Чёрная река

30

За час до того, как самолет приземлился в Хитроу, Холлис вышел в туалет и в тесной кабинке переоделся. Возвращаясь на место, он боялся, что кто-нибудь заметит резкую перемену в одежде, но измотанные ночным перелетом пассажиры не обратили внимания на то, что из туалета Холлис вернулся в темно-синих штанах и рубашке. Старую одежду он засунул в сумку, которую оставил в салоне. А все необходимое, чтобы пройти проверку в аэропорту, Холлис держал под рукой — в большом желтом пакете.

Получив от Линдена е-мейл, что работа закончена и можно ехать в Англию, боец собрался и через несколько дней вылетел. Табула наверняка ввела в компьютеры биометрические данные Холлиса, а те поступили в систему таможенных постов по всему миру. По прибытии в Хитроу его могли засечь и арестовать. Корабль найти не удалось, и тогда Линден сообщил, как можно обойти охрану аэропорта. Однако для этого требовался определенный навык.

Самолет приземлился в английском аэропорту точно по расписанию. Пассажиры принялись включать сотовые телефоны. Потом все спустились по трапу на бетонную площадку, где за прибывшими тщательно наблюдала служба охраны. Затем автобусы отвезли их к терминалу номер четыре для пересадки на другой рейс.

Но Холлис никуда дальше не летел. Нужно было пробираться через толчею к другому автобусу, который идет к терминалу номер один на паспортный контроль. Холлис зашел в туалет, выждал несколько минут и, выйдя, смешался с теми, кто прибыл другими рейсами. Поразительно, как все просто и в то же время технично: Холлис затерялся среди людей, которые понятия не имели, что боец прилетел из Нью-Йорка; все устали и хотели одного — скорее покинуть терминал.

Сев в нужный автобус, Холлис дождался, пока салон заполнится. Достал из пакета желтую жилетку — вместе с синими брюками и рубашкой она сделала Холлиса похожим на технического работника аэропорта. На шею боец повесил фальшивый бэйджик с удостоверением, в котором, по правде, и не нуждался, ведь устройства в аэропорту смотрят на внешность — ищут типичные приметы из определенной раз и навсегда категории.

Автобус прибыл. Выбравшись наружу, люди поспешили ко входу в терминал номер один. Холлис встал на тротуаре у погрузочной площадки, притворяясь, будто разговаривает по сотовому телефону. Кивнул скучающему работнику службы безопасности за стойкой, развернулся и пошел дальше.

Сейчас, думал Холлис, взвоет сигнализация и отовсюду набежит полиция с оружием наготове… Но ничего не произошло. Высокотехнологичную охранную систему аэропорта обманула какая-то велосипедная жилетка за восемь долларов, купленная в бруклинском магазине спорттоваров!

Двадцатью минутам позже Холлис ехал в фургоне доставки. Водитель — полный юноша нигериец, Уинстон Абоса — разговаривал мягко, успокаивающе. В свое время Холлис успел поколесить по Мексике и вообще по Латинской Америке, но в Европе оказался впервые. Всюду — кольцевые дороги, пешеходные переходы-«зебры»… и камеры, нацеленные на номерные знаки автомобилей.

Наблюдая непривычный пейзаж, Холлис вспомнил отрызок из книги Спарроу: изучив город, который станет полем битвы, воин получает огромное преимущество. Оказаться на незнакомой территории — все равно что уснуть в одной комнате, а проснуться в другой.

— Вы, случайно, не встречали Вики Фрейзер? — спросил Холлис.

— Встречал. — Уинстон вел машину аккуратно, обеими руками держа руль. — Я знаю не только ее, но и всех ваших друзей.

— Они сейчас в Англии? Я что-то не получаю ответы на е-мейлы.

— Мисс Фрейзер, мисс Майя и та маленькая девочка — в Ирландии. А мистер Габриель… — Уинстон замялся. — Мистер Габриель — в Лондоне.

— А что случилось? Почему они не вместе?

— Я только выполняю заказы, сэр. Мистер Линден и мадам хорошо платят, чтобы я не задавал лишних вопросов.

— О чем вы говорите? Что еще за «мадам»?

Уинстон напрягся.

