Цивилизатор в СССР 1983

Глава 3 Царь Романов или первый год генсека… Часть I

Глава 3 — Царь Романов или первый год генсека… Часть I

Конец октября 1981. УССР, Крым, местечко около Фороса. Новая, завершённая летом этого года «Романовская» дача. Генеральный секретарь ЦК КПСС Романов Г. В.

… В отпуск в этом году удалось выбраться только поздней осенью. Чтобы, пусть в октябре, оценить новую, принятую в мае госкомиссией, дачу Генерального.

СЕБЯ.

Время проведённое на южном берегу Крыма, хотя температура поднималась уже и не выше 17 градусов тепла, всё равно — хорошее время. Тем более на даче был роскошный крытый бассейн с тёплой водой…

Среди вариантов (Крым/Сочи/Юрмала), поднесённых ещё Брежневу, тот выбрал этот. Да и место примечательное… подарок от стариков из «Малого» новому Генеральному вышел, если хорошо подумать, с тройным намёком.

Во-первых, место было действительно прекрасное. Изумительные крутые горы и всегда прекрасное Чёрное море.

Во-вторых, УССР должна остаться тут в едином и по прежнему могучем Союзе.

И, в третьих, дачка являлась напоминанием о судьбе кое-кого, кто «где-то в иные 80-е» обзавёлся себе дачей именно в Форосе, ставшей известной всему миру в августе 1991-го…

Григорий Васильевич плевать хотел на всякие суеверия, но вышеперечисленные мыслишки всё же мелькнули…

Как-бы то ни было, самому в самое лучшее время года появиться тут не удалось, хотя семейщики, оценившие дачу летом и настаивали на его присутствии.

Не вышло никак, так хоть сейчас морским воздухом подышу…

С новым высшим постом осваивался… да и первое громкое решение, отмеченное в народе, и ассоциированное населением именно с ним, случилось.

Ну как громкое? Для немногих, понимающих, какой это первый шаг…

Хотя автором предложения насчёт закона «об ИТД» официально считался умерший зимой 1980/1981 года Косыгин, да и принят Верховным Советом закон был весной, едва только Григорий Васильевич занял высший партийный пост, но всё равно в народе его сразу же нарекли «Романовским».

Да и логичную «историческую» кличку подвесили.

…«Царь Романов»… — прозвище, прилепленное советским народом практически сразу же после избрания Григория Васильевича генеральным секретарём — ещё не за дела на новом, высшем в партии и в стране посту, а — «просто так», на совпадении собственной фамилии с фамилией никудышного и бездарного последнего русского Императора, было колким. Но оно пока не несло особо негативного оттенка, подобного тому, переданному жившим в будущем презрительному восприятию («Михуил Меченый») насчёт родимого пятна такого же бездарного, как Николай II, Горбачёва.

Предшественник Григория Васильевича, поддержанный «Малым», своим специальным политическим решением «заранее» отправил «Меченого» в последний путь. Но то, что сего «исполнения» было недостаточно для новой колеи, коммунистический «Царь Романов», вместе с остальными в «Малом», знал теперь лучше всех в Союзе…

Принятый весной закон (с четырёхзначным номером) «Об индивидуальной трудовой деятельности граждан СССР» был введён в действие только 1 июня.

Разрыв был организован для того, чтобы финансовые отделы районных и городских исполнительных комитетов Советов народных депутатов успели подготовиться к «новой задумке Москвы» и сбору налогов с желающих подзаработать на личном хозяйстве (ограничения по) и т.д.

Впрочем дело для тех не было совсем новым.

И, для самых внимательных и въедливых (наблюдавших за изменениями законодательства СССР в течении десятилетий) новый закон выглядел как дополнительной реализацией на практике статьи 17 из Конституции 1977 года, допускавшей индивидуальную трудовую деятельность в сфере «кустарщины» — ремесленные промыслы, индивидуальное сельское хозяйство, бытовое обслуживание населения, а прочих видов деятельности (без «эксплуатации», т.е. без найма кого-либо), «основанные исключительно на личном труде граждан и членов их семей»!

Первым подзаконным актом, если быть точным, было вообще принятое 3 мая 1976-го «Положение №283 о кустарно-ремесленных промыслах граждан».

И новый закон лишь расширял то, на что решилась (точнее, как помнила старшая часть населения — лишь вернуло толику возможного во времена НЭП-а) высшая неповоротливая и заидеологизированная советско-партийная верхушка.

