Дело о демоническом коте

Ещё одна жертва

— Неужели и Колетт стала жертвой того же убийцы? — возбуждённо воскликнул Рауль, когда калитка за ними закрылась. — Ведь это так похоже на историю с госпожой Сове! Она тоже слышала крики кота, которого никто не видел, а потом у неё появились эти царапины. И эти чёрные ногти… — он невольно передёрнул плечами. — Как это всё ужасно! И что мы будем делать дальше?

— Я хотел бы взглянуть на эту госпожу Картье и на её кота, — произнёс Марк и осмотрелся. — Где её дом?

— Давайте спросим у того человека! — оруженосец указал на невысокого старичка в мантии книжника, который брёл по улице, держа под мышкой стопку рукописей, перетянутых ремешком. — Послушайте, господин! — юноша решительно устремился к нему. — Вы можете нам помочь? Мы ищем дом госпожи Картье!

— Это вон там! — старичок махнул себе за спину. — Зелёная калитка. Только сейчас её нет дома. Я видел, как она с корзинкой пошла на рынок. Она живёт одна и сама ходит за покупками.

— И когда она вернётся? — растерялся Рауль.

— Нескоро. Дело близится к обеду, а она только что ушла, так что, наверно, зайдёт в какой-нибудь трактир, чтоб поесть похлёбки. А если закажет кувшинчик вина, то, глядишь, просидит там до самого ужина.

Поправив сползающую вниз пачку рукописей, старичок поклонился и поплёлся дальше по своим делам.

— И что нам теперь делать? — расстроенно спросил юноша, обернувшись к Марку.

— Вернёмся позже, — произнёс тот. — А пока пойдём в замок, и я ещё раз расспрошу стражников. Может, ещё кто-нибудь слышал о подозрительных смертях в городе.

Они двинулись в обратный путь. Двери всех таверн и харчевен были распахнуты. Оттуда слышались возбуждённые голоса посетителей и доносились аппетитные запахи еды. И Марк подумал, что и ему стоит подкрепиться, прежде чем снова отправляться в город. Он должен был признать, что пока не знает, куда и зачем пойдёт. Встреча с владелицей таинственного кота на самом деле была не так уж важна, просто пока он не знал, где искать дальше. Да, он уже выяснил, что грубоватая служанка старой дамы, скорее всего, стала жертвой того же проклятия, что и известная в городе красавица-куртизанка. Но если с убийством Анриет Сове всё было ясно, то кому и зачем пришло в голову убивать эту скандальную девицу? Возможно, она кого-то разозлила или даже оскорбила, но магическое убийство стоит недёшево, и к чему такие сложности, если есть множество других более надёжных и менее затратных способов избавиться от неё? Единственной зацепкой оставалась болезненная старая дева с котом, на которую Колетт собиралась подать жалобу. Но стоило ли это того? У неё не было доказательств, кота в доме госпожи Дюссо не нашли, да и сама старушка отрицала, что он побывал в её владениях.

Марк понимал, что пытается ухватиться за соломинку. Он помнил серого пушистого кота на руках белокурой Элоизы Ганьон, но мошеннице было не больше тридцати, а госпожа Картье жила в своём домике уже больше двадцати лет, и никак не могла оказаться бежавшей преступницей.

Можно было, конечно, вернуться к смерти Анриет Сове и выяснить имена её клиентов, а потом проверить их одного за другим. Но барон де Ранкур вряд ли окажет ему в этом содействие, а эти люди, большей частью, богаты и влиятельны в городе. Увы, это не Сен-Марко, где он мог сунуть под нос любому свой жетон тайной полиции и требовать ответов на свои вопросы. Здесь у него не было власти, он пока так и не доказал, что является комиссаром короля Жоана, да к тому же это не имело бы большого значения, поскольку Ранкур не был королевским городом, и власть Сен-Марко сюда не распространялась.

Так, размышляя на ходу, он рассеянно слушал беспечное щебетание шагающего рядом Рауля и посматривал по сторонам. Впрочем, ничего интересного он так и не увидел. Здесь всё было именно так, как в любом провинциальном городке: добротно, недорого и спокойно.

