Чудеса в ноутбуке

Глава 4. Тонкая настройка

Древнекитайский ноутбук я поначалу не узнала. Первым делом, проснувшись, полезла удовлетворять любопытство и включать загадочный пульт — Кощей говорил, что будет можно, — и на минуту зависла над лежащим на его месте аппаратом. Это был новенький тонкий ноут с внушительной диагональю безрамочного монитора и привычной конфигурацией клавиатуры.

Осознать, что это не подмена и не хитрый фокус, помогло только отсутствие эмблем и надписей, указывающих производителя и начинку: в наше время безжалостного маркетинга такого просто не может быть. А стоило сообразить, что ноутбук изменился, подтверждая настройку, и как-то вдруг разом окончательно поверилось во всё остальное.

Дальнейшая собственная судьба стала ещё непонятнее, но сегодня это не пугало и не ужасало. Есть человек, ну почти человек, готовый отвечать на сложные вопросы, впереди — встреча с людьми компетентными и ещё более осведомлёнными. Всякая нечисть, насколько можно судить из объяснений Кощея, нападать перестанет, не чувствуя во мне лёгкой и питательной добычи, так что есть все шансы, что приключения скоро закончатся и начнётся спокойная жизнь, пусть и с неожиданным дополнительным измерением.

Включался ноутбук по отпечатку пальца, мой принял без капризов. Опять не показал никаких знакомых заставок, да и незнакомых тоже; несколько секунд крутил абстрактные переливы цветов, потом открыл пустой рабочий стол — и на том остановился. Продолжить изучение я не успела, в дверь вежливо постучали.

Сегодня Кощей почти не походил на себя вчерашнего. Вычурный наряд с короной сменился синими потёртыми джинсами, бледно-голубой футболкой с длинным рукавом и кроссовками. Необычный почти жёлтый цвет глаз и слегка заострённые кончики ушей остались, но такие вполне могли принадлежать обычному человеку, а тонкие линии стыков на руках походили на старые, хорошо зажившие шрамы.

Но даже в таком гражданском виде рядом с Кощеем, в отличие от похожего на него, как близнец, Кирилла, было не по себе. Не в мистическом смысле, уже не из-за особого флёра могущества, а словно рядом сидит некто безумно известный и важный, виденный до сих пор только по телевизору, и пытается дружески, по-простому общаться. Я бы себя, наверное, так рядом с президентом чувствовала. Тревожно, неловко, беспокойно, хочется сложить ладони на коленях, потупиться и мямлить. Вряд ли дело в сказочном имени, оно слишком сильно с ним не вязалось, чтобы так впечатлять. Биография его сказывалась, что ли?

— Осваиваешься? — окинул он меня взглядом, проходя к кухонному уголку. — И как?

— Пока ничего не понятно. А ты всё-таки киборг или нет?

— Как посмотреть. — Кощей усмехнулся. — Это стандартные протезы.

— О!.. Извини. Я не сообразила, что это… ну… В общем, извини.

— Это не проблема, — усмешка стала шире, а я смутилась сильнее. — На вашем уровне развития цивилизации протез — это инвалидность, на моей родине — была обычная процедура. Они не осложняют, а облегчают жизнь. Я работал с агрессивными средами, проще заменить руки целиком, чем возиться с защитой и работать с манипуляторами. В случае травмы медики при необходимости могли восстановить органические конечности в исходном виде. Здесь тоже частью органика, частью нет, но поддерживается сущностью оператора и потому работает без нареканий.

— Ты учёный? — опешила я.

— Я же объяснял, мы занимались исследованием взаимодействия миров. Все, кто пришёл сюда, — сотрудники института.

Он разогрел две порции замороженной лазаньи, выдал коту мяса.

— Ты больше похож на охранника, — призналась я.

— У нас не было охраны, — не обиделся он.

— И что, такие вот руки не осложняют жизни? Они чувствуют?

— Лучше и точнее обычных человеческих. Например, можно различать температуру с точностью до десятой доли градуса, это полезно.

— Фантастика! Так, погоди, пойду умоюсь…

За завтраком я продолжила осторожные расспросы о родине и биографии Кощея. Оказалось, его изначально примерно так и звали, а сказочный персонаж, чьё место мужчина занял, именовался несколько иначе, но потом произошло слияние и замещение, как это часто случалось с мифологическими героями и без участия пришельцев.

