Чудеса в ноутбуке

Глава 12. Новые сигнатуры

Не знаю, как Ейш согласился на это место встречи, если догадывался заранее, но почему оно ему не понравилось — стало понятно ещё издалека, когда мотоцикл свернул с нормальной дороги на раздолбанную бетонку с перекошенным ржавым указателем «имени Ильича». Что имени Ильича — непонятно, по аббревиатуре расползалось самое большое и насыщенное рыжее пятно.

Через несколько сотен метров — очень длинных и неприятных сотен — между деревьями показались заросшие развалины, судя по всему, сравнительно небольшого завода, производившего в давние времена неведомое нечто. Очень нужное и полезное, судя по всему: абы что именем Ильича не называли.

Перстом указующим торчала краснокирпичная труба котельной, высокие двухэтажные корпуса зияли дырами вместо разбитых окон, между покосившимися ржавыми опорами, когда-то державшими не то навес, не то корпус склада, из груды мусора кверху тянулись крепенькие рослые берёзы. Бетонное ограждение с колючей проволокой по верху могло остановить разве что лосей: изрядное количество дыр и отсутствие намёка на сторожа приглашало всех желающих к осмотру достопримечательностей. Дорога когда-то упиралась в ворота, сейчас открытые настежь и медленно врастающие в землю. Однако мародёры сюда почему-то не добрались и не попытались утащить битый кирпич или сдать на металлолом осевшие и изрешечённые дождём короба вентиляции. Скорее всего, поблизости просто не было населённых пунктов.

Странно, кто тогда на этом заводе работал? Даже если его не успели запустить, то какие-нибудь бараки должны были соорудить для тех, кто его строил! Впрочем, может, они есть, просто с другой стороны и столь же ветхие?

Мы въехали на территорию. Я бы на месте Кощея не рисковала шинами, а он совсем не опасался пробить колесо. Вблизи стало понятно, что какие-то люди сюда добирались, но скорее любители острых ощущений, чем воры: на стенах кое-где виднелись кривые граффити, в одном месте я разглядела грязное кострище.

Несмотря на дурное предчувствие, никакого зловещего ореола вокруг развалин не ощущалось. Это странно, потому что обычно заброшенные места навевали на меня тоску и мрачное кладбищенское настроение, а здешние руины особой жалости не вызывали. Наверное, благодаря тому, что вокруг царил живописный лес и потихоньку завоёвывал когда-то отобранную у него территорию, накатывая птичьим гомоном и шелестом листвы. Слишком жизнеутверждающий фон, чтобы страдать и впадать в декадентство.

Мотоцикл медленно обогнул здание, следуя изгибу дороги, и остановился на относительно чистом пятачке у стены. Через плечо Кощея я прекрасно видела легковую машину, стоявшую посреди пустыря, и присевшего на капот человека. С такого расстояния не сумела его опознать, но точно не Гоярын: статью не дотягивал, слишком мелкий.

Ейш велел мне слезать, спешился сам и стянул шлем.

— Ты уверен, что нам надо здесь оставаться? — напряжённо озираясь, спросила я. Мужчина в тёмно-серой двойке с белой рубашкой точно нас заметил, но навстречу не спешил. — Куда делся Гор и что это за тип?

— Ты не узнала, что ли? — Кощей расстегнул куртку и сунул руки в карманы, тоже внимательно оглядываясь. — Это Беркович, мой новый куратор от ФСБ.

— И как он здесь оказался?

— Сейчас узнаю. Останься здесь, держись между мотоциклом и стеной, если вдруг что…

— … Мне это не поможет, — возразила я. — Нет уж. Или идём разговаривать вместе, или сейчас вместе отсюда уезжаем. Мне больше нравится второй вариант.

— У меня ведь не получится тебя отговорить? — через пару мгновений с усмешкой уточнил он.

— А смысл? — Я уставилась на него со скепсисом. — Если тебя убьют, какая разница, где в этот момент буду я?

Кощей вместо ответа вновь окинул внимательным взглядом окрестности, всмотрелся в подсохшую после недавнего дождя пыль на дороге и наконец решился:

— Идём. Сколько можно бегать.

