Дело о даме-дуэлянте

Дама-дуэлянт

Молодой лучник стоял посреди зелёной лужайки, натянув большой, украшенный позолоченными накладками лук. Он был облачён в красивый охотничий камзол из тёмно-синего бархата с золотым шитьём. Его прямая осанка и широкий разворот плеч притягивали взгляды не только особой статью, но и спокойной уверенностью, сквозившей в его позе. В ней не было ни напряжения, ни излишней расслабленности. Мужчины, окружавшие его, следили за ним с некоторым азартом, хотя вряд ли ждали чего-то необычного. Дамы замерли, не отрывая глаз от его красивого лица, но он в этот момент не замечал их восторженного любопытства и был полностью сосредоточен на своей цели. Взгляд его светло-серых глаз был устремлён на установленную в двухстах шагах мишень. Внезапно налетевший порыв ветра взъерошил его чёрные волнистые локоны, и в тот же миг он мягко распрямил пальцы, державшие натянутую тетиву. Резкий свист выпущенной стрелы закончился ударом, с которым отточенный наконечник вонзился точно в центр красного круга.

Дамы радостно защебетали, а мужчины одобрительно кивали, переглядываясь. Их реакция не произвела на него особого впечатления. Он взял из рук подошедшего пажа вторую стрелу и снова натянул лук. Эта вонзилась на палец ниже первой, а он уже натягивал тетиву в третий раз. И третья стрела снова попала в центр, немного сдвинув при этом первую. Дамы радостно закричали, мужчины со смехом хлопали в ладоши, и только высокий юноша с каштановыми кудрями нахмурился, подходя к нему.

— Так не честно, Марк! — воскликнул он. — Стоит мне позвать тебя для участия в наших состязаниях, как ты забираешь все призы!

— Так не зовите меня, мой король! — гордо выпрямившись, ответил тот.

— Наглец! Забирай свою фибулу! — король с притворным недовольством приколол ему на камзол золотую брошь в виде разомкнутого кольца, украшенного мелкой россыпью рубинов, концы которого венчали две направленные друг к другу оскаленные львиные головы.

— Позвольте взглянуть? — проговорил высокий черноволосый юноша и подошёл ближе, чтоб рассмотреть украшение. — Какая тонкая работа! И что удивительного в том, что она досталась барону де Сегюру? Ведь это на его гербе красуются два золотых льва! Кому ещё, как ни ему, носить эту фибулу!

— Я не подумал об этом! — согласился король. — В любом случае, ты её заслужил, Марк! Учись, Бертран, как нужно стрелять! Хорошему лучнику и ветер не помеха!

Тот со смехом закивал:

— Увы, Жоан! Есть те, кого боги щедро наградили многочисленными талантами и достоинствами, как нашего Марка, а есть и такие, как я, чья ценность состоит лишь в милой мордашке да мягком сердце!

— Не прибедняйся, — усмехнулся король. — Мало кто может, как ты, управлять конём ногами, дабы освободить руки для меча или копья. А если ты при этом научишься ещё и стрелять, как Марк, из седла на полном скаку, то цены тебе, как воину, не будет. Что ж, наше состязание завершено, победитель был заранее известен и нас не разочаровал. Идём в шатёр! Отпразднуем победу нашего бога войны!

И он в окружении своих друзей и прекрасных дам направился к установленному неподалёку белому шатру, где уже были накрыты столы. Рассевшись за ними, молодые люди тут же подняли бокалы за короля, а следом и за его удачливого друга, завоевавшего свою награду тремя меткими выстрелами.

Спустя пару часов, когда самая весёлая часть пирушки уже прошла, и гости расслаблено сидели за столами, с улыбками посматривая друг на друга, король, кивнув слуге, в очередной раз наполнившему его кубок, осмотрелся.

— Что-то вы притихли, господа! Неужели нет больше тем для застольных разговоров? Расскажите-ка мне, что интересного делается в городе? Я всю неделю корпел над бумагами, как обычный клерк и, наверно, многое упустил. Так расскажите мне хоть что-то, что меня позабавит.

— Изволь, — тут же откликнулся Анри Раймунд. — Помнишь ли ты некого Леонара Бернье?

— Ах, того негодяя, который, напившись, залез на площадку Храма святой Лурдес и передразнивал статую Армана? — нахмурился Жоан. — Я хотел собственным мечом снести ему голову, но вы настояли на том, что он должен ответить по закону. И он отделался лишь штрафом, который выплатил, не глядя. И после ещё не раз нарушал порядок в столице.