Поднимаясь по ступеням, ведущим к дверям замка, он бросил взгляд на стоявших в карауле знакомых стражников, которые приветствовали его вполне дружелюбно. В нижнем зале Рауль сообщил, что должен присоединиться к барону и рассказать ему о результатах расследования. Марк не стал возражать, ведь барон вправе был знать о том, как исполняется его поручение. Кивнув юноше, он направился в казарму, но неожиданно на его пути появился хорошенький кудрявый паж в нарядной курточке и берете с пером фазана.

— Ваша милость, — звонко отчеканил он. — Её светлость, баронесса де Ранкур приглашает вас к себе!

— Благодарю вас, паж, — учтиво отозвался Марк, кивнув малышу. — Будьте любезны, проводите меня к вашей госпоже!

Он заметил, как зарделся от удовольствия мальчик, услышав столь вежливое обращение. Он постарался, чтоб его ответный поклон выглядел галантным и пригласил следовать за собой.

Баронесса де Ранкур встретила Марка в небольшой комнате, где у окна был накрыт стол на двоих. Его это слегка удивило, тем более что она сразу же указала ему туда.

— Я надеюсь, ваше сиятельство не откажется пообедать со мной? — ласково улыбнулась она, подходя к столу.

— Я почту это за честь, — ответил он. — Но скажите, почему вы верите моим словам, хотя все здесь считают меня лжецом?

— Не все! — рассмеялась она. — Это всё Себастьян! Уверяю, если б он не упёрся с самого начала, никому бы и в голову не пришло усомниться в ваших словах. Я же сразу, едва взглянув на вас, поняла, что вы человек благородный и хорошо воспитанный. Ваша внешность, манеры, привычка держаться непринуждённо и при этом учтиво говорят сами за себя. К тому же я имела возможность рассмотреть ваш стилет, который отобрал у вас мой сын. Я запомнила изображённый на нём герб, а потом попросила своего секретаря отыскать в библиотеке армориал Сен-Марко, и там без труда нашла его. Это герб баронов де Сегюров. И это лишь подтвердило правильность моей догадки.

— Всё просто, — улыбнулся он и, подождав, пока она сядет на своё место, сел напротив.

— Я хочу извиниться за сына, — призналась она. — Он не очень хорошо образован и к тому же упрям. Если что-то решит для себя, то переубедить его очень сложно.

— Я не в обиде. На самом деле я даже благодарен ему. Ведь его люди спасли меня, вытащив из бурной реки, и не бросили там умирать. К тому же он почти сразу же выпустил меня из тюрьмы и вернул оружие.

— И заставил расследовать это странное дело.

— Я люблю заниматься расследованиями, — пожал плечами он. — Так что мне не в тягость. И если я могу исполнить его каприз… Пусть это будет платой за его гостеприимство. Для самовластного барона он достаточно разумен и милосерден. Думаю, что его отец мог бы гордиться им.

— Не знаю, — покачала головой она. — Мой муж не слишком любил Себастьяна. Его сердце было отдано старшему сыну, погибшему так внезапно и трагично. В глубине души он всегда относился к моему мальчику, как к незаконнорожденному.

Марк с удивлением взглянул на неё, но она лишь пожала плечами.

— Так и было. Мой отец, сир де Легаре проиграл меня в карты барону де Ранкуру, когда мне было всего четырнадцать лет. Думаю, он сделал это намеренно, потому что приехал сюда вместе со мной и остался при здешнем дворе. Он постоянно уговаривал барона жениться на мне, ведь тот уже давно был вдовцом, но Корнеил не соглашался. Зачем ему было жениться на своей наложнице, ведь у него уже был наследник! Но потом его сын погиб. Он выбросился из окна в своей спальне и разбился.

— Какая странная смерть, — нахмурился Марк. — Он был пьян?

