Червь

35

Оказалось, что хлорка «Хайлекс» действует не хуже огня. Они налили ее под обе двери. Та, что вела в гостиную, представляла реальную опасность. Она пошла трещинами и готова была пасть под беспрестанными, настойчивыми ударами червей. Как только под нее была налита хлорка, с другой стороны началось какое-то волнение — шелест тел, скользящих друг по другу в отчаянной попытке спастись.

Через пять минут в доме стало тихо.

Абсолютно тихо.

Пахло в столовой, конечно, не очень. От запаха хлорки першило в носу, и кружилась голова, но это все равно было лучшей альтернативой.

Выжившие ждали, что произойдет что-то еще, но ничего не происходило. Последовал лишь один странный толчок, и деревянные перекладины заскрипели. Тони показалось, будто к дому только что прислонился очень большой слон. Но что бы то ни было, больше это не повторялось.

Через час Берти сказала, — Кажется, ушли. Там тихо.

Для большей верности, они подождали еще полчаса, и вдруг услышали звук, похожий на рокот летящего вдали вертолета. Он явно искал выживших.

— Придется рискнуть, — сказал Марв.

Тони эта идея не нравилась, но еще меньше ему нравилась перспектива быть забытым поисковой группой и провести всю ночь в ожидании червей.

— Окей, — сказал он. — Идем.

— Будьте осторожны, — сказала им Ферн.

— Я присмотрю за ними, — сказала Берти.

Тони захотелось проявить геройство и сказать ей, что она слишком стара, чтобы подвергать себя подобной опасности. Хотя сегодня она смогла убедить его, что вполне дееспособна. Может, даже более дееспособна, чем он сам.

Марв отпер дверь, и все напряглись, ожидая, что в комнату хлынет огромная волна червей. Но этого не случилось. Он распахнул дверь, и за ней не оказалось ничего кроме смрада канализации и самой грязи.

Вообще ничего.

Он посмотрел на Тони и пожал плечами.

Они вступили в гостиную, следом тащилась Берти. Червей нигде не было, лишь несколько разрозненных фрагментов. На всякий случай Марв держал наготове ружье, а Тони — бутыль с хлоркой.

— Послушайте, — сказала Берти.

Тони ожидал самого худшего, но услышал лишь звук вертолета. И действительно, стоя у разбитого панорамного окна и вглядываясь в затопленные грязью окрестности, он заметил вдали луч поискового прожектора, шарящий по деревьям.

— Открывайте дверь, — сказала Берти.

— Что?

— Открывайте, я сказала.

Она схватила лампу, а Тони и Марв, повозившись, распахнули придавленную грязью дверь. Выйдя на крыльцо, Берти стала размахивать лампой. — СЮДА! — закричала она. — СЮДА, ЧЕРТ ПОБЕРИ!

Надо признать, старалась она изо всех сил.

Марв стоял у панорамного окна, а Тони — прямо у нее за спиной. Ночь стояла темная, луна спряталась за скоплением темных туч. Было тихо, если не считать шума вертолетных винтов. Берти продолжала размахивать лампой. Но заметят ли ее, оставалось лишь догадываться. Вертолет накренился вправо и исчез.

— Ах… вы бесполезные сукины дети! — воскликнула она.

Тут Тони услышал всплеск, похожий на шум пляжных волн, и в дверь ворвался смрад, словно из выгребной ямы в разгар лета… запах влажного, зеленого навоза.

— Заходите в дом! В дом! — в ужасе закричал Марв. — Берти, мать твою, заходи в дом!

Тони посмотрел мимо Берти в ночь, подсвеченную фонарем, стоящим через улицу. И тут он увидел фигуру. Невероятно огромную фигуру. Она приближалась из темноты с влажным шорохом, словно волоча внутренностями из распоротого брюха. Какое-то безумное мгновение он не был уверен, что именно он видит… тьма словно разверзлась, явив черный блестящий туннель… но потом он увидел и понял — это была огромная пасть абсолютно колоссального червя.

