Что нас не убивает

Глава 4

— Ну и что это было? — спросил Гарри. — Этот жест должен был что-то символизировать, или ты решил побрататься просто потому что?

— Возможно, это даст тебе лишний шанс в грядущей войне, — сказал я.

— Опять грядет какая-то война, — сказал Гарри.

— Такая уж это игра, — сказал я.

— Но Магистр утверждает, что нам придется драться не с игроками, — сказал Гарри.

— Магистр много чего утверждает, — сказал я. — Но то, что хорошо для Магистра, не всегда хорошо для нас.

— А говоря “мы”, ты подразумеваешь…

— Землян, — сказал я.

— Но сам ты уже давно не землянин, — заметил Гарри. — И тебя не шарашит откатом каждые десять-двенадцать лет.

— Если мы все правильно сделаем, то никого больше не будет шарашить откатами, — сказал я.

— А если мы что-то сделаем неправильно, то все умрут, — сказал Гарри. — Что ж, выбор у нас небольшой.

— Я рад, что ты правильно оцениваешь ситуацию, — сказал я.

— И что дальше?

— Дальше пойдем общаться с Кевином и Магистром, — сказал я. — А потом и со всеми остальными.

— Мне надоело постоянно летать в точку отката и терять память, — сказал Гарри. — Вы хотя бы выяснили причину, почему это так происходит?

— Выяснили, — сказал я.

— И внесли необходимые исправления?

— С этим чуть сложнее, — сказал я.

— Ну да, — сказал Гарри. — С этим всегда чуть сложнее. Что ж, пойдем, займемся переговорами.

***

В императорский дворец мы попали без проблем, да их, в принципе, и не ожидалось. У Гарри был гостевой пропуск, а меня тут знали, и мое имя числилось в белом списке. Конечно, со стороны Кевина это был всего лишь жест вежливости, в память о нашем славном боевом прошлом, и не то, чтобы я часто этим правом злоупотреблял. Наши с богом-императором игровые процессы практически не пересекались, и виделись мы, в основном, когда в Системе возникал очередной кризис.

Типа нынешнего.

Мы прошли двое ворот и три контрольно-пропускных пункта и оказались во внутреннем императорском садике, откуда можно было попасть как в личные апартаменты Кевина, так и в его рабочий кабинет. Но идти куда-то еще нам не пришлось, Кевин сам шел нам навстречу по мощеной красным кирпичом садовой дорожке.

Кевин улыбался.

Я осмотрелся вокруг и не обнаружил в ближайшем окружении Магистра. Странно, но приятно.

— Чапай, — сказал Кевин. — Я рад, что слухи о твоем воскрешении оказались больше, чем просто слухами.

— А уже были какие-то слухи?

— Скорее, бродили некие теории, — уточнил Кевин.

— Ну, как видишь, я подтвердил их практикой.

— И сразу за дело, да? — улыбнулся Кевин. — Я слышал, ты навестил моего префекта.

Оперативно у него тут СБ работает. Я только что оттуда, там еще труп остыть не успел, а ему уже доложили.

— Решил взять подработку по пути, — сказал я.

— И в чем было его преступление?

— Коррупция, в основном, — сказал я. — И, кстати, я пальцем его не тронул. Я не виноват, что так получилось.

— Я знаю, — сказал Кевин. — Увидев тебя, он наверняка занервничал, начал трястись и случайно прокусил капсулу с ядом, которую прятал в искусственном зубе на случай визита моих черных гвардейцев.

— Фатальное стечение обстоятельств, — сказал я.

— Мне доложили, что СБ его разрабатывала, — сказал Кевин. — Следили, устанавливали связи…

— Ну, извини, если я твоим орлам спецоперацию испортил, — сказал я.

— Ты в своем праве, — сказал Кевин. — И такое со мной согласовывать не должен.

Это он вот так дословно сказал, да. Но тон, которым он это сказал, утверждал прямо противоположное.

Его империя — его погремушки. И его можно понять. Я-то бог не местный, покараю и уеду, а ему тут потом все разруливать.

— Я больше не буду, — пообещал я.

— Да, конечно, — сказал он. — Федор рассказал нам, что проблема с Кристофом улажена.

— Улажена, — согласился я.

— Жаль, не удалось выяснить, на кого он работал, — сказал Кевин. — Или удалось?