— Говорят, что нет. Хотя я толком ничего об этом не знаю. Барон спешно похоронил сына в фамильном склепе, объявив, что тот скончался от горячки, потому что простудился на охоте. Ему снова нужен был наследник, и он сказал, что женится на мне, если я подарю ему сына. Через год родился Себастьян, и он выполнил своё обещание.

— Вы откровенны, — заметил Марк.

Она снова пожала плечами.

— Об этом знают все. По крайней мере, я теперь баронесса, я стараюсь творить добро, проявлять заботу о наших подданных и смягчаю гнев сына, когда тот показывает свой крутой нрав. За это меня любят горожане, и считают дамой благочестивой и полной достоинств. Я не вмешиваюсь в дела сына, но меня немного беспокоит, что он тоже не желает ими заниматься. Ему нравится носиться по лесам со своей сворой в любую погоду, он устраивает пиры и турниры, а делами занимается мой отец. Он уже немолод и никогда не управлял большими владениями, потому я слышала, что дела понемногу приходят в упадок. Надеюсь, со временем Себастьян поумнеет, но ему уже девятнадцать, а он всё так же беспечен. Впрочем, — она виновато улыбнулась, — мне не стоит жаловаться вам на него. Как продвигается ваше расследование, если это не секрет?

— Конечно, нет, — покачал головой он.

Вкратце он рассказал ей всё, что ему удалось выяснить. Баронесса слушала внимательно, и Марк ожидал, что она тоже начнёт задавать ему вопросы о смертельном проклятии и загадочной ведьме, но она вдруг как-то тревожно задумалась, глядя в окно и поигрывая серебряной ложечкой.

— Это странно, господин граф, — наконец, произнесла она, — но я вдруг вспомнила ещё один подобный случай. Раньше мне даже не приходило в голову, что в этом есть что-то зловещее, но теперь…

— О чём вы, ваша светлость? — насторожился он.

Баронесса взглянула на него своими синими глазами, и он понял, что она взволнована.

— Год назад умерла моя камеристка. Её звали Моник Перро. Это была милая, очень добрая девушка. Она так же скончалась внезапно ночью, и я была очень опечалена тогда. Теперь я припоминаю, что перед этим она вела себя немного странно. Дело в том, что у меня есть кошка Пуффи. Это маленькая, белая, пушистая девочка с золотистыми глазами. Моник её очень любила. Она баловала её и каждый день расчёсывала её шерсть. Незадолго до смерти Моник стала странно себя вести. Внезапно прислушавшись, она с беспокойством говорила: «Что это так кричит Пуффи? Может, что-то случилось?» И она бежала искать её. Или вдруг оторвавшись от шитья, она спрашивала меня: «Мы сегодня кормили Пуффи? Почему она так гневно мяукает?» Но я ничего не слышала. К тому же Пуффи очень кроткая кошечка и никогда не кричит, она лишь тихо мяукает нежным голоском. А когда Моник нашли мёртвой в её комнате, старшая горничная сказала, что наверно Пуффи её поцарапала, потому что у неё на руках были царапины. Меня это очень удивило и расстроило, ведь Пуффи никогда никого не царапает.

— А её ногти? — спросил Марк. — В них не было ничего странного?

— Я не знаю, ваше сиятельство. Мне было не до того. Как раз перед этим мой супруг на охоте упал с коня, и лежал в постели. Он был очень плох, и, по правде говоря, мне было не до несчастной Моник. Я приказала отвезти её тело в дом родителей и передала им кошелёк с серебром.

— А где живут её родители?

— Её отец торгует вином, его лавка на улице барона Фернанда, ближе к западной окраине. Вы не ошибётесь, если спросите таверну «Белый сокол», она тоже принадлежит ему.

— Я поговорю с ним позже, а пока… Если представить, что ваша камеристка тоже стала жертвой смертельного проклятия, то кто мог быть тому виной? Может, она с кем-то ссорилась, ей угрожали?

— Нет. Она была очень доброй и спокойной девушкой и со всеми находилась в хороших отношениях. Хотя…

Марк заметил, что баронесса вдруг нахмурилась, и на её личике снова появилось тревожное, а потом даже испуганное выражение.

