Берс-4. Через тернии к берсу

Глава 16

Глава 16

— Не болтай ногами. Сиди ровно! — шикнул я на взгромоздившегося на шею седока.

— Дядя Дэн, ну полетели уже, — заканючил в ответ ерзающий от нетерпения Максимка.

— И железяку свою крепче подмышкой зажми, — продолжил я наставлять «пассажира».

— Да крепко я ее держу! Полетели.

— И за лицо меня ни в коем случае не хватай! Только за лоб. Вот как сейчас, держись.

— Ладно. Только за лоб можно. Я запомнил.

— Ну смотри, Максимка. Ежели накосячишь…

— То вниз упадем и разобьемся. Ты уже много раз говорил это, дядя Дэн. Я давно запомнил.

— Очень на это надеюсь, — хмыкнул я.

— Ну, дядя Дэн, полетели, а.

— Готовься. Стартуем на счет три. Раз… Два…

Шикнувший вдруг над головой шипящий разряд, вкупе с дернувшимся как от удара Максимкой, невольно повели нашу пирамиду в сторону, и если б не скастованная заранее стойка Вертикального бега, удержаться на скользком боковом скате оледенелой металлической кровли, куда меня качнуло с относительно ровной центральной части, не удалось бы от слова совсем. Но заточенные активной техникой на сцепку даже с отвесной стеной ступни легко восстановили равновесие и на скользком наклоне. Однако готовый уже метнуться вверх из девятой стойки Изумрудного берса топор, из-за смещения ориентиров, пришлось спешно заблокировать в точке старта.

— Это че сейчас было? — грозно рявкнул я на зашкерившегося наверху седока.

— Это не я. Оно само, — чуть не плача, загнусавил сверху дурачок.

— Да что случилось-то, вообще⁈ Толком мне объясни!

— Ууууу!.. — заревел-таки под моим напором Максимка.

Ааааа!.. — взвыл в унисон с придурком тоже, но, разумеется, лишь мысленно. Вслух же, соблюдая ледяное спокойствие, принялся увещевать истеричку:

— Успокойся, Максимка. Обещаю, что не буду тебя ругать. Просто объясни, пожалуйста, что…

Договорить помешал очередной шикнувший над головой разряд. Поскольку в этот момент я косил глаза вверх, пытаясь перехватить затравленный взгляд рыдающего пацана, то смог заметить, как с конца зажатой у него подмышкой ржавой трубы сорвалась знакомая желтая молния.

Умчавшись тут же на крышу соседнего дома — куда, к слову, я планировал нас переместить полетом на топоре из девятой стойки — молния разлетелась ворохом ослепительно-ярких искр от столкновения с казалось бы пустым местом на крыше в метре над оледенелой кровлей. Но обозначившийся всего на миг в момент удара молнии призрачный силуэт гориллоподобной фигуры, с заостренным бревном в руке — к счастью не вскинутым над головой в опасном замахе, а прижатым в качестве дополнительной точки опоры тупым концом к металлическому настилу — заставил мою свободную от топора руку так сжать максимкину голень, что бедняга на моих плечах взвыл уже не от обиды, а от отстрой боли в расплющенной ноге.

— Дядя Дэн, не надо! Это не я! Оно само! — зачастил сквозь рыдания пацан, принявший походу мой болючий зажим ноги за наказание. — Ну вот опять! Ууууу!.. — обреченно по новой взвыл Максимка, одновременно со мной растерянно наблюдая: как сорвавшаяся со ржавой железяки третья желтая молния, мигом одолев пятидесятиметровое примерно расстояние между домами, вновь взорвалась снопом ослепительных искр от столкновения с маскировкой затаившегося на соседней крыше погонщика-орка.

В этот раз озарившийся на миг контур тела противника изменился. Призрак погонщика-орка показался уже не таким грозным, как в предыдущем озарении. Его спина заметно ссутулилась, плечи опустились, и пронзатель, за который потрепанный серокожий монстр схватился обеими руками, уже очевидно опирался в кровлю, как не дающий рухнуть на колени костыль.