Золото в соседнем зале возникло в процессе постройки всего комплекса. Была у пришельцев установка для трансмутации, и превратить обычную породу в золото оказалось проще всего: тяжёлое, плотное и высоко ценилось в окрестностях. Изначально делались самородки, которые в разное время разными способами менялись на изделия.

Антураж большого зала создавался в те дни, когда Кощею ещё было интересно участвовать в жизни людей, только вот эту комнату обустроил на свой вкус и кое-чем обновлял в последние годы с помощью проекций. В древности он помогал людям вырабатывать свои способы борьбы против нечисти, а поскольку напрямую вмешиваться считал неэтичным, да и в борьбе ключевой была вера человека в результативность способа, сказочные архетипы пришлись как нельзя кстати. А после решил не заморачиваться с заменой: установка давно сдохла, теперь всё требовалось делать вручную.

Впечатление о цивилизации, к которой принадлежал Кощей, складывалось как о совершенно фантастической, ушедшей от человеческой не на годы — на века. Вот только я никак не могла понять, утопия это или антиутопия, потому что в тотальном контроле за индивидом он не только не видел никаких проблем, но искренне одобрял. С другой стороны, он казался вполне цельной и гармоничной личностью, так что я предпочла не лезть в чужой монастырь со своим уставом и закрыть вопрос. Какая разница, если этой цивилизации нет уже много веков!

— А почему ты обосновался именно здесь? — спросила я. — Тут было какое-то древнее поселение?

— Проход перенесён не так давно, требовалось более-менее подходящее место с минимальным количеством полей. Скоро пора будет новое место искать, подальше. А сам комплекс… Он находится в совсем другом месте, пришлось использовать точечное искажение пространства.

— Мы прошли через телепорт? — не удивилась — офигела я.

— Не совсем. Это стационарная структура, с определённым входом и выходом, постоянно существующая в толще земли.

— У меня такое ощущение, что вы с собой не то, что под руками было, прихватили, а вывезли… да всё!

— Почти так и было, мы смогли переместить комплекс зданий, — невозмутимо пояснил он. — Этот переход был одним из лифтов. Аналогов.

— Капец. Лучше бы это была магия! — проворчала я. — А выхода поближе к дому здесь нет?

— Увы, он всего один. Ты поела? Идём, не стоит терять время. Ты всё ещё уязвима, а отсидеться здесь не получится. Это место максимально изолировано, а тебе нужен постоянный контакт с естественными полями.

Истории из быта Кощея и прошлого его мира напомнили старую мысль о том, что высокоразвитые технологии со стороны неотличимы от магии. Я чувствовала себя дикарём, впервые увидевшим аэроплан.

На обратном пути пыталась прислушиваться к себе и окружающему миру, чтобы понять, в какой момент произошло перемещение, но — ничего необычного не заметила. Коридор как коридор.

Погода снаружи несказанно радовала. Одуряюще пахло рекой и близким лесом, кричали птицы, солнце сияло на чистом небе — пастораль. Вот сейчас бы не ехать куда-то, а поваляться тут на солнышке. Расстелить покрывало, вытянуться на нём… Красота!

— Мы едем тоже в хорошее живописное место, — заверил Кощей, когда я спросила, нельзя ли задержаться и подышать воздухом, и мягко подтолкнул меня между лопаток. Переноску на плече он нёс сам, и довольно урчащего Василия в руках — тоже.

— Почему кот так к тебе ластится? — не выдержала я. — Он ни к кому на моей памяти так не относился!

— К тебе тоже станет со временем. Операторы имеют очень приятную для кошек ауру. Из животных коты лучше всего чуют и свищи, и шунтов, которые через них просачиваются, и прекрасно понимают, чего от них ждать. У нас была теория, что они и сами способны ходить между мирами, но проверить не успели.

— Печальная перспектива, — пробормотала я.

— О чём ты?

— Буду коротать одинокую бесконечную жизнь в обществе пары десятков кошек. Это победа.

— Ты сначала выживи, — серьёзно посоветовал он. — По-моему, ты недооцениваешь опасность.

— Я её вообще никак не оцениваю, потому что не понимаю, чего ждать! — проворчала я. — Какие бывают шунты? Чем они опасны? Меня в метро под поезд толкнули, а на камерах этот кто-то не отобразился. Это отсюда же?