Однако, как признавал сам себе Григорий Васильевич — не случись откровений «Свидетеля», то не факт, что до закона «об ИТД» добрались бы так рано.

Вяткин, помнивший немало насчёт «закона о кооперативном движении» и множества сопутствующих тому обстоятельств, не смог сказать, несмотря на все расспросы спецгруппы (сориентированной когда-то ещё по заданию Косыгина) — принимался ли отдельный закон «об ИТД» ранее ТОГДА (и когда, если да).

Впрочем, сейчас уже было неважно. Решение сгладить «за счёт возможностей подсобных хозяйств» хотя бы часть проблем с продовольственными товарами, было принято. Оно не несло никакой явной угрозы порядкам в стране, выглядело довольно естественным «послаблением с заботой партии о людях» и было разумно оформлено в плане стоимости патентов и щадящей налоговой нагрузки. На первые пять лет налог сделали всего 10%, проинформировав население, что в 1986, он будет поднят до 13% «надолго».

При обсуждении закона на «Малом» никаких иллюзий не было. На быстрое, по советским меркам «послабление» пошли ради двух целей:

«Посмотреть, что выйдет», оценить все сопутствующие недостатки…

И… чтобы «на рынках можно было купить всё». Пусть и чуть дороже чем в махине совторговли.

Великая страна, запутавшаяся в социалистическом планировании, сделала первый шаг насчёт «отдать мелкому частнику» (слово, разумеется, такое не звучало нигде) возможность подкармливать население, заинтересовав того возможностью прибыли.

Просто заткнуть самую неприятную именно основной массе населения дыру в плановом хозяйстве. И слегка смягчить те то тут, то там возникающие «пустые полки».

«Половинчатое решение», но пока на большее «Малое» не решилось.

Сам Григорий Васильевич, даже заняв высший пост, пока не рискнул и на сантиметр сдвинуться от принятого коллегиального стиля руководства, держа в голове примерные даты возможных смертей соратников.

Своих людей он расставит чуть позже, а пока ему ещё нужна была пара лет для окончательного утверждения на новом посту.

Пожеланий от стариков, организовавших ему пост, фактически было два:

Во-1, не валить недостатки на прошлую власть. Пора уже было прервать эту порочную «хрущёвскую» традицию, когда новый генсек находил, за что обвинить персонально предыдущего. «Тогда», на третьем круге, Михаил Горбачёв довёл удобную традицию до того, что страну сломали.

Во-2, не наломать дров, сразу бросившись в большие (и необходимые) реформы.

С тем, что время уходит, соглашались все. Но в глазах тех, кто неведомой волей и устами шкета получил предупреждение из будущего, он видел старческий страх — лично увидеть ТО самое начало крушения страны. Пусть и с другим первым лицом…

Оттого и действовали так. Отказавшись от имевшего очень много последствий ввода войск в Афганистан, тихонько старались отползти и от ямы с «пустыми полками». Когда нечего купить в магазинах (или хотя бы добрав нужное на рынках), население будет звереть и лучше слушать всяких пройдох. Часто из числа своих же, партийных…

Фамилии и дела, озвученные «Свидетелем», вкупе со скопированным позже сотрудниками Комитета содержимым дневника Черняева, расставило всё на свои места.

Больше всех ломали свои же… с партбилетами и заслуженные… это и убивало веру в то, что все «второй раз» пройдёт гладко.

Чистку организовать было невозможно, не те времена, да и доказательства были не те, которые можно предъявить. «Не совершённое ещё» — подобное было за гранью.

Многое знать, «как тогда пошло вкривь и вкось» и мало имея возможности сделать. Люди оставались теми же самыми… да и проблемы в экономике и обществе никуда не делись. Что, они не знали их до откровений «Свидетеля», что ли? Знали, и ещё как.

Просто страну и партию считали намного более крепкими, чем вышло на деле…

Что касается небольшой информационной шумихи вокруг первого шага, то «рекламную компанию» (как смогли) они провели весной, с привлечением ТВ и газет, акцентировав внимание на «возможности села» и для «более полного удовлетворения общественных потребностей в товарах и услугах, повышения занятости граждан оплачиваемой общественно-полезной деятельностью, предоставления им возможности получения дополнительных доходов в соответствии с затратами своего труда».

Всё подавалось максимально так, чтобы у населения не возникло сразу никаких возможностей возникновения ненужных мыслей.

Закон разрешал заниматься индивидуальным трудом всем гражданам, достигшим совершеннолетия, но… исключительно в свободное от основной работы время. Исключением являлись студенты, пенсионеры, инвалиды и домохозяйки.

