Повисла напряжённая тишина. Даже яростная Дония умолкла и, извернувшись, с непониманием и подозрением уставилась на спину младшего брата. Ссадаши не оборачиваясь освободил Дейну и пихнул её хвостом в руки Оршоша и Шема. Ощутив напряжение, охранники подобрались и напряглись.
– Значит, – Ссадаши нагло улыбнулся и сложил руки на груди, – обойдёмся без трупа.
– Варон, что такое? – Милаш заинтересованно затянулся дымом. – Вы уже знакомы?
– О да, – брат криво ухмыльнулся. – Позволь представить, – желваки заходили буграми, – моя первая любовь, госпожа Ссашелия.
– Что? – Шерр вытянул шею и с изумлением уставился на наагалея.
Виконт Милаш и его сестра взглянули на Ссадаши с не меньшим удивлением и, кажется, не очень поверили Варону. Наги же непонимающе нахмурились. Шширар первым вспомнил, при каких обстоятельствах господин назывался Ссашелией, и пристально всмотрелся в лицо Варона, пытаясь вспомнить его. Лицо в миг просветлело от озарения и тут же помрачнело.
Очередная запоздавшая неприятность от выходок господина.
– Варон… – Милаш предостерегающе посмотрел на брата.
– Я не шучу, – огрызнулся тот, продолжая смотреть на Ссадаши.
– Да, господин Милаш, – отозвался наагалей, – он не шутит. Между нами действительно когда-то произошло недоразумение.
– Обманул полгорода, поставил на уши всю стражу и вольных, посеял хаос и пообещал то, что не мог исполнить, – описал «недоразумение» Милаш.
Шерр не выдержал и захохотал.
– Дейна, ты увела возлюбленного у собственного дяди.
Дейна изумлённо уставилась на спину наагалея. Историю первой любви дяди Варона знала вся семья. Дядя уехал в Дардан, решив начать службу, в возрасте пятнадцати лет. Сама она плохо помнила дядю в этом возрасте, была слишком мала, но дядя Милаш нередко с ностальгией припоминал, каким милым и радостным ребёнком был Варон. Бойким, энергичным, очень весёлым. От его розыгрышей страдал весь их провинциальный городок.
Из Дардана он вернулся мрачным и нелюдимым. Любовь к девушке, которая на самом деле не существовала, здорово его огорчила. Да и в страже он оставаться не смог из-за насмешек товарищей, солью ложащихся на раненое юное сердце. Юношеская радость от каждого прожитого дня сменилась недоверчивостью и показательной жёсткостью.
Потом он уехал на заставу к границе с кочевниками, а через несколько лет и вовсе улетел из Давридании в степь, наведываясь домой лишь изредка. Повзрослев, он стал относиться к своей юношеской доверчивости и самой ситуации с насмешкой. Но лжебарышню не простил и не забыл.
Варон бросил взгляд через плечо на веселящегося Шерра, и тот, резко оборвав смех, ничком упал на землю, ожидая, что сейчас его сцапает дракон. Но дяде было не до мелочной мести.
– Ты серьёзно? – Милаш всё ещё не мог поверить.
– А я сразу поняла, что хвостатый доверия не стоит, – прищурилась Дония, единственная отнёсшаяся к младшему брату с должным сочувствием: чурбан Милаш тогда едва сдерживался, чтобы не расхохотаться до слёз над трагичной историей любви младшенького.
Ссадаши досадливо скривился. Интриги, авантюры и шуточки не раз выходили ему боком, приходилось даже извиняться, но впервые он был настолько раздосадовал и чувствовал себя не в своей тарелке. Знал бы он тогда, что племянница того романтичного влюблённого мальчишки, таскавшего ему букеты по утрам, станет его возлюбленной…
– Дейна, – дядя Милаш проникновенно посмотрел на девушку, – ты действительно собралась за этого господина замуж?
Ссадаши развернулся боком и уставился на женщину с выжидательной полуулыбкой.
– Лучше сказать правду, – тихо-тихо посоветовал Оршош, – не ведись на его интриги.
