Дело о даме-дуэлянте

Послесловие

Он вовсе не забыл о вызове к королю и знал, что тот к началу тёмного времени суток должен был вернуться в столицу. Он хотел поставить точку в этом неприятном деле, чтоб доложить о его окончании королю, хотя в глубине души понимал, что просто оттягивает момент встречи с ним. Ему не хотелось снова выслушивать упрёки Жоана в том, что он не бережёт свою жизнь, которая принадлежит Сен-Марко и королю.

Однако дальше откладывать этот визит не имело смысла. Задержка грозила ещё большим недовольством государя, потому он всё же собрался с духом и направился во дворец.

Король был в своём кабинете и работал с документами. Секретарь Жискар попросил графа де Лорма подождать в приёмной, пока его вызовут. Мимо сновали чиновники и служащие, которые кланялись на ходу и скрывались за дверью кабинета, а потом выбегали оттуда и, снова поклонившись, уносились прочь. Марк уже понял, что это долгое ожидание тоже часть обещанного наказания, потому сносил его стоически. Он замер у окна, скрестив руки на груди и смотрел на маленький узкий дворик, где раньше стояла статуя короля Армана, которая теперь заняла подобающее ей место на площади перед храмом святой Лурдес. Дворик выглядел пустым, и изредка по нему проходили слуги и стражники, и в синих сумерках горели жёлтые огоньки фонарей, похожие на загадочные лисьи глаза. Скрестив руки на груди, он перебирал в памяти детали дела Жеральдины де Ренси, снова оценивая добытые им улики на достоверность и убедительность. Увы, хоть теперь ему и было известно из признаний Доротеи де Мелантен о многочисленных убийствах за пределами города, королевский суд не имел полномочий вынести по ним приговор. Однако, на его взгляд, достаточно было и убийств Леонара Бернье и Мориса Дюшарма.

Сзади снова хлопнула дверь, и он услышал за спиной шаги. Обернувшись, он увидел направляющегося к нему Лорента де Мюллана, офицера для поручений при короле. Он вежливо улыбался и поймав взгляд комиссара полиции поспешно, хотя и сдержанно поклонился.

— Увы, господин граф, его величество уже ушёл через потайной ход в свои покои, чтоб переодеться перед встречей с друзьями в малой гербовой гостиной, — сообщил он и заметив невольную усмешку Марка, поспешил добавить: — Он велел вам так же быть там.

— Он злится? — прямо спросил Марк.

— Скажем так, он рассержен, прежде всего, потому что озабочен вашей безопасностью, — осторожно произнёс де Мюллан. — Я полагаю, вам следует успокоить его и пообещать больше не поступать так.

— Разве можно обманывать короля? — не скрывая иронии, уточнил Марк.

— Не думаю, что он поверит вашим обещаниям, — в тон ему ответил офицер, — но это даст ему возможность принять ваши извинения.

— Я благодарен вам за совет, Лорент, и, пожалуй, воспользуюсь им!

Раскланявшись с молодым человеком, он направился к выходу из приёмной. Проходя по шумным залам дворца, Марк кивал в ответ на приветствия придворных и продолжал улыбаться. Он прекрасно знал, что Жоан редко пользуется потайным ходом из кабинета, предпочитая проходить через приёмную. И было ясно, что он просто сбежал, чтоб не столкнуться с Марком. Это был поступок не короля, а обиженного ребёнка, и он снова напомнил ему те давние времена, когда этот уже славный государь был для него лишь маленьким герцогом, очаровательным и капризным малышом с каштановыми кудряшками, искренне считавшим королевского оруженосца своей нянькой и, следовательно, своей собственностью.

Малая гербовая гостиная располагалась в южном крыле дворца. Этот небольшой и довольно уютный зал украшал камин, массивная дубовая полка которого покоилась на искусно выточенных из мрамора фигурках рыцарей в латах. На стенах было развешано множество резных, раскрашенных в яркие геральдические цвета гербов. Посреди зала стоял накрытый к позднему ужину стол, вокруг которого уже стояли несколько человек — ближайшие друзья короля. Они приветствовали Марка, не скрывая своего любопытства.

— Что это за история с дуэлью, на которую ты не явился? — сходу спросил барон Аллар, и остальные закивали, подтверждая, что тоже хотят услышать подробности.

— Потерпите, — проворчал Марк, подходя к ним. — Король наверняка захочет услышать эту историю, и нет смысла повторять её дважды.

— Я хочу не только услышать эту историю! — раздался позади суровый голос Жоана. — Я хочу составить своё мнение о доле участия каждого в этом деле, чтоб воздать по заслугам не только тебе! — король вошёл в гостиную и жестом предложил своим гостям занять места за столом. — Я так же хочу сказать тебе, что крайне разочарован! Как ты мог решиться на такой позор? Согласиться на поединок с этой странной девицей! И этот мальчишка Рибер-Артуа! Как он посмел втянуть тебя в это дело? Почему ты его послушал?