— Ты не рассказывала, — укорил он. — Когда это случилось?

За время пересказа мы успели спуститься в лодку и Кощей оттолкнул её от причала. Действовал он так же сноровисто, как Кирилл, да и выглядел почти неотличимо, но я никак не могла соединить два образа в одном существе. Снова задумавшись об этом, нашла вероятную причину: я пока не могла понять Кощея. Сказочный образ к нему совсем не подходил, да и личных качеств у того образа я не могла припомнить, ни одна внятная фантастическая интерпретация не подтягивалась, а в мерки обычного человека его и пихать бессмысленно. Пока подходил только образ благовоспитанного киборга без личных черт, где уж тут проникнуться симпатией.

— Ну так что, этот случай как-то связан со всем остальным? — крикнула я через несколько минут, когда мотор уже затарахтел, а кормчий, хмурясь, смотрел вперёд и не спешил давать пояснения или выговаривать за скрытность.

— Скорее всего, — ответил он. Помолчал, покосился на двигатель и отмахнулся. — Потом.

Осталось только вздохнуть и смириться: перекрикивать шум действительно не хотелось.

Вообще-то надо записывать вопросы. Столько всего нужно узнать, что я путаюсь и перескакиваю с одного на другое. Про обязанности и, главное, возможности оператора до сих пор толком не расспросила, как будет происходить «развитие» — неясно.

Можно мне хотя бы два часа спокойного, обстоятельного разговора, когда не надо никуда бежать?!

Смутное ощущение, что плывём мы не туда, откуда прибыли с Кириллом, появилось почти сразу, но я легкомысленно от него отмахнулась. Мир ночью и днём слишком сильно отличается, это и по знакомым местам заметно, что уж говорить о вчерашней поездке! Я вообще не понимала, в каком направлении мы движемся, и вряд ли узнала бы хоть что-то из преодолённых мест. Разве что мост с самолётом.

А вот на финише оказалось, что чутьё не подвело: прибыли мы не в кусты, а в полноценный яхт-клуб с тремя причалами. Многотонных океанских махин тут, конечно, не было, катера поскромнее, но всё же куда солиднее нашей алюминиевой посудины. Однако это не смутило ни Кощея, ни выглянувшего охранника, который махнул нам рукой и скрылся обратно в будке.

— Так что там с метро? — спросила я, заставив себя встряхнуться и воспользоваться минутой тишины.

— Метро… В ближайшем будущем тебе туда нельзя, — сообщил он.

— Почему?

— Там слишком комфортная среда для шунтов, можно вляпаться. Какой-то один из них, посильнее, наверняка и напал...

— А это нападение не может быть связано с тем, что пульт появился у постороннего человека?

— Не могу сказать точно, — нехотя признался мужчина. — Вероятно. Непонятно только, почему они ограничились одним нападением и столько времени тебя не трогали. Возможно, тебе просто везло.

— Может, потому, что я не прикасалась к пульту всю неделю?

— Вряд ли. Это не играет роли. Пульт зависит от тебя, а не ты от него.

— Ну вот в первый день я поранилась об него, наверное кровь как-то подстегнула взаимодействие…

— Чего? — озадаченно глянул он на меня. — Почему ты так решила? Или это опять из книг? — усмехнулся насмешливо.

— Я просто предположила, — проворчала недовольно. Ну да, фантастика, а чем мне ещё руководствоваться в такой ситуации?

— Нет, кровь тут ни при чём, — не стал он продолжать дразниться, хотя поглядывал всё ещё насмешливо. Жёлтые глаза блестели настолько хитро и ехидно, что хотелось его ударить.

Впрочем, не исключено, что я просто придумала это, а Кощею было не до того.

— А всё-таки, что хорошего для шунтов в метро?

Очередное пояснение прозвучало столь же фантастически, как и предыдущие. Согласно ему, множество легенд, слухов и страшных историй, ходивших не только о московской подземке, но и в других городах и странах, имели под собой одну и ту же, вполне реальную, почву: это место создавало для выходцев из-за грани мира идеальные, буквально тепличные условия. Причём не для мелочёвки, которая только глюки в компьютерах порождает, а для тварей посерьёзнее. Много электричества, но не слишком, очень много людей в замкнутом пространстве, причём людей зачастую взвинченных и напряжённых, — огромная питательная база. А уж суицидники — и вовсе подарок для тех, кому посчастливится оказаться рядом.

