Чудище поганое

Глава XIII ДРАКУ ЗАКАЗЫВАЛИ?

Обедал Лосев в самом пасмурном настроении. Конечно, поскольку он набегался, то и проголодался здорово, а потому ел, как говорится, с аппетитом. Но при этом почему-то был уверен, что если б футбол закончился, выражаясь опять-таки телевизионным языком, «победной точкой», то еда казалась бы ему куда более вкусной. Вообще-то Димка никогда так сильно не переживал из-за футбольных или иных игровых неудач. Ну, проиграл — так ведь не первенство же мира и даже не Кубок УЕФА! Сегодня проиграл, завтра выиграл — жизнь продолжается. Однако нынешнее поражение его задело намного сильнее. Червячок обиды так и точил сердце. Единственным утешением оставалось то, что, может быть, удастся отыграться после обеда. Правда, сомнений в этом было больше, чем уверенности. Уж очень ловко эта белобрысая мяч гоняет! А второй раз осрамиться, проиграв девчонке и мелким Шустриковым, — это ни в какие ворота не лезет.

После обеда Димка ушел в свою комнату и первым делом заглянул под кровать. Чурачука спал, зажав себе рот бельевой прищепкой — должно быть, чтоб не храпеть. Однако как только услышал около себя шорох, тут же проснулся и выпучил на Димку красноватые глаза.

— А где водичка? — напомнил он. — Ну-ка, быстро тащи трехлитровую банку!

— Да у нас в ведре дай бог, чтоб два литра осталось! — заметил Димка. — Мама только что много воды забрала, чтоб посуду помыть.

— Вот и тащи все, что в ведре осталось. А потом за водой на колодец сходишь! Зря, что ли, я тебе сил прибавил? Принесешь два ведра — мне как раз до вечера хватит.

— Уф! — сказал Димка, чтоб не выругаться, но пошел за ведром.

Ему удалось незаметно перетащить ведро в комнату, благо мама мыла посуду на терраске, а бабушка прилегла вздремнуть после обеда.

Чурачука тут же выполз из укрытия, облапил ведро пятернями — они уже стали больше Димкиных! — и прямо через край вылакал все, что осталось в ведре. Ни капельки на пол не пролил!

— Нет, — проворчал Чурачука, отдуваясь, — глазомер у тебя неважный. Тут, в ведре, три с половиной литра было — как раз норма. Но за водой все равно сходи. Пригодится. И мама наверняка похвалит!

Димка взял опустевшее ведро, забрал из кухни второе, тоже пустое, и вышел на терраску.

— Мам, у нас вода кончилась, — сказал он деловито. — Я пойду принесу?!

— Ну, давай, попробуй… — разрешила мама. Она, несмотря на сообщение деда Крюкова, все-таки не очень-то верила, что ее сынуля на самом деле перенес шестидесятикилограммовый груз от остановки до деревни. А два ведра воды — это тоже вес немалый, двадцать килограммов почти. Поэтому она даже перестала мыть посуду и понаблюдала за тем, как Димка вприпрыжку добегает до колодца, опускает в него ведро, приклепанное к цепи, крутит ворот, переливает воду в свои ведра и быстрым шагом возвращается домой. «Да, — подумала мама с гордостью, — как же он легко все это проделывает! Похоже, мальчик действительно очень окреп…»

— Спасибо! — сказала она, когда Димка внес ведра в дом. — Помог нам с бабушкой. Может, ты теперь станешь у нас, так сказать, «ответственным за водоснабжение»?

Наверно, если б мама сказала это как-нибудь по-другому, например: «Спасибо, Дима! Теперь каждый день будешь воду таскать!», то Лосев сильно пожалел бы о своем благородном поступке. Но значиться «ответственным за водоснабжение» — это кое-что. Звучит солидно. Поэтому у Димки даже настроение улучшилось. Правда, не слишком сильно. Все-таки стыд от футбольного проигрыша отчего-то не проходил.

Вернувшись в комнату, Димка по-прежнему стал думать о том, как обыграть эту вредную Галку-нахалку. Он даже под кровать не заглянул, потому что был уверен: Чурачука дрыхнет, вволю налакавшись воды. Однако божок не спал. Он высунул из-под кровати лопоухую башку — она уже размером с небольшой арбуз! — и с неожиданной участливостью спросил:

— Переживаешь? Из-за футбола?

— Да вроде бы… — кивнул Димка.

