Червь Могильных Холмов

Глава 9

Отъехав от деревушки на приличное расстояние, Червь позволил скакуну перейти на рысь и предался размышлениям.

Если ничего не помешает в дороге, то в Лаезне он будет завтра утром. Возможно, что там ему удастся разжиться золотом, которое позволит добраться и до Шикатры. Попасть туда нужно как можно раньше, ведь мертвый ребенок скрозлы, пытающийся его убить был первым приветом от Цашеса, в этом Червь был уверен. Раньше ему никогда не приходилось слышать о том, чтобы маленькие уродцы нападали на людей, да и вообще покидали чрево мертвой матери. Дальше должно быть хуже. Неизвестно сколько таких подарочков от Темного бога ждет его в дороге. А потому, как не прискорбно было это осознавать, ему сейчас безопаснее недалеко от Аскара. Там он придумает, что делать дальше. Хотя и в столице следует осторожничать. По крайней мере не посещать по ночам окраины города.

Так, размышляя, он проехал в направлении Лаезна несколько часов. Деревни по краям дороги сменялись полями, а поля новыми деревнями. Иногда встречались и небольшие лесочки, даря приятную для путника тень. Ястреб, а именно такое имя, не мудрствуя лукаво, дал коню Тидред, немного устал, и всадник решил ненадолго остановиться.

Вдалеке, у пригорка, расположилась очередная деревня, а справа на приличном расстоянии от нее Червь увидел небольшое озеро, на берегу которого росло несколько толстых ив. Это место он и выбрал для отдыха.

Стреножив коня и раздевшись до набедренной повязки, Тидред занялся тренировкой. Воин не имеет права забывать о том, что именно тело является главным его оружием.

Битва не в строю и без доспехов предполагала совершенно иной рисунок боя и потому следовало отработать движения до автоматизма. Червь решил использовать сейчас то, что оказалось в его распоряжении в данный момент.

Первым делом он срубил росшее неподалеку от места привала молодое деревце с ровным стволом. Очистив его от веток и сучьев, Тидред получил длинный шест, с которым он и начал тренировку, перед этим хорошо размяв все мышцы тела.

Став перед одной из ив, он начал наносить по ней удары, все время увеличивая скорость. Наконец, когда движения стали похожи на крылья ветряной мельницы во время урагана, а концы палки были полностью измочалены, Червь отбросил ставший бесполезным шест и взялся за меч.

Полуторная рукоять позволяла работать с ним как одной рукой, так, при желании, и двумя. Тидред на некоторое время выпал из реальности, вращая его то левой, то правой, а то и обеими сразу. Потом он поработал мечом в связке с ногами и остался полностью доволен своим оружием. Завершив тренировку боем без оружия, Червь зашёл в озеро и, немного поплавав, дал успокоиться колотящемуся после упражнений сердцу. В заключение он предался на берегу короткой медитации.

В общей сложности тренировка заняла не более двух часов. А ведь когда-то Тидред отдавал упражнениям гораздо больше времени. Правда включали они в себя намного больше видов оружия.

Подарив телу требуемую нагрузку, Червь, решив перекусить, зарылся в котомку, любезно врученную ему стариком как благодарность одной из крестьянок. Пошарив в ней, он вытащил несколько пирожков и большой кусок густо посоленного сала.

Тидред пожалел о том, что не прихватил в деревеньке хоть какой-то нож. Нужно будет исправить это упущение в ближайшее время. Пироги оказались с гороховой начинкой и размером были с ладонь Червя. Съев один, воин очистил от соли краешек сала и уже вонзил в него здоровые крепкие зубы, как вдруг услыхал неподалеку громкий крик, почти сразу оборвавшийся, как будто кричавшему заткнули рот или перерезали горло.

Он прислушался, но вновь наступившую тишину нарушало только движение ветра да жужжание редких насекомых. Скинув снедь в котомку, жуя на ходу, Червь вскочил на Ястреба и поехал на звук. Хотя Тидред больше ничего не слышал, но он запомнил направление, откуда донёсся крик.

