Черному коту повезло

Глава 28

Мандраж атаковал с самого утра. И даже Санура с её успокаивающей губной методикой не сильно помогла.

Сама мысль, что мне придется волочиться в седле через треть Российской Империи выбивала из колеи.

Ладно бы на поезде, как турист. А так… а так придется изрядно попотеть, чтобы получить заветный миллион. Чувствую, врагов у меня на этом испытании будет больше, чем психопатов в администрации.

Тенегрив вел себя спокойно. За время тренировок мы с ним немного притерлись друг к другу. Ну как притерлись, как минимум он перестал меня скидывать с себя.

Сегодня день регистрации. Проходит она ровно за день до старта. Мы приехали пораньше, но народу столько, что яблоку негде упасть.

— Ваше благородие, — плёлся Альберт позади и вёл за собой Тенегрива, на котором сидела довольная Санура. — Что-то мы припозднились, эх надо было раньше. С вечера.

— Да куда раньше, Альберт? Восемь утра только, — ответил я не оборачиваясь.

— Хороший мальчик, хороший, — Санура поглаживала коня по гриве, а я задавался вопросом. Почему он не скидывает её? Когда она впервые забралась на него, Тенегрив не взбесился, как было со мной…

Может Санура его гипнотизирует? А что, вполне возможно. Украдкой покусала, а теперь хороводит им, как хочет.

— Хочешь сахарок? Хочешь? — улюлюкала девушка.

— Хватит ему сахарка! Сколько кубиков ты скормила ему за утро? Двадцать? — я остановился, развернулся и нахмурился.

— Ну хозяин, Тенегрив хочет ещё! — возразила Санура.

— Обойдётся. Правда, Альберт? — я искал поддержки у старого дворецкого.

— Так точно, ваше благородие. Вредно ему будет, — кивнул Альберт.

— Видишь, дед фигни не скажет, — хмыкнул я, — он в лошадях знаток.

— Санура видит… Ой, смотрите, хозяин, смотрите! — ткнула она пальцем в небо. — Какая штука!

Это был… неопознанный летающий объект. Только шар, продолговатый, как футбольный мяч для регби, с имперским гербом. Чёрт, память реципиента окончательно выветрилась. Понятия не имею как называется эта штука.

— Дирижабль, — с восторгом сообщил Альберт, — личный дирижабль Петра Алексеевича Кречета!

Дирижабль, значит. Запомнил, усвоил.

— Император будет лично следить за гонкой?

— В прошлом году Император лично присутствовал на церемонии открытия, — раздался со стороны знакомый мне голос. — дирижабля тогда не было.

— Максим, рад тебя видеть, — я пожал ему руку.

— Доброе утро, — улыбнулся Ежов.

— Вы уже прошли регистрацию, господин? — спросил у него Альберт.

— Да, вот мой номер, — продемонстрировал он жетончик с цифрой 13.

Тринадцать? Чего? Везучий сукин сын, счастливое число между прочим!

— А вы? — подмигнул мне Максим.

— Только пришли. Пойду регистрироваться.

— Желаю удачи. И вам, Санура, — барон из всех сил старался не заглядывать в ее декольте. Но проиграл эту неравную борьбу.

Максим, я ж тебя когда-нибудь убью за такое.

На точке сбора было не продохнуть от народу. Целые караваны разгружались за городской чертой. Тут и сотни палаток, и корзины воздушных шаров — для зрителей. И вокзал неподалеку, чтобы зрители могли ехать на поезде параллельно маршруту гонки и наблюдать с биноклей.

Что сказать, подготовка к мероприятию конечно, моё почтение.

Но когда я увидел очередь к регистрации, то сильно пожалел, что не взял с собой ружье. Я бы мог закончить свои мучения здесь и сейчас. Ибо если здесь такой же дурдом, как в администрации, то нет. Всего доброго. Раздобуду миллион другим способом. Например уйду на Изнанку, месяца так на два.

— Чернокотов! — донеслось со спины, — очередь для благородных в другой стороне!

Лиза… в более строгой одежде, в брюках и мотоциклетных очках поверх лба. Неожиданно видеть её в таком амплуа. Но менее горячей она от этого не стала. Напротив, её наряд очень даже, кхм, возбуждающий.

У меня пробудились новые фетиши?

— Я всё никак не могу привыкнуть к этому, — усмехнулся я, трогая родовой перстень, — а ты тоже будешь участвовать? Отец не против?

— Он не в восторге, — уклончиво ответила Лиза, — Но я не папина дочка, чтобы ему всегда потакать.

Моя ж ты бунтарка. Я украдкой приобнял её за талию и встал в очередь для благородных.

— Расскажешь про гонку чуть подробнее?

А ты совсем-совсем ничего не знаешь? — вздохнула она, — ну ты даёшь.

— Я две недели учился верховой езде, мне некогда было!

