Чужой мир: Практикум

Глава 18

— А те, кто поднял руки, проходим к моему столу, получаем карточки на выдачу учебников, и идем организованной группой в библиотеку. Но это не касается Трофимовой, — добавила Майя Игоревна, глядя на то как разбудившие контроль магии встают и собирают письменные принадлежности. — Так как она староста и должна быть в курсе об успехах своих сокурсников.

У девушки на лице отразилась тень от недовольства и тем не менее она сразу села.

Так как мы сидели по-прежнему на первой парте, напротив преподавателя (вот что нокаут животворящий делает! Никто не отважился занять это место и в новой аудитории) мы с Леной подошли к Майе первыми.

— Так, берите карточки, выходите в коридор и дожидайтесь остальных. — с этими словами она нам протянула два листа бумаги, на которой стояла ее роспись и магическая печать отливавшая красным светом. Мы забрали и вышли.

В коридоре было пусто и я, оглянувшись на закрытую дверь быстро увлек Лену к окну и осмотрелся на предмет активированных артефактов. Ничего.

— Эй, чего ты? — пискнула Лена.

— Вызови на ладони шарик силы? Быстрее!

— Зачем!

— За надом. Сделай пока никто не вышел. — я загородил ее от двери.

Лена пожала плечами, подняла и сложила лодочкой ладонь, на которой через мгновение появился маленький энергетический шарик. Шарик радужного цвета!

Я чуть слышно выругался и зажал ее ладонь своей, потому что дверь позади меня скрипнула и начала открываться.

Твою ж… Вот так и попадаются самоуверенные разведчики. На мелочах. Я никак не ожидал что сегодня будет урок по раскрытию магии. Если бы Майя попросила Лену вызвать шарик силы… Да уж, моя драка с дрыщом тут же отошла бы на задний план, а Лена бы стала королевой дня. Но вот именно, что именно дня.

— Это ведь… — спросила пораженная девушка.

— Да. Никому не показывай! Никому! — Зашептал я ей на ухо. — Даже если потребует сделай вид, что ничего не получилось.

Лена кивнула.

Не знаю почему Майя Игоревна не потребовала от всех поднявших руку показать свои способности. Возможно, это очередной урок от глупости. Поднял руку, получил учебник, испробовал оттуда что-нибудь — отвечай за свои слова и действия.

Не знаю.

Но это спасло нас с Леной.

Сегодня же начну учить девушек.

Дверь в учебный зал открылась и закрылась, выпуская Мэй. Она молча, ни на что не обращая внимания, отошла к другому окну. Но быстрый и любопытный взгляд на нас все-таки кинула.

Понимая, что наша поза и сжимание руки Лены моей рукой даже не двусмысленной, я осторожно поднял ладонь. Шарика не было. Впитался в мое тело.

Мы отстранились друг от друга.

Конечно, в своде правил Академии был пункт насчет аморального поведения девушек и парней на общественных учебных площадках. И именно таким наше поведение и предстанет перед наблюдателями, благо что невидимая обычным зрением шарик-камера древних вылетела из аудитории вслед за Мэй.

Я кстати, увидел эту летающую камеру, тогда, на первом занятии. Висела на высоте пяти метров в центре зала. Когда в аудитория чуть позже вошла Мэй, и над ней было точно такое устройство, я понял, что, когда бил морду дрыщу, почти наверняка, детали и зрелище этой нашей эпической драки, попали на глаза наблюдающих. Ну, не могла принцесса другого государства остаться без защиты и наблюдения. Если даже мне выдали артефакты, следящие за мной, что уж говорить про нее.

Поэтому собственно и не удивился, там, в кабинете ректора, когда Рудой предложил посмотреть одно занимательное кино.

Ну и пусть. Если даже посмотрят еще одно кино и накажут нас штрафными баллами. Все равно мы с Леной были в плюсе.

— Лен, а ты знаешь где здесь библиотека?

— Конечно. В первый же день разведала и даже дошла до нее, — пожала плечами девушка. — На самом деле недалеко. Рядом с административным корпусом.

— Ладно подождем остальных и потом дружною толпою двинемся.

Я даже не успел заскучать, как все участники похода за знаниями вышли из аудитории, и скучились вокруг окон. Ну что, никто на себя роль Сусанина не хочет взять? Так и будут стоять в коридоре в ожидании неизвестно чего?

