Дело о фальшивых монетах из чистого золота

Пуатье

Чем ближе они подъезжали к крепостным стенам, тем выше они казались. Город, который издалека выглядел не таким уж большим, теперь обрастал какими-то башенками и острыми крышами высоких домов. Он постепенно расширялся и вскоре захватил весь горизонт. Впереди уже виднелись распахнутые ворота за широким подвесным мостом и хищно блеснули массивные острия поднятой над ними решётки. Когда Марк и его спутники подъехали, из ворот показался всадник на высоком белом коне и, спрыгнув на землю, учтиво раскланялся.

— Я Лионель де Вивьер, — представился он, — и я рад приветствовать ваше сиятельство в Пуатье.

Взглянув на него, Марк подумал, что это, скорее всего, сын или другой младший родственник прево. Молодой человек был высок, худощав, с пышными, коротко подстриженными тёмными волосами и красивым бледным лицом, на котором выделялись карие глаза под чуть изогнутыми тёмными бровями. Его наряд был изыскан, но скромен, из чёрного узорчатого сукна, под которым виднелась белая сорочка из тонкого полотна, украшенная кружевом. Бросив взгляд на его грудь, где поблескивал большой медальон, висевший на плоской цепи, Марк нахмурился.

— Почему на вас цепь шерифа? — поинтересовался он, не скрывая своего неодобрения. — Вам известно, что только король может назначить шерифа именным указом? Вправе ли вы носить её?

— Простите, — смутился тот, — наш шериф недавно погиб, и отец поручил мне временно заменить его. Если вы считаете, что это неуместно, я немедля сниму её!

— Прево, если именно о нём идёт речь, мог поручить вам временно исполнять обязанности шерифа, но это не значит, что вы можете носить цепь, которую вправе пожаловать лишь король.

— Я понял вас, ваше сиятельство, — поспешно снимая цепь, кивнул тот. — Прошу вас следовать за мной. Прево ждёт вас в своём замке.

Он засунул цепь в подсумок и вернулся в седло. Въезжая через ворота в город, кавалькада проехала мимо стражников, выстроившихся в шеренгу, а потом углубилась в лабиринт улиц, и Марк понял, зачем понадобилось направлять им навстречу провожатого. Он, привыкший к более упорядоченной застройке больших городов, с некоторым удивлением следил, как извиваются, поднимаясь к холму узенькие улочки города. Казалось, когда его строили, никому и в голову не приходило следовать какому-то плану. В некоторых местах узкие дома теснились, прижимаясь боками друг к другу и нависая над мощёной мостовой, а потом за ними вдруг появлялся заросший пустырь, за которым клубились зеленью небольшие садики, с видневшимися поверх них красными черепичными крышами по-сельски уютных домиков. Небольшие площади, украшенные статуями, фонтанчиками, а то и облицованными камнем колодцами, возле которых собирались жители с кувшинами и вёдрами, сменялись почти прямыми улицами с богатыми домами, отделанными с некоторой претензией на роскошь, а за ними мог оказаться целый квартал складов и лабазов с глухими стенами и широкими воротами.

При этом улицы были относительно чисты, водостоки прочищены, и нигде не было видно нищих. Попрошайки сидели только у дверей небольших храмов и часовен, и по их далеко не истощённому виду можно было догадаться, что они здесь лишь из любви к своему занятию.

По улицам, несмотря на поздний час, прогуливались горожане. Их наряды не отличались изысканностью, но были вполне добротными. Лавки ещё были открыты, и проезжая мимо, можно было увидеть прилавки, заваленные различными товарами от обуви и кусков разноцветных тканей, до оружия и украшений. Иногда ветер доносил откуда-то приятные ароматы копчёного мяса и сладкой выпечки.

— Что ж, кажется, Пуатье процветает при этом прево, — заметил Ламбер, тоже с интересом осматривавшийся по сторонам.

— Город как город, — согласился Клеман. — Ничуть не хуже других королевских городов.

— Надеюсь, что так, — пробормотал Марк.

