Черная невеста

Глава 27

Дарк

Люцифэ появился, когда я уже совсем пала духом, ожидая его.

— Я договорился, — устало уведомил Часовщик прямо с порога. — Я возьму Дара с собой, а тебе придётся подождать здесь ещё какое-то время. Еду я принёс, так что…

— А никуда идти и не надо, — поплыл по комнате вроде и мягкий, но всё-таки какой-то неприятный, чуть резковатый голос. — Я вполне могу и здесь поработать.

Мы с Люцифэ синхронно оглянулись на дверь. Там, прислонившись к косяку, стоял подросток моего возраста, кутаясь в какой-то кошмарный серый балахон, из которого торчала черноволосая голова на неимоверно тонкой шее. Тонкие губы сжались в едва заметную полоску, стоило мне начать изучать незнакомца, а большие тёмно-синие глаза без радужки и со зрачками, похожими на овалы, всё больше прищуривались.

— Я вообще не понимаю, зачем ты обратился ко мне, если у тебя под боком такой шикарный источник.

— Она не инициирована и не обучена. Равианикиэль, мы же договорились, что…

— Я передумал, — отмахнулся от него, как от навязчивого насекомого, мальчишка, отталкиваясь от косяка и приближаясь ко мне. — Мы можем провести обряд прямо здесь. Заодно твоя новая знакомая кое-чему научится.

Чем ближе он подходил, тем некомфортнее мне становилось. Возле этого странного мальчишки даже дышать было значительно тяжелее.

«Это его аура и сила давят на тебя. И это при том, что он не открыл и десятой части своей мощи», — пояснил голос.

— А что ты готова сделать, чтобы я вернул этого парнишу к жизни? — тихо, но проницательным до дрожи в коленках голосом спросил мальчик, на что я немедленно окрысилась:

— Тебе-то зачем?

— Интересно, во сколько ты оцениваешь его жизнь. Он много для тебя значит?

— Да.

— Дарк… — попытался влезть в наш разговор Люцифэ, но Равианикиэль шикнул на него, а в следующее мгновение нас окутала необычная серая туманная стена, отрезая от присутствующего в комнате Часовщика. Странный мальчишка тем временем продолжил как ни в чём не бывало:

— Так значит, он тебе важен. Почему?

— Он мне жизнь спас.

— Да, это серьёзный мотив. Но далеко ли ты готова дойти в своей благодарности?

— Не понимаю, к чему ты клонишь, — нахмурилась я. Этот Равианикиэль с каждым мгновением нравился мне всё меньше и меньше.

— Что ты готова сделать, если я его спасу?

— Ты же вроде как договорился с Люцифэ.

— Люцифэ не может мне дать того, что нужно. К тому же этот мальчишка для него никто, он важен именно для тебя. С тебя и плата.

— У меня нет денег, но…

— Меня они не интересуют, — поморщился мальчик. — Готова ли ты выполнить то, что я скажу?

— Ну-у, — растерялась я от его напора. Похоже, Люцифэ не зря говорил, что нужно быть поосторожнее с этим Равианикиэлем. Прицепился, как репей к одежде, а его вопросы постоянно ставят меня в тупик. К тому же на них просто невозможно отвечать «да» либо «нет».

— В рамках разумного, — наконец ответила я, когда пауза стала уж слишком затягиваться.

— А что ты относишь к этим рамкам? — продолжал допытываться мальчик, всё сильнее раздражая меня своей назойливостью, так что я недовольно буркнула:

— Явно не луну с неба.

— А что такое луна? — На этот раз, похоже, именно мне удалось поставить мальчишку в тупик, но даже это уже не могло поднять мне настроение. Хотелось побыстрее избавиться от общества этого Равианикиэля и окружающей его давящей атмосферы, поэтому я раздражённо огрызнулась:

— Ну, светило ваше ночное.

Мальчик широко распахнул глаза и несколько секунд молчал, пытаясь понять, шучу я или говорю всерьёз. Наконец, он необычайно серьёзно поинтересовался:

— А зачем мне ночное светило?

