Черная невеста

Глава 5

Так тепло и спокойно мне уже давно не было. Будто меня обнимают мамины нежные руки, а в ушах звучит её голос. Я счастливо улыбнулась и свернулась клубком.

— Кровь, наконец, удалось остановить.

— Да, и отток сил прекратился. Всё-таки мы были правы, предполагая, что эти два явления связаны между собой.

Я невольно поморщилась от резких голосов, звучащих совсем рядом, и потянулась за ускользающим теплом рук и мамиными интонациями. Они накрыли меня, унося следом за собой в радужные сны…

Первое, что я увидела, открыв глаза, был привалившийся к противоположной стене Дар, неотрывно глядящий на меня. Я удивилась. Такое чувство, будто находится здесь он здесь уже давно.

— Привет, что ты здесь делаешь?

— Сижу, — лаконично отозвался однокурсник, не меняя положения. Только сейчас до меня дошло, что именно мне показалось неправильным: напротив моей кровати в комнате должна быть стоять вторая, а её нет. Оглядевшись, я сообразила, что нахожусь в одной из «лекарских» палат, куда частенько попадала раньше с вывихами и ранами различной степени тяжести.

— А что Я здесь делаю?

— Лежишь, — всё так же лаконично ответил Дар.

— Ты сегодня на редкость информативен, — скривилась я, распрямляясь под одеялом: тело затекло в неудобном положении.

— А ты такой всегда, — пожал плечами светлый. Какая муха его укусила? Раньше он таким странным не был. Или я что-то пропустила? Нахмурившись, я попыталась вспомнить события, которые могли привести меня к столь плачевному состоянию, что понадобилась помощь магистра Дэривана. К моему удивлению, последние события вспоминались с трудом. В голове смешались клубком образы и события, выдернутые будто из разных жизней. От попыток вспомнить виски пронзила боль, поэтому я решила оставить это на потом. Ведь есть более быстрый способ узнать интересующую меня информацию. Глянув на Дара, я спросила:

— Как я здесь очутился?

— Я принёс, — всё тем же бесцветным тоном известил одногруппник.

— А зачем?

— Потому что ты решил стать первым фениксом-самоубийцей. — Внезапно в его взгляде появилась злость, что подтверждали и зародившиеся нотки в голосе. — Вот скажи, зачем тебе нужно было полосовать себе руки?

— Э-э… — растерялась я. Ничего подобного в моих воспоминаниях не было, однако, высвободив левую руку из-под одеяла, я убедилась, что Дар и не думал шутить. Но зачем мне понадобилось резать себя? Размотав бинты, я ужаснулась ещё сильнее. Хаотическая мешанина рубцов шла по внутренней стороне руки, пересекая вены. Кошмар какой! Я поспешно отвела взгляд… и вспомнила.

Мне обязательно нужно было забыть, отвлечься. Эти видения сводили меня с ума, ведь в них я вновь не могла ходить. Отчаявшись, я решила нарисовать её, Синди, свою спасительницу. Я пошла на этот шаг лишь потому, что хотела каждый раз по пробуждении видеть её и осознавать себя здоровой. Почему я решила изобразить её с помощью своей крови сама объяснить не могу, но по мере создания портрета мои извечные кошмары отступили. Однако им на смену пришли другие.

Я поёжилась и отрешилась от воспоминаний. Эти сны в прошлом. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Одногруппник всё так же неотрывно смотрел на меня, не произнося ни слова. Наконец, я не выдержала:

— Ты что-то хочешь спросить?

— Ты всё равно не ответишь, — криво усмехнулся светлый. — Так что это бесполезное сотрясание воздуха.

— Пока не спросишь — не узнаешь, — пожала я плечами, наспех замотав бинты и пряча руку под одеялом. — Странный ты.

— Не я, а ты. Этот разговор вообще бессмыслен. — Дар встал и направился к двери. — Ты пропустил три дня занятий, но надеюсь, что сегодня ты всё-таки появишься.

Я проводила одногруппника недоуменным взглядом. Я его не понимаю. Ему какая разница? К тому же подобная холодность и сдержанность совершенно не характерны для Дара. В обычной ситуации он бы из меня душу вытряс, методически подвергая допросам и пытаясь докопаться до правды.

Сев на кровати, я замерла на стигну, пытаясь перебороть нахлынувшую слабость и головокружение. Похоже, я ещё не восстановилась после столь крупной кровопотери.

Я как раз ползала по полу на четвереньках, пытаясь найти свою обувь, когда в комнату вошёл магистр Дэриван.

