Чужой мир: Практикум

Глава 26

Мой подопечный открыл дверь, вошел и сразу от порога низко поклонился.

— Заходи, не стой и закрой дверь. Сквозняк. — Послышался раздраженный голос старика.

«Топтун» суетливо закрыл дверь, но я успел быстро протиснуться мимо него и, встав у стенки, огляделся.

Ну, что могу сказать. Явно мой потенциальный арендодатель не бедствует. Несмотря на то, что дом снаружи выглядит не очень презентабельно, внутри все было сделано со вкусом и явно недешево.

В этой комнате было уютно.

Потрескивал большой камин. На полу был расстелен, на всю длину комнаты, богато украшенный и с толстым ворсом ковер. Несколько массивных, но красивых кресел, рядом с камином и диван вдоль стены. Шкафы красного дерева, забитые книгами которыми явно пользовались, и небольшой столик у дивана с пузатым кувшином.

Сам хозяин комнаты сидел в халате на диване поставив ноги в деревянный тазик с горячей водой и пил из пузатой кружки квас.

— Долей воды, — кивнул Игорь Петрович на исходящее паром ведро и довольно крякнул, когда «топтун» щедро плеснул кипятка в тазик.

Я тихо отошел от стены и аккуратно уселся в кресло.

— Ну что? Проследил? — Спросил старик, отпив из кружки.

— Игорь Петрович, прости! — Мой подопечный склонился в поклоне. — Нет.

— О как. Объяснись как так вышло.

— Судя по всему заметили меня и разделились на перекрестке. Но когда я пошел за парнем он приставил к моему горлу нож и стал выпытывать кто я и откуда.

— И ты, Федька, сразу же все рассказал, — усмехнулся Игорь Петрович. — Ну не юли. Все рассказывай.

«Топтун» передал все детали нашей с ним беседы. Можно сказать, дословно.

— Самое интересное я его не видел, хозяин. Ни самого ни руки держащей нож у моего горла.

Надо же. Наблюдательный и рисковый. Скосить глаза и незаметно приспустив голову, чтобы рассмотреть руку держащую клинок, это рисковать порезом шеи.

— Значит я был прав, — старик хмыкнул. — Никакой это ни хрена не торгаш. Но вот кто?

Он задумался, озвучивая свои мысли в слух.

— Обычный человек не обратил внимания на тебя и не заметил бы, что ты следишь за ним. Значит это либо хороший наемник, либо наказующий. Если он использовал артефакт скрыта, то однозначно либо маг, либо из синоби. Но синоби ко мне не сунутся… Значит маг. Интересно…

Он снова отпил из кружки и заметив, что та пуста, сделал знак Федьке чтобы наполнил.

Конечно странное мнение у него насчет этого его «топтуна». Профессионализма у него ноль нуль без палочки. По-моему, обычный внимательный человек его бы заметил, но допускаю, что я сужу по своему прошлому миру. Здесь народец как правило простой как ситцевые трусы. Шпионскими фильмами и детективными сериалами не подкован и может быть не обратил бы внимание на человека, идущего в десяти метрах позади.

Вот остальные рассуждения Игоря Петровича были логичны. Даже знает, что у синоби артефакт скрыта не привязан к магической силе человека. Фраза о том, что синоби к нему «не сунутся» говорила в пользу того, что он сто процентов связан с криминалом и как бы не глава преступного мира столицы. Уж больно легко он рассуждал о себе в единственном лице.

— Как думаешь Федька, может он быть из наказующих?

— Не знаю хозяин. Вроде он и тот, как ты рассуждаешь, но, по-моему, душегуб он первостатейный.

— С чего такой вывод?

— Что я, душегубов никогда не видел и не говорил? Как вспомню его шепот, так сразу продирает мурашками. Душегуб. Как есть душегуб. Вот только слишком он на вид молодой.

— Забавно, — старик почесал нос. — Вот ты точно заметил, что слишком молодой. Хотя и у молодости могут быть много объяснений, но все они плохие для нас.

