Дары ледяного неба

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ДРУГИЕ ЛЮДИ
1

– Ну что, теперь видите, что я вам не наврала?! – торжествующе воскликнула Зорька.

– Я ничего не вижу, – сказал Дейкстра.

– Я вижу, – сказал Роланд. – Там, впереди, другой вулкан, я его четко вижу. А где рыцарская скала?

– Тут их две, – сказала Зорька. – Если смотреть отсюда и принять направление на вулкан за точку отсчета, то та скала, которая больше, стоит по азимуту двенадцать, а которая меньше – по азимуту восемнадцать.

– Да, что-то такое там угадывается, – сказал Роланд. – Большая скала похожа на сидящего травоеда, подобравшего под себя руки, правильно?

– Не совсем, – сказала Зорька. – Впрочем… да, что-то похожее есть.

Дейкстра слушал этот разговор, смотрел в ту же сторону, но не видел ничего определенного. Его близорукость становится все сильнее, это неприятно. Но по сравнению с тем, что их поход увенчался успехом, мелкие проблемы со здоровьем – сущая ерунда.

Сейчас смешно вспоминать, что всего несколько дней назад Дейкстра искренне считал их с Роландом поход на небо самым выдающимся путешествием за всю историю человечества. Тем более смешно вспоминать, как он гордился, что с честью вынес все тяготы и лишения того путешествия. Эти тяготы и лишения не идут ни в какое сравнение с тем, что они испытали после катастрофы.

Пять приливов назад они с Роландом съели Фиону. Это было еще до начала путешествия, они ютились в крошечной пещерке на краю каменной груды, ранее бывшей рыцарской скалой, ждали возвращения Зорьки и Росинанта и страдали от неизвестности и вынужденного безделья. А потом к этим лишениям прибавился голод.

Сантьяге было проще. Проголодавшись, он уходил вниз и возвращался нагруженный целой горой травяных побегов и сочных молодых ветвей. Он устраивался в углу пещеры, который облюбовал, и начинал есть, смачно щелкая клювом. Поначалу это зрелище вызывало отвращение, но вскоре Дейкстра привык не обращать внимания на противоестественную травоедскую трапезу, а Роланд однажды подошел к Сантьяге и сказал:

– Я, пожалуй, тоже попробую.

Протянул руку, ухватил присосками пучок травы, сунул в клюв, захрустел, а затем выплюнул с отвращением и смущенно произнес:

– Извини, Сантьяга. Не могу.

– Жаль, – сказал Сантьяга.

А потом настал момент, когда Роланд и Сантьяга покинули пещеру, чтобы потренироваться в обращении с мечами, и Дейкстра остался один. Он долго колебался, но в конце концов не выдержал, подошел к травоедской пище, попробовал, и, странное дело, мерзкая трава показалась ему почти вкусной. Он сам не заметил, как ополовинил запасы Сантьяги, а когда заметил – ужаснулся тому, что совершил.

– Теперь я тоже травоед, – произнес он вслух.

После великой катастрофы Дейкстра приобрел привычку говорить вслух, будучи в одиночестве. Он знал, что это первый признак раздвоения личности, но в сложившихся обстоятельствах не видел в этом ничего ужасного. Все равно скоро умирать. Тогда он еще не верил, что Зорька и Росинант найдут место, пригодное для человеческой жизни.

Наевшись травы, Дейкстра почувствовал сильное смущение. Он представил себе, как Роланд и Сантьяга вернутся в пещеру, обнаружат, что травы стало меньше, и станут шутить по этому поводу, унижая и без того униженный разум мудреца, так и не ставшего королем. Роланд упорно делал вид, что завещание покойного Дуайта не имеет никакого смысла, он вел себя так, как будто является законным королем этого маленького племени, и Дейкстра так и не нашел в себе сил предъявить законную претензию. Впрочем, явного повода предъявлять претензии не было. Только один раз Роланд продемонстрировал королевскую власть – когда приказал Зорьке и Росинанту отправляться на поиски, не спросив мнения Дейкстры.