— Коллеги маги! — сказал я громко. — Предлагаю построиться и дружно идти в библиотеку, получать наши заслуженные книги!

— А ты что, Демидов, на роль командира претендуешь? — Ну разумеется на любое самое дельное предложение найдется идиот, который будет спорить.

— Хочешь веди ты! — я усмехнулся и парень в богатой одежде, увешенной не меньшим количеством золотых погремушек чем мажорчик Старских, тут же смешался.

— Я не знаю где библиотека! Но если мы подождем здесь…

— Чего подождем? Штрафных баллов, когда Майя Игоревна выглянет, чтобы узнать ушли ли мы или нет? — усмехнулся я. — А она обязательно выглянет, поверь мне.

— С чего ты это взял?

— Скажем так — интуиция.

Парень сделал неожиданную для себя вещь — он задумался.

— Ну если так, то веди.

— А кто тебе сказал, что я? — удивился я. — Она покажет нам дорогу.

Я кивком показал на Лену.

— Короче, построились в шеренгу по двое! И за нами.

Я подхватил Лену под руку, и мы пошли. Остальные студенты пошли за нами. Вот что значит действенная мотивация. Штрафные баллы никто получать не захотел.

Забавно, что Мэй первой пристроилась вслед за нами.

Интерлюдия

Особняк графа Старского.

Настоящее время

— Так. А теперь отдышался и сказал мне четко, ясно, и по всем пунктам! — Приказал Виктор Петрович Старский стоящему на коленях баронету Крысину. Баронет Скивирский стоял в такой же позе рядом, но опустив голову. Рядом стояли четыре гвардейца рода в полной броне с обнаженными мечами. — Начни с того, что вы с Сереженькой пришли сегодня в Академию. Дальше…

— Ну я и говорю, что мы сразу отправились в аудиторию, а Сергей, то есть его милость изволили задержаться у мужской комнаты.

— Дальше. Не надо мне подробностей, где вы набивали себе брюхо и где вы сс…

— Я и говорю. Зашли мы в аудиторию и сели за вторую парту, прямо за местом его милости. А через пару минут вошел этот Демидов с какой-то девкой, и нагло уселся на место его милости.

— А что вы? Язык к жопе присох? Не смогли подойти и попросить его освободить место?

— Мы думали его милость как придет, этот быдло сам пересядет! — проблеял Крысов.

— Дальше! — у стоящего напротив него Старского, скулы свело от ярости, но он взял себя в руки. Надо же послушать, как эти два идиота просрали в общем-то простое задание по охране его сына на территории Академии, а уж потом карать. — Дальше говори. Не заставляй меня ждать и не вздумай врать! Проверю!

От пнул в бок Крысова. Парень едва не упал, сглотнул тугую от страха слюну и начал рассказывать не скрывая ничего.

Когда он рассказывал о показе записи событий драки, Виктор Петрович нахмурился. Уж никак он не ожидал, что подобный артефакт до сих пор существуют и работает. Древние были конечно искусными на всякие такие штуки, но, чтобы у Рудого был подобный артефакт…

Из этого можно было получить выгоду и причем немалую. Даже, если сей артефакт не принадлежит Академии, а императору, и его нельзя выкупить или украсть, сведения о нем сами по себе ценны для знающих людей.

Но разумеется он не стал говорить об этом Крысову. Сын барона, спустившего свое состояния игрой в карты и вошедшего в вассалитет к Старскому… Слишком много чести.

Дослушав до момента, когда этих двоих отпустили и они, цитата, «сразу прибыли чтобы доложить», Виктор Петрович очень спокойным голосом спросил:

— А не скажешь мне, кто такой этот Демидов?

— Да никто. Мы узнавали! — Крысов почувствовал себя уверенней. — Граф из какого-то захолустуного рода с окраины. Причем родителей и родственников у него нет. Слабак! Беден! Вы ваша милость видели бы одежду, в которой он пришел на занятия. Даже девка что была с ним, и та одета приличней!

— Почему ж если он такой никчемный смог победить с одного удара моего сына? — Мрачно усмехнулся Старский.

— Да известно почему, ваша милость! Мы вчера с его светлостью в трактире отмечали поступление и его милость не совсем в форме был, — пролепетал парень. — Наверняка те жаренные свиные ножки были не свежими!