Он взял меня за руку, а другую так и оставил в кармане. Я запоздало вспомнила, что там спрятан пистолет, но постаралась успокоить себя, что это всего лишь предосторожность и оружие не понадобится. Куратор слишком расслаблен, явно один, не похоже, что он приехал сражаться!

За нашим приближением Беркович наблюдал со снисходительной невозмутимостью, а я пыталась вспомнить, как его зовут. Всё-таки удивительно незапоминающийся человек, такому бы во внешней разведке служить, а не с операторами возиться!

— Неожиданная встреча, — проговорил Ейш, остановившись перед куратором.

— Вы уж больно старательно прятались, — тонко улыбнулся Беркович, — я решил, что проще встретить на назначенном месте, чем после ловить по всей стране.

— Где Горыныч? — спросил Кощей, глядя больше не на эфэсбэшника, а по сторонам.

— Арестован, — огорошил тот и пояснил, не дожидаясь вопросов от подобравшегося Ейша: — По обвинению в убийстве ваших же сородичей, Гамаюна и Вия, соучастии в убийстве тринадцати потенциальных операторов и покушении на вас двоих.

— Всё-таки он? — ахнула я. — Но как? Зачем?..

Бросила тревожный взгляд на Кощея, но его лицо оставалось непроницаемым — не понять, насколько сильно ударило это открытие. Мне было бы тяжело узнать, что давний приятель настолько тронулся умом, Ейшу… Тоже несладко, но я не понимала, насколько и что мне-то делать? Как поддержать? И надо ли?

Или всё не так просто?.. Поверил ли он вообще в слова Берковича?

— Коллеги устанавливают, — отозвался тот. — Думаю, сегодня-завтра всё прояснится.

— А как вы нас вообще нашли? Когда Гора арестовали, если он с нами созванивался?

— Его телефон прослушивается, так и перехватили. Я жду вас, чтобы снять показания и прекратить беготню. Вы для чего на бедного Цыпина напали? — усмехнулся куратор с мягким укором. — Парню светит выговор.

— Он вёл себя странно, — хмуро проговорил Кощей. — Было похоже, что его взяли под контроль так же, как остальных. Не убивать же.

Я едва успела прикусить язык, чтобы не задать пару глупых вопросов. Понятно же, что врёт он не просто так! Но зачем?

То есть мы всё-таки не верим куратору и не подозреваем Гора? Или подозреваем и его тоже? Пора прекращать бояться или надо делать это с удвоенной силой?..

Украдкой оглядевшись, я по-прежнему не заметила вокруг ничего подозрительного, а Беркович тем временем продолжил невозмутимо, всё так же полусидя на капоте машины:

— Действительно. А у вас нет предположений, как Гоярын мог подобное провернуть?

— Мы думаем, что с ним заодно некто Работин, — сообщил Кощей. На этот раз я удержалась от косого взгляда в его сторону, но внутренне подобралась, готовая бежать по первой команде. Понять бы ещё куда и от кого?

— Знакомая фамилия, — рассеянно нахмурился Беркович.

— Наташа, покажи. — Ейш выразительно глянул на меня.

Не уверена, что правильно поняла намёк, но пожала плечами и опустилась на корточки, чтобы поставить рюкзак на землю и достать ноут.

— Ва-ау! — жутко взвыл Василий и вылетел из переноски так, словно за ним гналась стая овчарок.

— Васька! — возмущённо дёрнулась я за котом, но Кощей придержал за плечо под насмешливым взглядом куратора.

— Он вернётся. Показывай.

Хотелось поспорить, но сейчас точно неподходящий для этого момент. Гоняться за котом по развалинам — сомнительное и очень долгое развлечение. Да и несправедлива я к Василию, он за всю поездку ни разу не заставил себя ждать, волноваться и вообще вёл себя не как кот. Может, и сейчас не просто так удрал? Может, приспичило бедолаге? Или что-то почуял?..

Я разложила на коленях ноутбук, ткнула в кнопку включения…

А дальше события помчались вскачь. Краем глаза я видела, как Кощей рядом сделал короткий шаг, разворачиваясь вполоборота и вскидывая руку. Хлопок выстрела прозвучал удивительно тихо, я скорее догадалась, что это был именно он, чем опознала.

