Дело о даме-дуэлянте

Вызов на поединок

Последующие дни Марк продолжал заниматься делом де Ронссака, однако, вечерами, возвращаясь домой, он внимательно просматривал письма, содержащие приглашения на званные вечера и приёмы. Этим он изрядно озадачил Монсо, потому что обычно просил его отобрать те письма, что прислали его близкие друзья или аристократы, имевшие особый вес при дворе. Но и эти приглашения он принимал не всегда, чаще поручая секретарю написать вежливый отказ. Теперь же он подолгу сидел над каждым письмом, словно взвешивая все «за» и «против», но потом всё же огорчённо качал головой.

Как-то вечером к нему явился Джин Хо. Ему не терпелось поделиться своими впечатлениями о той травле, которую былые почитатели Жеральдины де Ренси устроили своей ещё недавно обожаемой воительнице. Пока слуги накрывали к ужину в нижней гостиной, лис устроился в кабинете, в красивом резном кресле с обивкой из тёмно-синего бархата, стоявшем возле большого письменного стола, украшенного накладками из позолоченной бронзы. Он вертел в руках серебряный нож для резки бумаги и его взгляд пробегал по стенам, где висели картины в рамках цвета старого золота.

— Говорят, её секундант, тот поэт де Риваль, — рассказывал лис, — страшно оскорбился после той выволочки, что она ему устроила после дуэли с Дюшармом, и возникшие вокруг её персоны слухи воспламенили в нём жажду мести. На глазах своих друзей он сжёг незаконченную, посвящённую ей поэму, и с тех пор пишет только сатиры и эпиграммы, в которых изображает Жеральдину грубой и лживой ведьмой. Именно так он её там и называет! Его куплеты уже поют в кабаках и тавернах, и, кажется, он становится популярным именно благодаря им! То, что ему не дали возвышенные оды, неожиданно принесли на вёртких крылышках уличные песенки. Ты слушаешь меня, Марк?

Он озабоченно взглянул на друга, который застыл в задумчивости с каким-то письмом в руках.

— Конечно, — встрепенулся Марк и отложил бумагу в сторону. — Как при этом ведёт себя виновница торжества?

— Неизвестно, — небрежно пожал плечами лис. — Она почти не выходит из дома, потому что на улице её караулят какие-то хулиганы с корзинками гнилых яблок. Они очень терпеливы, но, когда их терпение всё-таки начинает иссякать, они орут под её окнами, выкрикивая всякие оскорбления. Вокруг тут же собирается подбадривающая их толпа. Этот спектакль продолжается, пока по вызову сторожа не прибудет наряд городской стражи или кому-то из её уважаемых соседей не надоест шум, и они не отправят крепких лакеев с палками разгонять толпу. После этого они послушно расходятся, но на следующий день появляются снова.

— Это не может продолжаться долго, — заметил Марк. — Скоро де Лансак потребует, чтоб она освободила его квартиру и, если она не подчинится, выселять её явятся королевские приставы. Больше никто не пустит её на порог, но и выехать из города она не сможет. Я полагаю, что очень скоро ей придётся предпринять некоторые шаги, чтоб разрешить эту ситуацию.

— Ты имеешь в виду слухи, которые запустил в город? О том, что дело Доротеи де Мелантен вот-вот будет передано в суд, и приговор уже предрешён? Ну, перестань, конечно, я понял, что за этим стоишь ты! — лис усмехнулся. — Я мог сомневаться насчёт первой волны слухов, хотя получить такой вал сведений об этой загадочной даме под силу только тайной полиции короля, но в данном случае речь идёт об утечке информации. Не думаю, что кто-то у вас мог допустить её случайно! Ты уже затравил эту де Ренси, как волчицу, а теперь собираешься и вовсе загнать её в угол, верно?

— Так и есть, — кивнул Марк. — Я хочу сделать её жизнь в столице невыносимой, а побег невозможным, и при этом она должна понять, что её подруга вот-вот окажется на эшафоте, и уже ничто не сможет её спасти. Как ты думаешь, что она сделает в этом случае?

Лис посмотрел в потолок, который был расчерчен резными балками, а выкрашенные в синий цвет квадраты между ними украшены позолоченными звёздочками.