— О чём вы подумали? — спросил он, но она как-то принуждённо улыбнулась и покачала головой.

— Нет, это пустяки. Давайте лучше поговорим о чём-нибудь другом. Все эти ужасные смерти, колдовство — это не лучшая тема для застольной беседы. Расскажите мне о баронессе де Флери! До нас доходят лишь туманные слухи, один страннее другого. Вы знакомы с ней? Она действительно так необыкновенно хороша?

Марк понял, что это лишь неловкая попытка увести разговор от тревожащей её темы, но настаивать не стал. Очаровательно улыбнувшись, он ответил:

— Она действительно хороша, и действительно необыкновенно! Я бы даже сказал, необычно!

Выйдя из покоев баронессы, он не спеша двинулся по анфиладе красиво убранных комнат. Его взгляд скользил по резным карнизам, картинам и гобеленам на стенах, дорогой изящной мебели из ценных пород дерева. Неожиданно он вздрогнул, услышав кошачье мяуканье, и поспешно осмотрелся по сторонам. Никакого кота поблизости не было, и по его спине пробежал неприятный холодок. Однако в следующий момент из галереи показалась маленькая, пушистая кошка, которая прижавшись боком к стене, нерешительно смотрела на него красивыми жёлтыми глазами. На её шее виднелась алая шёлковая ленточка, на которой висел золотой бубенчик.

— Значит, ты и есть Пуффи? — спросил он, присев на корточки.

Кошечка доверчиво смотрела на него, а потом подошла и позволила взять себя на руки. Присев в кресло из вишнёвого дерева, Марк задумался, поглаживая мягкую шелковистую шерсть и прислушиваясь к тихому, мелодичному мурлыканью.

Он совершенно неожиданно узнал о том, что в этом деле была ещё одна жертва. Конечно, это могло оказаться лишь случайностью, и следовало сначала поговорить с семьёй Моник Перро, однако было слишком много совпадений с уже известными ему случаями, и он был почти уверен, что и несчастная камеристка стала жертвой того же убийцы. Но почему? Баронесса наверняка вспомнила что-то важное, что-то, что могло навести на след убийцы, но предпочла оставить это в секрете. Почему? Тут замешан её сын? Он ведь бывал и у Анриет Сове, но встречался ли он с горничной госпожи Дюссо? И зачем ему прибегать к столь странному способу убийства, если он здесь хозяин? Для такого пылкого и поверхностного молодого человека — это довольно странно. Но кого, кроме Себастьяна, могла покрывать баронесса?

Он вздохнул. Ему слишком мало известно о бароне и его придворных, он не знает ничего о местной аристократии, об интригах и секретах. И вряд ли его допустят к этим тайнам, и уж тем более не позволят их раскрыть.

В галерее прозвучали шаги, и на пороге зала появился Рауль. Он выглядел удивлённым, а заметив на руках Марка кошку баронессы, удивился ещё больше.

— Мне сказали, что её светлость приглашала вас к себе, — проговорил он, подходя, и привычным движением погладил Пуффи по голове.

— Да, она была очень любезна и расспрашивала о нашем расследовании. А потом рассказала о своей камеристке Моник Перро, заметив, что обстоятельства её смерти похожи на те, что нам удалось выяснить, — он вопросительно взглянул на Рауля.

Тот задумался.

— Я помню, что она умерла, но не знаю отчего. Тогда барон Корнеил был при смерти. На охоте его лошадь вдруг понесла, и он упал на камни. Его состояние тогда то улучшалось, то ухудшалось. Мы все переходили от надежды к отчаянию. Я всё время находился при Себастьяне, он тогда был напуган. Легко ли вдруг стать бароном и взвалить на свои плечи такую ответственность, если привык только развлекаться! Я хочу сказать… — вдруг смутился он, но Марк покачал головой.

— Всё в порядке, я никому не собираюсь пересказывать ваши слова.

