Чёрная река

7

Майи посмотрела на девочку, затем повернулась к Софии.

— Я думала, убили всех…

— Всех, кроме Элис Чен, дочери Джоан. Я нашла ее в бункере, который охраняют мои милые королевские змеи. Наемники Табулы приходили искать нас, но осмотрели только главный уровень.

— Как вы добрались до Нью-Йорка?

— Доктор Бриггс доехала до города Остин, — объяснил Эрнандес, — а там связалась с членом нашей церкви. Некоторые из нас еще верят, что «долг не оплачен». Мы будем защищать Странников, Арлекинов и их друзей.

— Но почему они здесь?

— Мы с Элис — свидетели, — сказала София. — Мы перебирались от церкви до церкви, пока не вышли на преподобного Эрнандеса.

— Что ж, вы обратились не по адресу. Я не возьму на себя никаких обязательств перед вами и этим ребенком. — Майя подошла к Элис Чен. — У тебя есть бабушка или дедушка? А дядя, тетя?

— Элис больше не разговаривает, — подсказала София. — Ведь она пережила такой шок.

— Когда я была в Новой Гармонии, то слышала, как она разговаривает. — Стоя над Элис, Майя медленно проговорила: — Назови имя — имя кого-нибудь, кто сможет о тебе позаботиться.

— Оставь ее, Майя. — Встав с кушетки, Габриель подошел и наклонился к девочке. — Элис… — прошептал он и почувствовал темную ауру скорби, столь плотную, что чуть не упал на колени. На миг Габриель пожалел, что он — Странник. Как отец выносил боль окружающих?!

Габриель посмотрел на Майю.

— Она остается с нами.

— Эти двое будут нам мешать. А уходить нужно немедленно.

— Она остается с нами, — повторил Габриель. — Или я никуда отсюда не уйду.

— Они буду с нами совсем недолго, — сказала Вики. — У преподобного Эрнандеса есть друзья, которые живут на ферме в Вермонте.

— Ферма полностью вне Системы, — подтвердил священник. — Ни кредиток, ни телефонов. Мои друзья вообще ни к чему не привязаны. Оставайтесь у них, сколько захотите.

— И как прикажете туда добираться?

— Езжайте на метро до железнодорожного вокзала Гранд-Сентрал. Сегодня ночью в двенадцать двадцать две по Гарлемской линии отправляется поезд. Сойдете на станции Тен-Майл-Ривер и ждите на платформе. Вас подберет член нашей церкви на машине и отвезет на север.

Майя покачала головой.

— Табула знает, что мы в Нью-Йорке. Ситуация изменилась. На улицах опасно. Везде — на станциях метро тоже — установлены камеры. Как только нас засекут, компьютеры вычислят наше точное местоположение.

— Я прекрасно знаю о камерах, — успокоил Эрнандес. — И потому привел помощника.

Он приподнял руку, и паренек-латинос не спеша вышел на середину комнаты. На нем были бейсболка и спортивная одежда свободного покроя с символикой различных команд. Парень пытался выглядеть крутым, но было видно, что он нервничает и полон желания угодить.

— Это мой племянник, Назарин Ромеро. Работает в отделе техобслуживания Управления городского транспорта.

— Все зовут меня Наз, — представился паренек и, будто в неком жесте приветствия, одернул широкие штаны.

— Рад знакомству, Наз. Я Холлис. Ну и как же ты проведешь нас до Гранд-Сентрал?

— Всему свое время, — ответил Наз. — Я не принадлежу к церкви дядюшки. Сечете? Выведу из города, но за это придется платить. Штуку мне, еше одну — моему другу Девону.

— За проход до станции?!

— Вам нужен проводник. — Наз поднял правую руку, будто свидетель на суде, готовый принести клятву. — И этот проводник — я.

— Не пойдет, — возразила Майя.

— Я проведу вас на станцию, где нет камер, и посажу на поезд без пассажиров. Ваше дело — слушать меня и заплатить в конце.

Холлис подошел к Назу (дробовик боец держал левой рукой, но даже так оружие внушало уважение).

— Я давно не ходил в церковь, но помню много проповедей. В Третьем Письме из Миссисипи Исаак Джонс говорит: «Избравший неверный путь пересекает черную реку и входит в град бесконечной ночи». Ты ведь не хочешь провести в таком месте вечность…

— Я ж никого не продаю. Только хочу вывести вас отсюда.

Все посмотрели на Майю, ожидая решения.