— Ну и как это называется? — поинтересовался феникс.

— Обувь ищу. Куда вы её запихнули?

— В смежной комнате у порога. Но я о другом. Что ты уже натворил и, главное, зачем?

— Вы о чём? — кося под дурочку, спросила я. Разговаривать о произошедшем не было никакого желания, однако подобные чувства испытывала одна я.

— Я о картине кровью на стене. Ты хоть понимаешь, что твоих сил могло не хватить на столь масштабную работу? С кровью не шутят. И тратить свой дар на подобные глупости…

— А что вы называете глупостью? — В первый раз с начала разговора посмотрела я прямо на магистра.

— Бесконтрольное транжирство энергии и прямую угрозу твоей жизни! — рявкнул Дэриван. В первый раз вижу его таким злым. — Что за блажь на тебя нашла? К чему подобные сложности ради обычного оберега?

— Не понимаю, о чём вы, — пожала я плечами.

— Дарк, не дури мне голову. Ты вполне мог обратиться ко мне или любому другому наставнику, чтобы…

— Я не позволю никому лезть в мои воспоминания! — отрубила я, не дожидаясь окончания объяснения.

— Причём здесь это? — удивился магистр.

— При том, что именно в них вся проблема. И вы здесь ничем не поможете.

— Так вот что тяготило тебя всё это время! Но к чему эта девушка? Ты мог найти более лёгкий способ побороть свой страх перед прошлым. И менее экзотичный.

— Можете считать, что она подарила мне мою теперешнюю жизнь. Так что этот портрет — напоминание и благодарность. А теперь позвольте уйти.

— Дарк, ты наглеешь от собственной безнаказанности. Будешь и дальше грубить направо и налево — нарвёшься. Канорен уже поднял вопрос о твоём недостойном поведении, а также о возможности ввести теоретическую часть в экзамен по щитам.

— Мне это не важно. Дайте, пожалуйста, пройти.

— А что тебе важно? — Этот вопрос застал меня врасплох настолько, что я второй раз посмотрела в лицо магистру. Он был сосредоточенным, уставшим и чуточку грустным.

— Вы о чём?

— Ты говоришь, что тебе не важно, будешь ли ты иметь лишние проблемы уже в этом сиане. Вот я и спрашиваю: что же тебе важно.

Я растерялась. Чего он от меня хочет?

— Я всё равно не понимаю. Кстати, вы не знаете, где мои остальные вещи? Я хотел бы получить их обратно.

Магистр разочарованно вздохнул и пропустил меня к двери. Сам он направился к тумбочке возле кушетки, извлёк из верхней полки мои украшения и оружие и отдал мне, предупредив:

— Не мелькай особо с ними. Лишние вопросы, думаю, тебе ни к чему, а они обязательно возникнут у ребят. Кстати, с картиной делай, что хочешь, но чтобы в ближайшее время её не было видно. Иначе её сведёт магистр Арион. А к сегодняшнему разговору мы вернёмся позже, когда ты хоть немного повзрослеешь.

Повзрослеешь! — мысленно передразнила я магистра. — Между прочим, мне уже тринадцать лет, а он относится ко мне, как к сущему ребёнку!

«Ты и есть ребёнок, — проворчал молчавший ранее голос. — Особенно по меркам фениксов».

Но я не феникс. Я человек, а люди растут быстрее.

«Если ты ещё не заметила, то сейчас ты взрослеешь много медленнее, чем в обычной ситуации. Причём, как физически, так и психологически».

Так что, меня ещё десять лет будут называть ребёнком? — ужаснулась я.

«Если не все тридцать. Фениксы считаются достаточно взрослыми только по достижении сианов тридцати-сорока, когда им нужно проходить инициацию. Последнее является важнейшим шагом во взрослую жизнь. Если феникс психологически не готов к контролю своих эмоций, то он рано или поздно погибнет».

Но я-то прошла инициацию. Во всяком случае, меня так уверяли.

«Насильственное вселение в тебя недофеникса не является инициацией, — менторским тоном заметил голос. — А до взрослости тебе, как до Грани без крыльев. Так что молчи в тряпочку и слушай старших».

Старший, — не без язвительности протянула я, — а где ты был все прошлые дни, когда мне нужна была твоя помощь?

«Не мог к тебе пробиться. Из-за своих негативных эмоций и страхов ты выстроила почти непреодолимый барьер, отрезав меня».

То есть ты хочешь сказать, что я опять кругом виновата?