Отъехав недалеко от озера, Червь наткнулся на небольшую группу мужчин. Они увлеченно обкладывали хворостом вкопанный в землю столб, к которому была привязана молодая девушка, совсем ещё девочка, в грязной и разодранной одежде. Недалеко от них паслась вороная длинногривая лошадка.

Тидред поднялся на небольшой холм, где и остановился, наблюдая за происходящим.

Скорее всего крик, который он слышал ранее, издала подготавливаемая к казни жертва. Также Червь понял почему он так резко оборвался — в рот девочки был вставлен кусок тряпки, мешающий ей издавать какие-либо звуки, кроме тихого мычания.

Связанная по рукам и ногам, она с ненавистью смотрела на то, чем занимались ее палачи.

Те же, не обращая внимания на жертву, молча делали свое дело. Наконец, закончив с хворостом, они окружили столб, а один из них, отличавшийся от других ровной осанкой и богатым одеянием, долго высекая искры, с трудом зажег факел. Он уже собирался кинуть вспыхнувшую палку в будущий костер, когда его окликнул Тидред:

– Что здесь происходит?

Головы всех присутствующих повернулись в сторону незнакомца на гнедом коне.

Оглядев Червя с ног до головы и не посчитав его представляющим для них какую-либо опасность, они тут же отвернулись к столбу, а человек с факелом, видимо будучи здесь главным, подал голос:

– Не твое дело, парень. Ехал бы ты своей дорогой.

Тидреду ответ не понравился и соскочив с коня, он направился прямо к связанной девушке. Вблизи стало видно, что она совсем еще ребенок, не более пятнадцати лет от роду. Не обращая внимания на окруживших столб крестьян, Червь подошел к столбу и вытащил у пленницы изо рта кляп. Сзади него послышались возмущенные выкрики, но воин их проигнорировал.

– Уроды! – было первое слово, сорвавшееся с губ девочки.

— Это, конечно, так, — согласился Тидред. — За что тебя?

– Да ни за что! – выкрикнула пленница. — Не легла с господином нашим.

– Врет она все! — раздался позади голос человека с факелом. — Ведьма! Спалить барон ее приказал. Творит безобразия всякие черные.

Червь на мгновение пристально вгляделся в васильковые девичьи глаза, а затем повернувшись к крестьянам, сказал:

– Не имеет эта девочка отношения к нечистой силе. Тьмы в ее душе нет. Как и сама душа на месте. Не ведьма она.

Собиравшиеся казнить девушку зашумели:

– А ты кто такой? Откель тебе знать? Мы тебя видим в первый раз. Иди подобру-поздорову, не то останешься вместе с ней здесь подыхать.

Тидред внимательно осмотрел крестьянских мужиков.

У двоих топоры, еще у пары на поясах большие тесаки да у одного самодельная дубина, утыканная гвоздями на толстом конце. Только у главного, похожего на мелкого дворянчика, более-менее серьезное оружие -- длинный палаш, которым он, возможно, умеет пользоваться. Остальные крестьяне были безоружны.

– Да что-то не хочется мне уезжать, – процедил сквозь зубы Червь. – А есть желание оставить здесь подыхать вас. Жалкое отребье, решившее, что оно может указывать мне, что делать.

И, сказав это, он нарочито медленно вытащил меч из ножен.

Постояв пару мгновений в нерешительности, оценивая оружие и одежду незнакомца, крестьяне, наконец, решили, что раз человек не выглядит как благородный господин, они имеют право его убить. Особенно способствовал решению толстый человек с палашом, отбросивший факел в сторону и кричавший, что господин приказал и веление его выполнить надо. Видимо его здесь боялись больше чем обнаженного оружия и мужики нестройно бросились вперед.

Первого из нападавших Тидред встретил не прибегая к помощи меча. Разогретые недавней тренировкой мышцы чувствовали себя великолепно и подлетевшему к нему идиоту с дубиной Червь нанес быстрый и точный удар костяшками пальцев в область шеи, разбив гортань. Отпрыгивая от падающего и хрипящего крестьянина, воин в воздухе срубил голову одному из обладателей топоров и, приземлившись, вонзил острие клинка в грудь второму.