— Давай разберёмся, что представляет собой эта Жеральдина, — предложил он. — До семнадцати лет она прожила с отцом в своём замке, и единственное, чему он её научил, — это драться на мечах. Полагаю, он мечтал о сыне, потому воспитывал её как мальчика, не имея при этом средств для того, чтоб дать ей полноценное образование. Явившись в Ланьон, она вскоре была обманута, потеряла отца, не нашла защиты в суде, но смогла отомстить с помощью своей подруги. После этого она помогла этой подруге избавиться от нелюбимого мужа, а дальше они просто решили зарабатывать таким способом. Причём, всю организационную часть их бизнеса взяла на себя Доротея де Мелантен. Судя по поведению Жеральдины, она не любит людей, не понимает и опасается их. Единственным близким человеком для неё остаётся Доротея. К тому же именно подруга так долго заботилась о ней, вела хозяйство, и именно благодаря ей Жеральдина стала жить, ни в чём не нуждаясь. Однако теперь она лишилась этой помощницы и защитницы, горожане ополчились на неё, её гонят из дома, — Джин Хо взглянул на Марка. — Знаешь, мне кажется, она сейчас не выходит из дома, потому что напугана и растеряна. Она привыкла полагаться на Доротею, но той нет рядом. Ещё недавно она надеялась на то, что подруга выкрутиться. Эта блондиночка ведь такая вёрткая и хитрая! Она ждала, что всё разрешится, и Доротея возвратится к ней. Но теперь она начинает понимать, что та уже никогда не вернётся. Более того, она вот-вот умрёт на плахе, и Жеральдина снова останется одна, как тогда, в Ланьоне, после смерти отца. Мир всё так же враждебен к ней… — лис вдруг помрачнел и настороженно взглянул на друга. — Марк, что ты задумал?

— Твои слова полностью совпадают с моими ощущениями, — кивнул тот. — Жеральдина не глупа, но у неё нет той вёрткости и смелости, какой обладает Доротея. Подруга для неё значит очень много, и то, что она сразу не бросилась спасать её, значит лишь, что она понадеялась, что Доротея выкрутится сама. Она снова теряет самого близкого человека, но ничего не может с этим поделать. К тому же она мстительна, отважна и уверена в своей удаче и в своей безнаказанности. Она никому не спускает оскорблений, доказательством чего является незавидная судьба Леонара Бернье. К тому же она привыкла избавляться от врагов или тех, кого считает врагами, единственным способом, который ей доступен. Сейчас она в ярости и в отчаянии, она не может вызвать на дуэль всех тех людей, что орут под её окнами. Она всё ближе подходит к тому порогу, за которым ей уже не будет дела до того, что с ней станет дальше. Она просто захочет отомстить, нанести последний удар и принять свою судьбу. Поверь мне, она достаточно храбра для этого!

— И на кого же обрушится её месть? — хмуро взглянув на него, спросил лис.

— На того, кто арестовал её драгоценную Доротею, а теперь намеревается отправить её на эшафот, — пожал плечами Марк. — Именно я сейчас олицетворяю этот ополчившийся на неё город, и я же направляю топор, который скоро опустится на нежную шейку Доротеи. Потому она захочет убить меня.

— То есть ты пытаешься спровоцировать её на нападение? Я не согласен, — мотнул головой Джин Хо. — Это слишком опасно! Давай придумаем что-нибудь другое! Неужели нет ни одной зацепки, которая позволит тебе отправить её в тюрьму?

— Ничего! Зацепок много, но все кончики обрываются или сходятся к Доротее, а она молчит. Я полагаю, что Жеральдина так же дорога ей, как и она Жеральдине. Я допрашивал её, пытался увязать их вместе на основе тех дуэлей, что имели место в других городах, но у меня мало доказательств, а Доротея либо всё отрицает, либо говорит, что действовала в тайне от Жеральдины, чтоб помочь ей победить и получить деньги на безбедную жизнь. Она уже поняла, что на сей раз ей не выкрутиться, её участь предрешена, потому стоит мне ценой невероятных усилий припереть её к стенке, как она тут же всё берёт на себя. У меня остаётся только одна возможность поймать Жеральдину — заставить её действовать и ошибаться. Она не может не понимать, что в честном поединке ей меня не победить, значит, она постарается либо ослабить меня, либо устранить до дуэли, либо снова воспользуется ядом. Любое из этих действий в отсутствие Доротеи ей придётся совершать самой. И, поскольку вы внимательно следите за ней, нам несложно будет схватить её за руку!

