Что нас не убивает

Глава 5

— Вообще-то, формально они уже не китайцы, — сказал Федор. — Альтернативноживые не имеют национальности.

— Ну и к чему тут эта чертова толерантность? — поинтересовался Виталик. — Просто “зомби” звучит куда короче и понятнее.

— Так сейчас принято в академических кругах, — объяснил Сумкин. — Зомби, по сути, это неправильно и нетактично. Новая этика предполагает, что это альтернативно-живые ограниченно разумные гиперактивные существа.

— Гендерно нейтральные? — попытался угадать Борден.

— Ну, это уж если совсем погружаться, — сказал Сумкин.

— Так и оставь свою терминологию для своих академических кругов, — предложил Виталик. — А здесь ты в кругу друзей.

С этими словами он выразительно посмотрел на Магистра, но первого из игроков и последнего из Архитекторов взглядом не прошибешь, даже если боевой президент смотрит.

— Скажи мне, какую ты используешь терминологию, и я скажу, кто ты, — заявил Магистр. — От правильной терминологии многое зависит. Скажем, зомби. Зомби — это просто ходячий кусок гнилого мяса, прости меня, Виталий, зомби не жалко, зомби можно истреблять миллиардами. А назови его альтернативноживым, и ты получишь уже совершенно другую историю, не так ли? И, судя по тому, что Сумкин именно так зомби и назвал, никого он так и не сжег.

— Это так? — спросил Кевин.

— Так, — подтвердил Виталик. — Мы решили, что неправильно начинать новую историю Земли с геноцида. Пусть даже такого. Возможно, найдется другое решение.

— Да черта с два, — сказал Магистр. — Не найдется.

— Пока мы возвели на границе с Китаем силовые барьеры, — сказал Виталик. — Построили, так сказать, вторую Великую Китайскую Стены, в два раза выше и прочнее, чем Первая. Пусть посидят там и подумают о своем поведении.

— Это так не работает, но решение отличное, — сказал Магистр. — Она там прокачаются, и вы сможете взять с них в несколько раз больше опыта. Лута, правда. не прибавится, но с ним и так все должно быть очень неплохо.

— Это не вопрос лута и опыта, — сказал Виталик.

— Ты забыл, где мы, — сказал Магистр. — В конечном итоге любой вопрос здесь упирается в лут и опыт.

— Где вы нашли столько энергии? — поинтересовался Кевин.

— Федор помог, — сказал Виталик. — Пригнал своих студентов, типа как на практику, и расчехлил пару артефактов.

— Гуманизм — это прекрасно, — сказал Магистр. — Особенно если его исповедуют твои враги. Знаете, сколько народов я сокрушил только из-за их излишнего гуманизма?

— Как бы там ни было, сейчас этот вопрос не требует поисков срочного решения, — сказал Виталик. — Мы подумаем об этом позже. Возможность сжечь все на хрен можно использовать в любой момент.

— Если только зомби не подкопаются под ваши барьеры, — заметил Магистр.

Федор с Виталиком переглянулись.

— Не подкопаются, — сказал Федор. — Они уходят на полтора километра под землю. Этого хватит.

— Если они не додумаются укреплять туннели, — заметил Магистр.

— Не факт, что они вообще додумаются копать.

— Не стоит недооценивать альтернативноживых в умении устраивать всякие пакости, — сказал Магистр и вернул взгляд Виталику.

— Замяли вопрос, — сказал Виталик. — Товарищ председатель, что там у нас дальше на повестке дня?

Кевин сделал вид, что сверяется с каким-то списком.

— Удалось ли найти триггер, который запускает откат Земли?

— Удалось, — сказал Федор.

— Это мой сын, — сказал Виталик.

— Сколько ему лет?

— Шестнадцать.

— Где он?

— В Ленинграде. В смысле, на Земле.

— Давайте переместим его в безопасное место, — предложил Кевин. — Например, сюда.

— На Земле достаточно безопасно, — сказал Виталик. — К тому же, его охраняют мои лучшие люди.

— Ну ты вообще, сука, орел, — сказал Магистр. — Как это вообще можно было просчитать, к хренам? Мы тут головы сломали, пытаясь найти триггер, а тут вот оно как. Кто-нибудь вообще знал, что у этого элитного альтернативноживого был сын?

Все, за исключением Бордена, покачали головами. Некоторые даже пристыженно.

— Я знал, — сказал Гарри. — Но у меня никто не спрашивал.

Это меня как раз и не удивило. Виталик и Гарри были знакомы до того, как это все завертелось в первый раз. Пересекались, так сказать, по работе, да и пили вместе.