Мужики с тесаками напали на него одновременно с двух сторон, предполагая, что это даст им в бою какой-то шанс. Червь отсек вооруженную руку в локте тому, что подбежал справа, а крестьянину слева вспорол живот. Оставив бедняг умирать в лужах крови, Тидред ступил к хозяину палаша, который, в страхе от увиденного, толкал оставшихся безоружных мужиков навстречу воину с серебристым мечом.

Червь в пару взмахов снес головы бегущих в его сторону самоубийц и, быстро сократив расстояние, нанес дворянчику сильный удар сверху. Луч Света разрубил пополам и палаш, которым пытался прикрыться разодетый толстяк, и череп его хозяина.

Быстро окинув взглядом поле скоротечного боя и убедившись, что почти все нападавшие на него сейчас лежат на земле мертвыми, Тидред направился к Ястребу, спокойно щипавшему траву там, где Червь его и оставил, по дороге добив единственного раненого, которому он недавно отрубил руку. Скулящий от боли и зажимавший истекающую кровью культю, крестьянин получил удар острием в сердце и затих.

– Эй, ты куда? – послышалось за спиной.

Червь обернулся и посмотрел на оставленную им все еще привязанной к столбу девочку.

– В Лаезн, – коротко бросил он, беря за узду Ястреба и гладя того по мускулистой шее.

– Стой! Ты не можешь оставить меня здесь, в таком состоянии!

Тидред снова взглянул в ее сторону.

– Это почему же?

– Ну, – замялась девочка. – Потому что я тут погибну!

– А мне до этого какое дело? – искренне удивился Червь. – Радуйся тому, что я и так продлил твою жалкую жизнь на несколько часов, пока тебя не найдут другие.

– Но ты спас меня!

– Вовсе нет. Они позволили себе обращаться со мной неучтиво и были за это наказаны. До тебя же мне нет никакого дела.

И Тидред хотел было уже вскочить на коня, как девушка снова подала голос:

– А если я заплачу? Ты развяжешь меня?

– Заплатишь? – Червь снисходительно взглянул на нее. – Чем, своим телом?

Девочка была довольно милой, а если еще и отмыть, то наверняка многие назовут ее красивой. Но сейчас это спешащему воину было совсем не нужно.

– Нет, ты что! – гневно выкрикнула пленница. – Как ты вообще мог подумать о таком! Я хотела предложить тебе золото. За то, что освободишь меня и проводишь до Лаезна. Это хорошая сделка. Что думаешь?

– И где ты его хранишь? – усмехнулся Тидред, демонстративно рассматривая лохмотья на девушке, сквозь прорехи на которых почти целиком виднелись крепкие девичьи грудки.

– Это не имеет значения, – сказала покрасневшая девочка. – Освободи меня, сопроводи до Лаезна и я дам тебе золото.

Червь снова прошел от Ястреба к столбу.

– Сколько? – задал вопрос он.

– Несколько золотых монет. Скажем, десять тебя устроит?

– Вполне, – Тидред подобрал тесак одного из крестьян и перерезал опутывающие девушку веревки.

– Ну, и где твое золото? – спросил Червь растирающую запястья бывшую пленницу.

– Да вот же оно, – девочка подошла к лежащему на земле мертвому хозяину палаша и вытащила у него из-за пояса кожаный кошель.

Достав из него одну желтоватую монетку, она улыбнулась и, показав Тидреду, бросила ее обратно.

– Деньги вперед, – он пожалел, что не додумался осмотреть тело сам.

– Ну уж нет, – девочка спрятала кошель за спину. – Сначала ты проведешь меня в Лаезн.

– Хорошо, – согласился Червь, размышляя над тем, не вспороть ли этой девчонке живот прямо сейчас.

Девочка была стройна, невысокого роста, с белыми волосами до плеч. Решив, что он сможет продать при случае ее в Лаезне в какой-нибудь бордель, Тидред указал ей на пасущуюся неподалеку вороную.

– Возьми ее себе. Хозяину, как я понимаю, она больше не нужна. И накинь на себя что-нибудь. Нельзя тебе в таком виде отправляться в путь.

Девушка сняла относительно чистую рубаху с того крестьянина, которому Червь разбил кадык и, не стесняясь Тидреда, живо переоделась. Одежда мужчины доходила ей до колен и походила на небольшое платье.