— Я ничего не знаю, сэр. Спросите лучше у мистера Линдена. Он ответит.

Уинстон остановил машину у Риджентс-канал и дальше пошел пешком, ведя Холлиса закоулками через людные аркады и внутренние дворы Камден-маркета. Избегая камер, они передвигались зигзагами, пока не достигли спуска в катакомбы. Старуха англичанка с розовато-белыми волосами предложила погадать им на картах Таро. Уинстон бросил ей на складной столик десятифунтовую купюру. Гадалка потянулась за деньгами, и тут Холлис заметил у нее в правой руке маленькую рацию. Получается, старуха — первая линия обороны от незваных гостей.

Дальше Уинстон повел Холлиса подземным тоннелем, а там — в лавку, заставленную африканскими барабанами и статуэтками. На одной из стен висел плакат, за которым скрывалась стальная дверь в потайные комнаты.

— Скажите мистеру Линдену, что я буду здесь, в магазине, — попросил Уинстон. — Если что-то будет угодно — только дайте знать.

Из коридора в разные комнаты вели четыре двери. Первая комната оказалась пуста, во второй, на кухне, читая газету, попивал кофе Линден. Холлис быстренько оценил комплекцию француза: крупный, весит фунтов двести пятьдесят. Драться Холлису доводилось и с людьми покрупнее, с настоящими быками, которые давят противника именно весом, однако Линден был явно не из таких — в манере держаться и в поведении не чувствовалось ничего вызывающего. Холлис видел перед собой хладнокровного человека с цепким взглядом.

— Доброе утро, мсье Вильсон. Полагаю, в аэропорту все прошло гладко?

Холлис пожал плечами.

— Пришлось побегать, чтобы найти служебный выход, но дальше все прошло как по маслу. Уинстон ждал меня в фургоне в конце улицы.

— Кофе? Или, может, чаю?

— Я хотел бы видеть Вики. Уинстон сказал, она в Ирландии.

— Вам лучше присесть. — Линден жестом указал на стул напротив. — За последние десять дней произошло немало событий.

Отложив в сторону пакет с «камуфляжем», Холлис присел. Линден, в свою очередь, встал, включил электрический чайник и отмерил кофе, следя все это время за Холлисом, подобно боксеру в противоположном углу ринга.

— Вы, наверное, устали с дороги, мсье Вильсон?

— Да нет, ничего. Просто другая страна — это как «проснуться в другой комнате». Мне надо лишь приспособиться к переменам.

— Вы читали книгу Спарроу? — удивился француз.

— Ну да. А что, я нарушил какое-то из Арлекинских правил?

— Нет-нет. Для меня книгу перевели на французский и напечатали в небольшой парижской типографии. Майин отец виделся со Спарроу в Токио. А еще до того, как самого Спарроу убили наемники Табулы, я познакомился с его сыном.

— То, что он убит, я знаю, но об этом давайте позже. Я хотел бы повидать Вики, Майю, Габриеля. Устроите? В письме вы обещали ответить на все вопросы.

— Вики и Майя — на острове к западу от Ирландии. Майя охраняет Мэтью Корригана.

Рассмеявшись, Холлис покачал головой.

— Поразительно, что и говорить! Но где отец Габриеля прятался до того?

— Габриель нашел только пустую оболочку, тело. Мэтью отправился в странствия, достиг Первого измерения, но что-то пошло не так, и он не смог вернуться.

— Если б я еще разбирался в этом… Что за Первое измерение?

— L 'enfer, — ответил Линден и тут же спохватился: Холлис не говорил по-французски. — Преисподняя. Ад.

— Но с Вики-то все в порядке?

— Полагаю, да. Матушка Блэссинг оставила Майе спутниковый телефон. Правда, последние несколько дней мы не можем до нее дозвониться. Мадам это пришлось сильно не по душе, и она отправилась обратно на остров.

— Однако Майя говорила, будто матушка Блэссинт погибла.

Линден налил кипяток в кофейник.

— Смею заверить вас, что мадам очень даже жива.

— Ладно, а как Габриель? Могу я его увидеть? Уинстон сказал, он в Лондоне.

— Матушка Блэссинг действительно привезла Габриеля в город, а потом мы его потеряли.