— Благодарю. Я тоже был обеспокоен происходящим. Помню, что пришёл лакей Пьер и сказал, что ночью умерла Моник. «Ещё и это!» — воскликнул Себастьян, но почти сразу же забыл об этом.

— Как он относился к этой девушке? — спросил Марк.

— Никак, — пожал плечами Рауль. — Она была камеристкой его матери. И больше ничего. Она была доброй и немного робкой. Он не обращал на неё внимания.

— Вы знаете, где живёт её семья? — Марк аккуратно опустил Пуффи на пол, та прошлась, прижавшись боком к его сапогу, и отправилась по своим делам.

— Да, её отец поставляет нам вино, — кивнул юноша. — Иногда мы заходим в его таверну. Она — одна из лучших в нашем городе, там подают хорошо зажаренную дичь с пряностями и очень вкусные маленькие пирожные с малиной. Если хотите, я провожу вас.

— Да, — Марк поднялся. — У нас как раз осталось немного времени до вечера.

— Весь ваш камзол в шерсти, — рассмеялся Рауль.

— Плата за кошачьи нежности, — добродушно проворчал Марк и направился к выходу из зала.

Винная лавка торговца Перро находилась рядом с таверной «Белый сокол». Оба здания были двухэтажными, с широкими фасадами. Однако было видно, что за фасадом с вывеской в виде винной бочки скрываются не только торговые помещения, но и склады. Потому большая часть узких окон первого этажа была закрыта деревянными щитами, а сбоку виднелись широкие ворота, куда могла въехать запряжённая конём повозка. Таверна выглядела куда приветливее. Её окна были больше, стены недавно оштукатурены, подоконники второго этажа заставлены ящиками с вездесущей петунией самых ярких цветов, а над широкой дверью, гостеприимно распахнутой в этот час, красовался большой, покрашенный серебряной краской сокол.

Рауль с хозяйским видом вошёл в просторный зал и привычно щёлкнул пальцами, подзывая слугу, а потом вдруг смущённо обернулся к своему спутнику.

— Мы ведь выпьем по чарочке, господин Марк?

— Если это поможет делу, — усмехнулся тот.

— Обязательно поможет! — обрадовался юноша и обернулся к слуге, который кланялся ему, при этом подобострастно заглядывая в глаза. — Скажи-ка, Жанвье, здесь ли господин Перро? У нас к нему дело!

— Его нет, господин де Лажуа, — сокрушённо покачал головой тот. — Он уехал в Лианкур за вином.

— Вот как… — Рауль озабоченно нахмурился. — А господин Эдгар?

— Он дома! — обрадовался слуга. — Я немедля пошлю за ним, а пока не изволите ли заказать что-нибудь?

— Да! Подай нам гуся с розмарином, запеканку с карпом и пирожные с малиной. И кувшин лучшего вина! Ты что-то говорил про Лианкур?

— Увы, это вино закончилось, как и то, что из розовых лепестков. Однако есть чудесный нектар из Беарна со вкусом вяленого винограда!

— Отлично, — кивнул Рауль и направился к столу у окна.

— По чарочке? — иронично уточнил Марк, садясь напротив него.

— Чтоб вино не ударило в голову, нужно закусывать, — рассудительно пояснил оруженосец. — Я намерен угостить вас нашей лучшей едой, а её нужно искать в тавернах, а не на баронской кухне. Полагаю, угощение её светлости не произвело на вас особого впечатления. Она сама ест, как птичка, и блюда, которые подают ей, слишком лёгкие, ими не насытишься. Тут — другое дело! И я надеюсь, что у вас останется о нашем городе наилучшее впечатление!

Тем временем слуга уже мчался из кухни, неся тарелки с ароматным свежим хлебом и ломтиками нежного ноздреватого сыра, переложенного дольками груши. В чём-то Рауль был прав, увлечённый беседой с прекрасной баронессой и не найдя на её столе ничего, что вызвало бы у него аппетит, он почти не ел. Да к тому же вынужден был вскоре откланяться, поскольку чувствовал, что, несмотря на расспросы о жизни королевского двора, она была явно встревожена своими мрачными догадками. Теперь же, увидев перед собой сытную еду, да ещё столь привлекательную на вид, он оценил заботу своего юного приятеля.