– Так нормально? – она сделала оборот, кружась словно в танце.

– Пойдет, – воин забрался на своего коня. – Как тебя зовут?

– Виока, – девочка с трудом влезла на высокую для ее роста вороную. – А тебя?

– А меня зови Тидредом. Есть хочешь?

– Очень. Два дня ничего не ела. В яме давали на обед и ужин заплесневелый хлеб да кружку мутной воды. Невозможно было это ни есть, ни пить. Решила, что лучше умру голодной, чем проглочу эту мерзость.

– Есть тебе придется на ходу.

Червь достал из котомки один пирожок и, вместе с флягой, протянул Виоке.

Та поблагодарила и набросилась на еду как голодный зверек, изредка запивая водой. Тидред, увидев с какой быстротой исчез во рту девочки первый пирог, только головой покачал и сразу подал ей второй. Съев его, Виока, наконец насытилась и вернула воину опустевшую наполовину флягу.

Некоторое время они ехали молча.

– А ты кто, Тидред? – неожиданно задала вопрос девочка.

– В смысле "кто"? – в свою очередь спросил Червь.

– Ну, по манерам похож на благородного и по умению биться тоже, но одежа простая. Меч хороший, это даже мне видно. И конь. Ни денег нет, ни драгоценностей. И не задаешься.

– Я разведчик, – ответил Тидред.

Больше ей ничего не нужно было объяснять. Кто такие разведчики и чем они занимаются в Инсадии знали все. Люди из простолюдинов, которых отправляли вглубь Спорных Территорий, так как сами благородные соваться туда не любили.

Разведчики занимались тем, что пытались добыть сведения о расположении войск Темного. Иногда они заходили слишком далеко и умирали. Тидред собственноручно прирезал нескольких из них. Один раз ему даже попался разведчик-дворянин. Ему он вскрыл глотку с особым удовольствием.

Людям, вернувшимся от подножия Могильных Холмов живыми и здоровыми, разрешалось многое из того, чего не позволяли остальным простолюдинам. Например они получали право общаться с дворянами почти на равных, не имея при этом никаких титулов. Также имели право носить оружие. Возвращалось их со Спорных Территорий совсем мало, поэтому считались они воинами опытными и стоили в драке десяти человек. Их почти сразу по возвращению разбирали себе в телохранители титулованные особы и встретить такого воина разъезжающим в одиночку было большой редкостью. Но Тидред изначально решил назваться именно разведчиком, потому как его внешний вид и манера держаться наиболее подходили к этому определению.

– Ух ты, – выдохнула Виока. – Это ты у Могильных Холмов был?

– Был, – честно ответил Червь.

– А что ты там видел? – снова полюбопытствовала девочка.

– Много чего. А теперь помолчи, – и Тидред пришпорил коня, вырвавшись вперед на пол корпуса.

Виока, понукая свою лошадку, последовала за ним.

Червя раздражало то, что ему придется провести некоторое время в обществе этой болтливой особы, но убивать ее здесь, в пригороде, где деревни стали встречаться чаще, было бы большой глупостью. Привлекать к себе внимание Тидред не хотел. Одно дело порубить группу каких-то крестьян вдали от жилья, а другое – прикончить девочку посреди дороги, на которой им уже начали встречаться проезжающие по своим делам люди. Да и опять же – в городе за нее можно было получить неплохие деньги.

– Мы остановимся здесь, – Червь указал на встретившийся им по дороге через приблизительно два часа езды постоялый двор.

Оставив лошадей на попечение подростку, держащемуся недалеко от двери трактира, Тидред с девочкой вошли внутрь.

Питейное помещение было забито почти полностью. Из-за занятых столов слышны были пьяные голоса солдат и господ, рабочего люда и зажиточных крестьян, имевших возможность посетить данное заведение.

Червь по привычке выбрал из имеющихся самый затененный столик в углу зала и, подозвав полового, заказал две порции жареного мяса с зеленью, девочке компот из местных ягод, а себе вина.

