Чужая невеста для Снежного Волка (СИ)

5 Наваждение зеленоглазое

Аррден

Я слышу, как стучит её сердце.

Нет, даже не так. Я слушаю, как стучит её сердце.

Время далеко за полночь. Но мне не спится. Лежу, гляжу в потолок и, кажется, всё глубже тону в этом наваждении.

В окно назойливо светит луна. Серебряный свет расползается по комнате, тревожит, будоражит, сводит с ума.

Манит…

Совсем как стук её сердца, который мерещится мне в ночной тишине.

Я знаю, что это невозможно. Невозможно услышать, как бьётся чьё-то сердце сквозь толщу каменных стен, сквозь пролеты этажей, на таком расстоянии — я ведь сегодня специально забрался подальше от неё.

Это невозможно. Даже таким, как я, это недоступно.

Но я слышу.

Слышу, как пульсирует её сердце в груди, слышу её сонное дыхание, чувствую дурманящий аромат её кожи и волос. От неё пахнет летним лугом, свежестью, травой, тёплым дождём — всем тем, чего так не хватает долгими зимними вечерами.

Улыбаюсь…

Мне чудится, что я опять сжимаю её хрупкое тело в своих руках. И мне невыносимо хочется сейчас пойти туда, к ней, спящей и…

Да хотя бы просто увидеть, коснуться, обнять и согреть, как грел вчера. Вчера…

Вчера я ещё не был безумен. Конечно, я видел, как она красива, я ведь не слепой.

Но это наваждение… Его я ещё не знал.

Обнимая её — дрожащую, озябшую, трогательно-слабую — я чувствовал лишь несвойственную мне нежность.

Да, так.

А безумие… оно настигло меня позже… когда заглянул в её бедовые зелёные глаза, когда она пробила мне сердце насквозь своей невероятной улыбкой, от которой должен был растаять снег во всей Зимени!

Вчера тревога за неё вытеснила все желания.

Да какая там тревога? Страх, самый настоящий страх.

Я выходил с мечом против врага на поле брани, попадал в западни, из которых, казалось, не выбраться, я повидал много чего, но никогда прежде мне не было так страшно. В голове только и крутилось: «А если я не смогу, не спасу, если она…»

Так странно всё это…

На ней даже ран не было — ни от клыков, ни от оружия. Конечно, она сильно замёрзла, но это оцепенение скорее напоминало воздействие чар. И то, что она осталась такой, не обернулась, это тоже странно…

Дикой кошке в лесу проще спастись, проще сбежать, проще согреться. Странно.

Мне порой кажется, что это совсем другой человек, а не дочь ярла Дмитра.

Хотя… разве я так уж хорошо её знал?

Князь, разумеется, красавицей-дочерью хвастал, но тогда, кроме той красоты, мой взгляд больше ни за что и не зацепился. Тогда она была совсем ещё юной, теперь выросла, изменилась. Стала серьёзнее, ушла вздорность и избалованность.

Дерзкий характер, правда, остался…

Как она сегодня на меня... Ух! Вот это огонь! Недаром Рыси всегда владели этой стихией. Скажи кому — не поверят! Это ж надо, на ярл-князя с кулаками накинуться!

Забавная она… И странная.

Чего она сегодня так испугалась там, на стене? Верно, я что-то сказал…

Да только с этими волнениями, из памяти выскочило, о чём речь шла. Обо всём на свете позабыл в тот миг! У меня чуть сердце из груди не вырвалось, когда она полетела с лестницы…

Ох, Хельга, Хельга, не даёт заскучать!

Столько тайн вокруг неё, загадок, странностей.

Да, всё это странно. И нападение в лесу, и её забытье, и то, что она ничего не помнит, и то, что порой говорит…

А страннее всего… не она, а я сам.

Что со мной творится, когда она рядом? Что творится с ней?

Что за сияние мне померещилось и едва не сбило с ног, когда она меня случайно коснулась губами?

Ох, Аррден, только не это! Зачем я вспомнил о её губах? Проклятие!

Я сел на постели, сдавил руками голову и зарычал.

Великий Волк, да что со мной такое?!

Аррден, да возьми же себя в руки! Она — невеста твоего брата, чужая невеста!

Чужая женщина!

Чужая женщина — неприкосновенна. Так я всегда считал. И впредь не собираюсь изменять своим принципам. Хотя… сам Ольв надо мной бы, наверное, посмеялся.

Но я — не он, я — это я.

Я — ярл-князь, моё дело — хранить мир в родных землях, я не вправе творить беспредел. А если я посмею отнять женщину у брата…

Как бы не вспыхнула междоусобица уже не с Огненной Землей, а с Замком Ветров. Ольвейг горяч и обидчив, такое он не простит…

Проклятие! Да что за мысли мне в голову, вообще, приходят! То есть, я уже задумываюсь над тем, что будет, если…

Нет, это точно наваждение, чары! В здравом рассудке я бы и мысли такой не допустил. Хельга здесь лишь до тех пор, пока я не найду, кто хотел от неё избавиться. А потом я верну её брату, и забуду всё это, забуду, как сон.

Нужно просто скорее найти врага. Да, скорее… Пока я не натворил глупостей, о которых пожалею.

А до тех пор стоит держаться от неё подальше. Пусть и, кажется, что только я сам могу её защитить, уберечь, позаботиться. Что никто другой так не сможет. Это всё наваждение.

Наваждение…

Я сегодня даже на ужин не явился, трусливо сбежал, прикрывшись делами. А теперь вот полночи уснуть не могу. Мне совестно перед ней за этот невольный обман, и перед братом стыдно. А ещё…

Тоска душу скручивает в узел. Безумно хочется увидеть её…

Может, княжна не так проста? Может, она меня околдовала?

Зачем?

С братом поссорить… Возможно… Но опять же зачем?

Нет, это точно не она! Разве девица с такой улыбкой и такими глазами способна замышлять дурное? Она и сама стала жертвой этих чар.

Хельга была ошеломлена не меньше моего, когда… когда случился этот поцелуй… Такой короткий, что я даже не успел распробовать вкус её губ.

Вкус её нежных, мягких, соблазнительных губ…

Аррден, хватит!

Чужая женщина! Чу-жа-я!

Брат — это родная кровь, брата нельзя предавать! А это предательство…

Неужели ты готов опуститься до такой подлости?

Да и она… Она ведь любит Ольвейга.

Да, сейчас случилось затмение. Но, может быть, уже завтра к Хельге вернётся память, а вместе с ней вернётся любовь. И я стану просто братом её ненаглядного жениха.

А сейчас разве это не так?

Конечно, так… Я просто сам себе вру, мол, увидел в глазах Хельги что-то…

Мне просто отчаянно хочется верить, что и в её крови, когда я рядом, кипит этот сладкий яд.

Да, мне показалось, что она на меня смотрела так, будто… тоже это чувствует… это наваждение, с которым нет сил бороться. Но это наверняка не так. Просто я так хочу.