— Вот! — Чурачука назидательно поднял вверх указательный палец. — А все потому, что побоялся подраться с Хрюком. Ты испугался, что Галька своего кузена приведет и он вам либо игру испортит, либо просто по шеям надает. Поэтому принял эту нахалку в игру и согласился играть по ее правилам. А она, между прочим, в девчачьей футбольной секции занимается. То есть играет заведомо лучше вас, дворовых любителей, потому что ее специально учили. Так что на себя обижаться надо. Не испугался бы, сказал бы: «Ну, приводи своего братана!», набил бы морду Хрюку, а потом бы заставил играть в одной команде с Ванькой Помидором и Хрюком против вас четверых. Знаешь, какой был бы счет? 20:0, не меньше! Потому что Хрюк на поле силен только за счет наглости и хулиганства, а как игрок он — ноль без палочки. Но с набитой мордой он бы уже наглеть не посмел, а сестрица его стала бы бояться хорошо играть, потому что испугалась бы такого крутого, как ты.

— Так нечестно! — проворчал Димка. — Играть не интересно…

— А подсовывать вам в команду заведомо слабого игрока, такого, как Ванька, честно?

— Ну и что? Вообще-то мы почти вровень сыграли, если б мама чуть попозже пришла, так мы бы счет сравняли.

— Вы счет почти сравняли только потому, что разозлились, и Ширшиковы от вас с Тошкой шарахаться начали! — уточнил Чурачука, будто сам на площадке присутствовал. — Отсюда мораль: чем ты злее, тем ты лучше! Так что учти: если после обеда на поле Хрюк пожалует — не вздумай трусить! Говори с ним корректно и ничего не бойся. Понял?! Между прочим, я тебе в мышечную память кое-какие приемчики зарядил из самбо, карате и прочего. Так что, в случае чего, ты даже трех или четырех таких, как Хрюк, отоварить сумеешь. Будь спокоен!

— Понятно… — Димка внутренне поежился. Он и одного-то Хрюка по-прежнему побаивался, а как одолеть трех-четырех таких же — вовсе представить не мог. Между тем Димке известно, что Хрюк со всей местной шпаной дружит. Правда, их тут не так много, как в городе, но трех-четырех для того, чтоб с Димкой разделаться, он наверняка приведет. Конечно, не сразу, а в том случае, если Лосев его один на один одолеет.

— Ладно, — Чурачука широко открыл пасть, утыканную зубищами, и зевнул, — я решил поспать до вечера. А ты тоже подремли малость — нам же ночью на болото идти надо.

Чурачука опять прицепил себе на рот бельевую прищепку, заполз под кровать и стих. Димка попробовал последовать совету божка, то есть улегся на постель и попытался задремать.

Но ничего из этого не получилось, потому что меньше чем через полчаса от калитки долетел бойкий голосок Гальки:

— Тетя Оля! А Дима выйдет?

— Мы в футбол играть собираемся! — дуэтом проорали братья Ширшиковы.

— По-моему, он решил отдохнуть после обеда, — ответила мама, — если он заснул, то будить не стану.

Как ни странно, Димке очень хотелось, чтобы мама, зайдя в комнату, подумала, будто он взаправду спит, и сказала тем, кто у калитки: «Ребята, он спит, наверно, устал. Дима твоему деду, Галочка, груз до дома донес, целый час с вами в футбол играл, а потом еще и два полных ведра воды принес. Так что идите, играйте без него, пусть он отдохнет спокойно».

Поэтому Димка закрыл глаза и попытался сделать вид, что спит. Но мама немножко задержалась и вошла в комнату как раз тогда, когда Лосев проявил любопытство и решил посмотреть в окно.

— А, — сказала мама, — ты не спишь! Ну, беги встречай делегацию…

Пришлось вставать и топать за калитку. Кроме Гальки и Ширшиковых, там оказался еще и Ванька, который увидел в окошко «делегацию» и, позабыв обо всех обидах, побежал к Димкиной калитке. А после того как и Лосев на улице появился, все пятеро отправились к Тошке, поскольку без его мяча никакой футбол не состоялся бы. Тошка, само собой, долго ждать себя не заставил. Ему тоже, как и Димке, ужасно хотелось взять реванш за утреннее поражение.

Добравшись до площадки, решили начать новый матч в тех же составах. Уже вроде бы разошлись на разные стороны площадки и Тошка собрался нанести первый удар по мячу, как вдруг послышался пронзительный свист, и сиплый голос Кольки Хрюка проорал:

— Э, мелкота! Вы че, в натуре? Без меня играть хотите?!

У всех аж мороз по коже прошел, едва только эти слова долетели до ушей.

Колька вразвалочку приближался к площадке и нагло заявил Димке:

— А, и ты тут, Лосенок?! А ну, вали отсюда, понял? Ты лишний, мы трое на трое играть будем.

Димка еще не успел ответить — и даже не решил, нужно ли отвечать, как вдруг за него заступилась Галька:

— Коль, он же хорошо играет, зачем ты его гонишь?

— А потому что борзый очень! Не видела, что ли, как я из-за него с крыльца шуранулся?

— Неуклюжий ты, вот и шуранулся! Он-то тут при чем?!