Они проехали по прямой улице и оказались на площади, над которой нависал своей громадой тёмный замок с множеством шпилей и башен. Окинув взглядом это несуразное сооружение, Марк с сарказмом подумал о том прево, который выстроив его, пытался тем самым подчеркнуть своё величие. Интересно, кто-нибудь теперь помнит его имя? Потом он обратил внимание на высокие крепостные стены с зубцами наверху и узкими бойницами. Похоже, он собирался защищаться не только от внешних врагов, но и от горожан.

Однако в этот час ворота замка были распахнуты, а по площади, где разместились торговцы, прогуливались местные жители, чаще всего парами и даже семьями. Возле ворот в парадном строю застыл караул, а чуть дальше собралась небольшая толпа празднично разодетых людей, которые встречали посланника короля.

Впереди Марк увидел невысокого коренастого мужчину. Он был как раз таким, как его описал Лафлёр: с большими чёрными глазами и орлиным носом. Его волосы с проседью были пострижены по старой моде под шлем. Марк сразу же почувствовал на себе его настороженный цепкий взгляд, а потом заметил стоявшую рядом даму в бордовом бархате, и его губы дрогнули в усмешке. Эта женщина была ещё меньше ростом, тоненькая, с мелкими кудряшками, уложенными в причудливую причёску, и кукольным личиком, на котором выделялись остренький носик и прекрасные карие глаза. И в этих глазах он разглядел затаённый страх. По другую сторону от прево стояла цветущая голубоглазая девушка с пышными рыжими волосами. На её белом личике светился свежий румянец. Встретив его взгляд, она кокетливо улыбнулась.

Тем временем кавалькада приблизилась к воротам замка, и прево вышел навстречу. Марк не торопился слезать с коня и, только выслушав приветственную речь барона де Вивьера, спешился.

— Позвольте представить вам мою супругу, — продолжил барон и протянул руку в сторону. Дама в бордовом тут же приблизилась и вложила свои пальцы в его ладонь. — И мою дочь, — он протянул вторую руку, но она так и повисла в воздухе, потому что девица, выйдя вперёд, не соизволила подать свою.

Она смело взглянула на гостя.

— Меня зовут Лючия, — сообщила она. — И мы все рады приветствовать вас в нашем городе, ваше сиятельство.

Ничуть не смутившись её поведением, прево развернулся и принялся представлять собравшихся за его спиной богатых купцов и членов магистрата. Марк внимательно слушал его, вглядываясь в лица этих людей и помня, что вскоре они могут оказаться частью его расследования.

— У меня не было времени устроить настоящий пир, — в заключение сообщил де Вивьер, — однако слуги уже накрывают столы к ужину…

— Где мы можем обсудить дела? — спросил Марк, стаскивая с рук перчатки.

— Конечно, идёмте! — поклонился прево.

— Я прошу вас размесить моих рыцарей и сыщиков.

— Сыщиков? — поспешно обернулся он.

— И, я надеюсь, вы найдёте для королевских ревизоров удобные комнаты. Некоторые из них уже немолоды.

— Ревизоры? — ещё больше встревожился барон, но потом снова улыбнулся и направился в замок, указывая дорогу гостям.

Как и предполагал Марк, внутри замок оказался столь же запутанным, что и город. От центрального прохода, ведущего к массивному жилому зданию, в стороны отходили дополнительные проходы, терявшиеся среди оборонительных сооружений и хозяйственных построек. К тому же внутри оказалась ещё одна крепостная стена с смотровыми башнями и перекидными мостами.

Широкий внутренний двор был вымощен полированной плиткой, а высокое крыльцо украшено резным парапетом и вазонами, в которых цвели разноцветные петунии. Однако эта слабая попытка придать мрачному фасаду более приятный вид лишь подчёркивала его грубость.

Но внутри дом выглядел вполне приветливо, его холодные серые стены были покрыты красивыми гобеленами и яркими картинами, в углах стояли расписанные алкорские статуи. Тёмный камень смягчала резная мебель и блестящие перила лестницы, ведущей на второй этаж. Оставив своих рыцарей на попечение коменданта крепости, Марк вслед за прево поднялся в большую гостиную, где на почётном месте висели портреты королей Франциска, Армана и Жоана, в то время как Ричард и его старший брат Эдмон удостоились меньшей чести, расположившись в затенённых углах. Вслед за ним вошли члены семьи прево и ревизоры, а потом прошмыгнул изнывающий от любопытства лис и тут же отошёл в сторону, наблюдая за происходящим.