Не нужно было быть гением, чтоб проследить очевидную закономерность ухудшения состояния опасного высокоуровневого противника после попадания в него очередной максимкиной молнии. Это после трех подряд ни разу не простых электрических разрядов погонщик-орк выглядит теперь, как побитая собака. Изначально же, абсолютно закрытый даже от моего пристального взора своей читерской маскировкой, невидимка явно был чертовки силен и опасен. И готовящаяся с его стороны коварная атаки из скрыта в момент нашего перелета на соседнюю крышу могла закончиться роковой трагедией и бесславным провалом незавершенного мною квеста. Если б не максимкина самонаводящаяся на скрытую опасность — как только что выяснилось — спасительная абилка.

Пока я под непрекращающиеся максимкины стенания анализировал сложившуюся непростую ситуацию, со ржавой трубы парнишки сорвалась очередная молния и, неуловимым желтым росчерком умчавшись на противоположную крышу, взорвалась там красочным сполохом искр. Явив на миг уже опустившуюся на колени и совсем скрюченную фигуру погонщика-орка, с дрожащим, как осиновый лист, отбивающим дробь по крыше пронзателем в трясущихся руках.

Однако и четвертый подряд выпущенный разряд молнии, как тут же выяснилось, обошелся моему Максимке не дешево. Мне на за шиворот обильно закапали тяжелые теплые капли. Проведя рукой по шее, я обнаружил, что ладонь все красная от крови. Максимкиной крови. Открывшееся носовое, похоже, обильное кровотечение стало расплатой по-прежнему воющего и нифига не отдупляющего дурачка за основательное переутомление в пусть и бессознательном, но чересчур частом, использовании манозатратной абилки.

Признаюсь, появился соблазн дождаться следом и пятой молнии из максимкиной железяки. После удара которой по невидимой все еще цели, с немалой вероятностью, погонщика-орка скрутит уже так основательно, что вражина выпустит-таки из непослушных, сведенных судорогой пальцев пронзатель, без которого с него мгновенно слетит маскировка, и можно будет спокойно расстрелять беспомощную жертву дистанционно прицельными бросками топора. Но!.. Во-первых, у меня не было стопроцентной уверенности в окончательной капитуляции противника после пятого поражения молнией. Во-вторых, сам Максимка может не сдюжить пятой подряд активации своей абилки. И тогда с завалившимся в обморок напарником мне придется оставаться тут, дожидаясь его восстановления и пробуждения. Потому как оставлять на скользкой крыше бесчувственное тело было б крайне паршивой идеей. Ведь оно — тело то есть — тогда запросто могло соскользнуть вниз, после чего Максимка вообще уже никогда б не проснулся. Невидимка же на соседней крыше, сдюжив пятый разряд молнии, получил бы достаточно времени для восстановления, чтобы спокойно сбежать, затаиться и, полностью восстановившись, нанести впоследствии по нам коварный удар и уже фиг знает откуда.

Отпускать почти раздавленного врага я не хотел от слова совсем, потому решился все-таки на отчаянный перелет с адекватным пока что седоком. Уповая на то, что серьезно потрепанный молниями противник не представляет уже былую грозную силу.

— Максимка, приготовься, взлетаем! — объявил я обливающемуся слезами и кровавыми каплями из носа дурочку.

И дождавшись ответного неразборчивого скулежа, с судорожной сцепкой на лбу пальцев в вязаных перчатках, рванул-таки топор снизу вверх из девятой стойки Изумрудного берса. Перехватив ловко пальцами второй руки метнувшееся в сторону соседней крыши топорище, будто подхваченный свирепым ураганом, я с невероятным ускорением буквально за пару ударов сердца пронесся над широкой пропастью между домами. Ну и оседлавший меня Максимка верхом на мне, соответственно, тоже.

Неприятное открытие, что враг оказался гораздо сильнее, чем я себе напридумывал, вскрылось тут же, когда ставший вдруг видимым из-за начавшегося встречного движения гориллоподобный силуэт, не вставая с колен, ловко и потрясающе быстро скользнул на пару метров по крыше вперед, вытягивая переставшими трястись руками пронзатель нам наперехват.

