#ДДД или 2012 2.0

Глава 15 Специалист

Прав был Френсис Бэкон: нет ничего страшнее самого страха. И больше всего пугает то, как предчувствие леденящего ужаса начинает превращать хомосапиенса в обезумевшее животное.

Катастрофически быстро.

Мне все же удалось удержаться от панического желания швырнуть ключи в моего нежданного гостя и выскочить прочь из собственной квартиры.

Потому что это было бы крайне не разумно.

Сосчитав про себя до пяти по-корейски, а затем — по-китайски, я разулся, снял куртку, повесил ее в шкаф на плечики и прошел в комнату.

Наконец-то я смог отчетливо разглядеть моего таинственного преследователя. Он был похож на царя Леонида из фильма «300 спартанцев», только выглядел старше актера @Gerard_Butler. Если бы не инвалидное кресло, я вполне мог бы его представить моего визитера предводителем мускулистых античных отморозков: карие глаза, прямой правильный нос с широкими крыльями ноздрей, черная борода, частично скрывающая тонкий шрам на левой скуле — его облик излучал силу и какую-то непередаваемую словами значительность.

На коленях Господина Второго лежала тонкая черная папка — точь-в-точь такая, какую я видел в кабинете Марка.

Мужчина улыбнулся и указал рукой на мое собственное кресло. Он держался так, как будто был у себя дома. К моему удивлению, это мелкое нарушение этикета не вызвало у меня даже тени возмущения: все выглядело настолько естественно, словно и впрямь этот чернобородый тип был здесь хозяином.

— Чем обязан? — сухо спросил я. — Может быть, ты хотя бы назовешь свое имя? Я понимаю, что проникновение в чужую квартиру — не повод для знакомства, но все же: кто ты?

Я намеренно перешел на «ты»: как-то глупо выкать человеку, который без спросу вломился в твое жилище.

— Твою тираду вполне можно было бы сократить до двух последних слов. Согласись, что в такой ситуации это скучный вопрос, — он говорил бесстрастно и расслабленно, словно пребывал в сильной задумчивости.

— Сделай одолжение, представься. Конечно, вежливость — это скучно, но хотелось бы понять, с кем я говорю, — ядовито улыбнувшись, процедил я.

— Ни одно из двух моих имен ни о чем тебе не скажет, но ты прав: иногда надо соблюдать приличия. Итак, меня зовут Алексей Крымов. Вот и познакомились, — он изобразил ответную улыбку.

— Как насчет второго имени?

— Всему свое время.

— Как ты проник в мою квартиру? — спросил я, усаживаясь в свое кресло и стараясь держаться непринужденно.

— Еще один скучный вопрос. Послушай, @Knyaz_E, давай не будем ходить вокруг да около. Я знаю, что ты сейчас под колпаком. И знаю, почему тебя отпустили. Неужели ты не хочешь спросить меня о чем-то действительно важном? — судя по легкому раздражению в интонациях, мой собеседник, похоже, начал терять терпение.

— Пока что я до сих пор не имею понятия, кто ты и чьи интересы представляешь.

Он нетерпеливо кивнул и протянул мне папку.

Я заметил на внутренней стороне его правой ладони идеально круглый шрам от ожога. Он перехватил мой взгляд и усмехнулся.

— Возьми. Прочитай, а потом продолжим разговор. Так будет быстрее.

Папку я взял с опаской, ожидая, что в квартиру ворвутся люди в масках, вооруженные автоматами: «Всем оставаться на местах!». Или со шприцами, заряженными отключающей сознание дрянью.

К счастью, ничего такого не случилось.

— Что это?

Он не ответил.

Первая страница, слегка пожелтевшая от времени, была исписана мелким убористым почерком.

«Это случилось в 1997 году, когда я еще не работал в Конторе. Некто К-в, сотрудник первого отдела, побывал в одной восточной стране. В загранкомандировке, ага. Не знаю, чем именно он там занимался, поскольку первый отдел, будучи «белой костью» Конторы, своеобразной кастой избранных, всегда надежно хранил свои секреты. В тех материалах, что позднее попали в мои руки, детали операции не раскрывались, да и не в них суть».

— Так что же это? — настойчиво повторил я.