Значит, Федор им ничего не рассказал.

Красавчик.

Чем меньше у Магистра информации перед началом разговора, тем хуже он к нему подготовится. А разговор, я опасаюсь, и так предстоит непростой.

— Есть кое-какие соображения, — сказал я. — Где Оберон?

— Полагаю, в малой библиотеке, — сказал Кевин. — Гарри, как твои покупки?

— Не задались, — сказал Борден.

— Можешь потом сходить в мой арсенал, — сказал Кевин. — Там выбор поинтереснее, чем на рынке.

Вот интересно, если он — боевой колдун и фигачит по врагам магией, а еще у него есть большой черный меч, который старше даже Отца Всех Мечей Магистра и способен убивать последней смертью, зачем ему еще и арсенал?

Просто чтобы было, потому что положено? Или он коллекцию собирает?

Представляю, сколько всего можно накопить за тысячу лет.

***

Магистр не улыбался.

Когда мы вошли в библиотеку, он просто отложил книгу, которую читал до этого, кажется, это был финальный том “Игры престолов”, на журнальный столик и даже не сделал попытки выбраться из объятий гигантского кожаного кресла.

Даже намерение такое не задекларировал.

— Чапай, — сказал он. — Я с самого начала был практически уверен, что ты выкрутишься.

— Разочарован? — спросил я.

— Просто скучно, — сказал Магистр. — Я в который раз оказался прав, ты в который раз не крякнул, хотя и должен был. Все это уже немного предсказуемо и довольно утомительно. Хотелось бы уже внести в наши отношения определенную нотку свежести.

— Отличная мысль, — сказал я. — Кстати, мне нужен твой космический корабль. А также темные очки, одежда и мотоцикл.

Он изумленно задрал правую бровь.

— Впрочем, одежды и мотоцикл можешь оставить себе, — сказал я. — Мне хватит очков и космического корабля.

— И зачем тебе мой космический корабль?

— Рад, что по поводу очков вопросов не возникло, — сказал я.

— И все же?

— Космический корабль, как правило, нужен для того, чтобы куда-то на нем полететь, — сказал я.

— И куда ты лыжи навострил?

— Разве это не очевидно?

— Нет, — сказал Магистр. — Вот это вообще ни разу не очевидно.

— Я хочу посмотреть на внешнего врага в его ареале обитания, — сказал я.

— Это вообще не твоя забота, физрук, — сказал Магистр. — Мы уже скоро все уладим.

— Уничтожив целую цивилизацию? — уточнил я.

— Вопрос стоит так: либо они, либо мы.

— Или ты его сам так поставил, — сказал я.

— Нельзя приготовить омлет, не разбив яиц.

— Но они не хотят жрать твой омлет, — сказал я. — Да и я сыт им по горло. Я не дам тебе устроить геноцид просто потому, что ты так решил. И просто потому что ты можешь.

— Хм, — задумчиво сказал Магистр. — А с чего ты возомнил, что у тебя вообще есть право голоса?

Атмосфера в библиотеке, не слишком теплая изначально, похолодела окончательно. Кевин скрестил руки на груди и стоял с напряженным лицом. Гарри привалился спиной к стене и выглядел вполне расслабленным, но по положению его рук было понятно, что он готов в любой момент схватиться за оружие.

А вот в кого он примется стрелять, было понятно не до конца.

— Ты мне должен, — сказал я. — Еще со времен Элронда.

— Хм, — снова сказал Магистр. — Допустим, это так…

— Допустим?

— Хорошо, это так, — раздраженно сказал он. — Но мой личный долг не имеет никакого отношения к той опасности, что сейчас грозит нам всем. У нас нет времени, чтобы тратить его на твою разведку. И вообще, что это сейчас такое происходит? В боге кровавого отмщения проснулось гуманистическое начало? Звучит довольно иронично, знаешь ли.

— Если кто-то не хочет играть в твои игрушки, это не значит, что его нужно тут же уничтожить, — сказал я. — Может быть, дело вовсе не в нем. Может быть, у тебя просто игрушки так себе.

— Само их существование уже является для Системы угрозой, — сказал Магистр.