Все случилось так быстро, что я просто физически не успел как-то на это отреагировать. Да и нечем было отмахнуться от возникшего вдруг аккурат напротив груди здоровенного кола. Потому как топор в руке, отыгрывая до талого технику полета из девятой стойки, перестал быть временно оружием, обернувшись эдаким ведьминым помелом, несущим нас с Максом к изначально намеченной цели. Того же, что безопасный только что фрагмент крыши обернулся за пару секунд перелета смертельной ловушкой для его пассажиров, скованный условностью активированной техники системный предмет как-то предотвратить уже был не в силах.

Однако предрешенный казалось бы для нас с Максимкой исход на последних метрах стремительно сокращающейся дистанции смогла перевернуть с ног на голову очередная желтая молния, пипец как вовремя сорвавшаяся со ржавой трубы дурачка. И как не стремителен был несущий нас на кол полет топора, вырвавшийся чутка вперед разряд молнии на доли мгновенья оказался быстрее.

Впереди заискрило и полыхнуло. И вместо сбитого взрывом в сторону пронзателя я приземлился-таки обеими ногами на оледенелый скат кровли, скольжение по которому мгновенно прекратил очередным кастом пятой стойки Вертикального бега — позволяющей за относительно небольшой расход маны легко удержать аж тридцать два шага на даже отвесной поверхности. Которых для безопасной прогулки по скользкой крыше нам с Максимкой хватит за глаза.

Кстати, о моем пассажире. Подтверждая изначальные опасения, пятая подряд активация максимкиной молнии таки отравила бедолагу в аут. И безвольно откинувшийся назад пацан не сорвался в этот роковой момент с моих плеч лишь потому что и полете и сейчас я постоянно страховал его свободный от топора рукой за ногу. Вылетевшая из ослабевших пальцев парнишки ржавая труба, покатившись по скользкому скату крыши, уперлась в толстую ледышку на самом краю и чудом не сорвалась вниз.

Однако, позаботиться сразу после приземления о завалившемся головой вниз мне на спину Максимке, и тем более спуститься за его экстравагантным, но весьма эффективным, оружием, не позволил атаковавший меня через секунду орк-погонщик.

Лишившись выбитого ударом молнии пронзателя — принявшего, похоже, на себя всю мощь разряда читерской абилки — на меня орк-погонщик напал вооруженный одними лишь своими когтями. Что, в прочем, учитывая впечатляющую крепость и длину этих похожих на мини-кинжалы острейших лезвий, не сильно убавило смертоносности подобной атаки. И будь я менее опытным игроком, у погонщика, с впечатляющим арсеналом из аж десятка когтищ, имелись бы неплохие шансы выйти из навязанного человеку ближнего боя победителем.

Но на беду лишившегося своего основного оружия орка-погонщика в моем лице он встретил умелого воина, прошедшего за последние месяцы через горнило бессчетного количества жарких схваток и сражений — закаленного ратными подвигами ветерана, готового биться с кем угодно и когда угодно.

Интуитивно скастованная буквально за миг до удара когтистых лап орка восьмая стойка Стального вепря окружила тело прочнейшей воздушной броней, пробить которую с первой попытки не удалось даже десятком острейших когтей. Повторную же атаку противника я нивелировал уже собственной контратакой, заставив длиннорукую серокожую «гориллу» шарахнуться из-под двойного рубящего из восьмой стойки Изумрудного берса. Однако, даже разминувшись с шустрой плотью противника, пробивший в холостую по стальной кровле двойной-рубящий удар, помимо проделанной в крыше впечатляющей дырищи, вторым темпом достал отшатнувшегося гада, подпалив орку бок снопом ударивших в противоход горючих зеленых искр.

Добить дальше серьезно раненого противника мне уже не составило особого труда. Еще несколько метров по крыше трезво оценивший свои шансы погонщик тупо пытался от меня сбежать. Впрочем, сбежать — это слишком сильно сказано. Раненый орк теперь мог лишь ковылять с грехом пополам по крыше, царапая длинными когтями нижних лам оледенелую кровлю. Потому я его и нагнал без напряга даже с увесистой ношей за спиной. Зажатый возле вентиляционного чердачного окошка, погонщик был вынужден ломануться в неуклюжую самоубийственную контратаку, и от следующего двойного-рубящего из упрощенной седьмой стойки Изумрудного берса пал смертью храбрых, с разрубленной до самой хребтины бестолковкой. О чем тут же меня официально уведомил загоревшийся пред внутренним взором победный лог:

Внимание! За убийство погонщика-орка 9 уровня развития вам единовременно зачисляется 38147 единиц живы.