Пройдясь по комнате, которую вполне можно было бы назвать залом, Марк осмотрел искусно сделанную старинную мебель и большой камин, возле которого на ковре, постукивая длинными хвостами лежали две гончие.

— Итак, ваше сиятельство, — взволнованно заговорил прево, — вы прибыли со своими сыщиками и ревизорами. Что же за миссия привела вас сюда?

— Моя миссия довольно проста, — обернулся к нему Марк. — Я должен расследовать смерть королевского шерифа Огюста Лакруа, о которой вы сообщили в столицу, а также позаботиться о том, чтоб королевский ревизор господин Боден и его подчинённые могли беспрепятственно выполнять свою работу.

— О какой работе идёт речь? — пропустив упоминание о смерти шерифа мимо ушей, уточнил де Вивьер.

— Королевским указом мне поручено проверить вашу деятельность на посту прево Пуату, — сообщил Боден и протянул ему свиток с красной королевской печатью.

— Мою деятельность? — возмутился барон. — А что с ней не так? Разве я не направляю в Сен-Марко подробные отчеты? Разве Пуату не выплачивает в казну все необходимые налоги и подати? Или, может, использование королевского имущества приносит недостаточный доход? А, я знаю! Вы приехали из-за кляуз этого мерзавца де Марля! Ведь это он нажаловался на меня? Он всё никак не может смириться с тем, что его отец потерял эту должность, а семья утратила всякое влияние в провинции! Он мне мстит и пытается спихнуть с должности прево, чтоб усесться своим толстым задом на моё место!

— Я не знаю, о ком вы говорите, ваша светлость, — спокойно возразил Боден. — После коронации государь приказал проверить все провинции, теперь настала очередь Пуату. К тому же его величеству действительно стало известно о том, что прево барон де Вивьер берёт взятки.

— И что? — перебил тот. — Кто их не берёт? Я что, беру их для собственного обогащения? Вы думаете, что мне хватило бы оставшихся после уплаты в казну денег на то, чтоб привести здесь всё в порядок? Я небогат! А в Пуату за всё нужно платить. Это край дикарей и каторжников, и из чистого благородства и верноподданнических чувств тут никто ничего не будет делать!

— Значит, вы не отрицаете, что берёте взятки? — уточнил ревизор.

— Да. Но я не взял и медного гроша из денег, принадлежащих королю!

— Я думаю, что вы сможете дать исчерпывающие объяснения королевским ревизорам, — остановил его Марк. — И представите им все документы, которые они потребуют.

— Я сделаю это! Таков мой долг! Но я очень оскорблён таким недоверием! Конечно, король ещё очень молод и не знает жизни во всей её полноте…

— Вы не согласны с решением короля? — поинтересовался Марк с невинным видом.

— Я ничего подобного не имел в виду, — заявил барон де Вивьер. — Я только сказал, что оскорблён! — он развернул свиток, внимательно прочёл указ, и на его лице отразилась смесь обиды и разочарования. — Я выполню все требования короля! — объявил он и направился к выходу, но задержался возле длинного стола, стоявшего посредине комнаты, положил свиток на него, аккуратно разгладил, а потом, возмущённо фыркнув, удалился.

Марк невольно усмехнулся, глядя ему вслед.

— Неужели государь не верит моему отцу? — услышал он рядом взволнованный голос Лионеля. — Поверьте, он — благородный человек и навёл здесь порядок! Вы не представляете, что тут творилось при графе де Марле! Это ведь его сын написал донос на отца? Он ненавидит нас! Его отец, когда был прево Пуату, держал в страхе всю провинцию и распоряжался здесь, как хотел! Он даже прибрал к рукам долину неподалёку и построил там свой замок! Он просто забрал землю, принадлежавшую королю. А мой отец хоть и не стал отнимать у них этот замок, но снова сделал все земли казёнными и потребовал платить за их использование ренту. А это огромная сумма! Вот де Марль и озлобился! Он хочет стать прево и снова заполучить в свою собственность эти угодья!