Да и сама конструкция подземки, особенно — московской с кольцами и радиусами, словно специально была создана для того, чтобы аккумулировать энергию. Зная некоторые тонкости, ею могли пользоваться самые обычные люди, и уж тем более — операторы. Но прежде, чем этим заниматься, стоило разобраться и научиться, потому что у обычного человека в худшем случае ничего не получится, а вот я могла бы по незнанию устроить большие проблемы, и хорошо если без человеческих жертв.

— Ага, то есть всё-таки есть крутой транспорт! — развеселилась я, когда мы поднялись с берега, по территории клуба дошли до стоянки, и Кощей принялся стаскивать чехол с мотоцикла. В марках я не разбиралась, но синий зализанный агрегат выглядел быстрым и серьёзным. По бокам от сиденья висели сумки, так что хозяин показал себя ещё и запасливым. — Небось, и джип где-то припрятан, да?

Он усмехнулся и ничего не ответил, только милостиво указал направление к туалету с напутствием «поскорее там», разрешил отпустить на выпас кота, а сам отправился к зданию администрации.

Когда я вернулась, Кощей был уже в пёстрой бело-сине-красной мотокуртке и выглядел в ней весьма эффектно. Броня подчёркивала гармоничное сложение — широкие плечи, узкую талию — и ещё добавляла мужественности. Я залюбовалась.

— Я же просил не задерживаться, — ворчливо разрушил он всё очарование и сунул мне ещё одну куртку, чёрную и заметно больше размером, чем его собственная, а сам принялся упаковывать в переноску негодующего Василия, всё это время дисциплинированно не отходившего от мотоцикла далеко.

Кое-как забравшись в куртку и с тоской признав, что кольчужка велика, я получила ещё тонкую чёрную балаклаву (пахнущую мылом, это помогло побороть брезгливость) и шлем. Он тоже оказался велик, но Кощей подтянул какие-то ремни внутри (ни за что бы не подумала, что подобные конструкции существуют), и тяжёлая пластиковая скорлупка хотя и болталась, но всё же не так страшно, как в первый момент. Предъявлять претензии и чего-то требовать я не стала, хватило покатушек на мопеде без защиты. Спасибо, повторять не тянет.

Продолжать ликбез прямо сейчас Кощей отказался, велел потерпеть. Провёл короткий инструктаж, как вести себя пассажиру и как правильно сидеть, оседлал коня и махнул мне рукой.

— Я скучаю по Кириллу, — призналась я. — Он был терпеливым.

Взгромоздиться на сиденье удалось без проблем, и оказалось оно не настолько неудобным, как виделось со стороны. Никакой позы варёной креветки, как на спортбайках: держась за водителя, я сидела почти ровно, только слегка наклонившись вперёд. Повезло!

Потом я сообразила, что со вчерашнего дня со мной не могут связаться родные, и сегодня вообще-то рабочий день, так что наверняка обеспокоился и Серёга. А у него есть контакты семьи, и… Ой, что там творится! Надеюсь, суровый особист, к которому мы едем, даст телефон позвонить родителям. А с работой вообще непонятно что делать, сегодня должны были компьютер забрать!

Приподнятое от отличной погоды и прогулки на свежем воздухе настроение на этих мыслях окончательно сдулось, и некоторое время я сочетала самоедство с попытками привыкнуть к новому способу передвижения. Кататься-то на мотоцикле я каталась, но это было давно, недалеко и недолго. Тут же сначала по паршивой дороге и городу петляли, и я всё это время пыталась приловчиться к резким манёврам, не наваливаться и не играть «в дятла». Саму-то раздражало постоянно биться шлемом о шлем пилота, представляю, как это бесило его!

А когда вроде бы приспособилась одной рукой держаться за мужчину, второй упираться в бак и удобно высовывать голову сбоку, город закончился и началась прямая дорога. По трассе Кощей втопил так, что я с тоской помянула бешеную табуретку Кирилла: она так не умела и тем была прекрасна. В ушах гудел ветер, набегающим потоком било в шлем, так что быстро начала уставать шея, на обгонах ускорением и торможением резко дёргало вперёд-назад.