Вот нет, чтобы сдать мне здание под магазин и платил бы я ему тихо-мирно рублики как положено раз в месяц. Нет…Послал за мной слежку, что бы выяснить кто я.

Разумно, конечно. Если ты не хочешь внимания властей к своей персоне, то надо выяснить личность арендатора снимающего у тебя личное имущество а то, что оно его личное я не сомневался. Иначе че бы эти игры не имели бы смысла. Одно дело общак, записанный на подставных лиц, другое дело личное по которому его отследить будет совсем просто.

— Душегуб говоришь? Возможно. — Игорь Петрович сложил руки на животе. — Такое бывает, но не часто с людьми их ремеслом. Вполне может быть, что он устал от всего, сделал омоложение и решил где ни будь осесть. Вполне возможно.

Старик сделал еще глоток.

— Вопрос что теперь с ним делать?

Я мысленно хмыкнул.

Не правильно ты рассуждаешь Игорь Петрович. Вопрос не что делать со мной, а что делать с тобой и твоим слугой? Слишком хороши твои рассуждения, чтобы их выпускать наружу.

Подумав немного я коснулся камня на браслете.

К чести старика, увидев, как я с тихим хлопком появился в кресле, он всего лишь чуть вздрогнул, а обернувшийся на звук, Федька окаменел.

— Кто-то полчаса назад мне клятву давал, — осуждающе попенял я его и с интересом поинтересовался. — Что мне теперь делать прикажешь?

— Пощади, — «топтун» бухнулся на колени, но кувшин все-таки не уронил.

— Так я и думал, — удовлетворенно подал голос Игорь Петрович. — И давно ты здесь? Или с ним вошел?

— С ним, с ним, — покивал головой я.

— Так и знал. Квасу хочешь? Хороший. Холодный.

Я усмехнулся.

— Почему бы и нет. От хорошего кваса я не откажусь.

— Федька, налей! Да и поднимись с колен. Смотреть тошно. — Приказал старик. — Никто тебе убивать не будет. Не за тем он пришел.

— Ты так уверен? — Спросил я его.

— Если бы хотел убить, то не стал бы выходить их «скрыта». Так бы порешил и ушел.

Я снова усмехнулся. Смекалистый старикашка.

Принял из дрожащих рук Федьки кружку и сделал глоток.

Действительно хороший квас. В меру ядреный. В меру сладкий и холодный.

— Не расскажешь мне, кто ты? — Поинтересовался Игорь Петрович.

— Неа. Как говорят — лишние хлопоты, лишние печали.

— Кто так говорит?

Я молча улыбнулся.

— Понятно, — вздохнул старик. — Не скажешь. Ну и что делать будем?

— Как что? — Деланно удивился я. — Соблюдать договор. Ты мне здание, а я тебе ежемесячно золотые рублики как договаривались.

— Даже не потребуешь его в качестве виры за мое самоуправство?

— А зачем? Меня все устраивает. Точней устраивало, пока ты не послал… этого, — Я кивнул на неудачливого «топтуна» Федьку — за мной следить. Вмешательства в мою жизнь и жизнь моих людей я не потерплю. Предупреждаю в первый и последний раз.

— Что действительно хочешь открыть честный магазин? — Игорь Петрович проигнорировав угрозу в моем голосе с хитрым прищуром посмотрел на меня.

— Действительно. — Кивнул я. — А может даже и не один. Поглядим.

— Забавно, — старик поставил кружку на столик и скрести руки на груди. — И не боишься.

— А чего бояться? — удивился я.

— Ну ты, наверное, уже догадался кто я?

— Догадался, — снова кивнул я. — Но деньги нужны всем. Я требую только соблюдения нашего договора не больше.

— Стальные яйца у тебя сынок, — Игорь Петрович усмехнулся.