— Две недели? — вскинула брови Лиза, — ты хотя бы в седле держишься?

— Да! — гордо ответил я, — но на этом по большей части мои навыки всё. Держусь и ладно.

— Хорошо. Это самое главное. А что касается гонки то…

Далее, Лиза обозначила следующее:

Гонка проходит в три этапа:

Первый называется — Невский дилижанс. Берет начало в Санкт-Петербурге, а конец в Великом Новгороде.

Второй этап — Волховская ветвь. Вояж от Новгорода до Ярославля.

Третий этап — Кировская петля. Из Ярославля в Киров.

И заключительный — Уральская тропа. Из Кирова в Пермь.

Говорят, что раньше был ещё пятый этап, до Екатеринбурга. В этом году, по неизвестной причине, участников решили пощадить.

В целом звучит просто, но как всегда скрывается ряд нюансов. В середине каждого этапа нужно будет промчаться через специальную зону на Изнанке. Забрать там метку и с ней явиться на контрольную точку. То бишь в город, где кончается этап и стартует новый. Это исключает любые попытки жульничать.

Не то, чтобы я планировал подобное. Но вот за других не ручаюсь.

— Вроде понятно, — кивнул я, — старт завтра утром?

— Угу, — подтвердила она и взяла жетончик. Номер 776.

Следующий был я. Мужик за канцелярским столом потребовал документы, печать родового перстня. Спросил на каком транспорте я буду передвигаться. И менять по ходу заезда его нельзя. Это важно. Так что если конь сдохнет — иди на своих двоих до контрольной точки и уже там, да. Можно сменить.

Я повертел в руках заветный номерок. 777. Надеюсь он принесет мне удачу.

— Надо бы выспаться, как следует, — подумал вслух я, — не знаешь, где можно остановиться заночевать? А то своего шатра не прихватил.

Да и нет его у меня.

— Я забронировала гостиницу неподалеку, — Лиза повернулась ко мне и смерила взглядом, — Но все номера там уже сняты.

— Значит заночую под звёздами. Мне не впервой.

— Не говори ерунды, — Лиза немного покраснела, — так уж вышло, что у меня двухместный номер… — а затем, резко и чуть громче, чем она бы хотела, выпалила, — можешь поспать на диване!

Да, конечно, на диване. Улыбнулся я в ответ и наигранно поклонился:

— Благодарю за приглашение, моя королева.

— Бесишь! — она показушно развернулась на сапожках и виляя упругой, обтянутой в брюки попкой, ушла.

Эх, сейчас бы лежать щекой на этих «подушечках», а не вот это вот все.

Как только графиня Сорокина ушла, ко мне тихонько подкрались товарищи. Альберт и Санура. Тенегрива они видимо потеряли, или продали. Круто.

— Тимо… — начал Альберт.

— Вы куда коня моего дели? — перебил я и уткнул руки в бока.

— Хозяин, простите. Санура так сильно проголодалась, что… — покраснела она.

— Съела его⁈ — я побледнел.

— Его увели, ваше…

— Как увели? Кто? — грозно нахмурился я, — цыгане?

— Д-да нет же! — замахал руками Альберт, — в стойло его увели! Не цыгане, а конюх. Не потеряли мы Тенегрива, и Санура его не ела…

— Ну так сразу бы и сказали. Не пугайте так больше. Вы места для ночлега нашли?

— Нужно было купить палатку. Об этом я не подумал, ваше благородие. Моя вина, — погрустнел Альберт.

— Здесь есть гостиница, но все номера уже заняли. Я буду ночевать там, по приглашению влиятельного человека, так сказать, — ухмыльнулся я.

— А как же Санура? — с ноткой грусти в голосе, спросила девушка.

Ну не смотри на меня так! Эти голубые глазки просто с ума сводят. Уф-ф, так, ладно. Как начальник, я должен заботиться о своих подчинённых. Первая мысль которая мне пришла в голову, это кого-нибудь выселить из гостиницы. Нет, не путём насилия, а взяткой. Однако, я подумал о практичности. Палатка в любом случае пригодится. Сомневаюсь, что за день мы будем преодолевать целый этап или, хотя бы, добираться до ближайшего населенного пункта. А ночевать где-то нужно!

— Так, значит вот как поступим. Альберт, время ещё есть. Поезжайте с Санурой, купите палатку и всё необходимое, — я достал из кошелька несколько купюр номиналом в десять рублей. — Поужинайте и заночуйте на постоялом дворе поближе к вокзалу. Встретимся утром, на этом же месте. Я понятно выражаюсь?

— Вас понял, — кивнул Альберт и взял деньги.

— Но Санура хочет остаться с хозяином! Ей по ночам одной холодно… — отвела взгляд вампирша.