Бедный Василий, как он там в переноске? Зря я его с собой потащила…

Но потихоньку я приноровилась и к этому. Вспомнила о том, что по бокам на сиденье имелись удобные ручки, осторожно ухватилась за них и выпрямилась, спрятавшись от ветра за мужской спиной. Так ехать стало гораздо приятнее, да и виды вокруг проплывали прекрасные, отличный повод отвлечься от спидометра. Ну гонит под двести, трасса же почти пустая, покрытие неплохое. В конце концов, он бессмертный, живёт давно, наверняка было время научиться хорошо водить. И реакция у него должна быть нечеловеческой, может он не только руки заменил, а ещё что-нибудь в мозгу подкрутил!

Главное, голову из-за водителя не высовывать, иначе шею начинает ощутимо сворачивать.

Через некоторое время поток уплотнился, Кощею волей-неволей пришлось сбавить скорость. На обгон он всё равно выходил очень лихо и ускорялся так, что меня чуть не стягивало с сиденья, а сердце падало в пятки при виде стремительно приближающихся встречных машин, но сто тридцать — не то же самое, что сто девяносто.

Наверное, прошло не очень много времени, может быть час или полтора, когда мы сбросили скорость и свернули на заправку. Тоже не сетевую, небольшую и тихую, но по виду — куда более приличную, чем вчерашняя. Здесь хотя бы колонки стояли современные, с цифровыми экранами.

С мотоцикла я сползла с дрожью в ногах и чувством, словно выжила в кораблекрушении и сейчас потрёпанную шлюпку чудом прибило к берегу. Хотелось пасть на колени и приникнуть к нагретому асфальту, но я сдержалась волевым усилием, только с облегчением стянула шлем и балаклаву.

— Ну ты и лихачишь!

— Ночью было бы проще, — неодобрительно отозвался мужчина, тоже стащивший шлем и сунувший в него мощные перчатки с защитой. — Держи, я сейчас вернусь.

Я кое-как пристроила оба шлема на одну руку, а сама поспешила проверить Василия. Тот высунул из переноски всклокоченную морду с вытаращенными глазами и негодующе мявкнул.

— Ну извини! — покаялась я, почёсывая кота, — я тоже немного в шоке. Держись, надеюсь, нам недолго ехать.

— Долго, — разбил надежды вернувшийся Кощей. Почесал кота за ухом, и тот сразу заметно расслабился, боднул длань почесующую, чтобы человек не вздумал ограничиваться одним разом. — Чуть ли не на другую сторону Москвы.

Я вздохнула и, ещё раз погладив Василия, застегнула рюкзак и осторожно вернула его на спину.

Мужчина тем временем открутил крышку бака, вставил пистолет. Колонка загудела, медленно отщёлкивая литры, а я заозиралась, прикидывая, хочу посетить удобства или потерплю до следующей остановки. Для начала решила понять, есть ли тут вообще заветный домик, на что-то более приличное рассчитывать не приходилось, и уже по его виду определяться, победит брезгливость или физиология.

Вместо этого взгляд зацепился за цифровое табло на въезде, которое показывало какие-то чудеса: вместо марок бензина и цен там вспыхивали и гасли нечитаемые символы в произвольном порядке.

— Затейливый глюк. Интересно, что случилось?

Кощей поднял на меня вопросительный взгляд, качнулся в сторону, чтобы рассмотреть табло, — и грязно выругался. Швырнул пистолет прямо на землю, не закрыл бак, буквально запрыгнул «в седло»:

— Садись!

Я, едва не выронив шлемы, поспешила взгромоздиться на уже затарахтевший мотоцикл, не понимая, что происходит. Кощей дёрнул ручку газа, железный конь аж приподнялся на дыбы, заставив меня испуганно вскрикнуть. Клещом вцепившись в мужчину, я обернулась через плечо.

— Там Илья! — сообщила, не веря своим глазам, заметив въезжающую на заправку знакомую машину и бывшего за рулём. Опять ругнулась, едва не сверзившись от следующего резкого рывка — пилот переключил передачу, мотоцикл дёрнулся и снова прыгнул. Сразу стало не до вида позади.

А потом грохнул взрыв. Я испуганно сжалась за спиной Кощея и зажмурилась. Мотоцикл вильнул, мимо что-то прогромыхало. Затылок лизнуло жаром — и бабахнуло второй раз, раскатисто, с оттяжкой.