Вполне мог рассказать.

Все же остальные встретились уже после того, как пришла Система, а Виталик стал элитным зомби. Изначально живым, кроме Бордена, его никто из нас и не знал.

— Ну, класс, — сказал Магистр. — То есть, все было так просто, да?

— А все всегда просто, — сказал Кевин. — Если знать, куда смотреть.

— Вот тебе инструмент, — сказал Магистр, вытаскивая из инвентаря обруч тусклого металла. — Переписывай.

— Не буду, — сказал Виталик.

— Ты хотя бы понимаешь, насколько это эгоистично? — поинтересовался Магистр. — Что вся вселенная может погибнуть только из-за того, что ты хочешь почувствовать себя хорошим отцом?

— Во-первых, не вся вселенная, а только игровая ее часть, — сказал Виталик. — Во-вторых, я не считаю себя хорошим отцом. В третьих, мне наплевать, пусть ваша Система горит огнем, если уж она такая неустойчивая.

— Взвешенные слова настоящего правителя, — констатировал Магистр, пряча Венец в инвентарь. — Ладно, сам перепишу.

— Удачи, — спокойно сказал Виталик.

Видимо, он знал про свой код что-то такое, чего Магистру было пока неведомо. Может, он вообще на древнеарамейском его написал, или что-то вроде того.

Федор за столько лет так и не смог разобраться, так что и Магистр сию проблему вряд ли с наскока зарешает. Программисты говорят, что в своем-то коде спустя десяток лет не так-то просто разобраться, что уж тут о чужом говорить.

— Ты уверен, что в Ленинграде достаточно безопасно? — спросил Кевин.

— Вполне, — сказал Виталик.

— Не хочешь, чтобы я усилил твоих лучших людей моими лучшими людьми?

— Не стоит, — сказал Виталик. — Но спасибо за предложение.

— Хотя бы одним, — сказал Кевин. — Если что-то вдруг пойдет не так, он сможет выдернуть его оттуда.

— Пожалуй, на это я соглашусь, — сказал Виталик. — Хотя бы ради твоего спокойствия. Кандидатуру обсудим отдельно, вне рамок этого заседания.

— Да, это разумно, — сказал Кевин. — Спасибо. Раз с этим тоже разобрались… временно разобрались, можно перейти к следующему пункту. К покушениям, локальным армагеддонам, Кристофу и тему, кто за ним стоит.

— Кстати, о Кристофе, — сказал Федор. — Приношу тебе свои соболезнования, Оберон. Твой конструкт бился, как лев… как маленький такой лев, но это ему не помогло. В последний момент он пытался бежать, как заяц, маленький такой заяц, но это ему тоже не помогло. И он нашел свою смерть, как Т-1000, маленький такой Т-1000, и многим стало легче дышать.

Дерзко, подумал я.

На Сумкина не похоже. Видать, Магистр и его умудрился достать.

Магистр, он такой. Кого угодно достанет.

— Инструменты время от времени ломаются, — сказал Магистр.

Я подумал, что к Магистра остается все меньше ресурсов. Брюс погиб в схватке при столкновении с новым внешним врагом, Кристофа я собственными руками утопил в вулкане, да и огромных человекообразных боевых роботов что-то давно никто не видел…

Человек более оптимистичный мог бы подумать, что эпоха Магистра наконец-то заканчивается, то я бы не стал торопиться с выводами. Этот ушлый тип вполне может достать еще пару тузов из рукава, а рукава у него широкие, и, скорее всего, их больше двух.

Наверняка где-то есть еще тайный и невидимый.

— Зеро мертв? — уточнил Полсон.

— Пшшш, — сказал Федор, воздевая руки к потолку. — Он испарился.

— Особая физручья магия, — объяснил Виталик.

— Немного жалею, что в свое время просто вышвырнул его с Земли, а не попытался забросить на Солнце, — сказал Полсон.

— Слишком сложный расчет траектории для обычного броска, — сказал Федор. — К тому же, это бы все равно не помогло. Как только он оказывался в космосе, у него срабатывал эвакуационный телепорт на одну из исходных точек.

— Так почему он тогда так и не вернулся? — спросил Полсон.

— Полагаю, у него произошел плановый сброс памяти или что-то вроде того, — сказал Сумкин. — Или кто-то из присутствующих, не будем указывать на него пальцем, поставил перед ним другие задачи.

— Можешь показывать на меня пальцем, я разрешаю, если он у тебя чистый, — сказал Магистр. — Что же касается Кристофа, то я его тогда отозвал, потому что обстановка на Земле относительно стабилизировалась. А когда она вновь попыталась дестабилизироваться, я просто не успел среагировать и все ушло в откат.