А вскоре в зал с улицы вошёл молодой человек довольно привлекательной наружности, и приветливо кивнув Раулю, как другу, присел за их стол. Юноша представил его как Эдгара Перро, старшего брата Моник. Познакомив их с Марком, он занялся едой, предоставив ему вести дальнейшие расспросы.

— Вас интересует смерть моей несчастной сестры? — удивился Эдгар, взглянув на гостя. — Но в ней не было ничего странного, кроме того, что она произошла внезапно и не имела видимых причин. К тому же прошло уже больше года.

— Я хотел бы знать, были ли обнаружены на её теле какие-то повреждения, следы травмы или насилия?

— Ничего такого. Я, конечно, не осматривал её, но так сказали моя бабушка и мать, которые готовили тело к погребальному обряду. У неё на руках были царапины, но ведь у баронессы есть кошка. Моник часто рассказывала, как играла с ней. Возможно, в какой-то момент она была неосторожна и разозлила зверька.

— А не было ли чего-то странного с её ногтями?

— Постойте, — Эдгар задумался. — Да, я заметил, когда она уже лежала в гробу, её руки сложили на груди, и ногти выглядели странно. Они были тёмными. В детстве мне как-то прищемило палец, и тогда ноготь на нём почти так же потемнел. Но он был синеватым, а здесь были какие-то зеленовато-серые разводы. Это меня удивило.

— Часто ли она навещала вас, и когда это было в последний раз перед её смертью?

— Дня за два. Она пришла тогда навестить бабушку, которая заболела, и рассказала, что старый барон совсем плох. Она выглядела встревоженной и рассеянной, постоянно думала о чём-то.

— Говорила ли она, что слышит кошачье мяуканье? Может, этот вопрос покажется вам странным, но это очень важно.

— Да. Она сидела с бабушкой, они разговаривали, и вдруг Моник замолчала и прислушалась. А потом спросила: «Почему так кричит Бастьен?» Но Бастьен в это время спокойно спал в кресле за её спиной. Это наш старый кот, он большую часть времени спит и уже давно не охотится.

Марк задумчиво кивнул.

— Скажите, господин Перро, были ли у вашей сестры враги? Может, она с кем-то ссорилась?

— Нет, она была совершенно безобидна, и, скорее, расплакалась бы в ответ на чьи-то грубые слова, но не стала бы отвечать в том же духе.

— Может, у неё была соперница в любовных отношениях?

— У неё не было мужчины. Она была совершенно невинна. Матушка, отправляя её в замок, надеялась, что она найдёт там жениха, но она почти всё время проводила с её светлостью или занималась выполнением своих обязанностей. А когда у неё выдавалась свободная минутка, то читала. Баронесса разрешила ей брать книги из библиотеки.

— Сказала ли она в ту, последнюю встречу, что вызвало её беспокойство?

— Я думаю, что это было связано с болезнью барона. Моник очень привязалась к её светлости, и, видимо, ей передалось настроение баронессы, переживавшей за супруга. Она была очень чувствительна.

Марк задумался, а потом заметил тревожный взгляд Рауля. Эдгар, уловив их настроение, нахмурился, но в этот момент в зал вошли несколько мужчин в богатой одежде с мечами на перевязях.

— Я должен их поприветствовать, — пробормотал он и поднялся. — Если у вас нет вопросов?..

— Благодарю, — улыбнулся Марк. — И не смею вас задерживать.

Эдгар тут же направился к новым посетителям и вскоре уже сидел за столом в их шумной компании.

— Значит, ещё и Моник? — спросил Рауль. — Но как такое может быть? Анриет Сове умерла в своём доме за закрытыми дверьми, Колетт — в доме госпожи Дюссо, а Моник — и вовсе в замке!