— Мы отвезем вас и ребенка на ферму в Вермонте, — пообещала она Софии. — Дальше вы сами по себе.

— Как пожелаете.

— Выходим через пять минут, — сказала Майя. — Каждый берет одну сумку. Вики, раздели деньги.

Сидя на полу, Элис внимательно следила, как распределяют пожитки. Габриель взял две футболки, кое-что из нижнего белья, сунув это вместе с новым паспортом и упаковкой стодолларовых купюр в парусиновую сумку. Он не знал, что делать с японским мечом, который передал его отцу Торн. Тогда Майя забрала клинок и аккуратно поместила в черный металлический футляр вместе с Арлекинским мечом.

Пока остальные продолжали сборы, Габриель налил Софии Бриггс чашку чая. Следопыт была старушка крепкая, но сейчас заметно устала.

— Спасибо. — Она потянулась за чашкой. Их со Странником руки соприкоснулись, и Габриелю показалось, будто он вернулся в заброшенный бункер в Аризоне, где София учила его освобождать Свет.

— Последние несколько месяцев я много о тебе думала, Габриель. Что произошло, пока ты был здесь?

— Ничего. Думаю… — Габриель понизил голос. — Вы научили меня пересекать барьеры, но я не понял, что значит быть Странником. Я вижу мир иначе, но не знаю, как менять его.

— Ты больше не совершал странствий? Не выходил в другие миры?

— Я посетил измерение голодных призраков и встретил там брата.

— Было опасно?

— Расскажу позже. А сейчас я хочу знать об отце. Он ведь прислал письмо в Новую Гармонию?

— Прислал. Я приходила к Мартину на ужин, и он показывал мне то письмо. Твой отец интересовался, как дела в поселке.

— На конверте был обратный адрес? Должен же был Мартин как-то ответить.

— Мартин потом избавился от конверта. Но я прочла на нем: «Тайбернский женский монастырь. Лондон».

Темный чердак будто наполнился светом. Тайбернский женский монастырь. Лондон. Наверное, там и найдется отец. Нужно только отправиться в Англию.

— Эй, все слышали? — позвал Габриель. — Мой отец в Лондоне. Он прислал письмо из Тайбернского женского монастыря.

Передав Страннику автоматический пистолет 45-го калибра, Майя набрала пригоршню патронов для своего револьвера. Легонько покачала головой:

— Сперва доберемся до безопасного места, а уж потом станем думать о будущем. Все собрались?

Было решено, что преподобный Эрнандес задержится на час. Включит плиту и свет, будто кто-то есть дома. Остальные выбрались через окно на пожарную лестницу, по ней — на крышу. Манхэттен лежал у их ног. Над городом проплывали облака, а в небе жирным белым пятном висела луна.

Перелезая через низкие стены, беглецы добрались до крыши здания дальше по Кэтрин-стрит. Дверь на техэтаж оказалась заперта, но Майя не растерялась. Вставила в нижнюю часть замочной скважины «вращатель»; слегка повернув его, воткнула в ключевую прорезь над ним отмычку, которой и опустила штифты один за другим. Распахнув дверь, Майя повела всех за собой.

На первом этаже Холлис отпер дверь, и все вышли на улицу — в переулок, ведущий на Оливер-стрит.

Было часов десять вечера. Повсюду парами гуляли парни и девушки, решившие съесть утку по-пекински или пирожков с яйцами перед тем, как пойти в ночной клуб. У тротуара тормозили такси, высаживая людей, которые тут же отправлялись к витринам изучать меню.

Даже скрытый толпой, Габриель чувствовал, будто все камеры Нью-Йорка нацелены на него. Ощущение усилилось, когда беглецы вышли на Норт-стрит.

Впереди шагал Наз, рядом с ним — Холлис. Затем — Вики, София и Элис. Наз рассказывал, как метро превратилось в компьютеризированную систему сообщения. Оказывается, на некоторых линиях машинист просиживает полную смену в кабине первого вагона, уставившись на контрольную панель, состав же прекрасно движется без его участия.

— Поезд запускается или останавливается компьютером в Бруклине, — объяснил Наз. — От машиниста только и требуется, что тыкать время от времени в специальную кнопочку. Мол, смотрите, я не уснул!

Обернувшись, Габриель посмотрел на Майю. Та шагала, отстав футов на шесть. На груди у нее черным крестом пересекались ремни сумки и футляра с мечами. Арлекин стреляла взглядом из стороны в сторону, будто камера, обследующая опасную зону.