— Всё не так, ваше величество! — поспешил возразить Марк, глядя, как Жоан садится в своё кресло во главе стола. — Это не он втянул меня в это дело, а я его! Александр де Рибер-Артуа на редкость разумный юноша, и он знает буквально всё о правилах рыцарских дуэлей и турниров! Потому я и прибег к его помощи. Конечно, я понимал, что благородный рыцарь ни в коем случае не должен принимать вызов дамы, но мне нужен был этот поединок, чтоб вывести преступницу на чистую воду. Потому я и уговорил этого юношу найти предлог, чтоб я не смог уклониться от её вызова. И он это сделал! Не наказывайте его! А если желаете наказать, то перенесите это наказание на меня, поскольку, зная мой статус, он не мог мне отказать!

— Ну, конечно! — с сарказмом воскликнул Жоан. — Правнук графа де Рибер-Артуа не осмелился отказать графу де Лорму!

— Марк умеет убеждать! — усмехнулся барон Адемар. — Где этому юноше было устоять перед его доводами и, более того, перед его обаянием!

Король презрительно фыркнул, взглянув на него и снова обернулся к Марку.

— А эта девица Беренгар, явившаяся на поединок вместо тебя? Как она посмела отравить друга короля?

— Она меня не травила! — запротестовал Марк. — Она добавила мне в вино сильное, но совершенно безвредное снотворное. И сделала она это исключительно в моих интересах! Она избавила меня от позора поединка с дамой и приняла на себя риск удара отравленным клинком. Конечно, она думала и о мести за своего убитого жениха. Её сердце разбито, а эта женщина могла ускользнуть от правосудия и собиралась убить меня. Селена поступила так, как велело ей её благородное сердце! Она знала, что я не откажусь от этой схватки и не позволю ей занять моё место, но осознавала свой долг — отомстить за Арсена де Лариве и остановить эту чертовку!

— Как трогательно, — проворчал Жоан, прерывая поток его красноречия. — Надеюсь, ты неплохо выспался!

— Честно говоря, да! — подтвердил Марк.

— Садись! А то стоишь тут, как памятник самому себе в то время, как остальные уже расселись и осматривают стол голодными глазами. Приступайте к трапезе! Вам что, нужно особое приглашение? А ты, Марк, изволь всё-таки рассказать нам эту историю.

— Я готов, — ответил тот и кивнул слуге, наполнившему его кубок.

Пересказывая заново все подробности этого странного дела, Марк снова старался взглянуть на него со стороны, и при этом следил за лицами своих заинтересованных слушателей. Не сомневаясь в их остром уме и природной наблюдательности, он надеялся, что кто-то из них заметит нестыковки в фактах, которые могли ускользнуть от него. Они слушали внимательно, и до самого конца его рассказа никто не проронил ни слова.

— Это всё ужасно, — пробормотал Бертран Нуаре, когда он закончил. — Эти женщины действительно убивали мужчин ради денег, не испытывая никаких угрызений совести?

— Именно так, друг мой, — кивнул Марк. — Я говорил с ними, и мне показалось, что они вовсе не считали свои действия чем-то предосудительным. То, что начиналось с законной мести, потом превратилось в коммерческое дело на крови. Им нужны были деньги, и они не задумывались об остальном.

— Подумать только! Две женщины смогли совершить столько убийств, — мрачно проговорил Аллар. — Одна уже получила по заслугам, но и вторая, эта де Мелантен тоже несёт всю полноту ответственности за эти убийства!

— К сожалению, дорогой Танкред, мы можем судить её только за два последних убийства, — произнёс король. — Остальные случились не в Сен-Марко и не могут быть предметом рассмотрения нашего суда.

— Но и этого должно быть достаточно, чтоб повесить её! — воскликнул Дезире Вайолет.

— Этого достаточно для казни, но способ определит суд, — вздохнул король. — Я не стану в это вмешиваться. Но ведь там были и другие соучастники Жеральдины де Ренси, которые к тому же покушались на жизнь графа де Лорма? — он задумчиво взглянул на Марка. — Кто-то даже стрелял в тебя из арбалета.

— Да, хотя он утверждает, что действовал по собственному усмотрению, но это лишь отягчает его вину, — кивнул тот. — Что же касается служанок, то я полагаю, что обвинять их на основании Указа о друзьях короля слишком жестоко. Они подчинялись приказам хозяйки, которая была весьма деспотична. В обнаруженных у них склянках не было смертельного яда, да и их попытки добраться до меня выглядят довольно неловкими. Потому, я полагаю, в данном случае вполне можно заменить смертную казнь каторгой.