– Да, Дейна, – поддержал товарища Шем. – Мне почему-то кажется, что твои родственники шутку не оценят.
У Дейны кровь стучала в ушах уже после вопроса дяди, и слова нагов не достигли разума.
Наагалей признался ей в любви. Сказал и написал. Поверить было невероятно сложно, да и сама обстановка, в которой проходило признание, больше походило на яркий дурной сон. В какой-то мере приятный сон.
Но Дейна почему-то верила. В голове происходящее не укладывалось, не соотносилось с реальностью, да и с доверием у Дейны были большие проблемы. Особенно после выкрутасов наагалея вначале их знакомства.
Но именно в то, что наагалей любит её, она верила, хоть и не могла понять почему.
– Д-да, собираюсь, – наконец ответила она дяде.
– Ну ты свою родню лучше знаешь, – тяжело вздохнул Шем.
Ссадаши развернулся и торжествующе уставился на будущих родичей.
– Дейна, нам нужно поговорить! – решительно и строго заявила Дония, всё ещё болтающаяся под мышкой брата.
Ссадаши, ощутив угрозу с её стороны, мило улыбнулся. Дейна впечатлительная и рассудительная. Когда мозги на месте, то есть не сейчас. Чужие доводы могут оказаться не в его пользу, и к Дейне вернётся её проклятая рассудительность.
Все разговоры должны вестись в его присутствии. Или вестись тогда, когда он обрубит пути к отступлению. Боги, как же невовремя собралась семья. Хотя тесть Ссадаши очень даже понравился. Незлопамятный мужик.
– Обязательно поговорит, – заверил Ссадаши женщину, – но немного позже.
Дония вскинулась, но наг продолжил.
– Здесь опасно, нужно быстрее уходить. Пока о вас не прознала каждая собака, улетайте. Дейна же упокоит свою зверушку, и мы её выведем. Предлагаю встретиться у госпожи Инан.
А по пути в бордель они успеют искупаться и к следующей встрече порадуют родственников приятной новостью.
– Ну уж нет, змей, – Варон ухмыльнулся и подозрительно прищурился. – Дейна, упокаивай эту гору костей. Полетишь со мной.
– Я не могу доверить свою невесту никому, кроме себя, – прищурился в ответ Ссадаши.
– А я не могу доверить племянницу обманщику, – отозвался Варон.
– Варон, придержи язык, – попросил Милаш, переворачивая трубку и вытряхивая из неё красноватые искры пепла. – Господин Ссадаши, кое в чём он прав, и я чувствую, что вы что-то задумали. Дейна улетит с нами. Поддерживаю предложение встретиться у Инан и спокойно всё обсудить.
– Очень спокойно, – с намёком протянул младший брат виконта.
– Варон, – Милаш нехорошо прищурился, – затяни-ка ленту. Живо.
Брат показательно аккуратно ухватился за края банта на своей косе и растянул их, затягивая узел потуже.
– Да пусти ты меня! – Дония брыкнулась, и Милаш всё-таки отпустил её, но продолжил придерживать за пояс. – Дейна, подойди.
Дейна растерянно посмотрела на спину наагалея, а затем на отца. Тот в беседу не вмешивался. Он вообще не отличался разговорчивостью и чаще ожидал, когда беседа затихнет, чтобы высказать решение, которое принял ещё в самом начале разгоревшегося спора. Ронял слова тяжело и скупо, и к нему невольно прислушивались. Он даже не пошевелился, когда дочь посмотрела на него. Только взглянул в ответ прямо и уверенно.
И Дейна поняла, что его решение не изменилось, не поколебалось ни на йоту. Он готов принять её выбор. Это ведь он ходил за ними по городу, когда они с наагалеем изволили пьянствовать, оплачивал их счета и погромы. Но он не написал ей ни слова упрёка.
И не попытался вырвать из рук наагалея, желая уберечь от его влияния.
Она перевела взгляд на дядю Милаша и смутилась под его ехидным понимающим прищуром. Когда она гуляла с Тинтари, дядя не смотрел на неё с таким лукавым пониманием. Он словно был в чём-то не уверен, а тут ни следа сомнений.