— Я не уверен, — ответил лис. — Она действительно не глупа и довольно хитра, и при этом безжалостна. Я не хочу, чтоб ты подставлялся под её отравленный клинок ради сомнительного счастья заманить её в ловушку! Мне это не нравится. Давай лучше это сделаю я! Мне она ничего не сможет сделать, яд на меня не подействует, к тому же я смогу заманить её в западню какой-нибудь магической уловкой…

Он смолк, заметив, как Марк качает головой.

— Во-первых, это моя обязанность — вывести её на чистую воду, поскольку это дело веду я, — напомнил тот. — Во-вторых, я уже являюсь её мишенью, поскольку именно из-за меня у неё столько неприятностей. И, в-третьих, я вовсе не хочу, чтоб ты подставлялся под её отравленный клинок из-за дела, которое расследую я. Потому смирись с тем, что это произойдёт. Вопрос в том, поможешь ты мне или нет?

— Нет никакого вопроса! — обиделся лис. — Конечно, помогу! И буду тебя защищать! И следить за этой ведьмой и её подлыми прислужниками! Что ещё я должен сделать?

— Дать ей возможность вызвать меня на дуэль! Она не может пристать ко мне на улице, потому что я не хожу без охраны и её ко мне просто не подпустят. Она должна явиться туда, где буду я, и бросить мне вызов на глазах у людей моего круга, как она сделала это у графини де Лафайет и господина де Нюбурже. Потому я уже давно ищу подходящий дом, куда меня приглашают, и куда она сможет войти, чтоб устроить этот балаган. Это не может быть дом кого-то из моих друзей, её туда не пустят. Придворные отпадают по той же причине. Я не могу принять приглашение от малознакомого человека или кого-то ниже меня по статусу, это будет выглядеть неестественно. Ну и есть, в целом, подходящие люди, но мне как-то не хочется вовлекать их в этот скандал.

— Ладно, я понял, — вздохнул Джин Хо. — Послезавтра моя сестра, баронесса де Флери устраивает у себя приём. Приглашение тебе доставят завтра. Кого ещё следует туда пригласить?

— Всё равно, но я хотел бы, чтоб там были Александр де Рибер-Артуа, поэт де Риваль и леди Селеста.

— Понял, — кивнул Джин Хо и, тут же обиженно надув свои алые губы, проворчал: — Ты меня расстроил! Теперь я буду переживать и бояться за тебя! Возможно, у меня даже случится бессонница. Как ты собираешься компенсировать мне эти страдания, учитывая, что моя помощь тебе будет дружеской и потому совершенно безвозмездной?

— Давай начнём с ужина! — рассмеялся Марк. — И не надо так расстраиваться из-за этой дуэли. Может, до неё дело и не дойдёт!

Приём у баронессы де Флери был назначен на тёмный вечер. Ворота её дома на улице военных баронов были широко распахнуты, мощёный двор тщательно выметен и покрыт разноцветными бликами, падающими от красивых фонарей с витражными стёклами. Узкая каменная галерея была украшена необычными растениями, которые свисали с неё до самой земли потоками блестящих зелёных листьев, в которых пестрели яркие благоухающие цветы. У входа в дом стояли расписные, покрытые глянцевой глазурью вазоны, над которыми клубились пышные кусты с нежными бутонами роз, тоже распространяющими вокруг медовый аромат.

К воротам одна за другой подъезжали кареты, из которых появлялись дамы в нарядных платьях. Кавалеры, прибывшие верхом, спешивались во дворе, и их коней тут же принимали и уводили учтивые конюхи. Гостей встречали красивые девицы с фарфоровыми личиками и нежными, но безучастными улыбками и красиво убранными в замысловатые причёски иссиня-чёрными волосами, одетые в странные многослойные одежды из дорогих тканей, напоминающие халаты. Девицы эти учтиво кланялись и махнув маленькими белоснежными, как голубки, ручками, приглашали гостей пройти в дом, откуда уже слышалась странная, но очень приятная музыка.