— Именно о нём, — кивнул Анри. — Но больше он уже не будет этого делать. Его убили.

— Не буду утверждать, что опечален, но что в этом забавного? — нахмурился король.

— Забавно то, что его убили на дуэли, и сделала это дама.

— Да! — тут же воскликнула юная фрейлина, рыжие волосы которой были украшены цветами белоснежной фрезии. — Об этой даме уже говорит вся столица! Она бесподобна и отважна, как святая Лурдес!

— Довольно смелое заявление, — проворчал Дезире Вайолет. — Её умение владеть мечом ещё не делает её богиней.

— В вас говорит мужская гордыня, — рассмеялась другая фрейлина, постарше. — Вас задевает, что появилась женщина, которая мало того, что способна постоять за себя с мечом в руках, так ещё и осмеливается вызывать на поединок рыцарей и побеждает!

— Постойте! — поднял руку король. — Я действительно много пропустил. Что за дама, что за дуэль?

— Её имя Жеральдина де Ренси, — ответил Анри, который, как всегда, знал больше всех. — Она приехала сюда не так давно и сняла целый этаж в доме де Лансака на улице графа де Монтегю. Её окружает ореол тайны и скандала. Говорят, что она уже не раз вызывала на дуэль мужчин и убивала их. Сперва к этим слухам многие отнеслись с недоверием. Некоторые даже подшучивали над ней, правда, лишь за глаза. Но Леонар Бернье осмелился сделать это прилюдно и в лицо. Это случилось в салоне графини де Лафайет. Сначала он усомнился в её способностях, а после и вовсе начал высмеивать за то, что она хвастается победами над рыцарями, то есть попросту лжёт. Выглядело это довольно отвратительно, ведь это всё-таки дама! Потому, когда она, сорвав с руки надушенную перчатку, швырнула её в лицо этому грубияну, все присутствующие разразились аплодисментами. А этот дурак не нашёл ничего лучше, чем её поднять! О дуэли договорились тут же. Сыскались и секунданты: со стороны Бернье его приятель де Клюни, а со стороны дамы — юный поэт де Риваль. Время и место — на рассвете на площади Трёх львов. Говорят, поглазеть на это представление собралось несколько десятков любопытных. Жеральдина де Ренси явилась в мужском костюме, чем поразила всех: женщин — смелостью наряда, а мужчин — своими весьма аппетитными формами, выставленными напоказ. Потом приехал и Бернье. Он выглядел помятым, словно пил всю ночь, но рвался в бой. Публика томилась в предвкушении забавного спектакля, но всё вышло не так, как ожидалось. Едва соперники обменялись первыми ударами, стало ясно, что эта де Ренси, и правда, неплохо владеет мечом. Бернье, поняв это, растерялся, она пошла в атаку и спустя минуту всё было кончено: она пронзила его насквозь, и он почти тут же испустил дух. Поскольку свидетелями этой дуэли было большое количество людей, говорить о мошенничестве с её стороны не приходится. Напротив, все сочли Бернье неловким дураком, а её победу — вполне заслуженной.

— Занятно, — озадаченно пробормотал Жоан. — Выходит Бернье был просто не готов к тому, что она окажется достойной противницей?

— Достойной его, да, — кивнул Анри, — но он был не слишком ловким мечником. Потому, хоть я и должен признать, что у неё есть к этому некоторые способности, не думаю, что она смогла бы справиться с настоящим мастером.

— Вы не правы, — неожиданно возразил придворный поэт Вильре. — Я присутствовал при этом поединке и могу сказать, что она сражается не только отважно, но и умело. При этом стоит отметить, что она высокая и крепкая, и по силе, возможно, не уступает некоторым мужчинам…

— В вас говорит ваше романтическое воображение, — перебил его Вайолет. — Женщина, хоть она и похожа сложением на мужчину, не может быть так же сильна. Я тоже был там, и могу сказать, что она неплохо обучена и знает разные хитрые приёмы, но всё же причиной её победы в данном случае явилось то, что ей противостояло полное ничтожество! Мне показалось, что Бернье был пьян, к тому же явно не ожидал такого напора…

— А что, предыдущие её соперники тоже были пьяны? — возмущённо воскликнула юная фрейлина.

— Если они вообще существовали, — холодно ответил Дезире. — Не стоит принимать на веру всё, что говорят! Как часто необычные слухи сопровождали въезжающих в столицу провинциалов, а после выяснялось, что они сами их и распускали?