Всё это он выпалил на одном дыхании и смолк лишь, когда Марк взглянул на него.

— Повторяю, господин де Вивьер, это всё меня не касается. Вы можете объяснить всё королевским ревизорам, и я уверен, они выслушают вас. А что с убийством капитана Лакруа? Вы же теперь исполняете обязанности шерифа.

— Ах, вы об этом, — огорчённо проговорил тот. — Убийца уже пойман и сидит под замком.

— Вот как? Вы облегчили мне задачу. Я хочу поговорить с ним и посмотреть все документы по делу.

— Документы? — Лионель смущённо взглянул на него. — Я понятия не имел, что нужно составлять какие-то документы.

— Ладно, вернёмся к этому завтра. А пока будьте любезны, позаботьтесь о том, чтоб посланцев его величества разместили как можно лучше. Они устали с дороги, — он взглядом указал ему на стоявших в стороне ревизоров.

— Конечно, — улыбнулся Лионель. — Идёмте, господин Боден, господа. Я покажу вам ваши комнаты.

Он направился к выходу, но задержался и строго посмотрел на сестру, которая с интересом разглядывала Марка. Заметив его взгляд, она изобразила на лице скучающее выражение и, пожав плечами, направилась следом.

— Я проверю, что там с ужином, — пробормотала баронесса, старавшаяся держаться в тени, и устремилась к двери, но голос Марка удержал её.

— Клементина Фуше по прозвищу Птичка, — произнёс он, подходя к ней. — Я не удивлён, увидев тебя здесь, поскольку сам упёк тебя на каторгу, но изумлён, встретив в замке прево, да ещё в качестве его хозяйки.

— Что с того? — резко обернулась она и, ещё выше вздёрнув свой острый носик, вызывающе взглянула на него.

— Твой муж знает, что ты отправлена сюда за убийство клиента?

— Конечно! К вашему сведению, ни одна молодая женщина не добирается здесь до рудников. Какой там от нас прок? Мы слабые и не можем работать киркой и лопатой. Между тем, здесь не хватаем молодых женщин, потому прево на какое-то время задерживает их в Пуатье, а потом устраивает бал цветов, где собираются те, кому нужны жёны и прислуга.

— И он продаёт их?

— Они не против, ведь вместо цепей получают кров и еду, а некоторые становятся жёнами довольно богатых людей. При этом мужчины несут ответственность за этих женщин, и если те сбегают, обязаны выплатить штраф. Но те и не думают бежать, потому что если их поймают, то заклеймят и отправят на рудники, стирать обноски каторжников и варить похлёбку!

— Прискорбная участь, — согласился Марк. — То есть, твой супруг своей властью изменяет приговор, вынесенный королевским судом?

— Он лишь проявляет милосердие, — смутилась она и жалобно взглянула на него. — Вы же знаете, ваша светлость, что я убила того негодяя вовсе не из корысти. Он был жесток и бил меня, запер в подвале и почти не кормил. Я слышала, что именно вы убедили его величество смягчить приговор и заменить казнь каторжными работами. Тогда вы были куда более снисходительны ко мне и говорили, что это нищета загнала меня в эту ловушку. Теперь судьба сжалилась надо мной. Я встретила доброго человека, который пожелал жениться на мне, и я постаралась стать ему верной и заботливой женой. Вы же не отправите меня в шахту?

— Ну как же я могу отправить в шахту баронессу де Вивьер? — усмехнулся Марк. — Тот приговор был вынесен девице Фуше и вряд ли может быть применён к столь знатной особе.

— Я пойду, — пробормотала она, бросив на него благодарный взгляд. — Когда слуги закончат накрывать на стол, вас пригласят. И я пошлю лакея, чтоб он указал вам ваши покои. И вам тоже, — она обернулась к Джин Хо.

— Но я хочу… — по привычке закапризничал он, но тут же смолк, заинтересованно склонив голову на бок. — Вы сказали, что мне тоже предоставят покои?

— Конечно! Ведь вы тоже друг короля и входите в его ближний круг!

— Откуда вы знаете?