— Да черта с два, — сказал я. — Когда я умер, я побывал в инфосфере, как обычно. И теперь я ней уже достаточно хорошо ориентируюсь и вполне могу оценить происходящие там процессы. В пределах Систему никакого врага нет. И нет никакого флота вторжения на подлете к ее границам. Так что, когда ты говоришь, что у нас нет времени, ты, мне кажется, несколько преувеличиваешь.

— А может быть, это ты неправильно оцениваешь ситуацию? — спросил Магистр. — Мой игровой опыт побольше твоего. А жизненный — еще больше.

— Возраст давно уже не является признаком авторитета, — сказал я.

— Хм, — сказал Магистр. — И чего ты хочешь достичь этой своей разведкой?

— Я хочу посмотреть, — сказал я. — В этом и есть смысл разведки. Познать своего врага.

— Так ты же, типа, считаешь, что они нам не враги.

— Нет, — сказал я. — Я пока ничего не считаю. Но я не готов записать кого-то в свои враги только потому, что ты так сказал.

— Когда тебе был нужен Венец, ты разговаривал со мной по-другому, — сказал он.

— Так с тех пор почти два века прошло, — напомнил я.

— А ты так и не поумнел, — сказал Магистр.

И черт бы знает, в какие бы дебри мог завести нас этот разговор, если бы в библиотеке вдруг не запахло озоном, а прямо посреди комнаты, аккурат между мной и Магистром, не открылся портал, из которого вылезла последняя тройка нашей команды мечты.

Сумкин, Виталик и примкнувший к ним Полсон.

— Что-то атмосфера у вас какая-то напряженная, — заметил Виталик, мгновенно оценил наши позы и нашу расстановку. — Чапай, кто тебя напрягает?

— Это рабочий процесс, — отмахнулся я.

— Главное, чтоб не переговорный, — хохотнул Виталик. — Борден, чертяка, рад тебя видеть.

— Взаимно, майор.

— Вот смотрю на тебя, и рука сразу начинает ныть.

— Это психосоматическое, — сказал Гарри. — В последнем цикле мы с тобой не встречались.

Пока они обменивались любезностями, Полсон осмотрелся, двинул к Гарри и протянул ему руку.

— Гарри.

— Джокер.

Они обменялись рукопожатиями. Чопорный англичанин и социопат. Наверное, это был максимум проявления эмоций, на который они способны.

— Смерть и Разрушение, — пробормотал Магистр вполголоса, но с таким расчетом, чтобы его услышали все присутствующие. — Как трогательно.

— Создается такое впечатление, что ты не слишком рад нас видеть, Оберон, — заметил Виталик.

— Обстоятельства немного не те, — сказал Магистр.

— Никакие обстоятельства не должны помешать встрече старых боевых товарищей, — сказал Виталик. — Не мы ли стояли спиной к спине против имперских шагоходов, не мы ли громили черных паладинов и китайские копии физрука с алиэкспресса? Ты чего такой скучный, старина?

— Чапай у него пытается космический корабль отжать, — исчерпывающе пояснил Гарри.

Виталик снова повернулся к Магистру.

— Тебе жалко, что ли? Дай человеку, человеку надо. Было бы не надо, он бы не попросил.

Магистр вздохнул.

— Вот поэтому я и не радуюсь, — сказал он. — Потому что вы все способны превратить в цирк. Я тут галактику пытаюсь спасти…

— От придуманной тобой же опасности.

— Брюс мертв, — напомнил он.

— Но это был последний всплеск агрессии, — сказал я. — С тех пор эскалации конфликта не наблюдалось.

— Когда начнется видимая глазу эскалация, будет уже немножечко поздно что-нибудь предпринимать, — заявил Магистр.

— И сколько у нас времени в запасе?

— Нисколько, — сказал Магистр. — Это война. Кто ударил первым, тот и победил.

— Не понимаю, чем ты рискуешь, Оберон, — заметил Кевин. — Гарри готов, насколько это вообще возможно. Мы сможем отразить вторжение в нашу инфосферу, если оно будет. Ты уже отправил туда военный флот, и им остались считанные недели пути. Чем будет хуже, если Василий просто слетает туда и посмотрит?

— А если ему там шею наконец-то свернут, так ты еще и в плюсе останешься, — добавил Виталик.

Хорошо, когда у тебя вот такие друзья.

Настоящие.

— И правда, чего это я, — сказал Магистр. — Ладно, обсудим.