Для начала занятий ИТД граждане должны были зафиксироваться (с получением свидетельства о роде выполняемой ИТД из списка в несколько десятков позиций) в финотделах местных исполкомов… с получением брошюрки об возможностях, обязанностях и минимальной отчётности…

«Хохлы… вашу мать, лестницу нормально сделать не можете!» (Министр обороны СССР Устинов Д. Ф., на церемонии 9 мая в Киеве. В «ином будущем» и «в этом»…)

1981-й, после избрания на пост генсека, во многом вышел памятным для Григория Васильевича. Да и настроение по настоящему за весну, лето и шедшую осень никто не испортил. Даже открытие Музея Отечественной войн с монументом «Родина-Мать», прошедшее напополам со смехом и грехом, не вызывало сейчас, поздней осенью, неприятных воспоминаний, а лишь усмешку.

К слову говоря, сколько подобных памятников настроили в 60−70-е! В Волгограде, в Ленинграде на Пискарёвском, в Набережных Челнах, в Малоярославце в Калужской области… И вот сейчас ещё один… и вроде даже генсекам — что Брежневу, что Романову возражать было неудобно насчёт появления очередного — память о войне тяжела до сих пор, ещё полно перенёсших все её тяготы лично.

Если бы только не это проклятое «знание о будущем» ещё… которое в столице УССР преломлялось как-то по особенному остро.

9 мая, спустя всего два месяца после избрания, новый генсек встречал в Киеве, куда приехал не только он сам и остальное Политбюро, но и все руководители союзных республик.

Торжество намечалось грандиозное, с театральной постановкой, режиссёром постановщиком которой был какой-то народный артист УССР, получивший на самом высоком уровне в ЦК КПУ карт-бланш. Щербицкий и украинское ЦК не хотели ударить в грязь лицом перед новым и прошлым (оставшимся на посту Председателя Президиума Верховного Совета СССР) генсекам и остальными руководителями союзных республик.

Действие действительно вышло грандиозное, но некоторые моменты вызывали о присутствующих откровенный смех и желание отвернуть глаза в сторону, смешанное с раздражением.

Во первых, было ветрено и когда ещё на вокзале гости шли к автомобилям, ветер поднял расстеленную ковровую дорожку и бросил на них, задев обеих генсеков.

Последовавший завтрак не исправил подмеченное Романовым плохое настроение явно огорчённого ситуацией Брежнева, видимо переживавшего по старой, «днепропетровской» памяти за предстоящее празднество и за своих украинских товарищей.

Как точно знал новый генсек из откровений расстроенного старого, рассказы «Свидетеля» от третьем десятилетии 21 века вполне могли укоротить оставшееся время жизни Брежневу. То, во что превратилась УССР, воспринималось тем не менее остро, чем судьба всего Союза.

После официальной части открытия случился второй конфуз. Направившиеся для осмотра наружных скульптур композиции музея гости начали спускаться со специально сооружённой трибуны и сам Григорий Васильевич оступился и едва не упал, а шедший за ним Устинов натолкнулся на него и они оба едва избежали неприятного падения на четвереньки.

После чего министр обороны громко произнёс недовольное и запомнившееся многим:

— … Хохлы… вашу мать, лестницу нормально сделать не можете!

Настроение понемногу исправилось во время последовавшего за осмотром концерта. Осторожно забравшиеся вновь на трибуну высокие гости и зрители с удовольствием принимали отличное и долгое выступление артистов, затянувшееся до вечерней темноты.

Подошло время финала «торжества под гром фанфар». Реальных фанфар…

Тем временем начался подъём флага с ликом Ленина на аэростате… точнее на том, чем его решили заменить.

Зажглись тысячи факелов, которые перемещались по берегу согласно плану режимссёра-постановщика. Там же на берегу и на военных катерах пошли залпы фейерверков.

Зрелище, действительно оказалось впечатляющим.

Прожектористы включили свои агрегаты и направили его на флаг… точнее поначалу на то, что его поднимало в небесную высь.

Как уже узнал после торжества генсек, аэростата не нашли и кто-то предложил использовать белый блестящий метеозонд.

И именно его подсветили прожектористы!

Под истерический хохот в толпе зрителей…

Метеозонд напоминал известное мужское достоинство…

Хохот пошёл и среди почётных гостей. Не смеялись только двое — секретарь ЦК КПУ Щербицкий и секретарь Киевского горкома КПУ Ельченко…

И если первый что-то всё порывался генсекам — бывшему и нынешнему, то Ельченко, казалось, был готов сквозь землю провалиться.