— А кто с меня сто рублей требовал?! — разъярился Колька.

— Да он пошутил, наверно…

— Пошутил? — прищурился Хрюк. — За слова отвечать надо! Чтоб какая-то шелупонь с меня бабки требовала?! Короче, я сейчас добрый. Опять же неохота кузину огорчать. Минута тебе, Лосенок, чтоб свалить, иначе…

Конечно, он мог недоговаривать, все и так хорошо поняли, что ждет Димку в случае неповиновения. Тем более что Хрюк подкрепил слова показом своего здоровенного кулака. И Тошка, и Ванька, и братья Ширшиковы постарались отвести глаза. Хотя вообще-то поднимали, что совершают не очень хороший поступок, не решаясь высказаться в поддержку друга. Впрочем, ведь и сам Димка, когда Хрюк наезжал на кого-то из них, тоже помалкивал, боясь, что и ему попадет… Только Галька с недоумением смотрела то на Димку, то на остальных, как бы спрашивая: «Вы что, трусы? Неужели вчетвером одного нахала испугались?!» И хотя Димке очень хотелось побыстрее выполнить приказание Хрюка, потому что в данный момент он ни чуточки не верил в то, что обещал Чурачука, он почему-то не сдвинулся с места.

— Ты че, не понял?! — угрожающе прорычал Хрюк. — Помочь, что ли?

И сильно махнул ногой, желая дать Димке пинка. Тут-то и произошло то, чего не только Колька, но и сам Димка не ожидал.

Димкины руки, хотя он не отдавал им никакого приказа, молниеносно перехватили Колькину ногу, рванули вверх и одновременно вперед. Шлеп! — Хрюк потерял равновесие и неуклюже грохнулся на спину. Тошка, Ванька и Ширшиковы удивленно распахнули глаза, а потом в ужасе захлопнули их, ожидая, что Хрюк теперь сотворит с Димкой нечто страшное. А Галька, то ли сообразив, то ли почуяв неладное, испуганно крикнула двоюродному брату:

— Коля, отвяжись от него, он же тебя побьет!

— Он — меня?! — взревел Хрюк, вскакивая на ноги. — Этот дохляк?! Да я его…

И Колька, как бык, ринулся на Димку. Кулачище Хрюка со свистом рассек воздух в направлении Димкиного носа. Но… Лосев нырнул вниз, и ничего, кроме воздуха, Колькин кулак на пути не встретил. А вот Димка, пружинисто выпрямившись, крепко достал Хрюка в ухо. Бац! — и Хрюк опять на земле оказался.

— Коля, отступись! — занервничала Галька. — Он же боксер, сразу видно!

Димка, между прочим, бокс только по телику смотрел, да и то редко — он футбол больше любил. А уж о том, чтоб заниматься в секции, и не думал никогда. Однажды он, правда, попросил, чтоб мама его записала на бокс, но она отказала, потому что у боксеров от сильных ударов бывают сотрясения мозга. Мама почему-то считала, что этим спортом могут только совсем безмозглые заниматься, у кого в голове трястись нечему.

Похоже, что у Хрюка тоже в голове особо нечему трястись, потому что он и на сей раз свою сестрицу не послушал. Поднялся на ноги и снова полез в драку. Но тут Димкины руки — опять же сами по себе! — сцапали Хрюка за лапищу. Р-раз! — левая ухватилась за запястье, правая — за локоть. Два! — Димка резко повернулся к Кольке спиной. Тр-ри! — Лосев быстро нагнулся, рванул Хрюка за руку и перекинул через спину!

Фр-рр! Шмяк! — Бестолково и суматошно дрыгнув ногами в воздухе, Колька так и припечатался к траве.

— Уй-я-а! — болезненно взвыл Хрюк, крепко приложившись спиной о землю. Похоже, до него стало доходить, что он связался с кем-то посильнее себя. А пока до него это доходило, Димка уже подлетел и, оседлав противника, стал со всей силы лупить его по лицу!

— Бей его! — завопил Тошка, должно быть догадавшись, что пришел час расплаты с Хрюком за все прежние обиды. Он тоже подбежал к поверженному Кольке и принялся его мутузить. Конечно, и братья Ширшиковы подскочили, которым тоже захотелось хоть по одному разику стукнуть того, на кого прежде и посмотреть косо боялись. А вот Ванька Стрельцов остался на месте, хотя вообще-то Ваньку Хрюк обижал даже чаще других. Но это произошло вовсе не потому, что Помидор забоялся лезть в драку. Просто он, этот Ванька, был очень добрый и вообще не любил, когда кого-то бьют.

— Стойте! — закричал он. — Так же нечестно! Они один на один дрались, чего вы полезли?!

— Отцепитесь от него! — закричала Галька. — Хватит! Вы что, озверели, дураки?!