— Вы не одобряете то, что дама сама взялась за меч, чтоб защититься от насмешек? — поинтересовался молчавший до этого барон Адемар.

— Я полагаю, что подобные действия несовместимы с образом дамы, — пояснил Дезире.

— Я тоже считаю, что дам должны защищать мужчины, — убеждённо заявил Бертран Нуаре. — Что будет, если они сами начнут чуть что хвататься за меч?

— А если её некому защитить? — улыбнулась вторая фрейлина. — А если она не хочет зависеть от мужчин, да к тому же обладает талантом к фехтованию и гордостью?

— И всё же это довольно странно, — проговорил король и взглянул на Марка де Сегюра. — Что думаешь, мой милый?

— Я не вижу ничего странного в том, что женщина владеет мечом, — ответил тот. — Как вам известно, на севере многие дамы из благородных семейств обучаются воинскому искусству, чтоб защищать свои замки от соседей и диких племён в отсутствие мужчин. Однако меня настораживает, что эти навыки могут быть применены здесь, а в дуэлях станут участвовать и дамы. Я, как и наш друг Дезире, не верю, что женщина может на равных сражаться с сильным и опытным воином, и потому это создаёт опасность для неё и бесчестье для её противника. Согласитесь, победа рыцаря над дамой вряд ли принесёт ему славу.

— А уж поражение тем более! — воскликнула юная фрейлина.

— Мне сложно с этим спорить, — улыбнулся ей Марк, и её запальчивость тут же сменилась смущением.

— Я согласен с тобой, мой друг, — кивнул король. — Однако нам остаётся лишь наблюдать за происходящим. Когда составлялся дуэльный кодекс, никому и в голову не могло прийти, что дамы начнут вызывать на бой рыцарей, потому никаких запретов на их участие в поединках нет. Она ничего не нарушила, дуэль прошла по установленным правилам, а потому нет никаких причин для нашего вмешательства. Надеюсь только, что этот случай не вдохновит наших дам на подобные безумства, — он строго взглянул на старшую фрейлину, и она покорно потупилась.

— Вряд ли это возможно, — усмехнулся Бертран. — Наши дамы слишком нежны и прелестны! Они предпочитают пленять и благоухать, а тренировки сделают их кожу грубой, на нежных ручках появятся мозоли, фигуры станут слишком мужеподобными, и пахнуть от них будет отнюдь не фрезией.

— Ужасная картина, — усмехнулся Адемар и посмотрел на обиженно надувшуюся юную фрейлину. — Вам вовсе незачем мучить себя подобными упражнениями, очаровательная Полин. За вашу прелесть и красоту многие рыцари готовы скрестить мечи. Неужели вам хочется отпугнуть их, вместо того, чтоб очаровывать и принимать от них восторги и служение?

Она невольно засмеялась, прикрыв лицо кружевным веером.

— Ладно, вы, действительно, позабавили меня, — усмехнулся король. — Если эта дама снова проявит себя, не забудьте мне рассказать. И, надеюсь, она в пылу своего праведного гнева не наткнётся на чей-нибудь более ловкий меч!

К полудню король засобирался в Сен-Марко. С ним прекрасный загородный замок Шато-Блуа покинули его друзья и свита. Марк простился с Жоаном на Королевской площади и свернул направо, в сторону своего дворца. За ним неспешно ехали его оруженосцы и три рыцаря охраны.

Спешившись у широких ступеней дома, Марк бросил поводья выбежавшему навстречу конюху и вошёл под сень каменной резной галереи, протянувшейся вдоль всего фасада. Обитые начищенной медью двери тут же распахнулись, и привратник с поклоном отступил, впуская своего господина.

Пока он снимал плащ и перевязь с мечом, по широкой мраморной лестнице спустилась Мадлен. Он с удовольствием наблюдал за её лёгкими движениями, любуясь изящной фигуркой в блеске розового атласа. А она, подбежав, тут же обняла его руками за шею и, притянув к себе, поцеловала.

— Я соскучился, — улыбнулся он в ответ. — Как дела дома?

— Всё хорошо! Лоренс сегодня хвалил Валентина за успехи в учёбе, а тот выпрашивает собственного коня.

— Я подумаю об этом.

— Арман всё утро возился со своими игрушками, а потом так и уснул на ковре. Спит до сих пор, и хоть его пора кормить, я велела пока не будить его. Клермон и Флоретта прислали нам приглашение на ужин…

— Как официально!

