюно, поезжай прямо на рудники, начни с того, который ближе. Я дам тебе грамоту, которую ты будешь предъявлять комендантам, что бы они предоставили тебе записи о тех, кто работает в шахтах. Обрати внимание, нет ли где-нибудь слишком резкого уменьшения численности рудокопов, которое можно было бы расценивать, как продажу рабочих на другой рудник. При выполнении своих миссий будьте предельно внимательны и осторожны. Отправляйте мне в Пуатье шифрованные донесения как можно чаще, при первой же оказии и учтите, времени на расследование у вас немного. Если выясните что-нибудь важное, или вам потребуется моё вмешательство, или почувствуете опасность для своей жизни, сразу же приезжайте в Пуатье с личным докладом.

Сыщики внимательно выслушали его и разошлись. После этого появился Монсо со стопкой папок, в которых были собраны бумаги, необходимые для будущего расследования. Марк читал их до глубокой ночи, лишь ненадолго прервавшись, чтоб спуститься в зал к ужину и выслушать впечатления своих рыцарей о проведённом турнире. Спать он лёг поздно, когда небо уже начало синеть, предвещая скорое светлое утро.

Дальнейший путь до Пуатье занял у них целый день. При этом Марк мог убедиться в том, что Пуату очень похоже на его графство. Прямая каменистая дорога пролегала через густые леса, которые казались непроходимыми. Иногда им встречались караваны из нескольких крытых тентами телег всегда под охраной настороженных и хорошо вооружённых всадников. Однако большую часть времени их кортеж двигался, никого не встречая на своём пути. От Лорма эту провинцию отличало то, что она была куда больше, горы здесь встречались реже, и чаще всего в виде острых гребней скал, вздымающихся над кронами деревьев. Селения, расположенные вдоль дороги, были окружены крепостными стенами или высоким частоколом с башнями над воротами и по углам, а на подъёмных мостах всегда дежурили суровые стражники в кирасах и кольчугах, вооружённые тяжёлыми мечами и копьями.

Около полудня Марк решил остановиться на отдых в одном из таких городков. Подъехав к воротам, он предъявил караульным жетон Тайной полиции и они немедля с поклонами разошлись в стороны, пропуская его. Въехав в город, путешественники сразу же оказались на краю торговой площади, где были расставлены прилавки, а кое-где над ступенчатыми полками с товаром были натянуты разноцветные тенты. Кавалькада всадников тут же привлекла внимание прохожих, и они сбежались, чтоб рассмотреть заезжих рыцарей поближе. Гром нервно всхрапнул и затанцевал, увидев растущую вокруг толпу, а горожане с восторгом смотрели на огромного чёрного коня с шёлковой гривой и его статного седока в дорогом наряде.

Марк же осмотревшись, приметил на дальнем конце площади вывеску с жареным гусем и двинулся туда. Он не ошибся, это оказалась большая таверна, и навстречу ему тут же выскочили слуги, торопясь принять коней.

В просторном зале было не так много посетителей, и для всех его спутников хватило столов и скамей. Устроившись со своими друзьями возле камина, он увидел мчавшегося к нему хозяина, на лице которого расплылась счастливая улыбка. Объяснив ему, что у них не так много времени, Марк велел подать им то, что уже готово на кухне и в кладовой.

Пока слуги бегали за кувшинами с элем и вином, он огляделся и заметил в стороне странную компанию. В первый момент ему показалось, что за этим столом сидят только мужчины, одетые в странную одежду, сшитую из грубой льняной ткани и кожаные безрукавки, поверх которых были наброшены косматые меховые плащи. И сами они были такие же косматые со светлыми, иногда рыжеватыми гривами, украшенными толстыми косичками. У некоторых из них полголовы или только полосы над ушами были выбриты, и на поблескивающей коже темнели узорчатые татуировки. Однако затем, взглянув в их лица, он понял, что помимо пяти мужчин за столом сидят две женщины, одежда и причёски которых мало отличались от остальных, разве что серьги и ожерелья были более тонкой работы.

— Это урагхи, ваша милость, — пояснил подошедший с кувшином слуга, заметивший интерес Марка. — Сегодня ярмарка и они привезли на продажу вяленую рыбу, которая хорошо идёт под эль, и шкурки соболей и белок. Эта семья теперь часто привозит сюда свои товары и уже к полудню распродаёт всё подчистую. Многие местные торговцы заранее заказывают им товары.

— Хватит болтать! — прикрикнул на него хозяин, притащивший два блюда с нарезанным копчёным мясом. — Принеси господам сыр и хлеб! И пусть Генрих разольёт похлёбку! У нас сегодня похлёбка из баранины, ваша милость, — елейно улыбнулся он, обратившись к Марку.

Еду подали вскоре, и рыцари приступили к трапезе, не слишком налегая на вино. Обед был уже закончен, когда на пороге таверны появился розовощёкий толстячок в бордовой бархатной мантии, нарядной шапочке с пером и золотой цепью на шее. Он вбежал в зал и под любопытными взглядами некоторое время метался между столами, заглядывая в лица посетителей, пока сжалившийся хозяин не указал ему на Марка. Устремившись к нему, толстячок раскланялся и заявил, что он мэр этого славного города и рад оказать гостеприимство благородному посланнику короля Сен-Марко. Когда же ему объяснили, что благородный посланник заехал в его городок лишь для того чтоб передохнуть по пути в Пуатье, он очень расстроился и, многословно извинившись, удалился.

— Он приходил не просто так, — заметил Клеман, посмотрев ему вслед. — Наверняка тут же отправит гонца в Пуатье, чтоб известить о нас прево.

— Что ж, дадим его гонцу время обогнать нас, — усмехнулся Марк и кивнул хозяину таверны. — Не порадуешь ли ты нас напоследок сладким пирогом, дружище?

— Ага, — кивнул лис. — И принеси мне ещё кувшинчик этого вишнёвого ликёра!

И хозяин умчался на кухню, а Марк отметил, что после сытного обеда его настроение заметно улучшилось.

Остаток пути они успели проделать до вечера, и когда Марк уже начал беспокоиться, что они не успеют добраться до Пуатье до закрытия городских ворот, лес вокруг дороги расступился, и впереди, на ладонях уютной долины появился город, стоявший на плоской возвышенности. Придержав коня, он какое-то время рассматривал крепостную стену, опоясывающую тесно стоящие, покрытые черепицей дома, и вонзающиеся в блёклое небо шпили двух храмов и ратуши. Посреди города возвышался холм, на котором, подёрнутый туманной дымкой виднелся большой замок.

— Это и есть Пуатье, — сообщил ему подъехавший Лафлёр. — Город довольно велик для наших диких мест, а там, на холме — замок прево.

— Что ж, поторопимся, — кивнул Марк. — Я думаю, что нас уже ждут!