В ожидании заказа, Тидред быстро окинул помещение взглядом. Среди сидящих за столами людей особенно выделялась небольшая группа солдат, и возвышающийся над ними огромный бородатый детина в плаще с баронским гербом, хохочущий громче всех. Разговор, ведущийся в компании разносился по всему трактиру.

– Говорю вам, что я участвовал в битве при Могильных Холмах, – доказывал сидящий рядом с бородатым, пожилой одноглазый мужчина в гражданском. – Там и глаза лишился и нога работать нормально перестала.

Он хлопнул себя по выпрямленной ноге, видимо действительно не сгибающейся в колене.

– Знаем, Мироц, ты рассказывал, – хохоча сказал ветерану один из сидящих рядом воинов. – И не один раз. Лично я, кажется, слышу это в сотый.

– Да ладно, – обиделся рассказчик. – Тебя там не было, а если бы и был, то точно бы в штаны наложил от страха.

– Так бы и наложил? – спросил кто-то из солдат, когда за столом утих новый взрыв хохота.

– Старец мне свидетель – наложил бы, – продолжал мужик, единственный из сидящих за столом не имеющий оружия, но видимо пользующийся среди солдат авторитетом, раз они приняли его за своим столом. – Представьте себе войско по размеру почти с нашу объединенную армию. А ведь тогда, вы помните, к Могильным Холмам согнали почти всех воинов Эргона.

– Это точно, – послышался другой голос. – Тогда много народу полегло. Одна Инсадия только две трети мужиков потеряла.

– Да, – продолжил ветеран. – Так вот, представьте себе войско с нашу армию, только без солдат.

– Как это без солдат? – удивился кто-то

– А так. То есть воины были, но не такие как люди. Несется на тебя такая орда – разные мерзкие твари словно из одних клыков да когтей сделанные, а размером с быка. И между ними всадники в колючей черной броне, да все они росту громадного и у коней их из ноздрей огонь летит.

– Ой, ну не заливай, – снова прервал первый солдат.

– Ладно, молчу, – и ветеран действительно смолк.

– Тивар, зачем ты так? – человеку в плаще рассказ казался интересным. – Мироц, продолжай.

Тут Тидреду принесли заказ и ему пришлось отвлечься. Затем принявшись за еду и видя, что Виока следует его примеру, продолжил вслушиваться.

– Хорошо, – согласно кивнул рассказчик. – Дошли мы тогда почти до самого Кейола. С помощью паладинов и магов Ордена перебили мы тварей и повели нас, тех, кто в живых остался, к Могильным Холмам. Как вы знаете, по верху их не перейти, потому повел нас король Инрас к дырам в скалах, что насквозь горы пронизывают, проходами, значит к Темному Храму служат. А вот дальше мы и не прошли, да.

Словно вспомнив что-то печальное, Мироц замолчал. Затихли и остальные.

– Ну а дальше что? – не выдержал затянувшейся паузы кто-то.

– Дальше? – очнулся ветеран. – Дальше нас стали бить. Ох, как же красиво нас били. И всего-то какой-то отряд из пары сотен их рыцарей. Страшнее всех был главный у них. Его после битвы Червем прозвали, так как он в любом месте появлялся в этих скалах, как червь в земле передвигаясь, и рубили они наших, не ожидающих, что враг в том месте появится. Такой урон нанесли, что наши, кто цел остался, назад чуть ли не бежали.

– Червь Могильных Холмов? – спросил барон. – Слышал о нем. Говорили, кстати, что недавно он на "Элладонии" всю команду вырезал. Страшный боец. Только граф Тинарро один и спасся, потому как мертвым притвориться успел. Ты сам-то видел его, Червя этого?

– А то как же! – важно подбоченился рассказчик. – Росту в нем с трех наших высоких воинов. И в плечах два. Меч у него огромный и черный. Он им человека с одного удара пополам рубит, а броня тоже черная и вся языками пламени объята. И от взгляда его цепенеешь, поэтому он один отряд резать может, а они стоят, как во сне и никакого ему вреда принести не могут.

Тидред при этих словах усмехнулся. Не все было так, как красочно описывал бывший воин. Червю тогда помогло только отличное знание местности, да неутомимость бойцов его Руки. А вот с таким описанием его вряд ли на землях Инсадии кто-нибудь когда-нибудь узнает. И это было полезно.