— От графа Блуа привезли половину туши оленя, и я велела её закоптить. Маркиз де Лианкур уехал на юг и был очень огорчён, что не смог с тобой проститься. Впрочем, он обещал вернуться ко дню святой Бригитты и привезти вино нового урожая. А тебя ждёт гость.

— Кто? — насторожился Марк, который рассчитывал провести спокойный вечер в кругу семьи.

— Хуан, — улыбнулась она.

— Он действительно считает себя гостем? — проворчал Марк. — Ведёт он себя как хозяин. Ладно, где он?

— В нижней гостиной. Ему подали закуски и вино, а он потребовал ещё жареную цесарку, сыр и виноград.

— И куда в него влезает, — вздохнул Марк, и, поцеловав жену, направился к арке, расположенной под резной галереей второго этажа.

Джин Хо сидел за столом, уставленным блюдами и кувшинами, и уплетал цесарку, запивая её грушевым вином, которое теперь доставляли в дом специально для него. Увидев друга, он приветственно махнул ему наполовину обгрызенной птичьей ножкой.

— Иди сюда! Здесь ещё остались закуски и вино!

— Я сыт, — ответил Марк и сел к столу. — Мы пировали перед самым отъездом.

— Какая милая брошечка? — заметил лис, взглянув на фибулу.

— Я честно выиграл её в соревновании по стрельбе из лука!

— Верю. И не собирался выпрашивать. Хотя, признаюсь, такая мысль мелькнула, но… Не сегодня. Как всё прошло?

— Король сетовал, что ты опять проигнорировал его приглашение.

— Но я надеюсь, ты придумал какое-нибудь оправдание этому? Я не люблю ездить туда. Там слишком много людей, и эти глупые визгливые фрейлины… Жаркое с пряностями, от которых я чихаю. И гости короля вечно удивляются, когда я прошу принести мне грушевое вино. О чём вы говорили?

— О разном. Женщины, политика, сплетни… Как дела у тебя?

— Скучаю, — пожал плечами лис. — Думал, не смотаться ли домой, но вспомнил, что скоро день рождения бабушки. Не хочу, чтоб меня включили в общую суету. Сделаю вид, что забыл. Но мне придётся задержаться тут, пока её возмущение не утихнет. Иначе, бедные мои ушки…

Он замер и вопросительно воззрился на двери. Оглянувшись, Марк увидел стоящего там лакея Модестайна.

— Что такое, мой мальчик? — спросил он.

— Там пришла дама в трауре, она просит принять её.

— А имя она назвала?

— Конечно! Селена Беренгар.

— Селена? — встревоженно вскочил Марк. — В трауре?

Он поспешно выбежал из гостиной и устремился в нижний зал, где его действительно ждала молодая дама в чёрном атласном платье. На её светлые волосы, уложенные в высокую причёску, была накинута закрепленная агатовым гребнем чёрная вуаль. Её красивое круглое личико с большими синими глазами было печально, когда она задумчиво осматривала убранство зала.

— У тебя чудесный дом, Марк, — она взглянула на него со слабой болезненной улыбкой, и её бледность встревожила его ещё больше, чем чёрный наряд.

Он склонился к её протянутой руке и коснулся губами пальцев.

— Что случилось, Селена? — произнёс он взволнованно. — Почему ты в трауре?

— Меня постигла утрата, — вздохнула она. — Я пришла просить тебя о помощи.

— Не нужно просьб, просто скажи, что я должен сделать!

— Ты всё так же пылок, мой верный рыцарь!

— Но что мы стоим здесь… Пройдём в кабинет?

— Мне сказали, что у тебя гость, — озабоченно заметила она.

— Это друг, который часто бывает в моём доме, он уже почти член семьи, и не обидится, если я оставлю его в одиночестве. Или, может, пойдём к нему? Он умеет хранить тайны и бывает полезен.

— Это не такой уж секрет, — проговорила она. — Может, угостишь меня знаменитым нектаром из Лианкура?

— Конечно! Идём!

Они прошли в гостиную, и лис на минуту оторвался от трапезы. Пока Марк знакомил его с гостьей, он внимательно следил за выражением его лица, и от него не ускользнула та тревога, с которой Марк заботливо подвинул кресло, когда она садилась за стол. После этого он очаровательно улыбнулся, взглянув на девушку.