Второй выстрел Ейша. Беркович полез за лацкан пиджака…

Понятия не имею, что меня толкнуло под руку в этот момент. У меня плохая реакция, я всегда теряюсь, когда надо экстренно действовать в чрезвычайной ситуации, но тут — словно кто-то серьёзный, опытный и уверенный дёрнул руками. Вперёд и вверх — краем экрана по запястью куратора, изо всех сил, не одними только руками, а всей энергией стремительно распрямившегося тела.

Короткий хруст, болезненный вскрик Берковича.

Ноутбук сложился, но бросить его в голову не пришло. С тем же чужим хладнокровием, вообще без эмоций, я изо всех сил шарахнула мужчину по голове.

Рывок за плечо сдёрнул с места. Пульт выпал, и тут же стало не до него: Ейш, заставляя пригнуться и прикрывая собой, потащил меня к ближайшему зданию. Рядом взметнулись фонтанчики пыли, какой-то острой крошкой посекло лицо.

В этот момент меня оставило спасительное ощущение отстранённости и спокойствия. Ноги стали заплетаться, по спине прожгло холодом. В затылке застучало.

В нас стреляют?.. Что, опять?!

Но вволю предаться панике не позволили. Кощей уверенно петлял между кучами мусора, а потом вовсе нырнул в провал дверного проёма. Мы повалились на битые кирпичи. Основной удар Ейш принял на бок, я только слегка ссадила запястье, а от остального защитила куртка.

Придерживая меня обеими руками и не выпуская из одной пистолет, Кощей остался лежать. Только сейчас я, вслушавшись, поняла, что снаружи — полноценная перестрелка, доносятся невнятные крики, удары. Да что там роисходит?!

Спустя пару мгновений Ейш ослабил хватку, неуклюже сел, попытался выглянуть в дверной проём. Зашипев, схватился за бок, опорная рука подломилась.

— Ты ранен? — осознала с ужасом, поднялась на колени.

— Ерунда, — буркнул он и со второй попытки сел. — Царапина.

Тут я сообразила, что липкое и горячее на руках — это его кровь, и стало совсем дурно.

— Куда тебя ранило? Надо зажать и перевязать! — Почти в панике я взялась за полы куртки, чтобы добраться до его повреждённого места.

— Да говорю, царапина! — огрызнулся Кощей, недовольно кривясь. Рукой со стиснутой в ней пистолетом, однако, продолжал держался за бок, и пальцы уже были в крови. — Я бы уже кашлял кровью, если бы лёгкое задело.

— Умеешь утешить! — обречённо буркнула я.

Спокойнее не стало, но я всё равно не могла помочь. Кощей тем временем сумел сесть и выглянуть в дверной проём. Стрельба снаружи как будто утихла, доносились причудливо искажённые расстоянием и эхом голоса.

Очень хотелось спросить, что происходит, но я закусила губу, не позволяя словам сорваться и вообще стараясь не шевелиться, чтобы не отвлекать. Вряд ли Ейш понимает намного больше, и вряд ли сейчас подходящее время для уточнений.

— Бессмертный, вылазь! — послышался зычный голос Гоярына. — Ты там живой?

— Хочешь исправить? — крикнул в ответ Кощей, не спеша выходить.

Гор смачно выругался, но потом перевёл на цензурный:

— Нужен ты больно. Люди Берковича и Работина нейтрализованы, тут свои остались. Выходи. Не, если хочешь, можешь оставаться, но потом не ругайся, что тебя от дела отстранили.

Ещё несколько секунд, явно колеблясь, Ейш прислушивался к происходящему снаружи, потом принялся неуклюже подниматься. От моих попыток помочь отмахнулся, встал сам.

— Держись позади, — велел скупо.