Однако когда Роланд вернулся в пещеру, он не стал смеяться над Дейкстрой. Он задумчиво оглядел мудреца, втянул ноздрями воду, страдальчески сморщился и сказал:

– Хорошо, что я не смог заставить себя съесть эту траву. Сантьяга, помоги вытащить нашего друга наружу, пока он всю пещеру не обгадил.

– Извини, – пробормотал Дейкстра. – Я не хотел, я просто не смог выйти, мне стало так плохо…

– Лежи спокойно и молчи, не трать силы, – посоветовал Роланд.

Они вдвоем вытащили Дейкстру наружу, положили на камень подходящего размера, и Дейкстра лежал на этом камне до следующего прилива. А потом понос, наконец, прекратился.

Дейкстра вернулся в пещеру, переступая руками по земле, как травоед, потому что был слаб и не мог плыть. Роланд осмотрел его и сказал:

– Сдается мне, Дейкстра помрет, если не накормить его нормальной рыцарской едой.

– Не торопись, Роланд, – возразил Сантьяга. – Дай его кишечнику успокоиться. Лучше подожди до следующего прилива, а потом делай то, что должно быть сделано.

– Да будет так, – сказал Роланд.

И когда прошел час следующего прилива, Роланд развязал последний узел на чехле небесного меча и сказал:

– Прости, Фиона, но так надо. Нам нужно твое мясо.

Широко размахнулся и рассек голову женщины пополам.

– Вот это да! – восхищенно воскликнул Сантьяга. – Я знал, что этот меч остр, но не думал, что настолько.

Роланд убрал меч обратно в чехол, дождался, когда руки мертвой Фионы перестанут содрогаться, просунул руку под мертвое тело, вытащил яйцо и протянул его Кристине. Кристина на мгновение очнулась от материнского сна, пробормотала нечто невразумительное, приняла яйцо и положила его в свою кладку. Запищавший было невылупившийся младенец успокоился и затих.

– Ешь, Дейкстра, – сказал Роланд. – Ты так исхудал и ослаб, что на тебя смотреть страшно.

– На себя посмотри, – пробурчал Дейкстра и начал есть.

– Пойду-ка я прогуляюсь, – сказал Сантьяга. – Вы меня извините, но когда люди едят людей… Я понимаю, что для рыцарей это в порядке вещей, но…

– Не извиняйся, – сказал ему Роланд, проглотив очередной кусок. – Все нормально. Нам неприятно видеть, как ты ешь траву, а тебе неприятно видеть, как мы едим Фиону. Мы рыцари, ты травоед, наши привычки разные, но это не мешает нам быть вместе.

– Но не в такие моменты, – сказал Сантьяга и вышел.

Они съели руки и мантию Фионы, и легли спать. Потом съели голову и туловище, и снова легли спать. А потом, когда Дейкстра проснулся, он впервые с момента катастрофы почувствовал себя бодрым и полным сил. В тот же день вернулись акулы, и они принесли добрую весть. И начался великий поход, по-настоящему великий поход, а не глупое и ничего не значащее путешествие от земли к небу.

Акулы плыли круглые сутки, не отвлекаясь на охоту, и сейчас, когда путешествие подошло к концу, Дейкстра видел, как сильно они устали. Но они прошли этот путь, преодолели все испытания, осталось совсем чуть-чуть, и они получат заслуженную награду. Жаль только, что Джейн этого не увидит.

– Опаньки, – сказал вдруг Роланд. – Росинант, ты мне не сказал, что здесь живут другие люди.

– Я не видел, – сказал Росинант. – Я обрадовался. Ты говорил, плыви сразу назад, как увидишь. Я поплыл.

– Ты прав, – сказал Роланд. – Я ни в чем не обвиняю тебя, ты сделал все, что мог.

– Я сделал, что мог, – согласился Росинант.

– Спускайтесь к большой скале, акулы, – приказал Роланд. – И будьте осторожны, возможно, придется сражаться.

– Сражаться? – переспросил Дейкстра. – С другими людьми?

– Вот именно, – согласился Роланд. С другими людьми. До тех пор, пока мы не разберемся, насколько они другие, мы должны быть готовы ко всему.