— А я-то откуда знаю? — начала съезжать я на определённо огрызающийся тон.

— С тобой интересно разговаривать, — усмехнулся Равианикиэль. — Пойдёшь ко мне в услужение?

— Обойдёшься!

— Но ведь это вполне вписывается в твои рамки разумного.

— Ты мне помогаешь раз, вот и я тебе помогу один раз, но не более! — отрезала я, чувствуя, что ещё пару минут общения, и я врежу по этой кажущейся мне такой самодовольной роже. Но меня останавливала мысль, что тонкая шея не выдержит такого надругательства, и сломается, как спичка. И кто нам тогда помогать будет?

— Один раз, — несколько разочарованно протянул Равианикиэль, потом с довольным видом щёлкнул пальцами, расплываясь в злой усмешке. — Договорились.

Не успела я услышать последнего слога, как окружающий нас туман исчез, и ко мне подскочил крайне обеспокоенный Люцифэ.

— Что ты ему пообещала? Я же предупреждал!

— Ничего, — бараном глянула я на одногруппника.

— Я займусь её досрочной инициацией. Это должно быть интересно, — предвосхищающим тоном сообщил мальчик. Часовщик на мгновение окаменел, потом медленно повернулся к нему и тихо переспросил:

— Ты что сделаешь?

Равианикиэль оскалился, демонстрируя четыре заостренных клычка.

— Она сама разрешила!

— Я разрываю нашу сделку.

— Поздно.

— Ты её не тронешь! — с угрозой прошипел Часовщик.

— Договор заключён, и ты НИЧЕГО не можешь изменить.

— Постойте, — влезла я в их разговор. — Но я ведь не соглашалась ни на какую…

— Ты же сама сказала, что я могу воспользоваться тобой один раз. Я просто выбрал, как именно.

— Равианикиэль, ты не можешь. Она не знает….

— Закрой рот, а? И давай приступать к работе, пока я не передумал насчёт тебя.

— Это ты послу… — договорить Часовщик не успел: его буквально впечатало в стенку, а у меня волосы на теле встали дыбом от ударивших по мне отголосков энергии. Равианикиэль был раздражён, и я это чувствовала буквально каждой клеткой организма. Однако когда мальчик заговорил, его голос был вполне спокойным:

— Как тебя зовут?

— Дарк.

— Пошли, Дарк. У нас впереди много работы.

— А как же Люцифэ? — я с беспокойством глянула на потерявшего сознание одногруппника.

— Он нам только помешает. Разгерметизировать твоего знакомого мы можем и без его помощи.

— Но ведь…

— Вот только не надо со мной пререкаться! — глянул на меня исподлобья мальчик, отчего у меня моментально перехватило дыхание, а по телу пробежала неприятная холодная волна. — Я этого не люблю.

Я нехотя приблизилась вслед за Равианикиэлем к Дару, гадая, во что же вляпалась на этот раз. Тем временем мальчишка вновь заговорил:

— От тебя требуется лишь беспрекословно подчиняться моим словам, иначе я не ручаюсь за результат. Но для начала я хотел бы получить общее представление об уровне твоих знаний.

Следующие часа полтора я чувствовала себя ученицей-двоечницей на уроке требовательного преподавателя. Талантливого преподавателя, надо отметить. Несмотря на свой, судя по всему, крайне паршивый характер, мальчик умел доносить информацию чётко, быстро и понятно, обрисовывая ситуацию и пути её решения буквально в пяти-десяти фразах.

— Хорошо, давай приступать. С головоломкой Люцифэ я справился… И, судя по открывшейся картине, действовать надо крайне оперативно. У нас максимум два боя на первичную реанимацию данного тела. — Так он всё это время не просто беседовал со мной, а снимал наложенный Часовщиком стазис? А я совершенно ничего не почувствовала. Несмотря на всю свою неприязнь к мальчишке, он постепенно завоёвывал моё уважение. — Будешь ответственной за закачку энергии в отделы, на которые я буду указывать. Для начала займись пахом, животом и головой. Я начну с сердца.