Дядя Варон на неё не смотрел. Он отдавал всё своё внимание когда-то пленившему его сердце нагу, ставшего из-за этого врагом навеки.
А всё внимание тёти было сосредоточенно на Дейне. Она даже едва не шагнула к ней. Тётушка смотрела на неё с такой жадной яростью, переплетённой с радостью, страхом и желанием крепко обнять. Нестерпимо остро захотелось броситься к ней, прижаться и рассказать всё-всё. Потом получить строгую отповедь, выслушать, что она, Дейна, глупая девочка, раз из-за всего этого переживает, и получить обещание, что всё недруги в самое ближайшее время будут наказаны. И тётя слов на ветер не бросала.
Как же она по ним скучала. Но даже острая тоска, сжавшая лёгкие, не вынудила её шагнуть вперёд. Дейна не видала лица наагалея, но его ярость отражалась во взбешенно извивающемся хвосте.
Ссадаши хотел сожрать новоиспечённых родственников. О, он нисколько не сомневался, что эта семейка ему родная: тоже бесят, как весь род Фасаш! Инстинкты внутри узлом завязывались. Обычно инстинкты приносили сплошные неудобства своим хозяевам, но Ссадаши неудобства не терпел и грызть им себя не позволял. Он просто вместе с инстинктами хотел сожрать всех вокруг и сам становился сплошным неудобством.
– Мои милые дорогие родичи, – вкрадчиво пропел наг, от души хлестнув хвостом по земле, – если сейчас кто-то попытается забрать у меня Дейну, я отправлю этого смелого человека к праотцам. Исключение сделаю только для вас, госпожа, – Ссадаши улыбнулся Донии. – Я наг. У меня инстинкты. И единственное успокоительное для них – Дейна. Я помню, господин Варон, о вашем предупреждении, – наагалей бросил упреждающий взгляд на мужчину, – и мой труп тоже доставит вам немало проблем. Подойдёте ближе, и мы оба станем двумя проблемными трупами.
– Милая, – издевательски протянул Варон, – ты даже не представляешь, какие проблемы будут от моего трупа. Я встану даже после смерти, чтобы растерзать тебя на мелкие куски.
– Варон, – предостерегающе окликнул Милаш.
– И отравишься, – Ссадаши почти обрадовался. Затем улыбка резко исчезла с его лица, и он медленно протянул: – Я собираюсь жениться на Дейне. В ближайшее время. Уверен, мы с вами прекрасно поладим. Если вы не будете мешать нашему счастью. Если же будете, клянусь богами, убью всех, а потом заставлю Дейну выпить зелье забвения, и она будет любить меня и дальше.
Шширар сквозь зубы застонал. Ну вот чего господин нарывается? Опять какие-то неясные махинации.
– Ой, ты куда? Стой!
Дейна резко обернулась на крик брата, и все мысли о любви, семье и отношении родственников к её возлюбленному вылетели из головы, когда мёртвый дракон шагнул в сторону оранжереи.
– Стоять! – рявкнула она, но ящер продолжил двигаться. – Ты что сделал?! – набросилась она на брата.
– Да ничего я не делал! – Шерр возмущённо уставился на неё. – Похлопал только по ноге.
Сестра сразу почуяла недосказанность, и парень поспешил признаться:
– Что-то голубое мелькнуло перед глазами, а потом он шевелиться начал.
Дейна вспомнила синюю искру, которая вспыхнула при первом их с драконом соприкосновении, и тихо застонала.
– Что ты ему сказал?
– Да ничего я именно ему не говорил…
– Что ты сказал?!
Шерр опасливо посторонился от уставившихся на него родственников.
– Я просто подумал вслух, что было бы забавно, если бы он оказался на крыше дворца и его бы в городе увидели.
– Убью тебя!
– Боги, Риан, – виконт Милаш поморщился, – мы с тобой за это не расплатимся. Наагалей, не хотите внести несколько десятков тысяч золотом за погром, устроенный вашей невестой?