Вот почему закричал Марв, вот почему пулей метнулся к двери, где окаменев от ужаса, стоял Тони.

Пасть раскрылась в зевке, губчатые розовые блестящие десна выдвинулись вперед, и из них как выкидные лезвия выскочили гигантские зубы. Потребовалась доля секунды, чтобы Тони увидел и переварил это. Когда Марв был в паре футов от него, червь схватил Берти, успевшую лишь воскликнуть, «О, черт», — и Тони закричал, ослепленный брызнувшей в лицо кровью.

Все произошло так быстро, что он подумал, будто червь нанес ей удар, как гадюка, но случилось вовсе не это. Когда она поняла, что червь рядом, он был уже в футах десяти от нее. Его рот раскрылся, и в какой-то безумный момент ей показалось, что он исторг с десяток желтых, блестящих кобр. На самом деле, это были языки, двигающиеся волнообразными движениями. Их острые концы пронзили ее словно иглы шприцов, вот тогда из нее и брызнула кровь, словно из пожарного гидранта.

Примерно в то время, как Тони рухнул на пол, языки рывком увлекли ее в пасть червя, зубы сомкнулись, разорвав словно куклу. Кости захрустели, как грецкие орехи. Верхняя часть ее туловища повисла из пасти, и под невероятным давлением челюстей у нее изо рта, вместе с кровавым туманом, вылетели протезы. Глаза вылезли из орбит, внутренности вывалились из горла. Потом червь засосал ее целиком, разгрызая и жуя, проталкивая в туннель своей утробы.

Когда Марв добрался до двери, Берти уже исчезла.

Из-за тучи выглянула луна и явила им тварь во всем ее ужасном величии. Поднимающаяся из грязи на тридцать футов, циклопическая и содрогающаяся, она походила на поставленный на попа товарный состав. Чудовищная башня бледно-розовой пульсирующей плоти, состоящая из множества кольцеобразных сегментов, каждый диаметром с железнодорожный туннель… Пока он смотрел, они раздулись еще больше, выделяя море пенящейся, растекающейся вокруг слизи.

Тварь восстала на фоне полной луны, еще шире разинув пасть. Словно огромную черную дыру, светящуюся многочисленными рядами острых зубов и обильно сочащуюся черной желчью, свисающей шестифутовыми раскачивающимися лентами.

Тони не видел всего, что видел Марв — он был занят тем, что вытирал с лица кровь Берти — но ему хватило, чтобы понять, что они в серьезной беде, потому что тварь такого размера могла легко раздавить двухэтажный дом своим пульсирующим, студенистым туловищем. Может, она и возвышалась на тридцать, если не больше, футов над крышами домов и деревьями, но куда большая ее часть пряталась в грязи и в тех сырых подвалах, откуда она выползла.

У Марва в руках было ружье, но он чувствовал себя совершенно беспомощным.

Казалось, даже пулемет 50-го калибра не причинит этой твари большого вреда. А у него было всего лишь ружье.

И тут он заметил, что тварь была не просто каким-то гигантским паразитом из дешевых «ужастиков», а Матерью-Червем — источником, эпицентром, гребаной черной утробой всех червей. Ее нижняя часть, начинающаяся у поверхности грязи и заканчивающаяся в дюжине сегментов ото рта, представляла собой сплошной конвульсирующий питомник. Сотни червей свисали с нее, словно рыбы-прилипалы с брюха акулы. Скручивающиеся кольцами мясистые трубки, некоторые — всего пару футов в длину, другие — шесть или семь. Крупные то и дело отваливались, и из студенистой плоти Матери-Червя тут же лезли те, что поменьше. Это была огромная биологическая машина, извивающийся инкубатор, способный утопить весь мир в своих личинках.

Она издала мяукающий, эхом разносящийся крик, который становился все громче и громче, пока не перерос в пронзительный визг, напоминающий противовоздушную сирену. Она словно объявляла о своей победе над миром людей.