Она на месте стоять не стала, а, как тигрица, бросилась выручать своего невезучего кузена. Правда, никого колотить не стала, а просто ухватила за локти сразу обоих Ширшиковых и прямо-таки отшвырнула от Хрюка. Братья аж с ног слетели и покатились по траве. А Помидор, глядя на эту отчаянность, тоже отважно бросился вперед, ухватил Тошку за плечи и потянул. Тошка был упрямый, но Ванька увесистый, а потому все-таки сумел оторвать рассвирепевшего приятеля от Хрюка. В результате оба шлепнулись наземь.

— Предатель! — завопил Тошка. — За Хрюка заступаешься?!

И начал тузить Помидора.

— Не тронь Ванечку! — завизжала Галька и ухватила Тошку за уши.

— Дура! — взвыл тот и, отстав от Помидора, залепил Гальке оплеуху. Бац! — ответ оказался такой, что у Тошки аж зубы клацнули. Но это его не Галька треснула, а смирный увалень Ванька! Впрочем, следом за этим Тошке и от Гальки сдача пришла — кулаком по лбу! Посмотрев на эти дела, Ширшиковы связываться со своей «капитаншей» не стали и тоже завопили:

— Хватит! Кончайте!

Однако Димку никто остановить не решался. Он все дубасил и дубасил Хрюка, хотя тот уже не сопротивлялся, а только вопил истошно:

— Лежачего не бьют! Сдаюсь!

А выглядел Колька очень печально: и нос, и губы разбиты, ухо покраснело, и под обоими глазами синяки набухали, а на лбу — две шишки сразу появилось. Наверно, он мог бы и еще одну заполучить, но в это время к месту побоища подоспели дед Николай, а также мама Тошки и папаша братьев Ширшиковых.

— Это вы что творите, безобразники?! — потрясая клюкой, грозно крикнул Николай Васильевич.

Димка быстро отскочил от побитого и всхлипывающего Хрюка, а вот Галька так увлеклась дракой с Тошкой, что даже не заметила, как дед подскочил и огрел ее палкой по тому месту, откуда ноги растут. Галька аж подскочила и отпустила порядком помятого противника, У Тошки синяк на скуле образовался, оба уха стали малиновые, а кроме того, Галька ему щеку своими когтями поцарапала.

— Антошенька! — завопила Тошкина мама. — Господи, что с тобой сделали!

— Срам какой! — завопил дед Николай, хватая за ухо Хрюка. — Это ты, орясина бестолковая, мордобой затеял?! Слабее себя нашел?! А они-то, молодцы, сдачи дали! Говорил ведь сколько раз: не лиходействуй! Не обижай пацанят! Отольются волку овечьи слезки! Так и вышло. Терпели тебя, терпели, да, видно, надоело! Врезали тебе — и правильно. Дураков учить надо. А ты, коза-егоза, куда сунулась? Это что, девчачье дело, в драку встревать?!

— Я за Колю заступилась! — дерзко отозвалась Галька, свирепо зыркая глазами.

— Ну и что? Спасла?! — злоехидно спросил дед, — Вон, щека-то красная вся, и нос поцарапан! Надо было не парней растаскивать, а бежать домой да меня звать побыстрее.

Папа Ширшиков, убедившись, что его дети никак не пострадали, ни слова не сказав, взял обоих за руки и повел домой. Нельзя сказать, что он сильно рассердился на сыновей. Наоборот, когда Кирюшка с Игоряшкой наперебой стали рассказывать ему, как они колотили Хрюка, отец даже улыбался.

А вот Тошкина мама, напротив, рвала и метала:

— Дикие они у тебя, дядя Коля, выросли! Что Колька, что Галька — оторви да брось! Смотри, еще бандитами станут, в тюрьму передачи носить будешь!

Конечно, Тошку она увела домой примочки ставить. А тот, само собой, мяч забрал. Да и какой теперь футбол после драки…

Дед Крюков, не переставая ругаться и размахивать клюкой, тоже погнал внука и внучку домой. Он так шумел, что на улицу выглянула Димкина бабушка. Правда, убедившись, что дед своих внуков воспитывает, она ушла обратно в дом, но зато вместо нее на улицу выскочила Димкина мама. Почему-то больше всех ее испугался… Хрюк, он вырвался от деда и бегом помчался домой. А мама, наверно, подумала, будто Хрюк ее испугался потому, что Димку сильно побил, и тоже побежала к площадке, где оставались только Лосев да Ванька. Помидор тоже почему-то ее испугался и как можно быстрее — ему это очень нелегко давалось! — потрусил домой вдоль огородов. Так что мама застала на опустевшем футбольном поле лишь собственного сына.

У Димки никаких особенных повреждений не оказалось. Он даже кулаки не ободрал, когда Хрюка метелил. Но настроение у него почему-то было невеселое, хотя он мог считать себя победителем.