А что если…

Нет, не может быть! Это всё сказки, просто сказки…

Да, я слышал легенды о Предначертанных. Но никогда в них не верил. Люди любят красивые байки о любви, о славе, о героях. И эта лишь одна из таких.

Говорят, в прежние времена у каждого из нас была своя Предначертанная — родная душа, дарованная Великим Волком, предназначенная самой судьбой. Каждый раз, возрождаясь, души находили свою пару и проживали счастливую жизнь вместе.

Но тёмная Мать-Ворона, ярла Мора и Голода, позавидовала такой любви и научила смертных гордыни и обидам, смогла рассорить влюблённых. Предначертанные, что прежде хранили друг друга от всех бед и невзгод, научились ранить друг друга.

Отец-Волк разгневался, что дар его был так беспечно утерян, и повелел — отныне найти свою Предначертанную сможет лишь тот, кто достоин такой чести, чьё сердце истинно способно любить и ценить свою избранницу.

С тех пор, мужчины и женщины жаждут любви, ищут свою пару, и у кого-то даже получается прожить жизнь в любви и уважении. Но лишь очень и очень немногим удаётся найти не просто хорошую жену, а свою настоящую судьбу, свою Предначертанную.

Хороша сказка…

Но мне никогда не доводилось слышать, что кто-то нашёл ту самую…

До вчерашнего дня я считал эту легенду красивой ложью.

Но всё изменилось. Теперь она не идёт у меня из головы…

А что, если Предначертанные всё-таки существуют? Как понять, что это именно она? Как проверить?

Этот странный всполох в глазах от одного только соприкосновения наших губ, это безумное влечение к чужой женщине…

Как всё это понять, как объяснить? Что это, если не магия?

Разве мало я видел красивых женщин… Но ведь всегда умел держать себя в руках.

А рядом с Хельгой… я теряю рассудок. Меня так и тянет к ней прикоснуться. И я радуюсь тому, что она не слышит мои мысли, что не знает, о чём я думаю, глядя на неё.

Мне совестно за эти мысли и желания, непозволительные, невозможные, но я не могу от них избавиться. Словно в сети угодил…

Мне хочется выть от понимания, что я когда-то проворонил княжну, не разглядел её, не посватался первым. А ведь её отец намекал тогда, что хотел бы и родственного союза тоже.

От мысли, что я должен вернуть её брату, я сжимаю зубы, чтобы не вырвался наружу гневный рык.

Неужели легенды не врут? Неужели я нашёл свою Предначертанную? Неужели мы с ней уже любили друг друга когда-то давно? Неужели это и есть моя судьба?

Но как может быть моей судьбой — чужая невеста, женщина, которая уже отдала своё сердце другому? Как, вообще, может быть такое, что Предначертанной Волка стала Рысь?

Как…

Нет, всё это не может быть правдой! Не может…

Она просто красива, юна и жизнерадостна… Вот и всё!

В этом добровольном затворничестве я отвык от женщин рядом. Нужно вернуться в столицу, там каких только красавиц нет… Да, пара жарких ночей, и наваждение спадёт.

А, может, пора задуматься о жене?

В конце концов, Хельга права, мне нужна княгиня и наследники. Война давно позади, настало время и о мирной жизни подумать…

Рано или поздно мне всё равно придётся сделать выбор и назвать кого-то своей женой.

Я шумно выдохнул и зло выругался. Подошёл к окну, прижался лбом к ледяному стеклу, закрыл глаза…

Я сейчас ясно понимал, что в глубине души уже сделал свой выбор. Только судьба решила посмеяться надо мной.

Единственная женщина, которую я хочу видеть рядом, никогда не будет моей, ведь она уже связана обещанием. Она не будет моей…

Моя Предначертанная, зеленоглазое наваждение с пьянящим именем Хельга — невеста моего брата.

Промаявшись всю ночь от бессонницы, к утру я принял твёрдое решение держаться подальше от моей случайной гостьи.

Как говорится, что не видят очи, то и память не хранит.

Не скажу, что я так уж с этой поговоркой согласен… Но всё-таки я тешил себя надеждой, что смогу держать себя в руках, если моё искушение не будет всё время маячить рядом, дразня и измываясь надо мной.

И, вообще, нужно поскорее разобраться со всей этой странной историей и найти того, кто на Хельгу напал. А потом со спокойной душой вернуть её брату — пусть забирает в свой замок, а я в столицу вернусь и забуду всё это… Забуду её!

В ответ на эти мысли сердце болезненно сжималось, внутри я рычал от бессильной злобы — меньше всего мне хотелось кому-то её отдавать! Меня накрывало чёрной тоской, когда я понимал, что сам себя лишаю возможности видеть её светлую улыбку, слышать её голос.

Но… ничего! Выдюжу… как-нибудь… Выбора нет.

За свою женщину я бы сражался до последнего вздоха, но она не моя. Она — чужая.

Правда, пока я был далёк от того, чтобы расстаться с Хельгой. Ведь мне не удалось раскрыть врага.

Я надеялся, что исчезновение княжны приведёт недругов в замешательство, и они выдадут себя, пытаясь узнать, куда она пропала.

Но, судя по тому, что рассказал Ильд о вчерашнем дне тяжёлых и бессмысленных блужданий по лесу, никто не попал под подозрение. Я знал, что Лис умеет быть наблюдательным и проницательным, умеет подмечать то, что не видят другие.

Подумать только, этот пройдоха как-то успел пронюхать даже о том, что творилось между мной и Хельгой!

Нет, Ильд не позволил себе никаких пошлых шуточек, хотя от него такое можно было ожидать, но парой двусмысленных фраз дал мне понять, что вполне себе одобряет и поддерживает моё желание оставить Хельгу в Снежном Замке. И отнюдь не на пару дней. Уж он точно видел, что она для меня не просто знатная гостья.

Но я сейчас не о том… А о том, что Лиса не проведёшь. Он вчера во все глаза глядел, надеясь разгадать, кто же в окружении Ольва замыслил заговор, но вернулся домой в полном замешательстве.

Ильд, как и я, чувствовал, что разгадка где-то там, недруг явно имеет отношение к Замку Ветров, но загадка так и осталась загадкой.

Может быть, я ошибся в своих подозрениях…

Что если цель нападения вовсе не в том, чтобы развязать новую междоусобицу?

Я сразу подумал об этом, но… Брат верно сказал, у меня все мысли к этому сводятся. Только вот в одном он не прав — я боюсь не того, что кто-то у меня власть отберёт, а того, что кровавое безумие снова накроет наши земли, наконец-то познавшие мир и благополучие.

А если на Хельгу охотятся по другой причине?

Может, кто-то не желает на месте княгини Замка Ветров видеть ярлу Огненных Земель? Такое вполне возможно. И здесь уместна либо не утихшая ненависть к Рысям, либо собственная выгода.