Баронесса де Флери не часто устраивала у себя приёмы, к тому же там всегда был избранный круг гостей, однако, в этот раз приглашение получили и те, кто раньше не бывал в её доме. И теперь эти гости, изнывая от любопытства и нетерпения, входили под своды дома, о котором слышали так много необычного. И они не были разочарованы, поскольку богато украшенные на местный манер комнаты вскоре сменялись другими, уютными, странными, экзотичными, с лёгкими разноцветными занавесями, деревянными резными беседками и лаковыми панно на стенах, где были изображены сказочные сценки с журавлями, длинными бескрылыми драконами, похожими на змей, разноцветными бабочками, порхающими над огромными цветами, а также с девушками и лисами, наряженными в такие же платья-халаты, как молчаливые девицы, провожающие гостей в зал.

Прекрасная баронесса встречала их уже внутри. Её пепельные волосы были уложены в высокую сложную причёску, в которой поблескивали золотые гребни с жемчугом и бирюзой, а из-под верхнего парчового платья малахитового цвета виднелось кружевное, голубое нижнее, которое казалось прозрачным, интригуя и обманывая ожидания, поскольку на самом деле лишь завораживало причудливыми узорами, не пропуская взгляд дальше.

Как и ожидалось, по сторонам зала были расставлены на возвышениях низкие столики, возле которых располагались мягкие сидения, похожие на подушки. Девицы разводили гостей по залу, рассаживая их на места по одному и предлагая скрасить ожидание ужина сладостями в маленьких вазочках, а также прохладительными напитками, которые наливали из филигранных кувшинчиков с длинными изогнутыми носиками в крохотные изящные чашечки.

Марк, войдя в зал, приветливо раскланялся с хозяйкой и вслед за провожавшей его девушкой прошёл к своему возвышению. На соседнем уже сидела леди Селеста. Она была немного смущена, но её прекрасные глаза горели любопытством и скрытым восторгом. Увидев его, она обрадовалась и проговорила:

— Как хорошо, что ты пришёл, мой мальчик! Я сомневалась, стоит ли мне принимать это приглашение, ведь о баронессе говорят много разного. Но мне сказали, что ты бываешь в её доме довольно часто, и сегодня тоже приглашён. Потому я осмелилась. Тут так необычно! Мне нравится убранство этого дома и эта приятная музыка. И эти девушки… они все как сёстры, на одно лицо, но в их движениях столько грации! Они выглядят такими воспитанными, и при этом так не похожи на нас. Ты знаешь, что будет дальше?

— Я думаю, нам подадут ужин, — улыбнулся Марк. — Много маленьких мисочек с кушаниями самых разнообразных вкусов. И сладкое, ароматное вино. И пока мы наслаждаемся трапезой, в центре зала будут танцевать эти красивые девицы. Если нам повезёт, то и баронесса де Флери покажет нам свой волшебный танец. Но это только если она будет в подходящем настроении!

— Как необычно! Я слышала, что она танцует очень красиво. Мало кто из наших дам решился бы продемонстрировать своё искусство не во время танцев на пиру, а вот так, в одиночку и на глазах у всех! Для этого нужно быть очень уверенной в себе!

Тем временем все места по окружности зала оказались заняты, и баронесса де Флери вышла в центр. Сказав несколько приветственных слов, она поднялась на самый высокий помост в конце зала и расположилась там на широком, обтянутом парчой сидении со спинкой в виде веера и длинными валиками вместо подлокотников. Приняв небрежную и при этом элегантную позу, она окинула зал милостивым взглядом королевы. И даже если кому-то это показалось слишком смелым и даже неуместным, — ведь в зале были и титулованные особы с высоким статусом при дворе, — никому и в голову не пришло возмущаться. Ведь красота, изысканность позы и полная тайны и очарования улыбка прекрасной Лилианы делали её настоящей королевой этого пира.

В зал вереницей вошли красивые юноши, одетые в длинные, подпоясанные шарфами камзолы с подносами в руках и быстро расставили на столиках те самые мисочки, кувшинчики и чашечки. Потом они удалились, мелодия сменилась и на площадку между гостями выбежали изящные танцовщицы.