— Три женщины из разных слоёв общества, возможно, даже не знакомые друг с другом, умерли очень странной смертью. Они слышали перед этим кошачье мяуканье, скончались ночью в своих постелях, их руки были оцарапаны, а ногти потемнели. И при этом причины их смерти так и остались неизвестны.

— Значит, всё-таки магия? — глаза юноши возбуждённо расширились. — Это какой-то демонический кот? Он бродил вокруг, тревожа их воплями, а ночью нападал и убивал? Я рассказал сегодня об этом его светлости, но он только рассмеялся и заявил, что вы всё это выдумываете, чтоб не платить выкуп.

На Марка это замечание не произвело особого впечатления. Он отломил от жареного гуся зарумяненную ножку и пожал плечами.

— Ещё очень рано делать окончательные выводы, друг мой. Мы пока только собираем сведения, которые в какой-то момент сложатся, как фрагменты в мозаике. И тогда мы увидим общую картину преступления, и в ней проступят черты как самого убийцы, так и того, кто стоит за ним. Пока же, давайте воздадим должное этому прекрасному гусю, приготовленному с таким редким мастерством!

Рауль несколько натянуто улыбнулся, но потом поспешно схватил кувшин, чтоб наполнить кубки.

Было уже довольно поздно, когда они покинули таверну «Белый сокол». Несмотря на то, что было светло, как днём, по людским меркам наступила ночь. Улицы городка опустели, и выглядели театральными декорациями, приготовленными к спектаклю. Это впечатление усиливала царившая вокруг тишина. Лишь где-то далеко лаяла собака, да с шумом вспорхнул с мостовой голубь и уселся на подоконник второго этажа, с любопытством глядя круглым рыжим глазом на стоявших внизу людей.

— Если честно, я слишком много выпил, — проговорил Рауль, глядя вдаль, где между рядами домов виднелся широкий просвет улицы барона Родолфа. — Давайте пройдём напрямик. Так будет гораздо ближе!

— Как скажете, — пожал плечами Марк и посмотрел в низкое, подёрнутое желтовато-серыми облаками небо.

Рауль удовлетворённо кивнул и свернул в проулок рядом с таверной. Марк поспешил за ним, и вскоре они уже шли по узкому проходу между глухими стенами домов, в которых почти не было окон, но часто встречались тёмные двери. Под ногами кое-где хлюпала вода, и по краям мостовой местами был свален мусор, который, видимо, ещё не успели вывезти.

Марк чувствовал себя сытым и довольным жизнью, и вполне разделял желание своего юного друга поскорее лечь в постель. Однако он вовремя заметил резкое движение справа и боковым зрением уловил блеск оружия. Поспешно отодвинув Рауля назад, себе за спину, он отступил на шаг, выхватывая из ножен меч.

Они появились из тёмного узкого прохода между домами. Их было только двое, и Марк не слишком обеспокоился этим, но затем разглядел в густой тени ещё двоих. Это были крепкие мужчины в тёмной неприметной одежде с закрытыми лицами. Лишь на одном из них была маска, а другие просто замотали нижнюю часть лица тряпками. Отбив ближайший клинок, Марк сделал резкий выпад и пронзил грудь нападавшего, после чего толкнул его в сторону, высвобождая своё оружие. Позади тоже послышался звон железа, и он похолодел, поняв, что на Рауля тоже напали. Однако переживать было некогда. На него надвигался второй, здоровенный детина, и Марк, приняв на клинок его меч, чуть ослабил сопротивление. Тот надавил сильнее, почти навалившись своей тушей на противника. Но это была лишь уловка со стороны Марка, потому что левой рукой он вытащил из ножен стилет и привычным движением вогнал его в живот разбойника почти по рукоятку. Это заняло у него лишь несколько мгновений, и, отпихнув завалившееся на бок тело, он бросился было на тех двоих, что оставались в тени, но они вдруг кинулись наутёк, и он смог обернуться назад.

К своему удивлению, он увидел, что там, на мостовой тоже лежит безжизненное тело с замотанным тряпками лицом, а Рауль спокойно теснит назад по узкому проходу ещё одного незнакомца в маске. Заметив, что остался один против двоих, тот тоже поспешил скрыться.