— В гостинице будет тепло. Теплее чем у нас дома. Если будешь себя хорошо вести, пока мы в разлуке, я куплю тебе сахарной ваты. Идёт? — я с ней прям как с ребёнком, пресвятые наномашины.

— Хорошо, хозяин. Санура это запомнит, ага, — она вмиг обрадовалась.

— До завтра, ваше благородие, — он с улыбкой взглянул на Сануру, легонько коснулся её плеча и они вместе ушли.

Я же остался в гордом одиночестве. Отчего мне даже как-то похорошело, что-ли. Давно не оставался наедине со своими мыслями. Можно ещё погулять. Оценить ярмарку в честь гонки.

— Извините, ваше благородие, — внезапно рядом со мной оказался мужичок, лет пятидесяти с седой бородой. В опрятной, но изрядно поношенной крестьянской рубахе, — вы не поможете?

— М-м-м? — я инстинктивно потянулся к кошельку, — сколько?

— Ой, что вы, — улыбнулся он, демонстрируя кривые пеньки зубов, — прочитайте пожалуйста, что здесь написано? — он сунул мне брошурку про гонки, — А то я безграмотный. Едва ли все буквы знаю.

— Ну, смотри…

— … Потом идёшь на регистратору, расписываешься и получаешь номер, — аристократ был предельно любезен, — а там уже разберёшься. Гонка утром.

— Спасибо, ваше благородие! — ответил Антон Босяков. Он всегда был вежлив и любил людей.

Он много всего любил. Свою жену Машу. Своих детей Женю и Сашу. Но самой большой страстью Антона Босякова всегда был бег.

— Да не за что, — усмехнулся юный аристократ в бежевом пиджаке, и посмотрел на его ноги, босые, грязные ноги, — может всё-таки деньжат подкинуть?

— Нет, нет, — разулыбался он, — спасибо вам.

— Ладно, удачи.

Далее Антон Босяков занял очередь.

Очереди ему не нравились. В них нельзя было двигаться. Бегать, скакать и прыгать. Любой бы со стороны сказал, что Антон Босяков дурной человек с мозгами ребенка. И оказался бы прав. Ведь Антон очень любил бегать.

И в очереди Антон Босяков понял. Что день у него как-то сразу не задался. С утра, он как обычно пошел собирать подболотники. Это как подберёзовики, но на дне болота. А там их не оказалось — выдры поели. Пришлось вертать домой и есть кашу без грибов.

Затем кончился квас и пришлось выпить крынку молока. А это весьма жирновато перед утренней пробежкой. Слишком жирновато.

Когда пришел черед Антона получить номерок, то он, как ни странно… его получил! 1037 — красовалась цифра на жетоне. Клерк скептически посмотрел на него и сказал:

— Отец, ты ж поди на рабочей кобыле ехать собрался? Бросай это дело, зима скоро, а лошадь, она лучше в хозяйстве пригодится.

— Нет, у меня нет лошади, сударь. Только две коровы, да выводок кур.

— Тогда на чем вы планируете ехать? — недоумевал клерк.

Антон Босяков гордо пристегнул номерок к своей груди:

— Ни на чем сударь! На своих двоих!

Антон не мог дождаться начала. Он очень любил бегать.

Илья Злобин слышал, что на скачках можно заработать. Но по итогу он заработал себе только геморрой и натёр мозоль под задницей. Илья знал это лучше всех, ведь он был жокеем.

Как позже выяснилось, на скачках и впрямь можно заработать. Но не ездоку и не тому, кто ставит. На скачках зарабатывает только тот, кто их устраивает. И тот, кто их обслуживает.

Илья поздно это понял. А когда понял, Афанасий Клещев взял его за тощую мозолистую жопу и вытряхнул все деньги. Илья Злобин, к огорчению Клещёва, оказался не свиньей-копилкой. А просто свиньёй, помешанной на азартных играх и выпивке.

И вариант вылезти из этой кабалы у Ильи был по сути один — это хорошая такая, прочная пеньковая веревка. Крепкая балка под потолком и табуретка.

Второй вариант замаячил на горизонте, когда веревка была уже куплена, а Илья Злобин учился вязать надежные узлы.

Гонка! Императорская! И его пригласили. Пригласил лично Клещёв. Обещал всячески поддержать и способствовать его успеху. Его победе. Да, основная часть выигрыша перейдет криминальному воротиле. Но что поделать?

Илья тешил надежду, что если клещ напьется его крови вдоволь то наконец отвалится.

Илья готов пойти на все, лишь бы стать свободным. И он не остановится ни перед чем. Ни перед аристократами, ни перед каким-то босоногим бомжом. Ни перед кем, даже… вот этими двумя стремными типами в фетровых шляпах. Но по ощущениям, Злобину от этих ребят стоило ждать беды и дорогу им лучше не переезжать.

— Виктор Андреевич нашел нам отличного жеребца. Итальянца. Нечаев его так расхваливал. Мне не терпится посмотреть, что там за конь такой чудесный.