Не знаю, как Кощей ехал на такой скорости без шлема. Не знаю, что происходило позади. Не знаю, сколько прошло времени.

Меня трясло. Нешуточно. Вцепившиеся в грубую ткань куртки пальцы свело. Не получалось открыть глаза и разогнуться. Не выходило толком вдохнуть — горло свело спазмом. Всё казалось, что вот сейчас что-то влетит в затылок или в заднее колесо, и нас опрокинет, потащит, взорвёт — и всё на этом закончится. Совсем всё. Потом кто-нибудь установит личность — мою, а Кощея… Привлекут ФСБ, дело замнут…

Я не сразу поняла, что мотоцикл остановился.

— Наташа! — окликнул Кощей, попытался обернуться. — Пусти. Ну всё, тихо, всё позади… Не задело? Наташа!

Чертыхаясь, он сумел отцепить мои пальцы от куртки. На что-то выругался особенно грязно. Слез с шатающегося транспорта, отобрал шлемы, куда-то их сунул, потом стащил с сиденья и меня. Отнёс куда-то совсем недалеко, усадил на твёрдое… и вдруг крепко обнял, прижал к себе, накрыл ладонью шею.

— Всё, всё. Успокойся.

Вместо того чтобы успокоиться, я, наоборот, всхлипнула — и разревелась.

Падение под поезд, сказочные существа вокруг, загадочное подземелье и странный тип, называющий себя Кощеем, — всё это ещё можно было пережить. Это было странно, почти безумно, но именно поэтому воспринималось легче. Где-то внутри сидела мысль о несерьёзности происходящего. Несмотря на то, что я верила своим глазам и ушам, всё равно присутствовало чувство розыгрыша, шутки, словно вот сейчас из-за угла выскочит толпа народу с камерами и микрофонами и окажется, что всё это было невзаправду, а я — ха-ха! — повелась.

А этот взрыв не был, не мог быть шуткой. Из головы не шла маленькая будка с окошком, в которой сидел кассир. И у соседней колонки остановилась машина. Только водитель там был? Или и пассажиры?.. И Илья...

В таком взрыве никто не мог выжить.

И мы не могли.

И уж точно всё это не розыгрыш и не нелепое совпадение.

Дорыдалась я до того, что осипла и начала икать, и ещё некоторое время после этого тряслась и всхлипывала. Кощей же, проявляя редкое терпение, просто молча стоял рядом, обнимал и позволял выплеснуть страхи, только изредка поглаживал по затылку.

Наверное, истерика длилась достаточно долго, но потихоньку в голове начало проясняться.

— Полегче? — чутко отметил эту перемену мужчина и отстранился. — Посиди, сейчас я воды принесу. И аптечку, там вроде был бинт и зелёнка.

Я нехотя отстранилась, выпустив Кощея, которого удобно обнимала под расстёгнутой курткой, и обнаружила, что сидела всё это время на грубом дощатом столе на краю небольшого пустыря в стороне от дороги, за деревьями. Столов таких с деревянными же скамьями на спилах толстого дерева было всего три, в стороне стоял ржавый, но вроде бы не дырявый мангал, за кустами угадывался характерный силуэт туалетной будки, а в другой стороне имелась всамделишная водоразборная колонка, я таких уже сто лет не видела.

Уютное место, обжитое, гораздо более обустроенное, чем обычный автомобильный карман для отдыха. Странно, что в такую погоду здесь нет отдыхающих. Наверняка рядом какой-то населённый пункт, я не уверена, что такие вот колонки могут существовать сами по себе… Хотя могу ошибаться, понятия не имею, как они работают.

Про аптечку я не сразу поняла, только когда Кощей вернулся от колонки с алюминиевой кастрюлей без ручки, явно местной, и предложил из неё напиться, заметила, что стерильные салфетки, пластырь, перекись и зелёнка предназначались мне. Так цеплялась за куртку мужчины, что умудрилась почти сорвать пару ногтей. Я и пульсирующую боль заметила только после того, как увидела покалеченные пальцы. Душераздирающее зрелище.

— Тебе тоже надо ссадины обработать, — прохрипела я, всмотревшись в лицо мужчины.

— О чём ты? — нахмурился он, раскладывая аптечку на столе рядом со мной.

— У тебя лицо такое, как будто кошки драли. И грязь какая-то на лбу.