Пир начался, в центре зала девушки в ярких нарядах исполняли свой танец, гости пробовали блюда и обсуждали их со своими соседями, иногда кто-то из гостей поднимал маленькую чашечку с душистым вином и провозглашал тост, и гости так же поднимали свои чашечки, немного смущённо поглядывая на то, как это делает хозяйка пира, и невольно подражая ей.

— Я должна извиниться перед тобой, Марк, — слегка захмелев, произнесла леди Селеста. — Наверно, твоя супруга сердится на меня за тот визит. Мне не стоило являться к тебе с этой просьбой, да ещё в твоё отсутствие, и приводить этих экзальтированных дам. Я видела, что Мадлен была неприятно удивлена их поведением и старалась смягчить её недовольство, и всё же это было крайне неучтиво с нашей стороны.

— Вам не стоит переживать из-за этого, моя леди, — улыбнулся он. — Всё уже позади!

— О, если бы! — воскликнула она. — Мне до сих пор стыдно и не только из-за того неуместного визита. Мне стыдно, что я поддерживала эту даму, имя которой даже не хочу упоминать! Я ведь приглашала её в свой дом, приняла участие в её судьбе и даже некоторым образом оказала покровительство. Об этом узнала леди Евлалия. Она была очень рассержена и тут же высказала мне своё недовольство, а я была настолько глупа, что осмелилась возражать и защищать ту женщину. И теперь, когда все знают, что она мошенница и преступница, леди Евлалия не упускает ни одной возможности напомнить мне о том, что я ошибалась, а она была права! К счастью, она не подвергла меня опале, но пока мне приходится терпеть все эти перешёптывания за спиной и откровенные издёвки Аламейры. Что поделать, я не так умна, как она!

— Она, скорее, недоверчива и немного цинична, — мягко поправил Марк. — А у вас открытое, доброе сердце, чем иногда пользуются недостойные люди.

— Когда ты поймаешь её? — спросила леди Селеста. — Она живёт себе в нашем городе, и никто её не трогает, хотя все только и говорят о том, что она обманщица и злодейка!

— Не могу же я посадить её в тюрьму на основании слухов, — пожал плечами он.

— Пожалуй, — пробормотала она и снова взглянула на танцовщиц, которые кружили по залу, раскинув руки, как крылья, и блёстки на их нарядах мерцали в сиянии многочисленных свечей.

Марк не спеша потягивал сливовое вино и задумчиво поглядывал на Джин Хо, сидевшего на своём троне. Тот явно наслаждался своей любимой ролью и выглядел именно так, как должна выглядеть одна из первых красавиц королевства. Пробежав взглядом по лицам гостей, Марк заметил, что многие мужчины смотрят на баронессу с восхищением, а бедняга де Риваль и вовсе не отводил от неё восторженного взгляда. Должно быть влюбчивый поэт нашёл свою очередную музу и вскоре начнёт закидывать несчастного лисика своими сонетами и мадригалами. Марк усмехнулся, представив, как Джин Хо фыркает и измученно закатывает глаза, поскольку рифмы юного сочинителя вряд ли удовлетворят его взыскательный вкус.

Он не сразу заметил шум неподалёку, потому что его перекрывала задумчивая мелодия, в такт которой по залу кружились прекрасные танцовщицы. Однако вскоре не обратить на него внимания было уже невозможно, потому что из него ясно выделились свирепое рычание, возмущённые крики и грохот опрокидываемой мебели. Гости удивлённо оборачивались к входу и, наконец, двери распахнулись, и в зал ворвалась подобно фурии Жеральдина де Ренси в своём платье из коричневого бархата. Музыка смолкла и танцовщицы стайкой упорхнули в дальний угол, испуганно глядя на незваную гостью. Та сурово озиралась по сторонам, в то время как из-за её спины выглядывал растерянный привратник и делал хозяйке какие-то знаки.

— Как вы посмели явиться сюда? — грозно спросила баронесса де Флери, выпрямившись на своём парчовом троне.