— Вы дочь маркиза Беренгара? — спросил он. — Марк часто рассказывает мне о нём!

— Всего лишь вторая дочь от второй жены, — сдержанно улыбнулась она, с некоторым оживлением глядя на его необычное лицо. — А вы — брат баронессы де Флери?

— Один из них, — кивнул он, — тот самый, который притащился за ней в Сен-Марко.

В гостиную вошёл Модестайн с красивым хрустальным кубком отделанным серебром и кувшином со слегка запотевшими боками. Он поставил кубок перед гостьей и наполнил его, после чего поклонился и ушёл.

— Действительно, чудесно, — произнесла она, пригубив вино.

— Это лучшее, которое выстаивалось в подвалах с тех пор, как его привёз сюда мой дядя Аделард, — пояснил Марк.

Она, наконец, рассмеялась.

— Твой дядя, твой дед, твоя супруга и сыновья… Наконец, ты не одинок, мой милый Марк! Судьба щедро вознаградила тебя и за твои лишения, и за твоё благородство! Я очень рада!

Она замолчала, и улыбка медленно угасла на её лице.

— Так что случилось, Селена? — с сочувствием спросил он. — Кто умер?

— Мой жених, — ответила она. — Я до сих пор не могу оправиться от этого удара. Его звали Арсен де Лариве. Он был небогат, не слишком знатен, но очень красив, умён и отважен. И при этом заботлив. Он год назад приехал в Аинлир…

— Это одна из трёх крепостей Беренгаров в северных горах, — пояснил Марк, бросив взгляд на Джин Хо.

— Да, та самая, которой командует мой брат Баэрн, — кивнула Селена. — Это он пригласил Арсена к нам и назначил капитаном стражи, — она грустно улыбнулась. — Сперва я задирала его. Ты знаешь мой характер, я всегда пытаюсь проверить на прочность любого воина, который выглядит слишком гордым. Но он без усилий выдержал проверку и просто очаровал меня, и при этом очаровался сам. Мы влюбились друг в друга без памяти, и Арсен просил у отца моей руки. Но отец отказал, он хотел выдать меня за своего титулованного союзника или хотя бы вассала. Мы повздорили, и я сказала, что если он не позволит мне стать женой Арсена, тогда я и вовсе не выйду замуж. Баэрн принял мою сторону и уговорил отца уступить. Мы были так счастливы, Марк! Арсен уехал в Ланьон, к своим родичам, чтоб известить их о свадьбе и просить у родителей благословения. Я ждала его обратно через несколько дней, но вместо этого получила известие о его смерти. Его убили. На дуэли. И самое ужасное, что это сделала женщина! Ты представляешь, какой это позор для воина?

Она всхлипнула и, достав из рукава платочек, приложила к глазам.

— Я поехала в Ланьон, — продолжила она, справившись с нахлынувшими чувствами. — Его брат рассказал мне, что произошло. В этом небольшом городке у подножия наших гор все друг друга знают. Несколько лет назад туда приехал граф де Ренси, чтоб выдать замуж свою дочь. Там произошёл какой-то скандал, связанный со сватовством, несостоявшийся жених вызвал графа на дуэль и убил его. А после этого дочь графа Жеральдина вызвала на поединок убийцу отца и заколола его мечом. После этого она повздорила с другим дворянином и вызвала его. Он тоже пал от её меча, но Арсен оказался случайным свидетелем этой дуэли и считал, что поединок был нечестным. Он готов был выступить в суде свидетелем на стороне родственников убитого, но она явилась к нему и устроила скандал. Говорят, она оскорбляла его, и он не сдержался. Короче, и его она склонила к дуэли и убила. К тому времени, как я приехала в город, её уже и след простыл! Все говорили о том, что она побеждала с помощью то ли обмана, то ли колдовства. Я кинулась искать её, выяснила, что она в Логреде, но, приехав туда, узнала, что и там она кого-то убила и поспешно сбежала. Я шла за ней по пятам: Ним, Бредарн, Кюве, и каждый раз узнавала, что она спровоцировала кого-то на дуэль и убила, после чего поспешно уехала, опасаясь суда или мести. После Леммана я её потеряла. И, наконец, мне стало известно, что она объявилась здесь, в Сен-Марко. Наконец, я настигла её! И каково ж мне было услышать, что здесь её приняли едва не с восторгом, а все её преступления считают подвигами! Я встречалась с королевским прокурором, начальником полиции магистрата и адвокатом отца. Все они говорят одно и то же! Дуэли при соблюдении установленных правил законны! Женщинам не запрещается защищать свою честь с мечом в руках! Все дуэли происходили на глазах многих свидетелей, и никто не заметил ничего подозрительного. Они ничего не могут сделать. Но я уверена, что это колдовство или мошенничество! Арсен был сильным и отважным воином. Даже Баэрн, — а ты знаешь, как он грозен! — считал его достойным противником. Женщина просто не могла победить его в поединке, если он был честным!