— Не люблю лошадей, — угрюмо вздохнул Пёс, — меня на них укачивает.

— Это потому что ты ужратый на них садишься.

Вой покрутил в руках номерок 414. Брату достался 415.

— Я поеду на машине, — заключил Пёс, — там и багажник есть.

— Ящик водки влезет.

— Мне главное, чтобы труп Чернокотова влез.

Пёс и Вой синхронно повернулись к Чернокотову, который любезничал с каким-то бомжарой. А после растворился в толпе.

Думается, такому подарку граф очень обрадуется.

— Подвинься, челядь! — толкнув плечом Воя, мимо них прошел чопорный аристократ с пышными усами, одетый в офицерский мундир. По лицу можно было сказать две вещи — он мудак. И он француз. Обычно это синонимы.

— Надеюсь в багажнике хватит места для двоих… — процедил Вой.

Жорж Шарль Дантес — мудак и француз. Хотя, это одно и то же. А также член ордена Люмпен. Любит носить офицерский мундир и ухлестывать за русскими дворянками. Не любит когда игристое вино называют шампанским и дуэли.

Ищет украденный у ордена артефакт. По подтвержденный данным он находится у наглого, зарвавшегося засранца Кусто! Который оказался даже не гребанным макаронником, а нищим бароном из Горелово по имени…

— Чернокотов, — стиснул Жорж зубы, наблюдая за диалогом двух аристократов.

Один мужчина в красном костюме. Клятый ворюга, который втерся в доверие ордена и украл священную реликвию. Второй, молодой человек в бежевом. Драный кот, которого стоило утопить в пруду, как это делают с кошками. А затем вытряхнуть с его облезлой шкуры драгоценную фишку.

Так, что это получается, воришек двое? Или они таким образом передают эстафету друг другу? В любом случае, оба должны умереть. Желательно в муках. Желательно в «несчастном случае».

— Ну, мы вам устроим, — потёр он ладони, а позади в ряд выстроились другие члены ордена. Дюжина элитных бойцов и каждый вырядился во что горазд, дабы не привлекать лишнего внимания. Каждый — обученный боец. Маг не ниже третьего уровня.

— Ваша сиятельство, — обратился к Дантесу один из подчинённых, предположительно правая рука, — мы закончили приготовления, лошади в надёжных руках. Ожидаем приказов.

— Вольно. Отдохните как следует, — Жорж никак не мог свести жадный до крови взгляд.

Стоило прикрыть глаза, как он тут же представлял, как потрошит Чернокотова и четвертует Тасманова.

Как же он хотел, чтобы его фантазии воплотились в жизнь.

Виктор Андреевич Тасманов был в хорошем настроении и бодром расположении духа.

Ключевое «был».

Сначала он не поверил своим глазам, видя Чернокотова как ни в чем, нахрен, не бывало. Он полагал. Нет, он даже надеялся, что ублюдок заявится на гонку. Но как минимум на инвалидном кресле, а тут…

Молодой брюнет в бежевом костюме, с вечной ухмылкой на лице. Самоуверенный и вечно довольный. Удивительное настроение, для человека, который сидит на дне финансовой ямы.

Тимофей Чернокотов — человек, который обошёл Виктора Тасманова уже несколько раз.

Похоже сукин сын не намерен останавливаться. Но ничего, рано или поздно и от черного кота отвернется удача. Всегда отворачивалась.

И тогда он заполучит «Люм». Вернёт его князю Мышкину. В таком случае его многолетней миссии придет конец и он станет свободен. От имперской власти. От голосов в голове.

«Тебя бы обставил даже отсталый ребенок» — тяжело вздохнула сестра.

«Почему выжил ты, а не Евгений… почему?» — крикнула с надрывом мать.

Потому что жизнь несправедливая штука.

— Почему ты ещё жив? — спросил Виктор, — Я тебе кишки выпустил… Ты должен лежать в гробу, а не стоять здесь, — тихо добавил граф.

— Какая встреча, ваше сиятельство. Тоже в гонке участвуете? — в голосе барона Виктор услышал насмешку.

— Ты должен был сдохнуть, — процедил он сквозь зубы, а глаза налились кровью.

— Кому должен — всем прощаю, — отмахнулся барон Чернокотов, — позвольте поинтересоваться, вы будете на машине? Верхом? Или пешком? — снова смеётся над ним, как над убогим.

Но Виктор взял себя в руки и не поддался на провокацию. Он сделал глубокий вдох, затем выдох. Голоса в голове стихли.

— Верхом, — скривился Тасманов, сделал шаг в сторону Чернокотова и тихо добавил: — Ты думаешь, что я тебя не обгоню? Что я тебя не уничтожу? Я тебя уничтожу, сопляк. И станцую на твоих костях.