Я подчинилась. Было сложно и неудобно направлять энергию сразу в две руки, находящиеся на расстоянии более полуметра друг от друга. Но поразило меня другое.

— Вся энергия ведь просто распыляется в никуда!

— Естественно. А ты чего хотела? — ответил Равианикиэль, ни на секунду не отрываясь от своего занятия: быстрого перебора пальцами чего-то невидимого мне на уровне сердца феникса. — Твоя энергия проходит сквозь тело и поглощается планетой.

— Но зачем тогда подобный пустой труд?

— Чтоб твой ненаглядный не помер окончательно раньше времени. Иначе ничего, кроме высококачественного зомбяка, не гарантирую.

Спустя определённое время у меня заболела голова и начали подрагивать руки, что привело к перебоям в энергии. Равианикиэль прикрикнул на меня, заставляя собраться, но вскоре стало ещё хуже. Энергия больше не шла потоком из моих ладоней, приходилось буквально выталкивать её из себя. Перед глазами начало плыть, а во рту появился металлический привкус крови.

— Держи концентрацию! — прорычал на меня мальчик. — Иначе ты потеряешь навсегда своего дружка. И побольше энергии направляй на живот и пах.

Прикусив губу, я продолжила выкачивать из себя энергию, направляя её на Дариона, но получалось всё хуже, а Равианикиэль до сих пор возился в районе правого желудочка. С такими темпами ему придётся реанимировать не только Дара, но и меня в придачу. В какой-то момент я покачнулась, но усилием воли заставила себя выпрямиться и продолжить выжимать из себя те крохи энергии, на которые была ещё способна, несмотря на дикую головную боль, общую слабость и кровь, штормовыми волнами разбивающуюся о стенки сосудов. Я даже не запомнила, в какой момент провалилась в обморок.

В себя я пришла, лёжа головой на коленях Люцифэ. Его прохладная рука на лбу приносила истинное блаженство.

— Что же ты наделала, малышка? — тихо спросил Часовщик, когда я открыла глаза.

— Ты… — я закашлялась. В пересохшем горле немилосердно першило, но я всё же смогла прохрипеть: — Ты о чём?

— Равианикиэль — талантливый источник, но его понятия о развлечениях… Зачем ты согласилась взять на себя часть платы за жизнь Дара? Тс-с-с! Не говори ничего. На, попей немного. Тебе пока нельзя двигаться и разговаривать из-за сильнейшего энергетического истощения. — Я приподняла голову, поддерживаемая Люцифэ. Стоило его ладони исчезнуть с моего лба, как мигом накатили слабость, боль и тошнота. Я с трудом сделала два глотка и вновь опустила голову. Прохладная рука вернулась обратно на своё место, и я вздохнула с облегчением. Так было намного лучше.

— Я слышал, будто Равианикиэля искусственно пробуждали, намеренно усиливая его способности. Вас нельзя насильно инициировать, так как это может привести к малоприятным последствиям и даже смертельному исходу. Однако существует неподтверждённая теория, что такие источники будут намного мощнее обычных. Равианикиэль выжил, но ему сломали генокод и искалечили тело. Наставник мне как-то рассказывал об этом. По его словам, до инициации Равианикиэль владел тёмными силами, а после неё данные ему изначально способности расширились. Но и сам он превратился фактически в проклятого. Представляешь, каково ему было: иметь возможность вернуть других к жизни, дать им красоту и молодость, силу и обширные возможности… и самому всю жизнь оставаться вечным ребёнком?

В своё время его пытали, чтобы пробудить способности, и теперь он в отместку хочет перенести всю эту боль на тебя. Равианикиэль вообще любит причинять другим боль. Не физическую. Ему нравится делать окружающих несчастными. демонстрировать всем, что понятия о добре, дружбе, справедливости, все надежды на лучшую жизнь — просто миф. — Некоторое время Люцифэ молчал, то ли обдумывая что, то ли давая мне возможность осознать всю глупость сделанного шага. Внезапно Часовщик сильнее прижал меня к себе и с невероятной убеждённостью заговорил: — Но, знаешь, я ему тебя не отдам. Лучше сам убью, быстро и безболезненно. Ты даже ничего не почувствуешь.