— Ты очень снисходителен, — усмехнулся король. — Если их приговорят к казни, я учту твоё мнение при утверждении приговора.

— А что с девицей, отравившей Бернье? — спросил Бертран. — Анна Дюшарм будет отвечать за убийство мужа по всей строгости, но эта Иветта, как я понял, не имела намерения убить своего клиента и не знала о том, что её поступок приведёт к его смерти.

— Наш великодушный Бертран! — рассмеялся Анри Раймунд. — Если у этой девицы есть хоть капля мозгов, она должна была понимать, что подвергает его опасности! Он же сам сказал ей, что у него завтра дуэль, а она всё-таки подлила ему в вино это зелье!

— Но ведь она не знала, что оно будет действовать и на следующий день!

— Однако подмешивать что-то клиентам в вино довольно предосудительно, — вставил Дезире.

— Перестаньте спорить! — остановил их король. — Всё будет решать суд, и я уверен, что он учтёт все обстоятельства при вынесении приговора. Насколько я могу судить по уже рассмотренным подобным делам, ей грозит не более двух лет в работном доме.

— В любом случае, наш Марк снова распутал это дело и выполнил свой долг, — усмехнулся Аллар. — Надеюсь, остальное мы можем доверить господину Кавелье и ждать его решения, не вмешиваясь в дальнейшее.

— Я не согласен, — покачал головой король. — В этом деле рано ставить точку! Как вы знаете, оно получило широкую огласку, эту де Ренси сначала боготворили, потом возненавидели. Сам по себе факт, что она вызывала мужчин на поединки и убивала их, был встречен многими с одобрением и даже с восторгом. Особенно ею восхищались наши дамы. А недовольство вспыхнуло, когда они узнали, что она мошенничала, и за её подвигами стоит обычный обман. Именно это меня и тревожит. Я не хочу, чтоб у неё появились последовательницы, даже если они постараются биться честно. Подобные дуэли неестественны и противоречат нормам морали!

— Но в дуэльном кодексе нет запрета женщинам участвовать в дуэлях! — воскликнул Анри.

— Дуэльный кодекс утверждён королевским указом, и таким же указом он может быть изменён!

— Ты собираешься запретить женщинам участвовать в дуэлях? — спросил Дезире. — Конечно, твоё слово — закон, но наши дамы, столь воодушевлённые самой возможностью подобных поединков, будут сильно обижены. Они и без того заговорили о том, что мужчины их угнетают, а теперь король собирается урезать их права на защиту.

— Верно, — кивнул Бертран. — Я уверен, что не так много дам решились бы вызвать своего обидчика на дуэль, но сама возможность этого внушала им гордость. И если отнять у них это право, они будут разочарованы.

— Ты прав, — согласился король. — Женщины обладают куда меньшими привилегиями в нашем королевстве, нежели мужчины, и лишать их права вызвать кого-то на поединок жестоко. Пусть в этом случае за них отдуваются кавалеры! Я установлю запрет для мужчин принимать вызовы от дам. Если такая дуэль состоится, она будет признана недействительной, и стороны ответят за последствия, как за свершившееся насилие, будь то ранения или убийство. Кроме того, мужчина, нарушивший королевский указ о запрете должен будет уплатить в казну штраф в тысячу марок серебром.

— Не думаю, что этот штраф так уж пополнит королевскую казну! — рассмеялся Аллар.

— Зато он облегчит кошель дурака, принявшего вызов женщины! — возразил Анри.

— А что насчёт дуэлей между дамами? — спросил Дезире.

— Пусть бьются, если их языки недостаточно остры, чтоб разрешить спор словами, — пожал плечами Жоан. — Такую дуэль уже нельзя будет признать заведомо неравной, и потому несправедливой.

— К тому же это подтвердит право Селены Беренгар на свершившуюся дуэль, — кивнул Марк.

— Я не в восторге от её действий, — заметил король, — но признаю её право на справедливую месть. К тому же у меня нет желания ссориться с её отцом, который держит на своих плечах наше влияние на севере. Если ты сам не имеешь к ней претензий, то я закрою глаза на её шалости. Однако не на твои! Ты заслуживаешь примерного наказания!

— Назначьте его, мой король, — произнёс Марк. — И я приму его безропотно!

За столом стало тихо, и все воззрились на Жоана, который, казалось, пребывал в задумчивости. Наконец, он кивнул своим мыслям и взглянул на старого друга.

— Я выношу порицание барону де Сегюру, графу де Лорму за то, что он снова рисковал своей жизнью, принадлежащей королевству, и назначаю ему в наказание… три штрафные чаши!

Он рассмеялся и поднял свой кубок. Сидевшие за столом друзья с облегчением переглянулись, а слуга с кувшином устремился к штрафнику, чтоб налить ему первую чашу.