— От несчастного Огюста Лакруа. Здесь бывает скучно, и он часто развлекал нас рассказами о королевском дворе. Ваша сестра и вы произвели на него неизгладимое впечатление, и он даже рисовал ваши портреты углём и при этом клялся, что они и близко не передают вашу изысканную и необычную красоту.

— Как мило, — явно польщённый её словами улыбнулся лис. — Я хотел бы, чтоб мои покои были рядом с его, — он указал на Марка.

— Как скажете, — улыбнулась она. — Замок очень велик и здесь есть комнаты на любой вкус.

Она удалилась, но почти сразу же появился лакей, чтоб проводить господ в их покои.

Марку предоставили три мрачные комнаты, обставленные старинной мебелью. На стенах висели картины в резных рамах, а камин с кованой решёткой был уже растоплен. Местные слуги под руководством Модестайна перетаскивали из кареты его багаж, а Монсо разбирал бумаги на письменном столе в небольшом кабинете.

— Что это? — спросил Марк, указав проводившему его лакею на небольшой ларец, стоявший на столе. Подойдя, он откинул крышку и увидел блестящую россыпь золотых монет. — Унеси это! — приказал он.

— Но это приветственный подарок от магистрата, — растерялся слуга.

— Для приветственного подарка тут слишком много, — объяснил Марк, — а для подарка графу де Лорму слишком мало. Верни им ларец и скажи, что если они ещё раз попытаются сделать что-то подобное, я обвиню их в попытке подкупа королевского чиновника.

Лакей поспешно забрал ларец и ушёл. На пороге он едва не столкнулся с Джин Хо и, посторонившись, с извинениями проскользнул мимо.

— Ну, как тут у тебя? — поинтересовался лис, входя. — В моих апартаментах тоже угрюмая обстановка, но меня это вполне устраивает. В обычной лисьей норе ещё темнее и нет кровати.

— Меня тоже всё устраивает, — кивнул Марк.

— Когда займёмся делом?

— Похоже, заниматься нечем, друг мой. Убийца уже пойман и сидит в темнице. Осталась самая скучная часть работы — оформить бумаги надлежащим образом, получить признание и отправить его в столицу.

— И ты обойдёшься без меня?

— Конечно, а чем ты намерен заняться?

— Побродить по городу. Тут всё так интересно и запутанно… Это так похоже на компьютерный квест, где нужно отбиваться от зомби и искать клад! Поэтому я пойду гулять в поисках клада и, надеюсь, мне не встретятся зомби.

— Думаю, что излишне просить тебя быть осторожным.

— Надеюсь, что осторожными будут те, кого я встречу в этом тёмном и мрачном лабиринте, — усмехнулся Джин Хо и на всякий случай пообещал: — Обещаю никого не есть! Кстати, там уже приходил какой-то парень и сказал, что нас ждут в пиршественном зале на ужин. Я обещал ему, что сам тебя позову. Идём?

Войдя в высокий зал, освещённый сотнями свечей, установленных на кованые люстры, висящие под потолком на цепях, Марк понял, что прево явно поскромничал, заявив, что не успел устроить пир и потому решил ограничиться обычным ужином. В большом зале были установлены длинные столы, и вдалеке на возвышении стоял ещё один. Слуги уже выносили первую смену блюд, в то время как многочисленные гости ещё бродили по залу и собирались группками, чтоб обсудить свои дела.

Прево, уже смирив свою обиду, поспешил на встречу главному гостью и пригласил его на возвышение, где уже сидели его супруга и дочь, а сын стоял рядом в ожидании. Так же учтиво он поклонился и Джин Хо. При этом Марк заметил, что слуги провожают к возвышению Бодена и Ламбера. Его рыцари также были приглашены на этот пир, но сидели за общими столами.

Проходя вслед за прево, Марк заметил направляющегося к нему высокого упитанного мужчину в камзоле из полосатой парчи. У него были ухоженные блестящие кудри, сильно напоминающие парик, румяные щёки и лихо закрученные усы.

— Вы не представите меня нашему гостю! — закричал он, стараясь привлечь внимание де Вивьера.

— Ну, конечно, — вежливо улыбнулся тот. — Извольте! Ваше сиятельство, разрешите вам представить! Это наш добрый сосед граф де Марль!