— Куда, негодяй? — грозно закричал юноша, собираясь броситься в погоню, но Марк его удержал.

— Вы не ранены? — с тревогой спросил он.

— Нет, эти негодяи слишком неповоротливы, чтоб достать меня, — Рауль сердито смотрел вслед сбежавшему противнику.

— Вы отлично дерётесь!

— Вы тоже! — наконец, воскликнул юноша.

— Ну, у меня-то немалый опыт, а вот вы совсем молоды.

— Мой отец сам учит меня. Он бывалый воин.

— Что ж, он может вами гордиться!

Марк присел на корточки рядом с убитым и сдёрнул повязку с его лица. Это был уже немолодой мужчина с седыми усами и шрамом на щеке. Сняв с его рук перчатки, Марк осмотрел тёмные от грязи ладони.

— Вы знаете его? — спросил он.

— Нет, впервые вижу. На первый взгляд, обычный разбойник.

— На второй — тоже. У него на руках мозоли от меча.

— Не больно-то он умел, если я так быстро справился с ним!

— Здесь тесно, переулок узкий. Именно поэтому им приходилось нападать по одному, а нам легче обороняться. К тому же, вероятно, он не ожидал от вас такой ловкости. Увидев перед собой столь юного противника в богатом наряде, он решил, что вы станете для него лёгкой добычей. А вы не оставили ему времени, чтоб осознать эту ошибку.

Поднявшись, Марк подошёл к своим противникам и снял маски с них. Рауль озабоченно стоял рядом.

— Это странно, господин Марк! На нас напали в центре города четыре человека…

— Их было шесть. Трое сбежали.

— Тем более! У нас и грабителей-то нет. Так, карманные воришки, иногда залезают в дома или воруют со складов, но чтоб напасть на двух вооружённых мужчин…

— Это наёмные убийцы. Они ждали нас в переулке и, заметив, что мы пошли напрямик, устроили засаду.

— Нас хотели убить? — изумился Рауль.

— Скорее всего, меня, — поправил Марк, выпрямившись. — Но и вас бы они вряд ли отпустили.

— Но почему?

— Наверно, я кому-то наступил на хвост. Наше расследование встревожило убийцу. Иного объяснения я не нахожу. Меня здесь никто не знает, и вряд ли кто-то затаил обиду. Я ни с кем не ссорился, никого не оскорблял, и единственное, что делал, это расследовал убийство Анриет Сове.

— И узнали, что есть ещё две жертвы, — кивнул Рауль. — Давайте вернёмся в таверну. Те рыцари, что пришли после нас — подчинённые моего отца, они из гарнизона крепости. Мы должны сообщить им о нападении. Отец будет в ярости, когда узнает! Но что делать…

И совершенно расстроенный он направился назад, с полным равнодушием перешагнув через труп убитого им разбойника.

Рыцари действительно знали Рауля, и, похоже, лишь из деликатности не подошли к нему раньше, увидев, что он в компании незнакомого дворянина. Теперь же они, выслушав его, очень встревожились и бросились расспрашивать, не пострадал ли он, и ощупывать на предмет ушибов и ран. С видом капризного ребёнка он увернулся от их заботливых рук.

Потом они вслед за Марком и Раулем пошли к месту стычки, но к всеобщему удивлению не нашли там трупов. На влажной грязной мостовой темнели лишь пятна и лужицы крови.

— Зачем же они забрали трупы? — озабочено спросил высокий рыцарь, которого Рауль называл лейтенантом.

— Чтоб их не опознали, — пояснил Марк. — Если мы узнаем, кто они, то без труда выйдем на их заказчика.

— Вот мерзавцы, — проворчал другой рыцарь и посмотрел на юношу. — Уже поздно. Мы с Жерменом проводим вас в замок, а остальные доложат обо всём коменданту.

— Может, не стоит? — жалобно проныл Рауль, но лейтенант сурово взглянул на него, и юноша, покорно кивнув, повернулся в сторону замка.