Надо бы брата расспросить, не сватал ли ему кто-то из ближних людей своих дочерей или сестёр… А ещё не случалось ли ему в последнее время нехорошо расставаться с женщинами…

Ольвейг, разумеется, скажет, что в сердце у него только ярла Хельга. Но я-то его знаю… Одно дело — сердце, другое — холодная постель.

Что если от Хельги какая-нибудь ревнивица пожелала избавиться?

Столько вопросов… А вот ответов нет.

Если так дальше пойдёт, придётся объявить, что Хельга жива-здорова, в моём замке убежище нашла. А дальше останется ждать, кто за ней придёт.

Придёт за ней, разумеется, первым делом Ольвейг. Но брату я её не отдам до тех пор, пока злодей себя не выдаст. Не могу я на кого-то другого понадеяться, даже на Ольвейга. Думаю, это Ольв поймет. Надеюсь, что поймёт…

Вот примерно такие мысли меня всё утро одолевали.

Едва рассвело, я вышел во двор, прогулялся до ратников, что несли дозор ночью — всё было спокойно. Потом зашёл к Ильду, ещё раз обговорить все наши планы.

Дела и разговоры отвлекали от навязчивого желания скорее увидеть Хельгу.

Сегодня было не так холодно и ветрено, как вчера, но всё-таки морозец взбодрил, в голове после муторной ночи немного просветлело.

Я вернулся в свои покои. Вчера гонец из столицы привез несколько посланий — прошения, жалобы, письма из других земель — ими я и решил заняться.

Успел прочитать, обдумать и ответить на два из них, когда в дверь постучали.

На пороге возникла Мала. Как всегда чуть-чуть растрёпанная и чуть-чуть напуганная.

Чего она меня так боится? Словно я чудище какое-то! Ну да, бывает, прикрикну… Так ведь на эту девицу никакого терпения не хватит! Если её не ругать, она вообще про свои обязанности не вспомнит.

— Доброго дня тебе, ярл-князь! — поклонилась служанка.

— И тебе доброго дня, Мала! Что хотела?

— Там, ярла Хельга…

— Что? — я невольно вскочил, с тревогой глядя на девицу.

Мала даже попятилась, испугавшись этого порыва.

— Нет, ничего… — торопливо замотала она светлой головой. — Спустилась завтракать.

Я выдохнул с облечением.

А Мала робко добавила:

— Спрашивает тебя, княже…

Я едва удержался от счастливой улыбки. Негоже служанке свои слабости показывать…

И, вообще, я же всё решил…

Пусть уж лучше Хельга считает меня чёрствым и заносчивым, пусть называет дурным хозяином, лишённым даже обычного гостеприимства, зато я не позволю случиться тому, о чём потом мы оба пожалеем.

Но желание броситься вниз, к ней, жгло в груди нестерпимо, испепеляло, как лесной пожар, все эти доводы и верные решения.

— Я сказала, как велено, — продолжала Мала, — что, мол, ярл-князь занят пока, а на стол сейчас подам. А ярла говорит: «Ничего, я подожду… Не надо пока накрывать! Ведь рано или поздно он придёт… Я дождусь, без него не сяду».

— Вот как… — я покачал головой.

Признаюсь, меня даже совесть кольнула. А ещё по жилам словно пламя растеклось.

Я всё-таки улыбнулся, глупо и счастливо, не обращая внимания на служанку, от которой это, конечно же, не укрылось.

— Что ж… — я усмехнулся, сам себе поражаясь. — Нельзя же нашу гостью голодом морить и ожиданием мучить! Иди, Мала, собирай на стол! Я сейчас спущусь…

Оля

С утра пораньше я занялась знакомством с моим новым гардеробом.

Весьма приятное занятие, скажу я вам. Гораздо лучше, чем шопинг.

В магазине ведь ещё нужно найти то, что хочется — цвет, фасон, ткань, цена… Иногда столько приходится перемерить, что уже смотреть на эти обновки противно.

Словом, не знаю, кого шопинг успокаивает и радует, меня лично это времяпрепровождение обычно бесит.

А тут, как будто заказ с доставкой на дом — всё готовенькое — принесли, лично в руки вручили, и точно мой размерчик, мой фасончик, да и курьер такой симпатичный, рыжий.

Осталось только заценить и восхититься. Это для Хельги все эти вещи были знакомы и привычны, а у меня всё в первый раз.

Вот, кстати, мне очень интересно, а что стало с самой княжной? Вдруг она умерла… Очень жалко её тогда будет! Хотя… вряд ли я об этом узнаю.

А, может, Хельга оказалась на моём месте?

Вот же она тогда попала! Там у нас таких заботливых князей не водится. Кто её обогреет, накормит, уму-разуму научит… Как она там вообще приспособится? Как работать будет?

А может, и нет никакой Хельги? Может, мы — два в одном. И та, прошлая жизнь мне во сне приснилась. Или вот это всё затянувшийся странный сон.

Ух! Вот зачем я себе голову забиваю этими глупостями? Всё равно это так и останется тайной, покрытой мраком.

Я старалась отогнать эти невесёлые мысли, как и размышления о том, что будет с моими родителями, когда они узнают о моём исчезновении. За родных я переживала больше всего.

Пусть мама с папой и привыкли, что я давно живу своей жизнью, далеко от них, но всё-таки я их дочь, им наверняка будет больно и горько. Решат, что пропала или погибла.

И я по ним буду скучать ничуть не меньше, чем когда жила в другом городе в том мире.

Сейчас я порадовалась тому, что хотя бы близких подруг у меня не осталось, и мужа, и детей. А то я б тут уже горючими слезами захлебнулась.

Вот, правильно говорят, всё всегда к лучшему. По сути, и терять-то мне особо нечего…

По крайней мере, так я старалась себя успокоить. А ещё, конечно, красивыми платьишками!

Проснулась я, едва рассвело. Дома так рано никогда не вставала. А тут выспалась, отдохнула, бодренько так вскочила.

На самом деле, спалось мне замечательно. Даже не думала, что так будет, после всех нервов вчерашнего дня.

Снилось, правда, всю ночь что-то этакое, уже не помню чётко, но что-то жутко развратное и жутко приятное. Сдаётся мне, я и эту ночь коротала в объятиях моего знойно-ледяного князя. Правда, в этот раз, понарошку.

Надеюсь, хотя бы сегодня он меня порадует своим присутствием, и не станет снова прятаться в лабиринтах замка. Хотелось бы мне понимать, чем я его так напугала? Вроде, ничего такого не делала, не говорила… Или он по взгляду все мои мысли прочитал?

Так… Всё! Не думать о нём, думать о содержимом сундука!

Я откинула тяжёлую крышку и где-то на час погрузилась в волшебное царство женских нарядов…

Определённо у моей тёзки был хороший вкус.