— Это не грязь, это муха, — поправил Кощей с лёгкой улыбкой. — Или жук.

Он запястьем утёр левую скулу, на которой красовалась самая глубокая ссадина. Из неё по пыльной щеке сбежало несколько капель крови, которые он только размазал.

— А в кино герои без шлемов только так рассекают, — вздохнула я, отметив и покрасневшие то ли от пыли, то ли от ветра глаза мужчины. Он только поморщился в ответ. — Что там случилось? Всё взорвалось не из-за того, что ты бросил пистолет, верно? Мне казалось, взорвать заправку не так-то просто…

— Непросто, — подтвердил он. И опять умолк.

— Что не так? — нахмурилась я. — Кощей?..

Позвала и подивилась, до чего неловко звучит. Думать о нём как о мифическом персонаже было странно, а называть так вслух — вдвойне.

— Это было… неожиданно, — явно нехотя пояснил он. — Это не должно было случиться.

— Мне показалось, ты понял угрозу и потому так стартанул… Ай! — вскрикнула я от боли, когда Кощей, щедро полив перекисью, начал мазать мне пальцы зелёнкой вокруг ногтя — и замерла от неожиданности, когда он машинально подул.

— Понял. Но я не понял, как она возникла.

— В смысле?

— Для такого воздействия нужен кто-то очень сильный. Настолько сильный, что он просто не мог выбрать эту заправку местом жительства, ему там… воздуха не хватает. — Мужчина подул на второй палец и, наложив стерильную салфетку, аккуратно закрепил её пластырем. Смотрелись почти аккуратно. Хорошо, рука левая. — Значит, он появился вслед за нами. Но как нашёл?

— Я Илью видела. Это мог быть он? — нахмурилась я.

— Это единственное объяснение.

— Но?..

— Но мне казалось, подменыши не обладают такими силами. Они… слишком материальны. Кое-какие способности у них есть, отличающие от обычных людей. Они не годятся в пищу другим шунтам, но они слишком крепко привязаны к человеческому телу и тем ограничены. Поехали.

— Умойся хотя бы! — предложила я. — Щиплет же…

Он не стал возражать, и ещё на несколько минут мы на пустыре задержались. Я держала ручку колонки, пока Кощей, отфыркиваясь, полоскался под мощной струёй, и наблюдала попеременно за ним и за осматривающимся на местности Василием, которого мужчина, видимо, выпустил из переноски ещё в начале моей истерики. Кот выглядел бодрым и довольным, охотился на кого-то в траве. На диво крепкая психика.

— Кощей, а что я могу как оператор? Могу я как-то обезопасить нашу дорогу?.. — спросила, когда мужчина умылся и кивком разрешил отпустить ручку.

— В теории, — он пожал плечами. — Но я не знаю, как много времени тебе понадобиться, чтобы освоиться, а нам нужно ехать. Об этом всём лучше как можно скорее сообщить специалистам.

— Что ж, чуда не случилось. И… ты, это… извини за истерику. И спасибо… — я неопределённо взмахнула рукой, имея в виду и заклеенные пальцы, и терпение, и моральную поддержку.

— Шутишь? Ты ещё долго продержалась. — Мне достался совершенно серьёзный оценивающий взгляд. — Поехали.

Мы отловили кота и погрузились.

Я всё так же плохо понимала своего спутника и его характер, да и скупая мимика добавляла трудностей, но сейчас готова была поручиться: он встревожен. Беспокойство передалось и мне. Сложно не подхватить его, если волнуется тот, кто гораздо больше понимает в происходящем!

А Илья… может, показалось и там был не он? Не могу поверить. Да, он оказался не самым приятным человеком, да, врал и скрывал, но… убийство случайных людей? И ради чего?!

Так я и продолжила путь — в метаниях и тревоге. Думала про Илью, переживала о родителях, пыталась осмыслить всё рассказанное Кощеем и предположить свои будущие возможности, порой отвлекалась на боль в пальцах, когда она вдруг начинала пульсировать сильнее — то ли сама по себе, то ли я неловко двигала рукой.

Когда завернули на очередную заправку, меня затрясло, и по сторонам я вертелась, вглядываясь во все предположительно электрические устройства до рези в глазах. Снимать шлем, конечно, не стала. Кощей тоже выглядел напряжённым и ограничился тем, что стащил одну перчатку, чтобы оплатить бензин, и тоже вертел головой по сторонам.