Разговор за столом солдат перетек в другое русло и Червь обратил свое внимание на сидящую за его столом девочку. Виока сидела не дыша и пыталась спрятать лицо за ладонями.

– Что с тобой? – спросил он.

– Барон де Раневьяк, – тихим шепотом ответила она ему, высунув личико из-за ладошек. – Это он меня приказал сжечь ни за что.

– Ну, положим, есть за что, – улыбнулся Тидред. – "Никерис Ариче" – заклинание, которое ты откуда-то узнала и прочитала его три ночи назад. Оно должно было убить в деревне всех находящихся в ней тогда людей. Но что-то пошло не так. И я сейчас скажу тебе что. Вместо сухого крыла летучей мыши тебе подсунули кости крыла воробья. Такое часто бывает. И после прочтения данного заклинания у тебя вокруг дома высохла и пожелтела трава. Только и всего. Так тебя и вычислили. Потому к столбу привязали и сжечь хотели. Где заклятье вычитала? Неужто "Ведьмин хохот"?

– Да, – кивнула серьезная Виока. – Стащила книжку в библиотеке нашего местного священника. Только не трава высохла. А деревья. И скот пал. Во всей деревне.

– Что? – Червь удивленно поднял брови. – Деревья высохли и скот пал? После неверно прочтенного заклинания?

– Ага, – подтвердила девочка.

– А ну-ка погоди, – Тидред извлек из своей сумки щепоть какого-то порошка и бросил в пустую кружку.

Затем он достал из той же сумки кусочек бумаги, небольшую кисть и чернильницу, заполненную до краев черной жидкостью.

– Не знаю почему, но ты ненавидишь этого барона, так ведь? – спросил он у Виоки.

– Всей душой! – с жаром в голосе выпалила девочка.

– Тогда так, – задумчиво сказал Червь. – Возьми этот кусочек бумаги и нарисуй кистью на нем два этих знака.

Тидред разорвал пополам вытащенный из сумки пожелтевший листок и вывел на своей половине два иероглифа.

Виока в точности повторила его действия. Червь взял в руки ее рисунок. Линии были выведены безупречно.

– Ты когда-нибудь раньше чертила знаки заклинаний? – нахмурившись спросил он.

– Нет, – ответила девочка, – но я хорошо рисую.

– Заметно. А теперь сделай вот что: постарайся запечатлеть в мозге эти два знака. И запомни, что читаются они вместе как "Пиро Лиаре". Запомнила?

Виока кивнула и Червь, скомкав бумажку с творением художницы, бросил ее в ту же кружку, куда ранее добавил какой-то серый порошок из сумки.

– А теперь посмотри внимательнее на барона и, представив ясно в голове эти знаки, произнеси про себя их название.

Девочка повернулась в сторону сидящего за столом чернобородого великана и сосредоточенно нахмурилась.

Порошок в кружке перед Тидредом вспыхнул и уничтожил нанесенный на бумагу рисунок. Между Червем и Виокой в воздух поднялся легкий дымок.

И почти сразу же за столом солдат засиял огромный факел. Это, ярко освещая помещение трактира, загорелся барон.

Виока пораженно наблюдала за дико орущим внезапно воспламенившимся человеком. Солдаты прыснули от него во все стороны, медленно отползал ветеран в гражданском, пытаясь встать на поврежденную ногу. Подлетел трактирщик и опрокинул на барона ведро воды. Это не помогло, как и покрывала, которые стали набрасывать на несчастного, пытаясь сбить пламя. Горящего человека бросало из стороны в сторону, потихоньку от него уже воспламенились занавески, грубые скатерти, и деревянная мебель. Наконец он рухнул на пол и перестал двигаться.

– Пойдем отсюда, – сказал Червь, хватая девочку за руку.

Он единственный из посетителей, остался спокойным, не ругался и не визжал от ужаса.

Расталкивая поток бегущих из стремительно загорающегося трактира на улицу людей, они выскочили во двор.

– Что это было? – кашляя от попавшего в легкие дыма, спросила у Тидреда Виока.