— Слышал о вас много хорошего, — улыбнулся ему Марк.

— Правда? — воскликнул де Марль. — Я очень рад! Может, как-нибудь выберете время и посетите меня в моём замке? Он тут недалеко!

— Вполне возможно, — кивнул Марк и продолжил свой путь.

— Наглый кабан! — проворчал вполголоса прево.

Однако вскоре де Марль тоже оказался за столом, стоящим на возвышении, да ещё рядом с дочерью барона де Вивьера. Гости расселись за столами и, не дожидаясь приглашения, приступили к трапезе. В зал вошли музыканты и, выстроившись у стены, заиграли какую-то меланхоличную мелодию. Барон де Вивьер провозгласил первый тост за короля и Сен-Марко. На этом официальная часть пира была закончена, впрочем, это действительно был не пир в обычном смысле этого слова. Здесь не было распорядителя, и гости в зале не обращали внимания на тех, кто сидел на возвышении. Они просто ели, пили и общались между собой. Марка это вполне устраивало, поскольку у него не было ни малейшего желания соблюдать этикет. Он просто был голоден и хотел воздать должное искусству местных поваров.

Через какое-то время некоторые слегка подвыпившие гости решили размять ноги и встали из-за стола. Оркестр заиграл более быструю мелодию и тут же в зале начались танцы.

— Люди здесь просты и довольно часто не отягощены манерами, — заметил прево, наблюдая за ними. — Но я приглашаю их к себе, поскольку стараюсь со всеми иметь хорошие отношения. Хоть я и стою над ними и имею право разрешать их споры и наказывать за проступки, всё же полагаю своим долгом знать их жизнь. Только так я могу быть уверен, что достойно выполню свои обязанности. Может, я и допускаю некоторые злоупотребления, но поверьте, господин граф, исключительно с добрыми намерениями. Конечно я всё объясню королевским ревизорам, но вряд ли они будут докладывать королю лично. Я расскажу и покажу вам всё, что вы пожелаете и, надеюсь, что вы разъясните его величеству мои мотивы. Я готов понести любое наказание, но всё же надеюсь, он оставит этот пост за мной. Поверьте, я неплохо справляюсь, и жизнь его подданных в Пуату стала за последние годы куда лучше, чем была раньше.

— Я буду очень внимателен, — пообещал Марк. — И сообщу королю всё, что сочту нужным.

— Я верю вам, — кивнул де Вивьер, — поскольку слышал, что вы честный и благородный человек. И у меня нет причин сомневаться в этом.

— Что ж, я благодарю вас за радушный приём, — Марк поднялся. — Надеюсь, вы простите меня. Я провёл много часов в седле, а завтра меня ждёт нелёгкий день, потому я отправляюсь спать.

— Конечно, я понимаю, — с некоторым сожалением проговорил барон, вставая, но Марк удержал его.

— Не нужно меня провожать. Я сам найду дорогу. А вы останьтесь с гостями.

Спустившись с возвышения, он остановился, чтоб посмотреть на танцующих гостей, и краем глаза заметил, что к нему кто-то подошёл.

— Ваше сиятельство, — раздался рядом вкрадчивый голос. — Я знаю, что вы приехали, чтоб проверить некоторые сведения о деятельности прево, которые его величеству сообщили в донесениях…

— В анонимных доносах, ваше сиятельство, — поправил Марк, обернувшись к графу де Марлю.

— Это не делает их ложными, — не растерялся тот. — Это всё правда, и я могу вам сообщить ещё много интересного. Приватно. И если вы правильно воспользуетесь этими сведениями, и этот бесчестный человек будет снят со своего поста, я не останусь в долгу!

— Вам-то что с того? — повернулся к нему Марк.

— Возможно, я, как благородный человек, искренне преданный королю и знающий местные порядки, мог бы заменить его!

— Это вряд ли. Насколько мне известно, его величество не назначает прево провинций из числа местных жителей. Он поручает эту важную миссию верным и испытанным в деле людям из числа своих приближённых. Но я уверен, что королевские ревизоры с интересом выслушают вас.