Я, конечно, ничего в местной моде не смыслила, но всё, что я доставала и примеряла, мне шло, и это, разумеется, не могло не радовать.

Я обнаружила пять платьев, которые можно было назвать повседневными. Из тонкой, мягкой шерсти, без вычурных украшений — так, немного вышивки по горловине и рукавам. Одно было красным, чуть ярче того, что я сейчас носила, два — глубокого синего цвета, который принято называть королевским, ещё одно — светлое, молочно-белое, а последнее — кирпичного оттенка.

Ещё два одеяния я отнесла к парадно выходным — там уж и кружева, и золотая тесьма, и сверкающие камни на груди. Да и ткань совсем другая — вроде, шёлка или атласа, одно платье было серебристо-сиреневым, другое — золотым.

И, кстати, я так заподозрила, что вот это роскошное, безумно помпезное, горящее всеми красками заката — это, должно быть, и есть мой свадебный наряд.

Особенно меня осчастливил тот факт, что здесь, очевидно, не носили всевозможных корсетов, кринолинов и прочих панцирей, напоминавших орудие пыток.

А ещё, к моей безмерной радости, в сундуке обнаружилась парочка брючных костюмов. Плотные штаны и к ним тёплая длинная туника, прикрывающая самые аппетитные места.

Вот это удача!

Значит, тут у них пока никто не придумал этих глупейших правил и традиций — девочки ходят только в юбках, взлезла в брюки — да ты ведьма, сжечь немедля!

Нет, я вообще ничего против юбок не имею. Люблю красиво одеться. Но одно дело носить сарафанчики летом, совсем другое — по морозу в юбке и чулках.

Кстати, чулки тут тоже были, и нижнее бельё, и сорочки, и платки, и вышитые пояса.

А на дне я обнаружила две большие шкатулки — в одной хранились всяческие шпильки, заколки и… кажется, это височные кольца. В другой лежали браслеты, ожерелья и кулоны. Вот этому я обрадовалась ещё больше, чем красивым тряпкам. Всю жизнь была неравнодушна к разным камушкам и серебру.

Налюбовавшись всей этой красотой, доставшейся мне в наследство от Хельги, я задумалась, в чём бы мне сегодня явиться пред светлы очи ярл-князя. И выбор мой пал на синее платье, широкую серебряную гривну с подвеской-лунницей[1] и вышитый серебряными нитями пояс. Волосы я заплела в обычную косу и украсила причёску ажурным гребнем с тёмно-синими камнями.

Надеюсь, здесь у них нет каких-нибудь запретов на причёски. Ну, как там раньше было, одна коса — девица, две — замужняя, вышла без платка — гулящая да пропащая.

Ничего, если нарушу какие-то правила приличия, буду всё опять валить на амнезию. Правда, Аррден как-то не особо в неё верит, как мне кажется.

Нарядившись, я пошла оценить себя в зеркало. Ну-у-у-с…

Ай да, княжна! Ай, хороша!

Нет, самовлюблённость и нарциссизм — это вообще не моё. Мне иногда наоборот нужно напоминать о любви к себе, но сейчас отражение меня действительно приятно удивило. Во-первых, Хельга и сама по себе была юна и прекрасна, во-вторых, этот наряд её (то есть, меня) невероятно красил. И цвет, и фасон, и аксессуары… Всё сошлось идеально.

Вот сейчас я выгляжу как настоящая княжна.

Ну, Аррден, берегись! Посмотрим, как ты сможешь сохранить суровое лицо, глядя на эту красоту. Говорят же, мужчины любят глазами.

Однако мой коварный план чуть было не провалился…

Уже привычным путём я спустилась вниз по лестнице, предвкушая скорую встречу. Но вместо Арда ко мне тотчас откуда-то выскочила Мала и огорошила заявлением, что ярл-князь снова занят, и его можно не ждать.

Нет, ну… надо ж, деловой какой! Большой босс, куда деваться!

У меня даже в глазах защипало от обиды.

Да, наверное, это со стороны смешно и нелепо выглядит — я ему никто, мы день как знакомы, и прав у меня тут никаких, и злиться повода нет. Но я на самом деле уже соскучилась и очень хотела его увидеть.

Наряжалась всё утро для этого белобрысого! А он даже поздороваться не соизволил…

Я прекрасно понимала, что у Аррдена наверняка полно дел, кроме свалившейся на его голову попаданки. И, наверное, он действительно занят чем-то важным.

Всё-таки он тут реально самый главный… Страной управлять — это вам не шутки!

Но странное и очень неприятное чувство, что Ард меня попросту избегает, никак не хотело меня покидать. И я совершенно не понимала, чем заслужила такое оскорбительное отношение.

Если я что-то сделала такое, что ему не понравилось, мог бы и сказать…

Да! Вот именно…

Не хочет меня видеть — пусть в лицо скажет, прямо. Или вообще отправит к этому… как его… жениху моему.

А то сам ведь вызвался — буду защищать, врага искать, ты тут в безопасности, ты должна остаться…

А потом свинтил и нос не показывает! Вот это нормально, вообще?

Ох, мужики, во всех мирах одинаковые! Сначала нам головы закружат, а потом след простыл…

Но я так это не оставлю!

Мне нужно увидеть Аррдена и понять, что же происходит, отчего он вдруг стал так резко меня избегать. Если я его чем-то обидела, оскорбила, я готова извиниться. Но вот такое молчание…

Оставалось придумать, как этого упрямца «из норы» выманить. И план созрел мгновенно.

Я невозмутимо заявила, что одна есть не собираюсь и буду дожидаться ярл-князя. Мала, разумеется, попыталась возразить — мол, долго ждать придётся. Но я была твёрдо намерена объявить голодовку. Либо я растоплю сердце этого айсберга, либо умру прямо здесь от истощения!

Надеюсь, первое всё-таки произойдёт раньше.

Мала ушла, смущённая и озадаченная. А я уселась ждать своей участи.

Ждать долго не пришлось. Вскоре я услышала знакомые шаги. Ох, мамочки, я его уже по шагам узнаю!

Аррден вошёл в трапезный зал, взглянул на меня…

И я поняла, что не зря я ждала — определённо, стоило поупрямиться ради того, чтобы увидеть такой взгляд!

Уверенной и быстрой походкой ярл-князь влетел в зал, и вдруг замер на пороге. Прямо-таки остолбенел.

Я, конечно, надеялась, что труды мои не пропадут впустую, и мой сегодняшний образ Аррдену понравится, но вот такой реакции, если честно, не ожидала.

Светлый взгляд буквально приклеился ко мне — не просто прошёлся по фигуре снизу вверх или сверху вниз — что бывает реже, нет... князь, кажется, разглядывал каждую деталь, даже самую маленькую, включая родинку на шее.

И было в его льдистых глазах сейчас столько восхищения и огня, что меня бросило в жар, щеки запылали мгновенно. Он не раздевал взглядом, он им обжигал.