– Сколько раз он соврал? – Исхедиар с любопытством посмотрел на Ссадашилия.
Они стояли, невидимые для всех, рядом с графом Рианом и только что внимательно выслушали речь наагалея, закончившуюся упоминанием зелья забвения.
– Ни разу, – в ровном голосе Карающего явно выделилась нотка удивления.
– Я же говорил, что это милый мальчик, – Предок горделиво улыбнулся. – Мои дети любят только хороших смертных.
То, что «милый мальчик» пообещал – и не соврал! – убить его же детей, Исхедиара нисколько не опечалило. Он тоже хотел убить родственников своей жены. Да и детки у него не те, кого можно легко обидеть.
– А вот твой ребёнок врал, – Ссадашилий даже волосами не шевельнул, но угрозой повеяло.
– Варон просто хочет защитить Дейну, – заступился Исхедиар.
– Но почему его труп не станет проблемой?
Предок с интересом посмотрел на друга. Того впервые на его памяти интересовало, почему ложь на самом деле ложь.
– Дух Варон уже проклюнулся, и следующая смерть полностью освободит его от оков смертного тела. И я заберу его с собой. Мои дети плохо контролируют себя после освобождения, а в мире смертных всё такое хрупкое. О, шевелится!
Оба духа уставились на шагающего дракона.
– Вилена расстроится, – заметил Исхедиар, сообразив, куда направляется мёртвый ящер. – Если будет плакать, обними её и погладь по голове. Если злится – просто погладь по голове.
– Как обнять?
– Прижми её лицом к своей груди и обхвати обеими руками. Будет вырываться, не пускай. Рыдать, – Исхедиар наставительно поднял палец в воздух, – можно только в объятиях.
Ссадашилий вдруг повернулся и исчез.
Через секунду Исхедиар понял, куда подевался друг.
В проломе стеклянного дома-сада стояла Вилена. С распущенными волосами и одной ночной рубашке и сапогах девушка пыталась успеть утащить с дороги ящера тучного смертного. Минуту назад он героически закрыл пролом собой, воя: «Сгинь, чудище! Не для тебя растил!». Видимо, впечатлений оказалось слишком много, и герой грохнулся в обморок. Со смертными порой такое случается. Исхедиар тоже терял сознание, будучи в смертном теле, но только от боли.
– Да чего ж вы так много жрали? – рычала Вилена, волоча тело хранителя оранжереи по обломкам и осколкам. – Господин!
Девушка радостно вскинулась, когда в двух саженях от неё появился Карающий. Он не обернулся на зов. Белые волосы взметнулись и обвили морду ящера. Вспыхнули ослепительной белизной и начали стремительно удлиняться и расползаться по всему скелету. Чудище замерло, и Вилена заворожённо приоткрыла рот. Она даже не вздрогнула, когда рядом появился Исхедиар.
– Что он делает? – спросила у него девушка.
– Спасает тебя, – Исхедиар с улыбкой посмотрел на порозовевшую садовницу, а затем бросил лукавый взгляд на друга, который высасывал из дракона магию, лишая умертвие энергии. – А вообще это он оживил зверушку.
– Что? – Вилена непонимающе посмотрела на него. – Вы про дракона?
– Про него. Ты знаешь, как чувствителен Ссадашилий ко лжи. А сегодня здесь так много смертных, они себя так плохо ведут, много лгут… Он не выдержал и решил призвать наказание на их головы. Видишь, как сияет? Он даёт дракону разрывную силу. Потом отпусти зверя, и тот будет ходить по городу и плеваться огнём, который будет разносить всё вокруг на десятки саженей. Но ты не бойся, тебя Ссадашилий пощадит.
– Что? – оборотница испугалась. – Но он же убьёт невинных…
– Все смертные лгут, – пожал плечами Исхедиар. – Невинных нет.
– Остановите его! – Вилена вцепилась в его рукав и требовательно дёрнула.
– Милая, – дух с ласковой улыбкой посмотрел на неё пугающим взглядом, – если мы вступим в бой, то от этого милого города и ближайших деревушек останется только пепелище.