— Убивать людей во имя стабильности — это очень прогрессивно, — сказал Полсон.

— А ты на себя сначала посмотри, — сказал Магистр. — Знаешь, из-за чего случился прошлый откат? Из-за тебя. У тебя в центре города сработал твой чертов скилл “убить нахрен всех”, умерло несколько сотен тысяч людей, среди которых был и его сын.

Магистр указал на Виталика.

— Это точно?

— Я отслеживал хронологию, — сказал Магистр. — Так что да, это точно.

— Я же не знал, — сказал Полсон. — К тому же, я этот чертов скилл не контролирую, и я его себе не выбирал, мне Система сама назначила.

— Система ошиблась, — сказал Магистр. — Такое случается.

— Кстати, а я ведь тогда как раз от Зеро отбивался, — вспомнил Полсон. — И что он там тогда делал? Чью волю выполнял?

— Мою, — сказал Магистр, ничуть не смущаясь. — Я искал триггер. К тому моменту уже было понятно, что это человек.

— Искал триггер, выбивая потенциальных кандидатов по одному? — уточнил Виталик. — Очень своеобразный способ.

— Он бы сработал, если бы кандидаты были более предсказуемы.

— В тот раз Кристоф положил и меня, — сказал Виталик. — Значит, этим неприятным моментом я обязан тебе?

— Как справедливо заметил физрук несколькими минутами ранее, здесь собралось одно старичье, — сказал Магистр. — Так что это абсолютно нормально, что мы задолжали друг другу пару неприятных моментов. И все зависит от того, как ты сам видишь развитие этой ситуации. Если ты хочешь закуситься и мстить Кристофу, так он уже мертв. Если ты хочешь мстить мне, встань в очередь.

— Я не буду закусываться, — сказал Виталик.

Но я знал его достаточно хорошо и понял, что он затаил.

— Отличное решение, — сказал Магистр. — И давайте уточним еще кое-что прямо сейчас. Последнюю итерацию Кристофа я не контролировал. Кто-то сумел найти подход к его программной оболочке и изменить список приоритетов.

— И после всего этого мы должны тебе поверить, потому что…? — спросил Виталик, и это был вполне логичный вопрос.

— Между прочим, я тоже был в его списке, и он пытался убить и меня, — сказал Магистр.

— Если только это не было отвлекающим маневром, — заметил Виталик. — Причем, довольно примитивным.

— Слишком простая двухходовочка для такого мастера интриги, как я, — заявил Магистр. — Поверь, если бы я хотел вас всех поубивать, то действовал бы не так.

— А все всегда просто, — сказал Виталик, повторяя слова Кевина.

— Не настолько, — сказал Магистр.

— А почему нет?

— А мотивы? Зачем бы мне это делать?

— Да откуда ж нам знать, — сказал Виталик. — Тебе больше тысячи лет, я вообще не представляю, какой бардак у тебя в голове. Не удивлюсь, если ты ходишь по зданию с и электрическими лампочками здороваешься.

Что ж, похоже, Магистр в этой компании большой популярностью не пользуется, что и неудивительно. Ведь большинство присутствующих здесь — земляне, а у землян нет особых причин испытывать теплые чувства по отношению к Архитекторам. Хотя вот Кевин, вроде бы, и не землянин, а все равно на защиту вставать не спешит.

А компания подобралась довольно странная.

Демиург, Власть, Смерть, Месть, Разрушение, еще одна Власть, и примкнувший к ним Федор Сумкин.

Не знаю, как насчет спасения галактики, но вот разрушить что-нибудь для такой команды — это как два пальца об асфальт. У каждого за плечами такой послужной список, что и потенциальные полтора миллиарда Фединых китайцев не кажутся чем-то из ряда вон.

— Я замечаю какую-то недружелюбность, — сказал Магистр. — И вынужден заметить, что мне не слишком комфортно находиться в столь враждебной атмосфере.

— Недружелюбность? — удивился Полсон. — Да с чего бы? Ведь не ты же создал этого конструкта, не ты натравливал его на нас раз за разом, не ты с его помощью положил народу больше, чем коронавирус.

— И Систему создал тоже не он, — добавил Виталик. — И цивилизации она крушит совсем не потому, что его народ так решил. И к грядущему геноциду он тоже никакого отношения не имеет.

— А, вот оно что, — сказал Магистр. — Классовая ненависть. Понимаю.

— Да не такой уж ты классный, — сказал Виталик.

— Я вам, между прочим, помогал и содействовал, — сказал Магистр.