Свернув к Бродвею, беглецы вошли в парк. В нескольких кварталах отсюда стояло здание городского совета — белое, с широкой лестницей, ведущей к входу с колоннами. Всего в нескольких сотнях футов от этой имитации греческого храма находился небоскреб Вулворт-билдинг — эдакий готический кафедральный собор, святилище коммерции со шпилем, устремленным в ночное небо.

— На камеры можете наплевать, — сказал Наз. — Видите, вон одна — вниз по улице, на светофоре. Она засекла нас на Бродвее, но сейчас мы исчезнем.

И латинос повел группу через опустевший парк. По краям тротуара слабо горели оградительные огни. Тьма надежно скрывала маленькую группку беглецов.

— Куда мы идем? — спросил Габриель.

— Прямо под нами заброшенная станция. Ее открыли сотню лет назад, а сразу после Второй мировой закрыли. Там — никаких камер и нет копов.

— Но как мы доберемся до Гранд-Сентрал?

— Насчет этого будь спок. Минут через пятнадцать появится мой дружбан.

Миновав рощицу неаккуратных сосен, они вышли к кирпичному зданию техобслуживания. В западной стене была вентиляционная решетка — Майя почувствовала пыльное дыхание подземки. Наз провел беглецов к стальной двери и, не обращая внимания на таблички типа: «ОПАСНО!» или «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕШЕН!», вытащил из рюкзака связку ключей.

— Ты где их стащил? — спросил Холлис.

— Да не стащил, а позаимствовал у босса: сделал копии и вернул.

Открыв дверь, Наз провел группу внутрь. Пол был металлический; беглецов окружали монтажные шкафы и кабелепроводы. В одном углу имелся проход на лестницу.

Входная дверь закрылась, и в крохотном помещении прозвучало гулкое эхо. Элис даже сделала два быстрых шага вперед, но потом совладала со страхом. Девочка походила на полудикое животное, которое поймали и вернули в клетку.

Похожая на гигантский штопор винтовая лестница вела вниз — на площадку, где свет единственной лампочки освещал вторую стальную дверь. Бормоча что-то под нос, Наз пробовал разные ключи из связки. Наконец нашел нужный, но сама дверь не поддавалась.

— Дай-ка мне, — сказал Холлис и распахнул дверь ударом ноги.

По одному беглецы вышли на станцию городского совета. Старые светильники не горели, но кто-то провел по стене кабель, подсоединив к нему с десяток лампочек. В середине зала стоял киоск, увенчанный медной крышей в форме купола; казалось, будто его перенесли сюда от входа в какой-нибудь старинный кинотеатр с капельдинером и красным бархатным занавесом. За киоском шли деревянный турникет и бетонная платформа.

Пол покрывал слой пыли. Затхлый воздух пах машинным маслом. Габриелю казалось, будто его заперли в склепе. Взглянув вверх, он увидел сводчатый потолок, к которому, будто в средневековой церкви, поднимались высокие арки. Арки, освещенные канделябрами с шарообразными плафонами, были и дальше в тоннеле. Никаких плакатов, никаких камер. Стены и потолок украшала замысловатая мозаика из белой, красной и темно-зеленой керамической плитки. Станция представлялась некой святыней, прибежищем, где можно скрыться от гнусности, творящейся наверху.

Габриель ощутил дуновение теплого ветерка, затем услышал отдаленный нарастающий гул. Через несколько секунд из-за поворота выехал и промчался мимо без остановки поезд.

— Это местный номер шесть, — сказал Наз. — Он здесь разворачивается и возвращается на окраину города.

— Мы так собираемся добираться до Гранд-Сентрал? — спросила София.

— На шестом не поедем. Он общественный. — Наз глянул на свои часы. — Вам предоставят частный поезд, и никто вас не увидит. Подождите, сейчас придет Девон.

Он отошел к будке. Когда из темноты показалась пара головных огней, парень явно испытал облегчение.

— Вот и он. Дайте-ка сюда первую тысячу.

Вики передала Назу пачку стодолларовых купюр, и проводник пошел через деревянный турникет. Когда одиночный вагон, тянущий хоппер-вагон, доверху груженный мусорными мешками, подкатил к платформе, латинос взмахнул руками. В кабине сидел высокий худощавый негр. Остановив вагон, он открыл двойные двери. Наз вошел, обменялся с машинистом рукопожатием, перебросился парой фраз. Отдал деньги.

— Скорее! — крикнул он. — Через минуту здесь пройдет следующий поезд.