«В принципе, да. Ты проявила слабость, дав воспоминаниям захлестнуть тебя и подавить твою волю. Отсюда и кошмары. Ты отказалась от какой бы то ни было помощи и, оставшись наедине со своими страхами, позорно проиграла им. Ты почти не контролировала себя, поглощённая прошлым, отсюда и порезы на руках, и портрет на стене, и куча проблем с наставниками и одногруппниками».

У меня нет проблем с одногруппниками, — огрызнулась я, всерьёз задетая за живое.

«Будут, и не только с ними. Вопросы возникли много у кого».

Не каркай, а?

«А ты не будь наивной. А ещё утверждаешь, что с тобой нужно обращаться, как со взрослой».

Голос, как ни прискорбно это осознавать, оказался абсолютно прав. Не успела я дойти до своей комнаты, как меня перехватили Райан и Дори и засыпали вопросами касательно девушки, портрет которой я изобразила. Больше всего меня добила просьба Райана: «Познакомь нас с ней как-нибудь». И ведь он даже слышать не хотел, что сиё невозможно. Какие они всё-таки глупые и упрямые! Разве я осталась бы здесь, если бы знала, как попасть на Землю?

А самое противное, что до завтрака ещё полбоя, а у двери моей комнаты уже караулят. Слава Богу, что это всего лишь Райан и Дори. А если бы на их месте оказались старшие?

«Ничего, это ещё впереди, — «утешил» меня голос. — Подозреваю, слухи о портрете обошли весь факультет. Так что проблем у нас будет — не разгребёшься».

Отбившись от одногруппников, я закрылась в комнате и бессильно сползла по двери. Голос прав: это всего лишь начало, и дальше будет только хуже.

Подтянув колени к подбородку, я просто сидела и размышляла над сложившейся ситуацией. И вдруг меня будто подбросило. Нужно хоть самой посмотреть, из-за чего весь сыр-бор разгорелся. Встав, я нащупала выключатель. Внезапно вспыхнувший свет ослепил. Моргнув, я быстро перестроилась на яркое освещение, что раньше мне было недоступно, и замерла. На стене напротив была изображена ОНА. Такая реальная… и чужая, незнакомая. Я будто мимо воли подошла к портрету и дотронулась до протянутой вперёд руки кончиками пальцев.

Последовавшая затем вспышка не имела никакого отношения к освещению, но тем не менее в глазах резко потемнело, а в ушах послышался такой знакомый голос, но с чужими, холодными интонациями:

— Не знаю, кто ты, но твоя настойчивость и вера поразительны. За это я награжу тебя. Я не всесильна и не смогу уберечь тебя от твоих врагов, но помогу избавится от глупой борьбы с собой. Прими моё благословление, и ты забудешь, что такое страх.

Быть может, мне стоило задуматься над подобной постановкой предложения, но моё доверие к этой женщине было слишком велико. Поэтому я, не колеблясь ни секунды, открылась ей. Это было подобно мягкому тёплому свету, проникнувшему в моё тело, впитавшемуся в него и растворившемуся в каждой клеточке.

Наконец свет и ощущение реального присутствия исчезли, а я, обессиленная или же наполненная настолько, что ноги не держали, рухнула на колени. Что это было? Что только что произошло?

«Тебя благословили. Подумать только, эта девчонка оказалась богиней! М-да, недооценивали мы её».

Богиней? Синди? Но она же человек!

«Ты тоже раньше была им, а сейчас не слишком-то похожа».

Богиня. У меня в голове не умещалось подобное. Но с другой стороны, я ведь сама почувствовала её силу. Даже находясь от настоящей Синди на огромной расстоянии, я ощутила этот океан силы, что скрыт в теле хрупкой женщины.

«Она источник. Отсюда и сила».

Да, ты прав. Как ты думаешь, что она имела в виду, когда говорила, что я не буду больше бояться?

«Без понятия. Однако я уже не ощущаю её присутствия рядом, как и каких-либо видимых изменений в тебе. Но не могла эта прорва силы уйти в никуда».

Не могла, наверно.

Я чувствовала себя совершенно подавленной: привычный мир рушился на мелкие кусочки. Уже который раз. Во что мне теперь верить? Кому доверять? На Земле мне твердили, что Бог один, а теперь я лично столкнулась с настоящей богиней, которая когда-то была человеком. В кого же тогда превратилась я, очутившись здесь? Смогу ли я когда-нибудь вновь вернуться на Землю и стоит ли вообще туда возвращаться?

Однако, была среди всего этого бедлама и утешающая новость: кровотечение, наконец-то остановилось.