Прожектористы, наконец, перевели свет с баллона на флаг с Лениным…

В июле, на проходивший с 14-го по 20-е числа 9-й чрезвычайный съезд Польской объединённой рабочей партии (ПОРП) «скатался» член Политбюро ЦК КПСС,

первый секретарь Московского горкома КПСС В. В. Гришин. По поручению Романова изложивший точку зрения руководителей КПСС на события в Польше:

'Мы считали и считаем, что вывести страну из кризиса — дело самих

польских коммунистов, трудящихся народной Польши. И конечно, же, не в советских правилах бросать в беде своих друзей и союзников'.

Романов был уверен, что без откровений «Свидетеля», поляки услышали от СССР что-то подобное. Однако тот вариант, который помнил Вяткин, с военным положением, которое вводило само руководство Польши (с первым лицом «тогда» Ярузельским), был признан предпочтителен и «тут».

Оттого никаких резких шагов и не предпринималось. Польский гонор мог сыграть злую шутку со всему и послужить пользу только за океаном.

Посему — «разбирайтесь сами, дорогие товарищи!»

Разумеется, 5 сентября в Гданьске (Польша) ' легко и непринуждённо' открылся 1-й съезд независимого польского профсоюза «Солидарность», уже официально вписавшегося в политическую жизнь Польши…

Решение «не совершать резких шагов в отношении Польши со стороны СССР» оказалось верным. На днях, 17 октября, пленум ЦК Польской объединенной рабочей партии избрал первым секретарем ЦК председателя Совета министров Польской Народной Республики генерала брони В. Ярузельского!

«Поляку — поляково»…

Летом в Москву прилетал Амин. Тут его уже пришлось, по статусу принимать самому Романову.

Памятуя о всех плюсах реализовавшегося счастливого избегания попадания Союза в афганское болото, точнее, в «кладбище империй», новый генсек предельно доброжелательно выслушал певшего соловьём восточного деспота, умело маскировавшегося в коммунистические одежды и дал добро на новые военные поставки техники, вооружений и ГСМ Афганистану за дополнительные поставки хлопка-волокна, карбамида, цитрусовых, грецких орехов и шерстяных тканей.

Обмен, учитывая объёмы и цены, явно был не в пользу СССР.

Но это если смотреть только на то, что знали они ОБА…

Амин покинул СССР с твёрдой убеждённостью в том, что северному «старшему брату» явно не до него, новый генсек скорее всего утверждает свой авторитет в неведомых партийных играх и среди населения большой страны, но лично его, Амина, в беде всё равно никто не оставит, хотя воевать с непримиримой оппозицией и давить восстания ему, как и прежде, всё равно придётся самому. И что, несмотря на все продолжавшиеся его просьбы о прямой военной поддержке, личная охрана из советских военнослужащих — это тот максимум живой военной силы, который он получил…

В сентябре весьма эффектно (и, по докладу Устинова и Огаркова — эффективно) прошли большие учения «Запад-1981».

Была достаточно успешно опробована автоматизированная система управления войсками и новые виды (высокоточного!) оружия.

Будущее оружие новых войн, о котором так распинался «Свидетель» начинало применяться на учениях уже прямо сейчас.

А ещё… в них принял участие первый полк (345-й отдельный гвардейский парашютно-десантный), личный состав которого был полностью составлен из кадровых и «сверхсрочников»…

А в начале октября сбылось ещё одно «предсказание». 6-го числа (записанное когда-то в «шифровках», которые мелкий шкет самолично разъяснял главе Комитета).

В Египте, в Каире во время военного парада по случаю 8-й годовщины начала арабо-израильской войны октября 1973, был убит президент и премьер-министр Египта Анвар Садат. Его преемником стал Х. Мубарак, который «тогда» просидел на своём месте аж до 2011 и был сметён одной из «цветных революций», плодами которых использовались кукловоды из-за океана.

Совсем на днях, Романову пришлось лично отвечать на заданный (в срежиссированном, разумеется интервью) корреспондентом газеты «Правда» вопрос, в котором опровергалось утверждение нового президента США Р. Рейгана о том, что руководители СССР будто бы считают возмоной победу в ядерной войне…

Голливудский тип окончательно пришёл в себя после ранения и снова (как и в начале своего срока, с заявлением насчёт «СССР — империя зла») начал «разжигать»…