К счастью, обошлось, с заправки выехали без происшествий. Но к тому моменту, как мотоцикл свернул с трассы на узкую местечковую дорожку, давая понять, что путь подходит к концу, я устала так, словно всё это время крутила педали. Не знаю, повлияли непривычный транспорт, нервное напряжение или вынужденное безделье, но этот день показался ещё более длинным, чем вчерашний.

Посёлок выглядел очень солидно и уютно. Не пафосное место с огромными коттеджами размером с хорошую усадьбу, но и не садовое товарищество с лёгкими летними домиками. На въезде имелся шлагбаум, но поднятый, а охранник не выглянул из будки, хотя мы проехали мимо малым ходом. Хорошие, крепкие, солидные дачи: посвежее — из кирпича, постарше — деревянные, много старых деревьев, широкие тенистые улицы, невысокие заборы и палисадники. Взгляд отдыхал, я даже немного повеселела.

Нужный дом оказался из старых. С изящными резными наличниками, он стоял в глубине аккуратного сада. Ажурный кованый забор, любовно выкрашенный в светло-зелёный цвет, скорее украшал пейзаж, чем что-то отгораживал. За забором стояла ухоженная пятидверная «Нива».

Кощей припарковался перед воротами и скомандовал мне слезать. Поднялся сам, стянул перчатки и шлем, пристроил их на сиденье, задумчиво огляделся, расстегнул куртку. Нажал на звонок, имевшийся рядом с калиткой, — и мы оба обернулись на шелест колёс по асфальту.

Я от неожиданности охнула и едва не выронила шлем, бездумно шарахнулась, не зная, куда бежать. Кощей же решительно выдвинулся вперёд, закрывая собой.

Дорохов бросил на себя взгляд в заднее тонированное стекло, небрежно пригладил волосы, пиликнул брелоком сигнализации. Двинулся к нам, расслабленно поигрывая ключами. Вот только его, в отличие от Кощея, я успела изучить неплохо и прекрасно видела, что Илья играет, а на самом деле очень насторожённо следит за противником и готов к драке.

Боюсь представить, как вообще сражаются подобные… существа. Надеюсь, в этот раз обойдётся без взрывов?!

— Ты решил вылезти из норы? — насмешливо начал он, остановившись в метре и сунув ключ в карман брюк. Зацепился большими пальцами за пояс.

— Должен же кто-то отстреливать тварей вроде тебя, — передёрнул плечами Кощей.

— А, то есть заправку ты для этого взорвал? Наташ, а тебя не напрягает, что на его совести четыре трупа? — Илья перевёл взгляд на меня.

Я настолько опешила от наглости этого заявления, что не сразу нашлась с ответом.

— О своей совести думай, — у моего спутника, к счастью, такой проблемы не было. — Или у паразитов её нет?

— Это ты о себе?

— Свали отсюда. Пока жив.

— Заставь. Ты уже проржавел, да и раньше, говорят, не блистал…

— А тебе одного раза мало? Ещё захотелось?

Я, нервно вцепившись в шлем, со всё возрастающими растерянностью и опасением наблюдала за этим обменом любезностями и не понимала, что происходит. Эти двое задирали друг друга, как пацаны, и ладно Дорохов, ему, может, хотелось взять реванш за прошлую встречу, но Кощей?! Серьёзный учёный, зловещий сказочный персонаж… Да плевать, ему же несколько сотен лет, если не тысяч!

И вообще как-то не так должна выглядеть встреча с чудовищем, походя убивающим людей, разве нет? Кощей же говорил, что давно имеет дело с подобными существами и борется с ними. Где оружие, где специфические электрические воздействия? Или он просто не знает, чего ждать от Ильи?..

Тоскливо подумалось, что без драки точно не обойдётся, и я ничего не могу с этим сделать.

Мужчины обменялись ещё парой шпилек, сильнее наэлектризовавших воздух. Первым сорвался Дорохов. Двигался он в этот раз решительней и быстрее, а противнику мешала неудобная громоздкая куртка. Я отшатнулась, стискивая шлем и пристально следя за дракой в ожидании удобного момента, чтобы этим единственным оружием приложить бывшего по голове и остановить безобразие. Взывать к разуму бесполезно, а Кощею я в любом случае доверяла больше.