— Я пришла не к вам, — крикнула ей Жеральдина, — а к нему! — и она ткнула пальцем в Марка, после чего промаршировала по залу и остановилась перед ним, уперев руки в бока. — Вот вы где? — крикнула она, злобно глядя на него.

— Вы говорите так, словно я от вас прячусь, — усмехнулся он, глядя на неё с иронией. — Вам вовсе незачем было врываться сюда, чтоб поговорить со мной. Могли бы прийти в мой дом или в Серую башню, я не отказал бы вам в аудиенции.

— Как бы не так! — рявкнула она. — Вы побоялись бы встретиться со мной с глазу на глаз, и потому мне пришлось искать с вами встречи при свидетелях, в надежде на то, что при них вы не осмелитесь показать себя трусом!

— Трусом? — он рассмеялся. — Чего же мне бояться? Вас?

— Возмездия за ваши козни! Вы оскорбили меня, вы оговаривайте меня и позорите моё имя и к тому же оклеветали мою подругу и ложно обвинили её в том, чего она не совершала! Я собираюсь защитить свою честь и честь Доротеи де Мелантен, а потому вызываю вас на дуэль! — и она принялась стаскивать с руки перчатку.

— Постойте, — остановил её Марк. — Кто сказал вам, что я приму ваш вызов? С чего мне делать это? Я лишь честно исполняю свой долг на службе короля и не обязан драться на дуэли из-за каждого преступника, которого отправляю на эшафот.

— Вы трус! — воскликнула она. — Вы боитесь поединка со мной, потому что знаете, вам не победить!

— Мадам, — усмехнулся он, — вы не представляете, как глупо и гротескно звучат ваши обвинения здесь, в Сен-Марко, где меня знают все! Моя отвага уже не раз доказана и не в поединках с воинственными дамочками, а в бою с врагами королевства. Поверьте, ваши оскорбления не произведут на меня никакого впечатления. Моя гордость и моя честь не зависят от чужих слов и поступков, и потому не пострадают от вашей ругани. Что ж до ваших попыток склонить меня к дуэли с помощью крика, то не буду ж я хвататься за меч каждый раз, когда меня поносит какая-нибудь торговка сыром! То же относится и к вам.

— Ты смеешь оскорблять меня? — рыкнула она. — Сравнивая с торговкой?

— Это метафора, — пояснил он. — Вам известно, что это такое?

— Мне известно лишь то, что ты — подлый негодяй, не достойный называться мужчиной! Потому что вместо того, чтоб честно принять брошенный тебе вызов, ты лишь прикрываешься словами! Вместо штанов тебе стоило бы носить юбку! Последний нищий больше похож на рыцаря, чем ты, не способный защищаться с помощью оружия и прикрывающий свой страх глупой бравадой! Ты можешь справиться лишь со слабой женщиной, затащив её в своё подземелье, и подвергая бесчеловечным пыткам! Ты же получаешь от этого удовольствие, верно? Тебе нравится причинять боль и чувствовать себя сильным, издеваясь над маленькой девочкой? Как насчет того, чтоб сразиться со мной? Без своих стражников, сыщиков и палачей, на что ты способен? Только прятаться за спинами своих охранников, без которых ты боишься и нос высунуть на улицу! Может, в прошлом ты и был героем, но когда ты последний раз защищал свою честь с мечом в руках? Теперь тебя защищает король и твоя должность! Ты почил на лаврах и не хочешь даже пошевелиться, чтоб показать свою силу, потому что у тебя её не осталось! Ничего, кроме жестокости, вседозволенности и высокомерия! И если это не так, то ты примешь мой вызов и докажешь, что всё ещё можешь зваться одним из самых сильных рыцарей Сен-Марко!

Она замолчала, вперив в него горящий взгляд. Марк слушал её внимательно и спокойно.

— Вот, значит, какими словами вы вынуждали своих соперников согласиться на дуэль с вами, — удовлетворённо кивнул он. — Что ж, это действительно звучит обидно. Но я ещё раз повторяю вам, что на меня это не подействует. Я слышал в своей жизни куда более обидные и куда более страшные обвинения, и уже давно избавился от желания чуть что кидаться на обидчика с перекошенным лицом. Или, быть может, вы полагаете, что я не решусь проглотить оскорбление на глазах у всех этих господ? Но оглядитесь, разве вы видите на их лицах сочувствие и понимание? Напротив, они возмущены вашим поведением и раздосадованы тем, что вы ворвались на пир, который прекрасная баронесса де Флери устроила для своих друзей, и испортили им праздник. И они вовсе не считают, что благородный рыцарь вроде меня должен принять вызов на дуэль от дамы, которая так настойчиво пытается его навязать. Я думаю, что вам лучше уйти, пока вас не вывели отсюда силой!