А ещё я в полной мере ощутила, как я соскучилась за эту долгую ночь. Вот, честное слово, как будто месяц не видела! И… как будто он для меня самый близкий человек, по которому я вправе так скучать.

Ох, Олюшка, что же с тобой такое, что за глупости? Ну, как можно, вот так?!

Ты же его только вчера первый раз увидела!

А чувство такое, будто сто лет знаю. Так и тянет подойти, обнять…

Но такую вольность я себе, разумеется, позволить не могла. И я только улыбнулась своей коронной — тепло, искренне, нежно — надеясь хоть так донести до князя всё, что творилось сейчас в моей душе.

— Доброго дня, Хельга! — наконец произнес мой ярл. — Ты сегодня… ещё краше!

От этого безмятежного, чуть хриплого голоса у меня по коже мурашки пробежали.

— Доброго дня! — приветливо отозвалась я. — Благодарю!

Все мои глупые злые обиды растаяли мгновенно, и так стало на сердце уютно, аж мурлыкать захотелось.

Где-то в глубине души меня, конечно, подмывало сказать какую-нибудь колкость… Мол, что ж ты тогда от красоты такой прячешься? Или в твоих покоях кто-то покраше есть?

Но мне не хотелось выглядеть в его глазах истеричной ревнивой бабой. Тем более что обычно я такой и не была.

Я же дама благоразумная и воспитанная. Увы мне!

Была бы не такая правильная, сейчас бы как подошла, как обняла, как поцеловала! У-у-ух! И никуда бы он от меня больше не прятался.

— Прости, что заставил ждать! — немедленно извинился Аррден.

И я поняла, что всё-таки выбрала верную тактику: истерика сейчас была бы неуместна.

— Хлопот накопилось… Ну, давай же за стол скорее! Я голодный.

Я порхнула к столу лёгкой бабочкой, хотя, вот прямо сейчас, мне уже и есть расхотелось. Рядом с Аррденом мне становилось не до еды, все мысли были только об этом лакомом блюде. По крайней мере, так я думала...

Но потом Мала принялась накрывать на стол, и голодать я сразу передумала. Ох, чую, поправлюсь я на этой княжеской диете на три размера! Надо срочно найти эффективный способ тратить калории…

Я посмотрела на ярла, вздохнула и прикусила губу.

— Как спалось? — невозмутимо поинтересовался Аррден.

Он уже вполне взял себя в руки и больше не смотрел на меня так, словно мог видеть сквозь одежду.

— Замечательно, — столь же нейтрально ответила я.

«В первую ночь, правда, было гораздо теплее, даже жарче!»

Мне показалось, что князь тихонько вздохнул.

— Это хорошо, — кивнул он отрешённо. — Прости, я уделяю тебе мало внимания. Надеюсь, ты не скучаешь…

«Ещё как скучаю!» — мысленно всхлипнула я.

— Ну… Есть немного… Сегодня утром я разобрала вещи из сундука… — усмехнулась я, — и, кажется, теперь до самого вечера совершенно свободна…

— И чем бы ты хотела заняться? — мне показалось, что он посмотрел на меня с опаской.

Я только неопределённо пожала плечами — у меня вариантов не было, я пока плохо представляла, как тут знать организует свой досуг, и есть ли этот досуг в принципе.

— Знаешь… — Аррден выждал пару секунд, словно размышляя, стоит ли продолжать, — сегодня не так морозно, как вчера, и ветер стих. Можно… прогуляться вокруг замка, верхом… Если хочешь, конечно! Покажу тебе окрестности…

Я не донесла вилку до рта, так и зависла. Серьёзно? Он не шутит?

Мамочки, это же почти что свидание!

— С удовольствием! — лучезарно улыбнулась я. — Только переоденусь…

— Вот и славно, — сдержанно кивнул ярл-князь. — Но сначала поешь, как следует! День длинный. Успеем…

Я кивнула и принялась степенно дожёвывать свой завтрак, изо всех сил пытаясь унять волнение. Но ручки у меня так и подрагивали.

Мысленно я пыталась переключиться на банальные вещи — сейчас перекушу, потом поднимусь наверх… Что выбрать для прогулки?

Нужны, разумеется, штаны. Костюмчик шоколадного цвета подойдёт отлично. Ещё меховой жилет, платок, плащ. Рукавицы не забыть…

Затмевая эти обыденные мысли, меня накрывало волной эйфории и страха.

Я была счастлива, что Аррден позвал меня с собой. Сам позвал, сам захотел! Выходит, ему всё-таки приятно находиться рядом со мной.

Отчего же он тогда прячется?

А вот это на прогулке и постараюсь выяснить…

Ликующая радость рвалась изнутри, я с трудом сдерживалась, чтобы не улыбаться глупо и влюблённо.

Скорее всё доесть и бежать отсюда! В смысле, бежать переодеваться.

Волнение уже накрывало с головой, так что коленки под столом тряслись. Мы столько времени проведём вместе, скорее всего — вдвоём. С одной стороны, это здорово, с другой — немного пугает.

А больше всего меня страшил тот факт, что я, не задумавшись, подписалась на прогулку верхом…

Если честно, от лошадей я была далека. Очень далека.

Нет, они красивые и милые… Но я на них каталась всего пару раз в нашем парке, черепашьим шагом, когда хозяйка эту лошадку вела за повод и шла рядом.

Я не была уверена даже в том, что в седло смогу забраться самостоятельно, при этом не свалиться мешком. А уж ехать на лошадке по заснеженной пересечённой местности…

Ох, опозорюсь!

Зачем я только на эту авантюру подписалась?!

Я бросила робкий взгляд на ярл-князя, и ответ пришёл сам собой. Вот ради чего! Вернее, кого…

Эх, на какие только подвиги мы, глупые женщины, не идём ради любви!

Аррден

Да что же со мной такое?! Как можно, вот так!

Ведь всё обдумал, всё решил...

Держаться от Хельги подальше! Подальше!

А вместо этого поддался, стоило услышать, что она ждёт… Чуть ли не бегом прибежал!

Где ж моя твёрдость, мои принципы? Где?

Увидел её, и вовсе всё забыл! Она сегодня не просто красивая… Она…

Да разве есть такие слова?!

Я таких, как она, не видел! Никогда и нигде. От одного только взгляда ласкового, от улыбки этой её… душа переворачивается. Как же я хочу, чтобы эта женщина была моей!

Ох, Отец-Волк, помоги, вразуми! Что же это за напасть? Ведь мне без неё теперь жизни не будет!

Стоял вот сейчас, как дурак, глядел на неё и думал, зачем все эти нелепые хитрости, зачем мне от неё прятаться, зачем время терять? Ведь каждый день дорог — завтра она может уехать отсюда, уехать к Ольвейгу, и не будет у меня возможности даже слово ей сказать или руки коснуться… А я какие-то глупости нарочно придумываю!