– Но нужно же что-то сделать! Хотя бы помогите!
– Ты сама можешь его остановить. Тебя он точно не тронет. Всего-то нужно его ошеломить, обескуражить, отвлечь, чтобы он не успел завершить дело.
– Да как это сделать?! Когда он так замирает, его ничем не пробить! – ярилась Вилена.
– Ты просто не пыталась по-настоящему, – снисходительно фыркнул Исхедиар. – Нужно сделать что-то такое, чего он никогда не испытывал. Ссадашилий впечатлительный.
– Чего вы за свою бессмертную жизнь не испытали-то? – садовница взбесилась.
– Ну… Поцелуй его. Он точно никогда не целовался, и к нему редко прикасались. Должно сработать.
– Чего? – возмутилась и изумилась девушка. – А сами-то не хотите его поцеловать?
– Думаешь, на меня тоже отреагирует? – искренний интерес и озабоченность окончательно убедили Вилену, что дух не шутит, и она, зарычав, побежала к опутанному волосами Ссадашилию.
Исхедиар весело сморщил нос, радуясь собственной шутке.
Продраться через волосы духа было той ещё задачей. Вилена ужом втискивалась между ледяными прядями, благо они податливо проминались под её ладонями, будто узнавая. Но уткнувшись носом в едва ли не в живот Ссадашилия, садовница застонала. Дух был для неё слишком высок, а лестницу она прихватить не додумалась.
– Да наклонись ты!
Вилена тянула духа за одежду, но тот не ощущал её усилий. Отчаявшись, она ударила Ссадашилия кулаком в живот, и он наконец соизволил её заметить.
– Вилена?
– Наклонись! – рявкнула девушка, и Карающий послушно согнулся.
И тут же был сцапан за уши. Рывком притянув его, Вилена поднялась на носочки и вжалась в ледяные губы своими горячими, обжигающими губами.
Ссадашилий словно огня глотнул. Пламя лизнуло губы, обожгло лицо и, всполохом проникнув в рот, продолжило неотвратимо расползаться по телу, вытуряя такой привычный холод. Зрачок так резко расширился, словно хотел разбить границы радужки. Волосы, как и всё тело, ослабли и начали распускаться и опадать на землю. Дракон с грохотом рухнул на землю, и Вилена, вздрогнув, оторвалась от губ духа и ликующе посмотрела на потухшего ящера.
– Господин, вы только не злитесь… – начала она, оборачиваясь, и осеклась, увидев не привычное кукольное лицо, а ошеломлённый взгляд и приоткрытый рот.
Секунда, и Ссадашилий как подкошенный рухнул на землю, продолжая смотреть ошеломлённым взглядом куда-то в пустоту.
– Боги, господин! – перепуганная Вилена упала рядом с ним на колени и попыталась приподнять.
– Как переспевшее яблочко с ветки, – удовлетворённо протянул приблизившийся Исхедиар.
Садовница уставилась на него с неожиданным озарением и яростно зашипела:
– Вы мне соврали!
Вскочив, она попыталась пнуть духа в голень, но тот увернулся и весело заскакал на одной ноге.
– Боги, господин, – Вилена опять упала рядом с Карающим на колени и жалостливо погладила его по безжизненным волосам, – простите меня. Это всё ваш друг со своими глупыми шутками. Что с ним? Я убила его?
– Духа поцелуем не убить, – утешил её Исхедиар. – Ссадашилий просто впечатлительный. У вас есть слово такое… как же оно называется? – мужчина скривился в искренней досаде. – Вот любите вы, смертные, странные названия придумывать для каждого этапа своей жизни.
– Божечки, да он горит! – Вилена всё же приподняла и прижала Ссадашилия головой к своей груди. – Ну простите меня, я больше никогда не поверю вашему другу. Вот вообще никогда!
– А, вспомнил! – Исхедиар радостно вскинул брови. – Девственник.
Зарычав, Вилена схватила камень и швырнула в духа. Ожидаемо не попала. Смеясь, Исхедиар увернулся, заворачиваясь в чёрные полосы лент.