Майя провела группу в вагон и велела сесть в концах, подальше от окон. Все послушались — даже Элис. Она только внешне ни на что не реагировала, но было видно: все понимает.

Девон встал в дверях кабины размером с уборную.

— Добро пожаловать на борт моего мусоровоза, — приветствовал он. — Мы пару раз сменим пути, но на Гранд-Сентрал прибудем минут через пятнадцать. Остановимся на станции техобслуживания, там камер нет.

Наз ухмылялся, будто фокусник, показавший необыкновенно зрелищный трюк.

— Ну, что я говорил!

Девон опустил рукоять управления. Поезд рывком тронулся, постепенно набирая скорость. Вагон покачивался, катя на север под улицами Манхэттена. На Спринг-стрит Девон остановился, но дверей не открыл. Подождал, пока загорится зеленый, и снова опустил рычаг.

Габриель встал рядом с Майей. Окно в двери было опушено на несколько дюймов, и в вагон проникал теплый воздух. Каждый раз, когда они меняли пути, казалось, будто поезд переходит из одной тайной части города в другую.

Вдалеке забрезжил свет. Лязгнуло, и поезд плавно, медленно миновал станцию на Бликер-стрит. Габриель раньше проезжал по восточной линии, но ни разу не переживал ничего подобного. Стоило отступить на шаг от Системы, и теневая сторона надежно скрыла их от бдительных глаз Большого Механизма.

Астор-плейс. Юнион-сквер. Дверь в кабину вдруг распахнулась. Девон не касался рычагов, но поезд ехал.

— Что-то не так… — пробормотал он.

— В чем дело? — спросила Майя. — Это вагон техобслуживания, — ответил Девон, — и его веду я. Но на последней станции компьютер перехватил управление. Я пытался связаться с центром, но радио не отвечает.

Вскочив на ноги, Наз поднял руки, словно миротворец:

— Подумаешь, большое дело. На линии, наверное, еще один поезд.

— Нас бы тогда остановили на станции Бликер. — Девон отступил назад в кабину и подергал за рычаги. Поезд не слушался. Все тем же спокойным ходом мусоровоз проехал станцию на Двадцать третьей улице.

Вытащив керамический пистолет, Майя нацелила его в пол.

— На следующей станции поезд должен остановиться.

— С компьютером фиг что сделаешь, — ответил Наз.

Теперь уже все поднялись на ноги — даже София Бриггс и девочка. В окнах мелькал свет, колеса стучали, будто часы; пассажиры держались за поручни.

— Аварийный тормоз есть? — спросила Майя.

— Есть, — ответил Девон. — Только не знаю, сработает ли. Компьютер приказывает поезду продолжать движение.

— Двери открыть сможешь?

— Не на ходу. Но я разблокирую предохранительный замок, и вы откроете их вручную.

— Отлично. Приступай.

Все смотрели в окно. Поезд проезжал мимо станции на Двадцать восьмой улице. Несколько ньюйоркцев застыли на платформе.

Майя обернулась к Холлису.

— Откроешь двери. Как доедем до станции на Двадцать четвертой — все выпрыгиваем.

— Я остаюсь в поезде, — предупредил Наз.

— Нет, идешь с нами.

— Ну вас! Оставьте себе свои бабки.

— На твоем месте я бы сейчас не о деньгах беспокоилась. — Майя прицелилась Назу в коленную чашечку. — Поведешь до Гранд-Сентрал в обход камер.

Как только поезд проехал станцию на Тридцать третьей, Холлис открыл две из трех боковых дверей. Через каждые несколько футов стояли двутавровые балки, подпирающие потолок тоннеля. Беглецам казалось, будто они с грохотом несутся в бесконечность, и выхода нет.

— Ну! — крикнул Девон. — Приготовьтесь.

На стенке кабины имелся красный Т-образной рычаг. Девон ухватился за него, с силой потянул вниз. Сталь заскрежетала о сталь. Мусоровоз задрожал, но колеса несли его дальше. Вагон выехал на станцию на Сорок второй улице — люди попятились от края платформы.

Первыми прыгнули София с Элис. Потом — Вики, Холлис и Габриель. Поезд шел довольно медленно, и Габриель устоял на ногах. Увидел, как Майя выталкивает Наза, а поезд, скрежеща колесами, исчезает в тоннеле, случайные свидетели замерли в изумлении. Правда, один достал сотовый и сейчас набирал номер.

— Ну же! — прикрикнула Майя, и группа побежала.