— Не хочу вас огорчать, — произнёс Джин Хо, — но случается, что и женщины отлично владеют оружием. В моём племени много воительниц, которые могут справиться даже с мужчиной. Да что говорить, моя матушка когда-то победила отца, чем вынудила его жениться на себе. Я уж не говорю о моей бабуле, которая гоняла деда и его собутыльников по горам с мечом в руках. Они до сих пор боятся её как огня.

— Возможно, в вашем племени существует какое-то особое искусство, но у нас всё просто, — возразила Селена. — Для боя на мечах нужны не только сноровка и опыт, но и грубая сила. Я сама постоянно тренируюсь с мечом, мне приходилось участвовать в стычках, когда я возглавляла отряд, сопровождавший по горам наши обозы. Я не потеряла ни одной повозки и убила многих, но я не рискну всерьёз биться ни с моим братом, ни с отцом, ни с Марком!

— Почему бы вам тогда не вызвать на дуэль эту Жеральдину?

— Я думала об этом, но она не даст мне повода, — лицо девушки стало сердитым. — Дуэль с Арсеном считается честной, я не могу мстить за него. Я уже встречалась с ней. Узнав, кто я, она довольно долго уклонялась от встречи. Тогда я выяснила, куда её пригласили на пир, и явилась туда, но она вела себя скромно и кротко, выражая почтительность, как мне, так и моему отцу. Она боится причинить мне вред, потому что знает, что тогда моя семья уничтожит её. И не хочет честного поединка, потому что всем известно, как обучают девочек в наших краях. Марк! — она вскинула умоляющий взгляд на него. — Прошу тебя, расследуй это дело! Даже если не станешь мстить за Арсена, то хотя бы убедись в том, что всё это были честные дуэли, а не хладнокровные убийства. Я приму твой ответ, каким бы он ни был! И если она виновна, накажи её!

— Я возьмусь за это, Селена, — кивнул он. — Только сегодня я слышал имя этой женщины у короля. Многие с недоверием отнеслись к этой истории. И если это коснулось тебя, и жертвой пал подчинённый и друг Баэрна, я должен всё проверить. Могу я сослаться на тебя, если у графа Раймунда возникнут вопросы о причинах моего расследования?

— Можешь сказать, что я просила тебя провести его, потому что я уверена в том, что эта женщина — мошенница и убийца.

— Хорошо, я начну завтра.

— Я помогу тебе, — неожиданно заявил Джин Хо. — Если сомнения твоей подруги подтвердятся, то та девица заслуживает наказания! У нас тоже есть свой кодекс чести, в том числе, и в отношении поединков на мечах. Это высокое искусство. Мастерство требует полной самоотверженности, великого труда и глубокого сосредоточения. Каждый воин, достигший высот, заслуживает уважения, в том числе, и от противников, потому все поединки должны быть честными и выявлять сильнейшего. Победа с помощью обмана или колдовства — это преступление, которое влечёт бесчестье и жестокую кару!

Марк с удивлением взглянул на него.

— Не ожидал услышать от тебя таких слов, друг мой!

— Я годы и годы потратил на то, чтоб достичь своего уровня в фехтовании, — серьёзно ответил лис. — И, если меня кто-то победит с помощью хитрости, я буду очень разозлён! Мы проверим эту девицу. Если она — мастер, честь ей и хвала, а если — обманщица, она достойна хорошей трёпки. Давай так! Ты ведёшь расследование своими методами, а я приставлю к ней соглядатаев! Ты знаешь моих лисичек, они незаметны и не упустят ничего. Ты будешь знать, куда она ходит и с кем встречается.

— Это было бы неплохо, — кивнул Марк.

— Что ж, я отправлю их следить за ней, едва вернусь домой.

— Я так благодарна вам, — растроганно произнесла Селена, взглянув на Джин Хо.

— Не стоит, — великодушно улыбнулся лис и, обернувшись к Марку, добавил: — Вот видишь, мне уже не так скучно!