Судя по тому, что на ногах он стоял уверенно, рана и правда не была серьёзной. Надеюсь. Знать бы ещё возможности этих пришельцев, а то, может, он и с половиной сердца какое-то время пробегает…

В то, что это действительно свои, заставил поверить Васька. Его держал на руках, словно на картинке, незнакомый мужчина в бронежилете и каске, с кучей непонятно чего в разгрузке, закрытым балаклавой лицом и автоматом за плечами — таких бойцов, кажется, называли «тяжёлыми». Рядом с ним возвышался Гор, стоял крепкий коренастый мужчина в джинсах и футболке и — Илья, непривычно хмурый, но, как всегда, безупречно элегантный. Я обеими руками вцепилась в свободную ладонь Кощея. Тот коротко глянул через плечо, крепко пожал мои пальцы.

— Ты какого чёрта палить начал? — обратился к нему без приветствия незнакомый мужик. Чернявый, с насупленными бровями и густыми усами, он бы хорошо подошёл на роль лешего или злого пирата на детском утреннике. Вылитый Бармалей, вы-ли-тый!

— А нужно было ждать, пока стрелять начнут в нас? — огрызнулся Кощей, не выпуская оружия, всё такой же собранный и напружиненный и явно готовый в любой момент снова ввязаться в драку, пусть и с превосходящими силами.

— А я предупреждал, что это плохая идея, — проворчал Гор. — Милая Наташенька, вы целы?

— Ейш ранен, — высказалась я из-за плеча мужчины. — Вы лучше ему сначала помогите!

— Если стоит на ногах — значит, всё с ним нормально, — отмахнулся Гоярын.

— Да, к слову, — пробормотал Кощей. Выпустил мою руку, переложил пистолет в левую — а в следующий момент стремительно, словно здоровый, метнулся вперёд.

Никто опомниться не успел, а Ейш уже отвесил не ожидавшему нападения Гору несколько злых, коротких ударов — но явно очень сильных, судя по тому, как здоровяк согнулся, пытаясь сделать вдох. Кривясь от боли и опять зажав одной рукой бок, вторую ладонь Кощей положил сородичу на шею, почти ласково приобнимая, и неслышно для остальных что-то коротко прошептал. А потом невозмутимо вернулся на место и не глядя поймал мои пальцы.

— Да вы охренели?! — первым очнулся Бармалей.

— Нормально всё! — просипел Гоярын, выставив ладонь. — Я не в претензии…

— Колесов, вечно у тебя всё мордобоем кончается! — вмешался новый незнакомый голос, тихий и пробирающий, с лёгкой, едва уловимой насмешкой в интонации. — Да и начинается, впрочем, тоже...

Подошедший с ещё одним «тяжёлым» высокий полноватый мужчина выглядел так, что хоть сейчас на светский раут, — идеально сидящий серый костюм, светлые волосы с проседью явно старательно уложены, на носу очки в изящной оправе. Ничего внушительного и сурового в этом типе не было, этакий хрестоматийный профессор, однако само его появление произвело на всех организующий эффект.

Мне с комплиментом вернули «чертовски умного» кота, который умудрился влезть в гущу схватки и поддержать «своих», и помогли усадить его в переноску к уже сунутому туда кем-то ноутбуку. Увели Берковича, до этого лежавшего на земле с заломленными за спину руками, нас проводили к подкатившей поближе «Скорой», дожидавшейся своего часа где-то поблизости. На пустыре быстро стало людно, сюда выводили мрачных типов в камуфляже, застёгнутых в наручники.

Гоярын подчёркнуто держался в стороне, стараясь не отсвечивать, и такое поведение можно было понять: поведение выдержанного и очень спокойного Кощея явно выбивалось из его привычного образа, мало ли что ещё устроит! Нетрудно предположить, что именно его зацепило и почему Гору прилетело, но… Это ж как его зацепило, что без разговоров к рукоприкладству перешёл?! То ли гордиться пора, то ли бояться.

Илья, всё ещё не вызывавший у меня доверия и подозрительный, тёрся рядом с интеллигентным типом и к нам тоже не лез. Он всё-таки не оказался предателем. Это радовало, но симпатии к нему не добавляло.