— Что ж, я обращусь к ним, — слегка натянуто улыбнулся де Марль и отошёл, а Марк снова взглянул на танцующих. Его внимание привлекла Лючия, дочь прево, которая шла рука об руку с Роланом де Шаньоном, её глаза блестели, а румянец на щеках разгорелся ещё ярче.

— Я поел и хочу спать, — голос Джин Хо отвлёк его от этой приятной картины. — Идём?

— У тебя теперь есть свои покои, ты помнишь?

— И что, это мешает мне поболтать с тобой перед сном?

Они ушли, оставив в зале веселящихся гостей и явно озадаченного прево.

— Что ты думаешь обо всём этом? — спросил Джин Хо, присев на край стола в маленьком кабинете.

Марк, вернувшись, увидел на столе разложенные документы, в том числе и те, которые секретарь успел забрать из его дома до отъезда. Он решил просмотреть их, чтоб не упустить что-то важное.

— Пока всё предсказуемо, — пожал плечами он. — Я не заметил ничего особенного, и на первый взгляд де Вивьеру неплохо удаётся поддерживать здесь порядок. То, что он берёт взятки, это и без того ясно. Это в обычае у многих чиновников в городах и провинциях. Только за это его не прогонят с должности. Но этим будут заниматься ревизоры, а не я. Убийца капитана Лакруа уже схвачен, нам останется только проверить факты и оформить всё надлежащим образом. Что же касается фальшивых монет, то в этом деле надо действовать с осторожностью и в любом случае придётся подождать, пока начнут поступать сведения от моих сыщиков. Прости, мне нужно немного поработать с бумагами.

— Работай, работай… — великодушно разрешил лис и, подхватив со стола бронзовый нож для резки бумаги с витой рукояткой, улёгся на столешницу. Он принялся вертеть нож в пальцах, глядя, как поблескивают отблески света на отполированной бронзе. В комнате стало тихо, был слышен только шелест бумаги и негромкое потрескивание свечи.

Сделав пометки на самых важных документах, Марк отложил их в сторону, на письмах набросал в несколько строк указания Монсо о том, что написать в ответах. Тут же в папке оказался новый доклад казначейства о выявленных фальшивых монетах, и он счёл необходимым прочесть его внимательно.

От этого занятия его отвлёк стук в дверь. Подняв голову, он кивнул вопросительно смотревшему на него лису и пошёл открывать. На пороге он увидел Лючию де Вивьер, закутанную в чёрный бархатный плащ. Чуть улыбнувшись, она вошла и потянула за завязку. Плащ соскользнул с её плеч и опал на каменные плиты пола, открывая её белое обнажённое тело. Марк задумчиво посмотрел на неё, нагнулся, поднял плащ, накинул его на плечи девушке, развернул её и вытолкнул обратно в коридор, после чего закрыл дверь и задвинул засов.

— Что это было? — поинтересовался Джин Хо, который уже стоял, подпирая стену рядом. — И почему ты её выгнал? Она тебе не понравилась? Лично я нахожу её очень аппетитной!

— В твоих устах это звучит довольно зловеще.

— Ты правильно меня понял, но ты всё равно не разрешил бы мне её съесть! Однако если б она была лисичкой… Я, пожалуй, попросил бы её остаться. Ну, тебе же нравятся подобные белокожие особи с роскошными золотистыми волосами!

— Нет, — ответил Марк, вернувшись в кабинет. — Я не доверяю девицам, которые так ведут себя с малознакомыми мужчинами.

— При чём тут доверие? Кто сказал, что я должен доверять хорошенькой лисичке, которую повстречал в лесу, если она ластится ко мне?

— Она вряд ли работает на твоих врагов.

— Верно, только если на себя. Ты думаешь, её подослал прево?

— Надеюсь, нет. Подослать ко мне собственную дочь, это уже слишком! Я закончил и иду спать.

Лис задумчиво посмотрел на него и, как ни странно, не стал обижаться и спорить. Он спокойно прошёл к двери и, отперев её, юркнул в темноту коридора. И Марк почему-то подумал, что он-то явно не собирается спать, а отправился бродить по этому большому запутанному замку в поисках приключений, тайн и плохо лежащих ценных вещей.