— Не крепче чем у тебя старик, — вернул я ему усмешку. — К тому же кто-то обсуждал тут давеча мой возраст.

— Понятно. Значит чтим договор?

— Чтим, — я пожал протянутую руку. — Если появятся интересные предложения, то я готов их рассмотреть.

— Может и будут. Но позже. — Игорь Петрович рассмеялся. — Я так понимаю тебя не интересуют та деятельность, над которая я командир?

— Верно. Не интересует, — согласился я.

— Ладно. Открой сначала магазин, а там посмотрим.

— Ну значит по рукам, — я снова пожал протянутую руку. — А ты, Федор, пустые клятвы не давай если не хочешь однажды головы лишится.

— Да я…

— Проводишь, Игорь Петрович? — спросил я игнорируя «топтуна».

— Провожу. Что-ж не проводить уважаемого человека.

Старик кряхтя вынул ноги из воды.

— Оботри! — Кинул он Федьке. Опустил сухие ноги в тапочки и снова кряхтя встал. — Ну пойдем. Чую я, если сам пойдешь, то повздоришь с моим охранщиком.

Его телохранитель действительно выпучил глаза, обнаружив меня спускающимся по лестнице за Игорем Петровичем.

— Ваня, это свой. — Сказал старик, когда охранник только открыл рот.

— Но…

— Я что сказал?

Телохранитель кивнул и понуро отошел с нашей дороги.

Чует видимо, что для него с хозяином будет долгий и неприятный разговор.

Потом.

Когда я уйду.

Игорь Петрович открыл засов, дверь и пожал мне руку, провожая в ночь, ярко освященную фонарями.

Интерлюдия

Замок принадлежащий главе синоби.

Пригород города Ново-Астрахань

Настоящее время

Кин Абэ сидел в своем любимом кресле в зале приемов своего замка, и держал на коленях катану в ножнах. Вокруг него стояли верные друзья, которых он в свое время принял в клан и сделал генералами своей армии. Но он прекрасно понимал, что это бессмысленно. И самоотверженность его людей, и обнаженное оружие, направленное в сторону большой двухстворчатой двери, ведущей в зал.

Враг бы слишком для них силен.

Когда мэр города связался с ним по артефакту и успел прокричать, что он укрылся в катакомбах, и что за ним идут, Кин Абэ сначала не поверил и не успел спросить, что происходит. Артефакт внезапно замолчал и на все его усилия снова связаться с мэром оставался мертвым камнем.

Он попытался связаться с их штаб-квартирой в городке, но ничего из этого не вышло.

Объявив общую тревогу, он собрал своих генералов чтобы посоветоваться. Но…Лучше бы объявил эвакуацию. Потому что спустя час на замок неожиданно напали.

Кто?

Непонятно.

Сначала перестали выходить на связь секреты в лесу по дороге к Ново-Астрахани.

Потом усиленная стража на воротах в замок.

Потом…

Теперь в коридоре, за дверью, был бой. Шипение и грохот творимой магии, а затем внезапный многоголосый вопль. Как будто люди в усиленном отряде синоби, состоявшем из десятка троек, закричали от невыносимой муки все сразу.

Одновременно.

Закричали и смолки все сразу.

С минуту была тишина, нарушаемая лишь дыханием собравшихся людей, а затем раздался звонкий девичий голос за тяжелыми створками стальных дверей.

— Раз, два, три, четыре, пять! Я иду искать. Кто не спрятался я не виновата. А кто спрятался все равно найду.

Двери распахнулись словно от пинка великана, явив молодую девушку в остатках зеленой мантии, сквозь прорехи которой, виднелось сочное женское тело.

— Ух ты! — Радостно засмеялась она. — Это я удачно зашла. Столько сильных магов и архимаг двух стихий с ними! О-о-о! Господа, вы сделали мой день изумительным. Такого ужина я и представить себе не могла!

Весело глядя на как громом пораженных людей, она облизнулась и сделала шаг к ним.

Конец интерлюдии