— Я требую справедливости! — вдруг закричала она, осматриваясь по сторонам. — Господа, разве вы не видите, что этот человек, прикрываясь своей должностью королевского чиновника, чинит беспредел? В его руках власть, на его стороне король! Кто может вступиться за двух женщин, оказавшихся его жертвами? Моя несчастная подруга ждёт суда и смерти в тюрьме, а на меня клевещут все вокруг! Что ещё я могу сделать, кроме как защищаться с мечом в руках?

— Убраться отсюда ко всем чертям! — вскочил с места де Риваль. — Мы уже имели возможность убедиться в том, что вы лишь грубая провинциалка, которая возомнила себя великой воительницей! Вы спровоцировали и убили несчастного Леонара Бернье и хвалились своей победой, в то время как он явился на дуэль совершенно больным! Дюшарм, говорят, тоже был предварительно отравлен! Так с какой стати вы требуете поединка от героя Сен-Марко? Вам нет места в этом городе!

И закончив эту пылкую речь, он сел на место под одобрительные возгласы гостей. Жеральдина де Ренси затравленно озиралась по сторонам, а потом заявила:

— В этом городе нет справедливости!

— Это не так, — возразила ей леди Селеста. — Или вы полагаете, что справедливостью является лишь то, что угодно вам? Вы приехали в столицу и были здесь приняты весьма радушно. Вас приглашали в свои дома уважаемые люди, они с сочувствием выслушивали вашу историю, даже не подозревая, сколько коварства скрывается за вашими словами. Вы обманули доверие тех, кто желал быть вашими друзьями, а теперь вторгаетесь в приличное общество и обвиняете нас в отсутствии справедливости? Справедливо было бы наказать вас за обман, но вы по-прежнему свободны и можете делать, что вам захочется. Что же до вашей подруги, то я совершенно уверена, что она находится в тюрьме вполне заслуженно. Я знаю графа де Лорма много лет, и его благородство и честность никогда не вызывали у меня сомнений. Именно поэтому король на его стороне. И вам, действительно, лучше удалиться, поскольку вам нет места в нашем кругу.

— Постойте, — раздался голос из другого конца зала и с места поднялся Александр де Рибер-Артуа. — Я не собираюсь защищать эту даму или оспаривать мнение леди Селесты и уважаемого господина де Риваля. Однако вы упускаете один момент! Только что госпожа де Ренси потребовала справедливости и сослалась на то, что её чести нанесён ущерб. По городу, действительно, ходят слухи, которые очерняют её, однако, у неё нет возможности защититься от них, обратившись в суд, поскольку клеветника невозможно привлечь к ответственности. Нельзя же привлечь к суду всех, кто повторяет эти слухи! Однако согласно эдикту Красной розы короля Бертрана честь дамы должна быть защищена в том случае, если наветы на неё беспочвенны. Для этого предназначен поединок чести, который не столько служит цели наказания клеветника, сколько выступает в качестве ордалии, иначе говоря, суда богов. Исходом поединка определяется восстановлена ли честь, или обвинения против дамы обоснованы. Учитывая, что его сиятельство граф де Лорм является официальным представителем королевской власти и вправе представлять город, который, по мнению госпожи де Ренси, её оскорбил, то он может выступить в поединке чести на стороне обидчика. Есть ли здесь кто-то, кто согласится выступить на стороне дамы, чтобы защитить её честь в бою против его сиятельства? — молодой человек окинул взглядом зал, но ответом ему было молчание. — Никто? — переспросил он. — Прискорбно. Однако в данном случае у нас есть выход, поскольку дама готова и способна сама защищать себя. Ваше сиятельство, — Александр с сожалением взглянул на Марка, — боюсь, вам придётся принять этот вызов на основании эдикта Красной розы. Конечно, в этом случае победа дамы маловероятна, но суд богов есть суд богов. Нам останется лишь молиться за то, чтоб справедливость восторжествовала.