Доктор на скорой проявил впечатляющее хладнокровие: и бровью не повёл, когда Кощей снял футболку и продемонстрировал откровенно нечеловеческие руки. Рана оказалась нестрашной на самом деле, зря я не верила Ейшу: пуля только чиркнула по боку. Врач, восторженно прицокнув от крепости чужих костей, предположил ещё и трещину в ребре, которое по всем законам вроде бы должно было переломиться, но это совсем не то повреждение, которое могло остановить моего пришельца.

Я топталась рядом, бессовестно подслушивая, подглядывая и боясь отойти дальше чем на метр. А вдруг ещё что-то произойдёт?!

Потряхивало. Без надёжного плеча Ейша рядом — особенно.

Тут меня приметил фельдшер и, чтобы не скучала, промыл широкую ссадину на руке и достал из неё небольшой осколок не то кирпича, не то стекла, переклеил пластырь на пальцах, которые тоже промыл. А я в горячке и не заметила, что порез глубокий...

Я уселась на край кузова «скорой» рядом с раненым Ейшем, с его здоровой стороны. Кощей с удовольствием обнял меня, притянул к своему боку.

— Как ты? — спросили одновременно.

— Сейчас почти нормально, — первой ответила я после его кивка. — Болит?

— Да говорю же, мелочи, — улыбнулся он и поцеловал меня в висок.

— А что ты сказал Гору? — не сдержала я любопытства.

— Попросил больше так не делать.

— Прямо так и попросил? — хмыкнула я.

— Почти. Может, в следующий раз немного подумает, прежде чем подставлять под удар посторонних. Он легко мог предупредить о своих планах, я бы высадил тебя в безопасном месте, — выцедил Кощей почти сквозь зубы. — Делу бы это не повредило.

Ради разнообразия высказываться о том, что я бы его не бросила, не стала, зачем лишний раз провоцировать! К тому же Ейш отчасти прав: не та у меня подготовка, чтобы лезть под пули. Но и он мог бы этого не делать и поменьше рисковать!

Вместо всех претензий и вопросов я прижалась губами к его шее, уткнулась носом в мягкие волосы за ухом и вздохнула тоскливо:

— Когда всё это кончится?!

— Скоро. Уже почти всё. — Ощутив тепло губ на виске и скорее почувствовав, чем действительно разобрав едва слышный шёпот, я на несколько мгновений блаженно прикрыла глаза.

Хотелось верить. Оказывается, я не просто устала от этого приключения — смертельно устала. Хотелось на дачу, к родителям. Улечься в натянутый за домом гамак, свернуться клубочком и вообще ни о чём не думать хотя бы сутки. Вместе с Ейшем свернуться. Не сомневаюсь, что он понравится родителям и легко найдёт с ними общий язык.

А у меня же там мастерская! Ужас какой. Думала оставить на день, а вышло… А сколько вышло?

Никак не получалось подсчитать, сколько дней мы блуждаем. Выходило немного, но по ощущениям — прошло никак не меньше месяца, и это чудовищно напрягало.

От мучительных подсчётов вскоре отвлёк подошедший тип профессорской наружности, сопровождаемый Ильёй. Я видела краем глаза, но не дала себе труда пошевелиться. За неимением гамака, под рукой Ейша тоже было неплохо. Главным образом потому, что за него хотя бы сейчас можно не бояться: пока я его обнимаю, не получится незаметно ускользнуть и вляпаться в неприятности.

— Всё благополучно? — спросил незнакомец фельдшера.

— Можно забирать, — разрешил тот.

— Наталья Сергеевна, Кощей, пойдёмте. За мотоцикл не беспокойтесь, он приедет следом.

— Я предпочту перегнать его самостоятельно, — возразил Ейш.

— И всё же я настаиваю. Подумайте хотя бы о девушке, позвольте ей отдохнуть. Да и, кроме того, нас ждёт вертолёт, так получится быстрее.

— Девушка прекрасно себя чувствует, — возразила я из чистого упрямства и солидарности. Что и говорить, на вертолёте покататься хотелось.

— Хорошо, — неожиданно согласился Кощей. — Пусть его перегонят.