Холлис повернулся на стуле, чтобы видеть Линдена.

— О чем вы говорите?

— Наш Странник отправился в Первое измерение искать отца. Он жив, но до сих пор не вернулся.

— А тело — где?

— Выпейте сначала кофе.

— К черту ваш кофе! Где Габриель? Где мой друг?!

Линден пожал могучими плечами.

— Ступайте дальше по коридору…

Холлис быстро отыскал маленькую обшарпанную комнатку. Габриель лежал на кровати; вялое тело ни на что не реагировало, словно бы юноша пребывал в глубочайшем сне. Присев с краю на кровати, боец коснулся руки друга. Знал, что Странник его не услышит, но хотелось поговорить.

— Здорово, Гейб. Это я, Холлис, твой друг. Не бойся, я здесь, буду защитить тебя.

— Вот и замечательно, — услышал Холлис и, обернувшись, увидел в дверном проеме Линдена. — Именно этого мы и хотим от вас. Будем платить пятьсот фунтов в неделю.

— Я не наемник и не позволю так с собой обращаться. Охранять Габриеля буду потому, что он мой друг. Но сначала я хочу убедиться, что с Вики все в порядке. Понимаете?

Столь агрессивно Холлис отвечал всегда, когда им начинали командовать. Однако на этот раз что-то было не так. Линден, наклонившись, достал из кобуры на лодыжке полуавтоматический пистолет калибра девять миллиметров. Все, конец, решил Холлис, видя хладнокровное выражение на лице Арлекина. «Эта сволочь убьет меня», — подумал боец.

Но Линден протянул оружие рукояткой Холлису.

— Знаете, как этим пользоваться, мсье Вильсон?

— Само собой. — Приняв у Линдена пистолет, Холлис спрятал его под рубашкой.

— Завтра матушка Блэссинг доберется до острова. Переговорит с мадемуазель Фрейзер, спросит, не хочет ли та вернуться в Лондон. Уверен, через несколько дней вы увидитесь с юной леди.

— Спасибо.

— Не благодарите Арлекина. Я делаю это не потому, что вы мне нравитесь. Нам нужен еще один боец, и вы прибыли как раз вовремя.

Холлис с Уинстоном шли по Чок-Фарм-роуд. В магазинчиках торговали различной атрибутикой протеста: кожаными байкерскими штанами, готичными вампирскими нарядами, футболками с непристойными надписями. Тут и там кучковались панки с ирокезами цвета лайма и пирсингом в бровях, наслаждались тем, что своим видом привлекают внимание.

Купив сыр, хлеб, молоко и кофе, Уинстон отвел Холлиса к немаркированной двери между тату-салоном и лавкой, в которой продавали крылышки фей. На втором этаже оказалась комната с кроватью и телевизором; дальше по коридору — ванная и кухня.

— Тут вы будете жить, — сказал Уинстон. — Возникнут вопросы — обращайтесь. Я весь день у себя в барабанном магазине.

Уинстон ушел, и Холлис, присев на кровать, съел немного хлеба с сыром. Где-то в доме пахло карри. На улице гудели клаксонами автомобили. Будь Холлис сейчас в Нью-Йорке, он бы запросто нашел выход, но тут Большой Механизм окружил его со всех сторон. Скорей бы увидеться с Вики — обнять, услышать ее голос. Любовь Вики придавала Холлису сил, помогая ощутить в себе Свет.

Холлис вышел из комнаты — ему нужно было принять душ. Закрывая за собой дверь в комнату, он приклеил к порогу жвачку. В душевой вокруг сливного отверстия наросла плесень, вода оказалась чуть теплой. Помывшись, Холлис оделся, поднялся на второй этаж и обнаружил, что «печать» сорвана.

Он положил мыло с полотенцем на пол и достал из-под рубашки пистолет. Прежде ему убивать не случалось, но сейчас боец чувствовал, что сделать это придется. В комнате наверняка наемники Табулы, ждут, когда Холлис войдет — и сразу убьют его.

С пистолетом в правой руке, левой, как можно тише, он вставил ключ в замочную скважину. Раз… два… На счет «три» боец распахнул дверь и ворвался в комнату.

У окна стояла Майя.