— В чём-то вы правы, — пожал плечами Марк и поднялся. — И если таким образом можно поставить точку в этой затянувшейся истории, то давайте так и сделаем. Господин де Рибер-Артуа, я прошу вас оказать мне честь и стать моим секундантом.

— Я согласен, — кивнул юноша и обернулся к Жеральдине, которая с некоторым злорадством взирала на Марка. — Госпожа де Ренси, можете ли вы представить нам сейчас своего секунданта?

— Если никто не решился поднять меч против этого интригана, — проворчала она, — то вряд ли кто-то согласится представлять меня на этом поединке. Давайте прямо здесь и сейчас обсудим все условия!

— Что ж, если его сиятельство не против… Кто назовёт место поединка?

— Уступаю это право даме, — усмехнулся Марк.

— Площадь Трёх львов! — выпалила Жеральдина.

— Я не возражаю.

— Время? — Александр снова взглянул на Марка, но тот небрежным жестом переадресовал вопрос сопернице.

— Утром в день святой Аделаиды! — поспешила заявить та.

Марк задумался. На подготовку она оставила себе двое длинных суток.

— Пусть так, — согласился он.

— Оружие?

— Я могу биться хоть мечом, хоть копьём, хоть алебардой! Так что пусть дама выберет то, что ей привычно.

— Средний меч! — ответила она.

— Условие, на котором поединок считается завершённым?

— Смерть! — крикнула Жеральдина, с ненавистью глядя на Марка.

— Аппетит воистину приходит во время еды, — заметил он. — Я уступил вам три условия поединка, и вы решили, что можете прибрать и четвёртое? Однако я не так великодушен, — он обернулся к Александру и проговорил: — Я не собираюсь ни убивать, ни всерьёз ранить эту женщину. Мне, как рыцарю, это не к лицу. Я намерен лишь разоружить её, потому давайте установим правило: «До первой крови или потери оружия».

— Я не согласна! — заявила она.

— Это поединок чести, а не дуэль, — возразил Александр. — Его целью является определение победителя, а не убийство противника. Если вы не согласны, то продолжайте настаивать на дуэли, однако, в таком случае ваш противник вправе от неё отказаться, а если вы продолжите оскорблять его прилюдно, он сможет найти на вас управу в суде.

— Ладно, — процедила она. — Пусть будет по-вашему!

— Вы закончили? — прозвенел в тишине нетерпеливый голос баронессы де Флери. — Если да, то я прошу незваную гостью немедленно покинуть мой дом, иначе я позову стражу и обвиню вас в незаконном вторжении!

— Не трудитесь. Я ухожу, — проворчала Жеральдина и, бросив на Марка испепеляющий взгляд, направилась к двери.

— Как всё это неприятно, — расстроенно пробормотала леди Селеста, провожая её взглядом. — Неужели ты будешь биться с этой особой, мой мальчик?

— Я просто отниму у неё меч, — усмехнулся он, садясь на место.

— Мне жаль господа, что наш пир был прерван столь бесцеремонным образом, — произнесла баронесса, окинув взглядом своих гостей. — Однако теперь всё закончилось, и мы можем продолжить. Я приготовила для вас немало приятных сюрпризов и развлечений, потому отнеситесь к этому происшествию, как к неудачному спектаклю, разыгранному бездарной актрисой. А сейчас наполните ваши чаши! Следующим номером нашей программы будет выступление фокусника, который погрузит вас в настоящую сказку! Прошу вас, господин Хе Сон!

В зал вошёл высокий молодой человек в странном облегающем костюме из чёрного атласа. У него были тёмные волосы с фиолетовым отливом и красивое бледное лицо с узкими чёрными глазами. Поклонившись баронессе, он улыбнулся, взмахнул рукой и все свечи в зале внезапно погасли, а с его ладоней вспорхнула большая огненная птица. Гости как заворожённые следили за её полётом и ловили падающие с её перьев алые искры.

Марк рассеяно наблюдал за этим чудом, уже обдумывая свои следующие шаги.