Ехать оказалось недалеко. В просторный вертолёт, невесть как втиснутый на сравнительно небольшой прогалине, набилась толпа народу, включая Берковича с парой крепких парней конвоя. При этом внутри оказалось не так уж тесно, можно было и мотоцикл втиснуть при желании. Удобствами интерьер не баловал, из всей обстановки — жёсткие скамьи вдоль бортов. Я поначалу не придала этому значения, если так всё устроено — значит, это правильно. Но потом…

Винтокрылую машину трясло так, что я простилась с жизнью ещё на взлёте. Мерещилось, что винт чихает и отваливается, ходят ходуном и вот-вот начнут падать листы обшивки. Если бы не Кощей, я бы всю дорогу билась в истерике и просила выпустить меня из адской машины. А так спряталась ему под мышку, вцепилась в куртку, зажмурилась — и кое-как дотянула до конца невыносимого путешествия. Где уж тут смотреть по сторонам!

Похоже, у меня всё-таки есть страх полётов. На мотоцикле я это предположила, а теперь уверенность окрепла, потому что в вертолёте оказалось ещё страшнее.

О том, что приземлились мы в городе, я узнала, только выбираясь на трясущихся ногах из притихшего аппарата.

— Всё нормально? — озаботился так и не представившийся старший, глядя на нас с лёгким недоумением.

— Чтобы я… ещё хоть раз! — эмоционально выдохнула в ответ.

— Нормально, — с лёгкой улыбкой ответил Кощей. — Похоже, Наташа боится летать.

— Похоже, боится — это не то слово! — охотно поддержала я.

— Ничего страшного. Сейчас умоетесь, перекусите — и станет полегче. Как там было? Сначала накормить, напоить, а потом уже о деле? — не без иронии глянул он на Кощея.

— Ещё банька должна быть. И «спать уложить», — отбил тот с каменным лицом.

— Так далеко наше гостеприимство не распространяется, — улыбнулся «профессор». — Илья, проводи и организуй, — велел он моему бывшему. — Без глупостей.

— Будет сделано, — без воодушевления, но и без надрыва пообещал Дорохов.

Я сразу напряглась, ожидая… не знаю, чего именно, но чего-то нехорошего. С проекцией Кощея Илья один раз уже сцепился, с оригиналом тоже подрался, страшно представить, чего ждать на третий раз!

Однако Илья о постороннем не заговаривал. Привёл нас в небольшую уютную комнату, похожую на кухню или зону отдыха приличного офиса: уголок с раковиной и титаном кипятка, пара холодильников, две микроволновки. Три столика со стульями вокруг, поодаль — низкие и даже на вид очень удобные диваны. За отдельной дверцей имелся туалет на три кабинки, оттуда же можно было попасть в душевую..

Дорохов махнул в сторону уборных, а сам пообещал сообразить бутерброды.

— Снимай это безобразие, — велела я Кощею, критически разглядывая пропитанную кровью голубую футболку. — Она вон уже коркой встала, фу! Надо попробовать застирать.

— Не поспоришь, — вздохнул он.

Мне-то особо нечего было оттирать, разве что тщательно промыть руки с мылом, щадя заклеенные части, а вот помочь Ейшу убрать запёкшуюся кровь — пришлось. Ну как — пришлось? Можно подумать, кому-то что-то не нравилось! Формально помощь требовалась только со спиной, до которой он не дотягивался, но я с удовольствием гладила мокрой губкой рельефную спину и твёрдый живот. Ну и что, что губка посудная и не очень новая? Главное, чистая! Во всяком случае, чище пациента.

А ещё я воспользовалась случаем наконец-то внимательно рассмотреть и словно невзначай ощупать его руки. Искусственная кожа, покрывавшая основную часть, ничем не отличалась от настоящей, но это я ещё по ладоням отметила, а вот открытые участки, не спрятанные под прикидывающимся естественным покрытием, смотрелась своеобразно. Сложный рельеф тугих тёмных жгутов, огоньки непонятного назначения, похожие на декоративную иллюминацию…

— Почему твои руки так странно выглядят? — не удержалась я от вопроса. — То есть не целиком уподоблены человеческим, — в объяснение своих слов провела пальцем вдоль дорожки огоньков. Кощей от прикосновения едва заметно вздрогнул. — Здесь тоже всё чувствительное? — удивилась я.