Когда дом задрожал и все зажали уши, Марв, стоя в дверях, взвел свой карабин и выстрелил в тварь, пробив ее навылет. Червь едва дрогнул.

— КАКОГО ХРЕНА ТЫ ДЕЛАЕШЬ? — заорал на него Тони.

Хотя Марв сам не знал, что творит, в глубине души он нашел себе безумное, отчаянное оправдание. Не будь ситуация такой напряженной, нереальной и смертельно опасной, он никогда бы на это не решился… Но, как говорится, отчаяние научит всему.

Мать-Червь наверняка почувствовала пронзившую ее пулю, хотя это было ничто в сравнении с ее кошмарными размерами. Пульсируя, извиваясь и скручиваясь кольцами, она ударила в дом. Остатки панорамного окна вылетели вместе с рамой. Стены треснули. Штукатурка посыпалась. Кирпичи превратились в пыль. Удар сдвинул дом с фундамента на несколько футов.

Она снова атаковала дом, на этот раз ударив в дверь, расширив ее до размеров гаражных ворот. Еще один удар и она окажется внутри.

Когда она ударила в дверь, Тони пополз на четвереньках прочь. Ее высунувшиеся желтые языки, пытаясь ужалить, скользнули по подошве его ботинок и вспороли диван.

Марв не стал отступать.

Сейчас на карту было поставлено все.

Когда Мать-Червь вознесла голову высоко над домом и снова закричала, он засел с ружьем там, где раньше было панорамное окно. Видимость была отличная. Лишь бы только он смог это сделать, лишь бы пуля попала, куда надо.

Встав на колени и уперев приклад в плечо, он выровнял прицел и выстрелил в линию электропередач, натянутую между двух опорных столбов, как раз над возвышающимся из грязи червем. Выстрелил и промазал. Черт. Выстрелил снова и на этот раз понял, что близок к цели, потому что рассек телекоммуникационную линию, которая повисла, не причинив червю никакого вреда.

Марв знал, что тварь собирается нанести последний и самый сокрушительный удар, грязь вокруг буквально кипела от ее детенышей. Он сделал медленный, глубокий вдох и прицелился. Для профессионального стрелка или снайпера, это была бы пара пустяков, но для парня, который подстреливает по оленю каждые пару лет, и может пару недель в году ходит на стрельбы, это оказалось непросто.

Он затих.

Успокоил нервы.

Линия электропередач был у него прямо в прицеле. Выпустив воздух сквозь сжатые зубы, он выпустил пулю… и попал. Силовой кабель разорвался, выбрасывая дождь голубых искр, и упал прямо на Мать-Червя.

Эффект был незамедлительным.

Тварь стала корчиться, извиваться, скручиваться кольцами. Заметалась взад-вперед как кнут, круша стоящие через улицу дома, в щепки разнося гаражи и давя машины как пивные банки. И чем больше она билась, тем больше запутывалась в силовом кабеле, подававшем в ее шкуру свыше 13000 вольт. Грязь вокруг кипела и дымилась, молодняк лопался как клещи на жаре. Она варилась изнутри, выбрасывая струи пара. Пока она металась, судорожно скручиваясь кольцами, ее сегменты стали лопаться, исторгая горящую слизь. Вся охваченная пламенем, она поднялась в последний раз, как почерневшая змея на Четвертое июля, и рухнула в грязь, распавшись на куски.

Наступила тишина.

Она длилась пять или десять секунд.

Потом Тони сказал, — Похоже, я обмочился.

Марв, пошатываясь, пошел в столовую, где его ждала жена с детьми. Он притянул их к себе и заключил в огромные медвежьи объятия. Послышался рокот приближающихся вертолетов. Останки Матери-Червя все еще тлели на улице. Несколько домов горело, мерцая как свечи.

— Они… ушли? — спросила Кэсси. — Черви ушли?

— Да, — сказал ей Марв. Ушли.

И хотя было еще темно, ночь на Пайн-стрит закончилась.

Конец

(с) Tim Curran 2013

(c) Локтионов А. В., перевод на русский язык, 2013