Наверное, эта мысль и была всему виной…

Кто-то меня за язык дёрнул на прогулку Хельгу позвать. Зачем я это сделал, сам до сих пор не пойму. Ведь это ж снова искушение и мучение — столько времени вместе, только я и она…

Нет, понятно, Ильд следом увяжется. В такое тревожное время одному мне уехать Лис не даст. Оно и правильно.

В своей земле я ничего не боюсь. Но нынче ещё и о княжне беспокоиться надо. Так что, свои люди, где-то рядом, для спокойствия не помешают.

Тем более, очень может быть, что враг следит и за Снежным Замком, пытаясь понять, не здесь ли прячется Хельга. Пожалуй, разгуливать на виду у недругов опасно и безрассудно, но я готов был пойти на такой риск. Даже если нас раскроют, заговорщики быстрее что-то попробуют предпринимать, а, значит, их быстрее удастся изловить.

А то от этого напряжённого ожидания я начинал выходить из себя. И уже даже хотел, чтобы что-то произошло. Пусть попробуют укусить, тогда и ответить можно…

Лишь бы Хельга не пострадала. Но её защитить я смогу. А если не смогу сам — дружина поможет.

Однако в глубине души мне не хотелось, чтобы на нас кто-то смотрел даже издали, чтобы кто-то смотрел на неё… На то, как она будет ехать рядом, почти касаясь моего стремени, крепко обхватив ладными бедрами разгорячённые бока жеребца. Я как наяву представил её длинные ноги, обтянутые штанами…

Аррден! Да ты напрочь разума лишился!

Я тряхнул головой и спешно вышел на улицу. Подожду её на холоде, во дворе — может, хоть немного начну соображать.

Когда она появилась на крыльце, я понял, что почти не ошибся. Хельга даже в зимней одежде умудрялась быть соблазнительной.

При каждом шаге её длинный плащ распахивался, и стройная ножка княжны мелькала в боковом разрезе длинной туники.

А как сияло её лицо! Щеки мгновенно раскраснелись, должно быть, от лёгкого морозца.

Я снова задал себе вопрос — зачем я всё это делаю? Зачем терзаю самого себя? Ведь с каждым мигом, который я провожу рядом с ней, я всё глубже вязну в этом наваждении.

Может, стоит поехать к брату?

Отправиться прямо сегодня. И всё ему рассказать. Честно.

Глядя на улыбающуюся Хельгу, спешащую ко мне, я отчётливо осознал, что брату собирался рассказать не о том, что ярла Огненных Земель жива, и гостит в моём замке, и он может за ней приехать.

Нет, я хотел говорить с ним совсем о другом…

О том, что не хочу возвращать ему невесту. Не могу её отдать!

Кажется, я готов умолять брата отказаться от этой свадьбы. Готов предложить ему любой откуп, лишь бы он уступил Хельгу мне…

И я даже знал, что он попросит. Ольв всегда грезил оказаться на моём месте…

— Я готова, — улыбнулась Хельга и заглянула в глаза, остановившись в одном шаге от меня.

Несмотря на зимний мороз, мне стало жарко.

Она слегка замешкалась, будто покладистый мерин, которого я велел оседать для неё, не внушал княжне доверия.

— Лад смирный, — поспешил успокоить я и помог ей сесть в седло.

На один короткий миг коснулся её бедра — разумеется, в перчатке, да и Хельга сейчас была в плотных штанах, но мне и этого оказалось достаточно, чтобы представить, как моя рука скользит по нежной обнажённой коже, как пальцы сжимают её упругие…

Ох, Хельга! За что ты свалилась на мою голову?

Проклятие! Если Ольвейг попросит уступить ему престол ярл-князя, я ведь соглашусь! На всё соглашусь.

Я — дюжину лет своей жизни потративший на то, чтобы собрать единую Зимень из разрозненных и разорённых, окровавленных кусков земли — теперь готов отдать всё, что было создано таким трудом, ради женщины, которую ещё два дня назад даже не знал!

То есть, конечно, я знал, что есть где-то княжна Хельга, которая скоро станет женой моего брата. Но только вчера я узнал её по-настоящему.

Я горько усмехнулся. На самом деле, я и сейчас ничего не знаю о ней. Это лишь странный морок, окутавший мою душу, твердил мне, что я знаю её лучше, чем самого себя. Знаю, и уже… люблю.

Я подал Хельге повод, поправил плащ, посмотрел на неё снизу…

Она в ответ улыбнулась смущенно. А я нахмурился.

И сердце моё кольнуло горькой, как желчь, иглой — я пошёл бы на поклон к брату, и просил бы его уступить…

Только захочет ли этого сама Хельга? Она ведь не вещь, не лошадь или коза, чтобы мы промеж себя решили, а её и не спросили.

А если память к ней вернётся, а вместе с ней и любовь к Ольву… И она меня проклянёт за то, что счастья её лишил?

Если нет в её сердце места для меня?

Мне ведь нужна вся она, не только это манящее юное тело, мне душа её нужна, любовь нужна… Нужно знать, что мы с ней — одно, и в её сердце такой же огонь горит, который меня изнутри сжигает…

Я резко отвернулся, поспешно вскочил в седло и, не глядя больше на княжну, направился к воротам.

Оля

Ох, мамочки, зачем же я забралась на это чудище?!

Ой, нет, нет, коник! Как там тебя? Лад, кажется…

Ладушка, миленький, только не беги! Я пошутила, никакое ты не чудовище! Ты очень даже красивая лошадка! В смысле, конь… в смысле…

Ох, эта милая прогулка точно добавит мне седых волос!

Хорошо ещё, что самое страшное позади. Я так боялась опозориться у всех на виду, а главное, на глазах у Аррдена, пытаясь вскарабкаться в седло.

С растяжкой у меня всё было хорошо, не зря же ходила дома на стретчинг и йогу, но так то у меня… А как с этим обстояли дела у местной Хельги, понятия не имею.

В любом случае, взбираться на коня в зимней одежде… э-э-э… сложновато. Вряд ли я была бы похожа на грациозную кошечку и изящную леди.

К счастью, мне на помощь пришёл мой любезный ярл. Подставил свои княжеские длани, дабы я на них опёрлась, в седло подсадил, повод в руки вручил, стремена поправил. Ну что за мужчина! Золото!

Теперь у меня одна задача — не навернуться с моего транспортного средства.

С непривычки было жутко неудобно, страшно, высоко.

Несмотря на тёплые одежды, я ощущала холод седла. И, чтобы не отморозить себе некоторые особо важные части моего организма, я подстелила себе под мягкое место край тёпленького плаща. В конце концов, у меня ещё далеко идущие планы на мою репродуктивную систему. И я очень надеюсь, что она мне пригодится в ближайшее время.