– Не сгорит твой цветочек.
– Топить таких друзей нужно! – крикнула Вилена исчезающему духу.
– Не злись, милая, – пропел Исхедиар. – Пойду к детишкам. До встречи.
– Катись уже! Божечки, господин, что ж вы такой нежный?
Некоторое время все в молчании созерцали рухнувшего и погасшего дракона. Ящер не шевелился и подниматься не собирался.
– Скопытился, – с досадой процедил Шерр.
– Магия закончилась, – протянул более опытный Милаш. – Похоже, закольцовку на сохранение плохую сделали, и, пока он лежал, она почти вся вытекла.
– Хоть в чём-то повезло, – выдохнула Дейна и растерянно осмотрелась, сообразив, что ещё полминуты назад рвалась из хватки Оршоша и Шема. – С ума сойти… Я эту ночь в здравом уме не переживу.
– Да ты ещё и сама масла в огонь подливаешь! – зашипел Оршош. – Чего смотришь? Наагалей сейчас наворотит проблем, а как они будут решаться, я даже думать не хочу.
Дейна пристально посмотрела на нага, осознав, что тот до сих пор считает игру в жениха и невесту игрой. Это ж что наагалей делал, что теперь его окружение верить не может в его серьёзность?
Сомнения шевельнулись и в её душе.
– Не прижимайся к ней.
Вздрогнув, Дейна уставилась на наагалея, который холодно смотрел на Оршоша. Охранник послушно отстранился.
– Поговорим в другом месте, – Ссадаши обвёл родственников Дейны недовольным взглядом. – Дейна уходит со мной.
– Тогда и я с тобой уйду, – улыбнулся Варон.
– О, это выход, – одобрил Милаш. – Тогда ты, Варон, идёшь с Дейной и господином Ссадаши. Шерр, пойдёшь с отцом. А мы с Донией полетим.
Расклад Ссадаши не устроил. Но связать одного дядюшку и ненадолго забыть его в кустах проще, чем разбираться со всем семейством.
– Дядя, – как-то напряжённо позвал Шерр, пялясь в сторону отца.
– Чего?
Парень молча кивнул, и Ссадаши тоже обернулся, увидев, как раздулись ноздри виконта.
Сперва он решил, что завихрения воздуха рядом с графом Рианом ему почудились. Пахнуло пеплом, ещё сильнее потянуло горечью пожара. Ветер швырнул в лица серую труху, и из черноты ночи вышла высокая тёмная фигура, вся опутанная пепельными лентами развевающихся полос.
В памяти Ссадаши вихрем взметнулось туманное воспоминание когда-то приснившегося кошмара.
Спина Дейны.
Бьющий в глаза огонь. Боль, разрывающая голову.
И тени, расползающиеся серыми лентами вокруг Дейны.
– Но если ты не возьмёшь свой дух в узду, я убью тебя и освобожу твой дух из плотской клетки, которая сводит его с ума.
Серые полосы распались, и будто из кокона наружу вышагнул улыбающийся мужчина.
– Какое душевное смятение ты себе выбрала, Дейна, – низкий, смутно знакомый голос влился в уши, и Ссадаши ощутил, как внутри что-то обрывается.
– Дух… – едва выдохнул Шем, уже имевший неудачу как-то раз столкнуться с бессмертным.
– Господин, – Шширар, не сводящий напряжённого взгляда с нового действующего лица, склонился к уху наагалея, – я тут неожиданно вспомнил, где всё-таки видел мага-печатника.
– Вовремя, – мрачно протянул Ссадаши.
– Пчхи! – настоятель храма Богини-Матери на Заречной едва не выронил лампаду.
Удержать удержал, но всю рясу забрызгал маслом. Младший жрец боязливо втянул голову плечи, опасаясь, что влетит ему.
– Вот же… Чего в городе так колокол гудит? – настоятель досадливо прислушался. – Сбегай узнай.
– Слушаюсь, – помощник бросился выполнять поручение, спеша убраться подальше от раздражённого главы.