— Да, — улыбнулся он. — Это всего лишь декоративное покрытие, — он выразительно побарабанил кончиками пальцев по коже. — Добавлять его везде — неудобно, не будет доступа к начинке. Пока снимешь, пока доберёшься, чтобы настроить… Так проще.

— И что там можно настроить? — заинтересовалась я, вновь ощупывая странное подобие открытых мышц. Никакого отторжения и тем более отвращения ни вид, ни ощущения не вызывали. Интересно, это побочный эффект чувств к мужчине, общая моя придурковатость или оно и не должно пугать?

— Отрегулировать или отключить чувствительность, ввести параметры рабочей среды для коррекции защиты, — проговорил он и накрыл ладонью мою руку на собственном предплечье.

Я вскинула вопросительный взгляд. Сердце сбилось с ритма и зачастило, в животе сладко ёкнуло — а в следующее мгновение это предчувствие удовольствия, порождённое горячечным взглядом жёлтых глаз, оправдалось.

Поцелуй вышел жадным, лихорадочным. Ейш ещё ни разу не целовал меня с такой яростью, исступлением, крепко держа одной ладонью затылок, а второй — притиснув к себе. А я отвечала тем же. Отчаянно цеплялась за плечи, пытаясь прижаться крепче, стараясь выразить одним прикосновением всё то, что ещё не успела сформулировать. Весь страх сегодняшнего дня, всю тревогу, всё громадное облегчение оттого, что — живы, вместе. Что я уже никуда его не отпущу.

Не знаю, до чего бы мы дошли в этом бездумном порыве. Наверное, до логического финала, но из сладкого дурмана вырвал стук в дверь и голос Ильи:

— Вы там в порядке? Наташа!

Я с искренним удивлением обнаружила себя сидящей на столешнице между двумя раковинами, обнимающей ногами Ейша, с задранной до подмышек футболкой и расстёгнутым бюстгальтером там же. Пару секунд мы с мужчиной оторопело смотрели друг на друга.

— Всё в порядке! — первым очнулся Кощей. Голос прозвучал хрипло.

— А футболки запасной не найдётся? — неожиданно опомнилась я. Откашлялась. — Для Кощея. Его не отстирывается.

— Найдём, — отозвался Илья. — Заканчивайте быстрее, начальство ждёт.

Ейш, едва слышно смеясь, уткнулся лбом мне в ключицы. Коснулся этого места губами. Ладони мягко огладили грудь напоследок — и аккуратно исправили собственноручно же учинённое безобразие: застегнув крючки, Кощей расправил мою футболку. Не удержавшись, прошёлся губами вдоль шеи к уху — не то гладя, не то целуя.

— Он как нельзя вовремя, — выдохнул мужчина возле самых моих губ, но не поцеловал, слегка отстранился.

— Да уж, — буркнула я и снова откашлялась.

Ейш аккуратно стащил меня и поставил на нетвёрдые ноги, крепко обнял.

— Или не вовремя… — добавил вовсе уж едва слышно в макушку.

Разрешить эту сложную дилемму я не сумела — сама не знала, какой вариант ближе к правде, — и только прихватила губами нежную кожу над ключицей.

Мужчина через пару мгновений отстранился, и пришлось решать гораздо более насущную задачу: возвращаться в суровый реальный мир, где нужно твёрдо стоять на ногах и не шататься без дополнительной опоры. Пока я боролась с беспощадной гравитацией, Кощей бросил футболку в раковину и пустил воду, пояснив в ответ на озадаченный взгляд:

— Мы же пытались её отмыть.

— Надеюсь, Илья что-нибудь нашёл, — высказалась я и, мельком окинув взглядом своё отражение, пошла выяснять.

Что точно хорошо — так это наличие внутреннего замка на двери, который Кощей, входя, машинально повернул.

Очень странно, но я не испытывала ни малейшей неловкости. Казалось бы, нас почти застукали в такой провокационный момент, причём не абы кто, а мой бывший парень, но ничто не дрогнуло, несмотря на то, что вид у меня был весьма выразительный, пусть и без характерных следов на открытых частях тела.