Берс-4. Через тернии к берсу

Интерлюдия 2

Интерлюдия 2

— Сука! Куда подевался этот клоун⁈ — первым очухался от секундного оцепенения и растерянно заозирался по сторонам мордатый с пистолетом.

— Макар, они оба исчезли!..

— Парни, че за хрень происходит?.. — наперебой откликнулись очухавшиеся и завертевшие головами из стороны в сторону автоматчики.

— Пошли в магазин. Что там с людьми стало нужно прове… — договорить мордатому командиру патрульной тройки помешал раздавшийся сверху звон лопнувшего оконного стекла.

И через секунду, в граде стеклянных осколков, с отчаянным криком на асфальт перед крыльцом гастронома рухнул мужчина средних лет в домашнем халате и тапочках на босу ногу.

От падения с большой высоты руки-ноги рухнувшего на четвереньки бедолаги с сочным хрустом подломились. Из многочисленных разрывов на изувеченных кистях и коленях мужчины наружу выскочили окровавленные обломки костей. Не удержавшееся на поломанных конечностях тело вторым темпом таки тоже приложилось о землю. Но эта остаточная сила удара вышла уже в разы менее убойной, и голова от фатальной встречи с асфальтом не раскололась, как переспелый арбуз. Однако испытавший мощнейший болевой шок от десятков переломов, разрывов и ушибов бедняга все одно мгновенно вырубился и, окончательно замерев, больше не шевелился.

— Твою мать! Этого еще не хватало! — зло выругался мордатый, вместе с товарищами задирая лицо вверх на разбитое окно третьего этажа.

— А че он окно-то сперва не открыл? — выразил общее недоумение один из автоматчиков.

— Смирнов, твою мать! Хорош пялиться. Скорую вызывай, давай! — распорядился мордатый начальник.

— Макар, гля, че это с ним? — дернув за плечо командира, второй автоматчик указал на вдруг перевернувшегося сбоку на спину самоубийцу.

При этом резком и каком-то механическом неживом движении густо усеянный кровавыми пятнами халат мужчины развязался и, соскочив с бока, отвалился на землю. Оголившийся же живот (вернее солидное такое пивное брюшко) лежащего неподвижно переломанного калеки вдруг резко задергался из стороны в сторону, словно кто-то сидящий внутри него пытался теперь отчаянно выбраться наружу.

— Млять, это че за херня⁈

— Это чужой, как из фильма! Нам всем капец, парни, это вторжение! Все капзда человечеству!

— Смирнов, дебил, херню не пори! Какой, в жопу, чужой⁈

— Так из ужастика же!

— Макар, может, вальнем, пока хрень эта наружу не вырвалась⁈

— Парни, да вы че⁈ У бедняги просто живот крутит с перепугу!

— Макар, ты прикалываешься⁈

— Отвечаю, парни, это чужой!.. — завязавшийся ожесточенный спор ППС-ников оборвал сам собой, когда из порвавшегося-таки живота, под жуткий аккомпанемент треска выворачивающихся наружу ребер, наружу полез огромный зубастый головастик, размером с футбольный мяч.

Тут уж выдержка патрульных приказала долго жить, и все трое одновременно открыли огонь по монстру из пистолета и автоматов.

Однако многочисленные пули защелкали по безглазой башке новорожденного, бестолково рикошетя в стороны, потроша в кровавый фарш тело под ним, и не нанося самой твари изнанки даже минимального урона.

Спокойно выбравшись полностью под свинцовым градом из развороченного пуза уже окончательно мертвого человека гигантский зубастый головастик стал неспешно разворачиваться в сторону стреляющей троицы и сворачивать в тугую пружину длинный гибкий хвост, еще маслянисто-блестящий от крови своего бывшего «инкубатора».

— Ля буду! Эта хрень ща на нас прыгнет! — запаниковал один из автоматчиков.

— Пули его не берут! Чужой стопудово! — вторил товарищу второй паникер с бесполезным «калашом».

— Валим, парни! — принял спасительное решенье отстрелявший пистолетную обойму до конца мордатый начальник. И первым, подавая пример, метнулся за руль патрульного «рено». Благо далеко отойти от машины троица не успела.

Сорвавшееся с надсадным ревом через считанные секунды от обочины авто, стремительно набирая обороты, понесла облажавшихся «героев» прочь. И лишившийся сбежавшей добычи головастик-переросток разочарованно распустил тугую прыжковую пружину хвоста.

Впрочем, огорчаться тварюшке довелось не долго.

Рухнувший откуда-то сбоку здоровенный системный топор шутя вскрыл непробиваемую для простых пуль шкуру паразита и, развалив забастую голову твари на две части, прервал в самом начале кровавый путь особо опасного пришельца с изнанки — новорожденного злота.