Я поразилась: как можно с такой любовью смотреть мне прямо в глаза, с такой нежностью гладить волосы и говорить о моей смерти? Кажется, я начинаю осознавать пропасть, лежащую между нами. Поэтому, отведя взгляд, я поинтересовалась:

— Где Дар?

— Он выживет.

— Звучит так, будто ты меня пытаешься утешить.

— Нет, с ним всё нормально, — поспешил успокоить меня Люцифэ.

— А Равианикиэль?

— Ушёл. Странно, что он не потребовал плату сразу же. На него это не похоже.

— Так что он хотел от тебя?

Часовщик только грустно улыбнулся и провёл ладонью по моему лицу, ничего не ответив.

— Знаешь, давай повременим с моим убийством, — на удивление спокойно предложила я. Быть может, причина этому была в том, что я просто не верила, что у Люцифэ поднимется рука сотворить такое. Хотя кто его знает? — Я думаю, всё не так мрачно, как ты мне описываешь. А теперь помоги мне, пожалуйста, встать.

— Не лучшая идея. Твой организм пережил сильнейший стресс. Тебе в ближайшие пару дней вообще не рекомендуется вставать и активно двигаться, а доступа к работе с энергией не будет как минимум четверть луны.

— Я хочу посмотреть, как там Дар.

Поначалу Часовщик попытался меня отговаривать, но я была непреклонна. Вздохнув, Люцифэ помог мне встать и, поддерживая, повёл по этажу. Дар оказался в лаборатории. Он находился в огромной стоящей у стены колбе, опутанный различными проводами и погружённый в бледно-зелёный раствор.

— Он точно живой? — на всякий случай уточнила я, не видя ни малейшего признака дыхания. Хотя как можно дышать, будучи засунутым с головой в непонятную жидкость?

— Да.

— Он так и не изменился.

— Равианикиэль не стал лезть в его генетическую структуру. Наверно, изменения были слишком глобальными. А может, просто не захотел делать ещё и эту часть работы. Дарион уже не феникс, Дарк. Он стал совершенно иным существом классом выше. Некоторые косвенные признаки указывают на его демоническую сущность, но я ни разу не сталкивался ни с чем подобным.

— Зачем его туда засадили?

— Равианикиэль восстановил его тело, но полноценно напитывать энергией, укреплять воссозданные каналы и сращивать ауру не стал. Подозреваю, ему просто не хотелось возиться ещё четверть луны. Процесс это не сложный, но длительный и монотонный.

— Понятно. Когда он придёт в себя?

— Где-то через пол-луны, полагаю.

— А почему Равианикиэль не снял этот меч-браслет? Тоже побоялся?

— Нет. Если бы эта вещь угрожала Дариону или мешала лечению, Равианикиэль обязательно избавился бы от неё. Похоже, проклятый меч перешёл в статичное состояние, когда ему не требуется больше энергии. Он может вообще больше не проснуться, так навсегда и оставшись браслетом. Но скорее всего у Дариона появилось хоть какое утешение во всей этой неприглядной ситуации — собственный меч, которым ему ещё предстоит научиться пользоваться.

— Понятно, — протянула я и криво усмехнулась, подумав о наставниках. — Как ты думаешь, что скажет Див, увидев живого Дара?

— Что мы ослушались его приказа. В общем, ничего хорошего, но и ругать сильно, думаю, не будет. Скорее уж начнёт выпытывать, каким образом нам это удалось сделать. Пошли, я отведу тебя в комнату.

— Тогда в мою прошлую. Заодно посмотрим, как там Божественная. К тому же она может помочь мне быстрее восстановиться.

Даже под руководством и опекой Божественной первичное восстановление заняло четыре дня. Люцифэ, сдав меня в надёжные руки и вывалив на наши головы кучу указаний и рекомендаций, пропал в неизвестном направлении. Див всё не появлялся, Дар не подавал видимых признаков жизни, а я отчаянно скучала.