— Не форме? Возможно… — Сказал Виктор Петрович изображая задумчивость. — А скажи-ка мне любезный. Вы случайно не выяснили какой ранг у этого Демидова и какая у него стихия.

— Как не выяснить? Выяснили! Да даже нам известно. Мы ж на церемонии у Царь камня были!

— Ну и какая же?

— Ранг второй, а стихий две. Огонь и воздух. Он еще во время процедуры сознание потерял. А девица эта тоже двустихи…

ТРАХ!!!

Крысов от удара огненным кулаком в лицо отлетел метров на пять и остался ничком лежать на полу. Пол его лица, вместе со скальпом просто стекло от жара с костей черепа и запеклось черным огарком в районе шеи.

Старский развернулся в сторону молчавшего до сих пор Сквирского, который от увиденного упал ниц, закрыл голову руками и дрожал.

Почему-то это зрелище сразу же успокоило Виктора Петровича.

— Проверте, жив или нет, — скомандовал он вытирая руку батистовым платочком.

Один из гвардейцев склонился над изуродованным парнишкой. Прижал палей к шее и кивнул.

— Так этому, — Старский показал на дрожащего Сквирского. — Пятьдесят плетей. Посыпать солью, а потом на хлеб и воду. В карцер. На трое суток. А этого…

Он повернулся к Крысову.

— К моему магу жизни. Если выживет, тоже пятьдесят плетей и на трое суток в карцер.

Он протянул руку и щелкнул пальцами. Через мгновение ему подали серебряный бокал с охлажденным белым вином, до которого Виктор Петрович был большой охотник.

Он ополовинил бокал одним глотком и только тогда к нему вернулась способность мыслить трезво.

Давать людей в сопровождение из вассальных родов было весьма распространённой практикой. Но само собой гарантии полной защиты от опасностей не было. Да и не было особо опасности в стенах Академии. Самая распространённая опасность у студентов первых курсов, было перебрать вина в таверне или погибнуть на глупой дуэли. Вот для этого и были нужны благородные компаньоны, чтобы не дать этому случиться. Но, по всей видимости, плохо он подошел к выбору спутников для своего сына. Да и с самим Сергеем надо было больше времени проводить, но к сожалению дела рода, не давали этого. Вот и вырос он на воспитании у жен Виктора Петровича.Вырос глупым и избалованным. Не слушающим родительских наставлений перед Академией. Ведь что он ему говорил?

Присматривайся к сокурсникам. Не лезь на рожон. Будь предельно вежлив.

Старский прошел через Академию, получил четвертый ранг, но он до сих пор иногда просыпался, вспоминая события, которым уже очень и очень много лет. Крайне неприятные события которые случились на третьем курсе.

А что сын? Послушал ли он эти наставления?

Нет!

И в один из первых дней нарвался на двустихийника второго ранга. Оскорбил его и его девушку, тоже между прочим с двумя стихиями.

Демидов его сына явно пощадил, хотя мог разделать на лоскуты на дуэли. И никто бы не вмешался! Никто! Потому что такие маги, с самого первого дня были национальным достоянием государства. Таких было крайне мало и о таких заботились и оберегали все. Начиная от руководства Академии и заканчивая службой наказующих. Негласно, разумеется.

Виктор Петрович содрогнулся, представив себе, что было-б если бы дело попало в императорскую канцелярию.

Да, Макаров оказался быстрее этих двух дебилов и прибыл первым. Зато и пострадал сильнее. После доклада его тело уже было сожжено так, что и пепла не осталось. Старский привык решать дела быстро и не откладывая.

Теперь осталось окончательно решить вопрос с подкупленным магом жизни Медведевым и все. Никто уже не подтвердит, что сговор против Демидова был. А если никто из свидетелей не подтвердит, то и никакого дела в имперской канцелярии не будет. А драка между парнями — это дело обычное.

Виктор Петрович конечно сделал вид что поверил Рудому. Но как говориться доверяй, но делай так чтобы за руку не поймали.

Он вздохнул и отпил еще вина.

Да, сын конечно допустил, что его опозорили при всех.

Да, эта его вина. Никто не спорит. Но, Старских не позволено унижать никому, и потому, надо было подумать насчет Демидова. Крепко подумать.

Конец интерлюдии