— Допустим, дневник одного твоего старого знакомого. Который думал, что его сжег. Не спрашивай, как это попало ко мне. Просто прочти, — спокойно и даже как-то лениво ответил Крымов

«Интереснее другое. Из своей поездки К-в привез два одинаковых по размерам, круглых и черных шарика для медитаций. На одном из них было стилизованное изображение дракона, на другом — феникса. Каждый из шариков по величине примерно соответствовал мячику для пинг-понга. Ничего особенного, такие сейчас можно увидеть в любом магазинчике, торгующим эзотерическим барахлом: две небольшие металлические сферы, покрытые лаком, а в каждой — колокольчик. По словам К-ва, он купил их за копейки на одном из тех рынков, где праздные туристы приобретают псевдодревние безделушки. Как дело обстояло в действительности, никто так и не выяснил: спустя четыре дня после своего возвращения оперативник скончался прямо на рабочем месте в своем кабинете, сжимая «дракона» в левой руке, а «феникса» — в правой. Официально было объявлено, что сотрудник разведки застрелился из табельного пистолета. Но вот согласно засекреченному заключению эксперта, которое я лично изучал, став сотрудником «инквизиции», оперативник скончался в результате «возникновения очага кратковременной и интенсивной гипертермии в области сердца и верхней части желудка». Проще говоря, товарищ в буквальном смысле сгорел, словно внутри у него вспыхнул и тут же прекратился небольшой пожар с температурой пламени порядка 400 градусов по Цельсию. В отчете патологоанатома было указано, что кожа на ладонях К-ва почернела и обуглилась. По этой причине хоронили его в закрытом гробу. А почему — коллегам К-ва так и не объяснили. По Управе поползли фантастические байки о внедренных в штат исламских террористах, об астральных террористах и даже о террористах-инопланетянах, кровожадно убивающих наших оперов. Начальство впало в ярость, породив глупейшее распоряжение о пресечении нелепых слухов, а также дисциплинарных мерах взыскания по отношению к распространителям недостоверных сведений. На том все и закончилось. Впрочем, старожилы Конторы, с которыми я потом общался, в подробностях живописали, как в Управу явились два молчаливых спеца в костюмах химзащиты, поместили шарики в контейнер и увезли в неизвестном направлении на бронированном джипе».

Я закрыл папку, не решаясь перевернуть страницу. Мне казалось, что там, дальше будет нечто неотвратимое и бесповоротное — то, что не смогу ни принять, не изменить.

Или же это был страх, который снова вцепился в меня своими когтистыми лапами.

— Скажи, что такое Локус-2?

Он издевательски усмехнулся:

— Это просто место. Место-два. Странные вопросы ты задаешь. Ты ведь из нас двоих лингвист.

— Допустим. Но тогда получается, что ты… Ты мертв?

Крымов отрицательно помотал головой:

— Не дури. Как видишь, я жив и даже почти здоров, насколько это возможно для инвалида. Вот только мне интересно, как ты отнесешься к такому предположению: а вдруг К-в в этих записках — вовсе не Крымов. А, например, Князев. Что скажешь, @Knyaz_E?

— Не понимаю, о чем ты, — сказал я, пытаясь справиться с внезапным приступом дурноты.

Никогда, никогда больше не буду пить таблетки! Даже от головной боли.

— Ты просто не хочешь понимать. Ты думаешь, что я и весь наш разговор — всего лишь реакция на препараты, которыми тебя напичкали. Ты хватаешься за соломинку, когда думаешь, что я — это мираж, иллюзия, бред твоего подсознания или наркотическая галлюцинация. Оставь всю эту чепуху.

— А чем ты докажешь, что это не так? Ведь…

Он раздраженно перебил:

— Довольно! Чем ТЫ докажешь, что не являешься МОИМ навязчивым видением?

Я скептически хмыкнул, надеясь, что это выглядит естественно, но уже ощущая бездну впереди. В двух шагах по прямой.

Крымов вперился в меня цепким холодным взглядом. Все-таки сотрудников спецслужб можно всегда вычислить по тому, как они на тебя смотрят. И я уже не сомневался, что Марк и мой собеседник были, как говорится, из одной песочницы.

— Я пришел сказать тебе о Лаиле, — нарушил долгую паузу он.

— О… ком? — глупо переспросил я.

Это всего лишь странный, идиотский сон. Вот сейчас я проснусь и…

— Ты не спишь. Ты не болен. Просто вспомни, как в детстве ты прочитал притчу про ассирийского царя Ассархадона, который захватил в плен Лаила, — ответил он спокойным и даже слегка убаюкивающим тоном.

— Причем тут Ассархадон? Ну, допустим, и что? — ответил я на автомате, внутренне сжимаясь, как перед ударом.

Еще шаг до пропасти.

— «Ты и Лаил — одно и то же». Так говорил Ассархадону некий мистически возникший старец, призывая его не убивать пленника. И ты наверняка помнишь, что старик убедил царя в правдивости своих слов. Любопытный момент: считается, что именно Ассархадон построил так называемую Вавилонскую башню — зиккурат Этеменанки. Что случилось после этого, объяснять не надо, Библию ты тоже читал. Так вот, ты и Лаил — одно и то же. Ты и Ассархадон — одно и то же. Ты и я — одно и то же. Время строить башню.

Я не успел ничего сказать. Он подался вперед и резко выкрикнул:

— Вспоминай!

И голос его был как хлыст.