— Вне всякого сомнения, — согласился Виталик. — Потому что мы делали что-то для сохранения статуса-кво, и все наши действия шли на пользу Системе. Вряд ли бы ты стал нам помогать, если бы мы пытались ей навредить.

— Система стабильна.

— Это да, — согласился Виталик. — Она настолько стабильна, что Вычислители создали безумного Элронда, дабы он сделал то, что им самим не по силам или на программном уровне запрещено. Она настолько стабильна, что сделала одного обычного парня Разрушителем Миров, а другого возвела в статус бога. Это все, конечно же, происходило в рамках ее нормального функционирования.

— Это попытка саморегуляции, — сказал Магистр.

— Ну, я еще могу понять физручий случай, — сказал Виталик. — Легендарный игровой путь, запрос массового бессознательного, этому городу нужен новый шериф и все такое. А Разрушителя ты мне как объяснишь?

— А я вообще обязан что-либо тебе объяснять? — спросил Магистр.

— Так-то, да, — сказал Виталик. — Если в очередной раз хочешь втравить нас во что-то не совсем понятное.

— Да вы мне и не нужны, — сказал Магистр. — Все, что мне нужно было от тебя узнать, я уже узнал. По сути, для разрешения текущего кризиса мне необходим только Борден, а все остальные — это просто статисты. Довольно живописная, но массовка.

— Тем не менее, я бы тоже хотел послушать, — сказал Гарри.

— А я-то как бы хотел, — сказал Полсон.

Нельзя сказать, что Магистр был абсолютно глух к аудитории и не чувствовал, что скоро его могут начать бить, и возможно, ногами. Просто ему было наплевать.

Первый из игроков и последний из Архитекторов считал себя настолько выше всех присутствующих, что не разговаривал, а снисходил до диалога.

— Ладно, — в очередной раз снизошел он. — Я объясню. Моя теория заключается в том, что Разрушитель был ответом лояльных Системе Вычислителей на создание Элронда. Элронд был способен контролировать наноботов, игнорируя системные ограничения и создавать из них все, что угодно, а Разрушитель может что угодно разрушительно разрушить. А то, что в момент их встречи силы оказались несопоставимы… Что ж, Элронд все время качался, а комплект скиллов разрушения явно должен был достаться более амбициозному человеку.

— То есть, я еще и виноват, что не затащил? — уточнил Полсон. — Я тогда снес все, что было, и не моя вина, что на аппаратном уровне эта проблема не решалась в принципе. А глотку мне перерезали, как я понимаю, в рамках какой-то другой войны.

— Я объясняю, почему тебя создали таким, какой ты есть, — сказал Магистр. — А вовсе не говорю, что это было правильное решение, которое я всецело поддерживаю. Это была ошибка, но отчаянные времена требовали отчаянных мер.

— Понять и простить, — сказал Полсон.

Смотреть, как со всех сторон плющат Магистра было невероятно захватывающим занятием, и я мог предаваться ему еще долгое время, но, к сожалению, эта пикировка никак не приближала нас к решению актуальных на данный момент задач. И Кевин тоже это понял.

— Друзья мои, закончим этот спор, — предложил он. — Все это — дело прошлое, и если мы начнем препираться по пустякам… ну, пусть даже и не по пустякам, но по вопросам, от которых сейчас ничего не зависит, мы потеряем кучу времени. Давайте ближе к сути.

— Но мы как раз и пытаемся выяснить суть, — сказал Виталик. — И я все еще не убежден, что из головы Кристофа и в этот раз не торчали архитекторские уши.

Ладно, ладно.

Раз уж никто не стал пинать Магистра ногами, я решил таки вмешаться и рассказать им все.

— В этот раз точно не торчали, — сказал я. — Я знаю, кто стоял за Кристофом и натравил его на нас.

— Пришло откровение, откуда не ждали, — сказал Магистр, демонстрируя черную неблагодарность. — И кто же это?

— Это мой косяк, — сказал я. — В смысле, это я в свое время недоработал. Кристофа на нас натравил Элронд. Точнее, постЭлронд. То, что он него по моему недосмотру осталось. Все это время он копил силы, разрабатывал планы и искал союзников, и вот, видимо, решил выступить только сейчас.

Я рассчитывал, что после моих слов воцарится напряженное молчание, во время которого каождый из присутствующих будет обдумывать новые вводные, но Магистр молчать не стал.

В обвинительном порыве он выбросил вперед правую руку с указующим на меня пальцем.

— Вот! — заявил Первый Игрок. — А я с самого начала говорил, что это физрук во всем виноват!