Тут должен бы прозвучать коварный смех…

Но с этим пока придётся повременить, потому что мой ледяной князь соблазняться не спешит, подчёркнуто держит дистанцию…

Но при этом порой я ловлю на себе такие взгляды, что пробирает от макушки до пяток. В такие минуты я понимаю, что никакой он не ледяной. Под суровой и сдержанной маской бушует лесной пожар.

И вот зачем весь этот фарс тогда? Ох, впервые я в такой странной ситуации.

Однако сейчас надо думать о прогулке и лошадке.

Через толстый плащ холод уже не чувствовался. Сразу стало веселее и комфортнее. Только теперь я так и каталась по скользкому седлу. Периодически меня клонило куда-то в сторону.

Ещё эти дурацкие стремена всё время норовили слететь, и приходилось их ловить, болтая ногами в воздухе. Я, вроде, и пыталась держать ногу правильно, внатяжку, но выходило не очень.

Хорошо ещё, что Лад действительно оказался послушным, умным и спокойным животным. Он сам поплёлся следом за князем, едва тот выехал со двора, сам, без понукания, потрусил по заснеженной дороге, выбирая те места, где сугробы поменьше.

Так что я даже не пыталась им управлять. Во-первых, я не очень понимала как — да, знаю, для этого у меня повод в руках, но кто бы мне ещё объяснил, что с ним делать, а во-вторых, зачем чинить паровоз, пока он ещё не сломался?

Правда, я сильно отстала от моего спутника, потому что подгонять Ладушку боялась.

Но князь, заметив это, чуть придержал свою лошадку, поджидая меня. Я не увидела на его суровом лице раздражения или насмешки. Он даже улыбнулся слегка.

— В санях ездить привычнее?

Я только кивнула молча. Не говорить же ему, что я привыкла ездить на машине. Вот если бы меня за руль — я бы его прокатила с ветерком.

Правда, минут через десять паника отступила. Мне уже не казалось, что я сижу на крыше небоскрёба, дрожащие от напряжения ноги стали привыкать к своему странному положению. Я даже немного расслабилась, села поудобнее, расправила плечи, и стала созерцать окрестности, которые кутались в богатый белоснежный мех.

Такие сугробы мне дома видеть не доводилось. Зимушка-зима укутала заботливо и высоченные спящие деревья, и речную долину, по которой мы ехали. Лишь кое-где чернел и поблескивал на тусклом солнце, лёд, выдуваемый ветром из-под снега.

Красота!

Вот честно, никогда не любила зиму и холода, но тут всё-такое чудесное, будто в сказку про Морозко попала. Кажется, я даже своё отношение к морозам и снегу уже начинаю менять.

Тем более, когда рядом такой мужчина, тут вообще про холод не думаешь, от него так и бросает в жар.

Вот жаль только, что разговаривать на ходу не очень-то удобно, я же хотела выудить из князя немного секретной информации. Но пока мы всё больше молчали. Слушали, как снег скрипит, как лошади всхрапывают.

Правда, честно говоря, эта тишина совсем не напрягала. Рядом с ним мне и без разговоров как-то уютно было и тепло.

Но ему, видно, показалось иначе.

— Ты не замёрзла, Хельга?

— Пока нет, — качнула я головой и бодро улыбнулась.

— А то можем немного согреться…

— Как это? — слегка напряглась я, пытаясь разгадать, что он скрывает за хитрым прищуром.

— Про Горючий ключ слышала?

Я только плечами пожала.

— Есть тут у нас такое чудо, — охотно взялся объяснять князь. — Несколько целебных источников, которые зимой не замерзают. Говорят, вода в них из самого сердца земли поднимается, оттого и дюже горячая. В одном и свариться можно, такой кипяток, аж бурлит и паром исходит. А вот в другие можно забраться. Долго в таких не покупаешься. Но старики говорят, вода целебная, любую хворь изводит, молодость возвращает, даже кости переломанные зарастают быстрее. Хочешь посмотреть?

— Посмотреть-то можно… — неуверенно кивнула я, — а вот купаться, наверное, не стану…

— Что ты! Я и не предлагал, — удивлённо вскинул брови Ард.

Угу, а я-то уж размечталась, что он меня в совместное природное джакузи приглашает.

— Замёрзнешь потом из воды, мокрая, — чуть виновато принялся объяснять князь, будто я его умоляла непременно принять ванну вместе. — Не на пользу пойдёт, а во вред. Можно как-нибудь… потом… позже… — он смутился окончательно. — Надо с санями туда приезжать, чтобы было, где переодеться и отогреться. А так там хорошо… Дивно это — сидишь в воде, тепло, даже жарко, а кругом снега, мороз…

— Ну, всё, уговорил! — хихикнула я. — Хочу немедленно на это чудо хотя бы посмотреть!

— Хочешь — увидишь! — охотно поддержал Аррден. — Тут рядом… Давай, догоняй!

Аррден пришпорил лошадь, и я, поддавшись азарту, тоже ринулась за ним, ударив пятками по бокам Лада. Только вот мой флегматичный коник такой выходки от меня никак не ожидал…

Пожалуй, я его слегка напугала. Он рванул с места так резко, что мгновенно догнал и даже перегнал лошадь Аррдена. Я вцепилась в луку седла, совершенно ошалев от этой скорости.

Но почему-то сейчас мне было вовсе не страшно! Наоборот, я прокричала что-то восторженное и лишь расхохоталась на предостерегающий возглас Аррдена.

— Хельга, осторожнее! Придержи его!

Куда там! Мы с Ладушкой весело неслись вскачь…

А потом в самый неподходящий момент, нога у меня снова вылетела из стремени, зад поехал по скользкому седлу, и я стремительно начала заваливаться вбок.

А ещё через мгновение, не успев даже вскрикнуть, рухнула в пушистый сугроб.

Всё-таки я везунчик, да ещё какой! Это ж надо было так удачно свалиться с лошади!

Нет, я серьёзно, я вовсе не ехидничаю. Я прекрасно понимаю, что будь сейчас лето, и упади я на камни или асфальт, всё могло бы закончиться намного печальнее. Ну, ладно, асфальту здесь взяться неоткуда… Однако меня бы это вряд ли спасло.

И даже падение в снег — на такой бешеной скорости и, особенно, с моей феноменальной координацией и акробатической ловкостью — могло оказаться далеко не мягкой посадкой, если бы снег был плотным или с твёрдым настом на поверхности.

Но вчера обильно насыпало свеженького, пушистого и мягкого, как лебяжий пух. Только вот очень холодного. Это я в полной мере ощутила, уткнувшись в спасительный снежок лицом.

Я на миг замерла, пытаясь оценить масштабы бедствия. Но, кажется, я ничего не сломала. По крайней мере, боли пока не чувствовала. Лишь в ушах чуть-чуть зазвенело.

Но даже сквозь этот шум я слышала дробный топот копыт уносящегося прочь Лада.

А следом отчаянно-тревожный возглас Арда:

— Хельга!