— А теперь предлагаю переместиться в помещение, больше подходящее для такого количества людей, — сказал Кевин. — А то тут даже сидячих мест на всех не хватит.

— В оперативный штаб? — предположил Федор.

— Можно просто в гостиную, — сказал бог-император.

***

Мы переместились в гостиную. Она на самом деле была побольше, и с сидячими местами тут тоже было все нормально.

Магистр тут же плюхнулся в самое здоровое кресло и сделал задумчивое лицо.

Я наблюдал, как все рассаживаются и выбирают позиции, и это было довольно занятно. Кевин встал у окна, и где-то неподалеку сразу же устроился на своем стуле Федор.

Полсон и Гарри не сговариваясь устроились на одном просторном диване. Виталик надежной тенью завис за моей спиной.

В комнату вошел официант, толкающий перед собой тележку с напитками, и принялся интересоваться, чего присутствующие изволят.

Присутствующие изволили разное, но от алкоголя, как я заметил, воздержались все, кроме Сумкина и Магистра.

Сумкин, надо полагать, нервничал, и таким образом пытался избавиться от стресса. А Магистру вообще все по барабану, дедушка старый, ему все равно.

— Вот занятное наблюдение, — сказал я просто для того, чтобы начать разговор, раз уж прошлая попытка зашла в тупик. — В этой вашей Системе совершенно перестали работать социальные лифты. Последние лет пятьдесят я только и делаю, что жду, пока появится молодая шпана, что сметет нас с лица земли, а ее что-то все нет и нет. И вот результат — мы тут вроде как собрались здесь, чтобы обсудить серьезные вопросы мироустройства и решить его же серьезные проблемы, и в комнату эту набилось одно старичье. Здесь ведь только один человек моложе ста лет, и тот — официант.

Официант кашлянул. Все посмотрели на него.

— Вообще-то, мне сто двадцать, — сказал он. — Извините, сир.

— Ничего страшного, Грег, — сказал Кевин. — И да, я подтверждаю, ему сто двадцать.

И сколько из этих ста двадцати он качал официанта? Наверное. лет сто, раз прислуживает самому императору. А может, у него врожденный талант тарелками жонглировать.

— Так это нормально, — сказал Магистр. — К большинству людей мудрость приходит лишь с возрастом.

— А к кому-то приходит только возраст, — сказал Виталик.

— Но проблема еще и в том, что попав в Систему, люди перестают меняться, — сказал я. — Да, они растут в уровнях и умениях…

— Становятся богами, — сказал Магистр.

— Но по сути остаются теми же людьми, что и при первом входе, — сказал я.

Вот взять того же Сумкина. Он был повелителем любой кнопки, а теперь стал повелителем огня, грандмастером и архимагом, и все равно скромно прислонился к стеночке и смотрит на Кевина, как на мудрого сенсея, которому известны все тайны мироздания. Или, например, Гарри.

Он был убийцей, он остался убийцей, и все, что в нем изменилось, это цифры урона. Ну ладно, Виталик перестал быть зомби, ругаться через слово и спас СССР, но это ведь только внешние перемены. А внутри, я уверен, он все тот же старый добрый Виталик.

И рука у него до сих пор психосоматически ноет.

— Это тоже нормально, — сказал Магистр. — Люди не меняются. А когда меняются, то это перемены к худшему. И сразу после этого им прилетает. Вспомни Соломона. После близкого знакомства с тобой он изменился, и чем там дело кончилось?

Тут мне крыть было нечем.

— И кстати, — сказал Виталик. — А чем там дело кончилось?

— Я его убил, — сказал я.

— И правильно, — сказал Виталик. — Никогда он мне не нравился. Мутный тип. И скользкий, что твой угорь.

Официант снова кашлянул.

— Ты лучше иди, Грег, — сказал ему бог-император. — А тележку оставь. Полагаю, мы сможем и сами себя обслужить.

— Спасибо, сир, — с видимым облегчением сказал Грег и оставил нас наедине с нашими людоедскими разговорами.

Когда дверь за ним закрылась, Кевин уселся на подоконник и глотнул кристально чистой воды из хрустального бокала.

— Теперь давайте оставим философские разговоры и поговорим о делах, — сказал он. — А поскольку дел у нас много, предлагаю идти по нарастающей, от мелких проблем к крупным. Федор, ты уже сжег полтора миллиарда китайцев?