Наконец, на четвёртый день Божественная позволила мне полуторачасовую прогулку по Академии. Ни о какой пробежке и речи быть не могло, а об активных тренировках можно забыть минимум ещё на неделю.

Я бесцельно блуждала по коридорам, когда почувствовала что-то не то. Странное, необъяснимое ощущение, будто кому-то нужна моя помощь. Сильно нужна. Я хотела было отмахнуться от навязчивой абсурдной мысли — кому в пустой Академии я могла понадобиться? — но она упорно не уходила. А вдруг это Люцифэ меня так зовёт? Одно воспоминание о Часовщике заставило меня активно взяться за поиски. Его уже четыре дня нет. Что если ему нужна энергия?

Он обнаружился в одной из ученических спален. Сжавшись в маленький комок и трясясь, как в лихорадке, Равианикиэль не издавал ни звука. Так, значит, он не покинул Академию. А где тогда Люцифэ?

Я с некоторой опаской приблизилась к мальчику. Но стоило мне поднести к нему руку, как Равианикиэль отпрянул. Ударился о стену и распрямился. Меня обожгли потоком ненависти огромные красные глаза, а в следующее мгновение я была уже на середине комнаты. Ещё бы! Мальчик выглядел поистине ужасно: эдакий скелет, обтянутый пожелтевшей, морщинистой кожей.

— Проваливай отсюда! — свистящим шёпотом пригрозил источник. Мне и самой хотелось уйти. Очень-очень хотелось. Но ведь ему нужна моя помощь, причём безотлагательно. Поэтому переборов отвращение, я направилась к странному существу, в которое превратился мальчик.

— Я сказал: проваливай!

Его начало трясти с ещё большей силой, даже зубы стучали, когда он говорил.

— Не дождёшься. Пошли, я отведу тебя в лабораторию.

— Я и сам могу справиться со своими проблемами! — не диво неприветливо огрызнулся Равианикиэль.

— И ты знаешь, заметно, — съехидничала я, подхватывая лёгкое тело, чтобы стащить его с кровати, но мальчик с неожиданной силой ударил меня по рукам.

— Ах ты!.. — во внезапной вспышке гнева я двинула Равианикиэля кулаком в челюсть. Я ему тут помогаю, а он ещё и сопротивляется! Источник ударился головой о стену и потерял сознание. М-да, похоже, я малость переборщила.

Дотянуть Равианикиэля до лаборатории оказалось сложновато. Хоть и весил он всего ничего, но и я сама была далеко не в лучшей форме.

«Надень на него свой браслет, — посоветовал голос. — В нём должно быть немного энергии».

Так это всё-таки истощение! — с прорвавшимися нотками триумфа сообщила я свою догадку.

«Истощение, истощение. Все вы, источники, со сдвигом. Причём на всю голову. Ты что задумала?»

Поместить его в круг. Помнится, в мой первый день пребывания здесь, Карел попытался меня туда запихнуть, и в результате я обесточила всё здание.

«Вариант, конечно, неплохой. Но что тогда делать с Даром? Ему нужна постоянная подпитка. Прерывание поступления энергии чревато… Хотя там где-то должны быть автономные батареи».

Когда Равианикиэль пришёл в себя, я уже запустила подсказанную голосом программу. Мальчик пару раз ударил кулаком по призрачным стенам и, с ненавистью глядя на меня, что-то зашипел. Я только пожала плечами и отвернулась.

На экран начали поступать первые данные, когда тревожно замигали чёрным лампочки, а потом начало сбоить электричество. Я поспешно нажала на квадрат с надписью «прервать программу» и обернулась. Стоило Равианикиэлю почувствовать, что преграда между нами исчезла, как он бросился ко мне. Последнее, что я помню перед сильнейшим ударом в челюсть и нахлынувшей вслед темнотой, так это намного улучшившийся вид мальчика и его рычание:

— Никогда больше так не делай!