Ох, мамочки, я точно князя до нервного тика доведу раньше чем до загса или… алтаря, или… Что тут у них вместо?

Про загс я, конечно, несерьёзно. Всё-таки хотеть замуж за человека, с которым день назад познакомилась, это, наверное, как-то странно…

Но, если не врать себе, а хорошенько подумать, то, может, и серьёзно. Эта мысль точно не была мне противна, более того, от неё как-то теплело на сердце. Что само по себе казалось чудом, ведь после моего развода с Ильёй меня тошнило от любых разговоров про брак-свадьбу-замужество.

Однако лежать лицом в сугробе это, конечно, тонизирует кожу, но всё-таки не очень-то приятно. Я попыталась перевернуться, но руки увязли в рыхлой белой каше, и с первой попытки не вышло.

Со второй удалось, я улеглась на спину, но встать даже не пыталась. Лишь моргнула пару раз, стряхивая снежинки с ресниц…

Так и лежала, раскинув руки, смотрела вверх и улыбалась. Надо мною голубело небо, подо мною — холодный, но такой мягкий и уютный снег. Отчего-то стало так хорошо и легко.

Вспомнилось, как в детстве мы вот так барахтались в снегу, не боясь замёрзнуть, испачкаться, намочить одежду, простудиться…

Счастливые просто оттого, что улица, снег, зима — просто радостно, просто хорошо. Мамочки, как же давно мне не было так хорошо!

Рядом заскрипел снег…

— Хельга! — Аррден рухнул на колени рядом, склонился надо мной. На лице — тревога, в сияющих серо-голубых глазах — не просто страх, а настоящий ужас. — Ты цела, ты жива?

— Жива… — ответила я и улыбнулась совершенно глупой и абсолютно счастливой улыбкой. — Кажется… впервые… жива…

Аррден растерянно приподнял свои дивные тёмные брови, очевидно, не понимая, что я несу, оглядел меня снова, но уже не так испуганно, и даже потянулся ко мне, осторожно стряхивая снег с волос и капюшона.

— Ты не ушиблась? Встать можешь?

— Могу… — улыбнулась я ещё шире, — но не хочу!

Степень растерянности на лице князя достигла кульминации, и если честно это так забавно смотрелось на его вечно строгом и серьёзном лице.

Я не выдержала и расхохоталась. Громко, весело, беспечно. И, надеюсь, не обидно.

Не над ним ведь смеялась, просто мне было хорошо. Ну и, над самой собой, неуклюжей и проблемной, я тоже, конечно, хохотала.

Я вдруг представила со стороны, как всё это выглядело…

Позвал княже девицу на романтичную прогулку, а та, вместо того чтобы грациозно скакать по белоснежным просторам, мешком картохи повалилась в сугроб! Да ещё лежит и не шевелится, бревно бревном.

И он такой — мама дорогая, я нечаянно сгубил невесту брата, представителя соседнего государства.

Всё! Международный скандал!

Кто поверит, что это просто несчастный случай?!

Мамочки, бедный Ард! Вот же свалилось на его голову стихийное бедствие!

Нет, правда, Ольга Дмитриевна, что-то раньше за вами такого не водилось!

Но стоило только начать… И вот уже я не ищу неприятности, они сами меня находят и бегут с обнимашками.

— Ты чего хохочешь, а? — кажется, я напугала ярл-князя ещё больше. Не привык он к таким неадекватным девицам, видимо. — Эй, чего ты?

Он-таки приподнял меня и усадил, вцепившись в плечи, пытливо заглядывая в лицо. Наверное, решил, что у меня истерика.

— Ты точно не зашиблась?

Я только головой замотала.

— Нет, правда, нет…

— И чего ты смеёшься? — тёмные брови гневно сдвинулись, он честно пытался придать голосу строгости и наорать на меня, но мой смех оказался слишком заразительным. — Вот же! Хеля! Да разве так можно?! Я думал, ты… Вот же!

— Не ругайся! Прости! — продолжая хохотать, пролепетала я. — Я такая ворона… неуклюжая…

Он тряхнул головой и рассмеялся уже в голос.

А мой смех сразу пошёл на спад. Я, как змея перед дудочкой факира, застыла перед ним, околдованная этим чуть хриплым чистым смехом.

— Я однажды в детстве с качели свалилась… вот так… — зачем-то смущённо призналась я. — Ворону увидела и отцу кричу: «Кар-кар, кар-кар!», и пальцем показываю… Руки отпустила, и кувырк — носом вниз. Он потом всё смеялся: «Вот тебе, доченька, и кар-кар!»

Смех оборвался. Аррден вдруг взглянул на меня иначе — с горечью, нежностью и даже… тоской.

Я ещё не поняла причину, но мне ужасно захотелось обнять его, успокоить, коснуться его губ нежно и мягко.

— Ты… начинаешь вспоминать… — из груди его вырвался тяжкий вздох. — Да?

— Видимо… — испуганно кивнула я.

Нда-а-а, Ольга Дмитриевна! Ещё никогда Штирлиц не был так близок к провалу.

Он смотрел на меня так странно… Этот потемневший взгляд затягивал куда-то в бездонный пьянящий омут. Мне казалось, что я слышу сейчас взволнованный стук его сердца.

Ард провёл рукой по моей щеке, делая вид, что стирает растаявшие снежинки, едва касаясь.

А мне почему-то казалось, что ещё мгновение, и он сгребёт меня в охапку, прижмёт к своей широкой груди и скажет: «Никому я тебя не отдам!», но…

К моему великому разочарованию, этого так и не случилось. Магнетический взгляд исчез уже через мгновение.

Ард вдруг напрягся, как-то подобрался, будто прислушиваясь к чему-то. Даже носом повёл, как зверь какой-то, честное слово. Он больше не смотрел на меня, взгляд метался по сторонам, тщательно изучал опушку заснеженного леса…

При этом князь и пальцем не шевельнул. Со стороны вряд ли были заметны эти перемены. Но я-то видела, и мне стало не по себе. И, как оказалось, не напрасно.

— Вставай! — шепнул он, склонившись к моему уху. — Иди потихоньку к лошадям! Только спокойно, будто ничего не случилось…

Я, разумеется, хотела спросить, а что, собственно, случилось, но Ард уже поднялся. Князь подал мне руку, помог встать, отряхнул немного сзади.

И мы, проваливаясь то и дело в снег, наконец-то вышли на дорогу и двинулись к нашим лошадкам, невозмутимо ожидающим неподалёку, когда нам надоест валяться в сугробе.

Только вот дойти не успели…

Качнулась низкая болотно-зелёная лапа ели, осыпался лёгким дымком, укрывавший её снег, и на обочину дороги, отрезая нас от лошадей, вышли волки…

[1] Гривна — украшение на шею в виде жёсткого обруча, лунница — женский оберег в форме полумесяца, рожки которого обычно смотрят вниз.