«Пипец, завалил аж целую девятку, а дали за нее даже меньше, чем полтора месяца назад за точно такого же погонщика-орка, но только восьмого уровня, — заворчал я мысленно. — Оно, конечно, понятно: восьмерку я кончил, пребывая еще на седьмом уровне развития. То есть тогда я завалил противника, фактически выше себя уровнем. Сейчас же, будучи и сам девяткой, выходит, что кончил равного по уровню развития погонщика-орка. Но, блин, все равно этот же на целый уровень выше того…»

— А это еще че за фигня? — невольно вырвалось вслух, когда перед внутренним взором, сменяя предыдущий лог, загорелся вдруг следующий:

Внимание! Индивидуальное призовое задание. Уничтожьте в течении трех ближайших суток еще трех разумных пришельцев с Изнанки (погонщиков-орков) девятого и выше уровня развития. И местная локация «ДесятьУлицОзероПарк» перейдет под ваш личный контроль.

«Ну спасибо, блин. Уважили благодетели, — продолжил мысленно бухтеть, прочитав условие задания. — Лучше б живы еще тысчонок эдак…дцать подкинули в качестве призовых. А охотиться на погонщиков — это так себе идея. Они ж, сука, опасные. Этого, вон, лишь чудом, благодаря трубе максимкиной…»

Словно подслушивавший мои думки парнишка тут же среагировал на свое мысленно поминание.

— Где я? — раздавшийся за спиной стон наполнил о по-прежнему висящем на плечах за спиной бедолаге.

— Уже на другой крыше, бро, — бодро откликнулся я. — Тут у нас небольшая заварушка с одним уродом серожопым приключилась. И тебя после прыжка сморило чутка… Ну ты как, дружище? — извернувшись, я таки смог ухватить болтающегося за спиной парня за край куртки. И аккуратно приподняв вверх, усалил снова на плечах в вертикальном положении.

— Серожопым? Гы-гы-гы… — заржал быстро оправившийся от начальной растерянности Максимка.

— Ага. Вон вражина валяется. Полюбуйся, — я развернулся в сторону мертвого погонщика, позволяя седоку увидеть уже ползшего по скату и почти соскользнувшего с края крыши орка.

— Ух ты! — искренне восхитился пацан. — А это кто?

— Погонщик-орк.

— А он кто?

— Ну типа тварями изнанки управляет.

— Твари — это собачки те страшные?

— Не только. Еще скруч, помнишь, который «скорую помощь» чуть не раздавил? И подкустовый выползень, которого ты молний по моей наводке поджарил?

— Дядя Дэн, я не хотел молниями пулять сейчас. Оно само как-то вышло, — забурчал мигом погрустневший Максимка, припомнив из-за моей оговорки о своем косяке.

— Наоборот, бро, ты молодец, — поспешил успокоить я пацана. — Эти твои спонтанные молнии по сути погонщика и раскрыли. Если б не они, орк устроил бы на нас здесь засаду. И сейчас бы не он мертвый там с краю лежал, а мы с тобой… Так что на вот держи. Отличная у тебя труба, Максимка. Береги ее. — Пока говорил, спустился к самому краю ската крыши и, опустившись на корточки, подобрал ржавую максимкину трубу.

— А?.. Ну ладно тогда, — забирая трубу, проворчал растерянно дурачок, не вкуривший, походу, мои пространные объяснения, но уловивший похвалу, и что молодец.

— Дядя Дэн, а когда мы дальше полетим? — заканючил Максимка стоило мне направиться к ближайшему вентиляционному окну, с очевидным намерением перебраться через него на чердак.

— Сейчас по подъездам пробегусь скоренько и полетим.

— Э-э! Че опять ждать придется?

— А тебе, кстати, тоже ноги размять не помешает.

— Я не устал.

— Зато я тебя на загривке таскать слегонца притомился.

— Ну, дядя Ден!

— Макс, не нагнетай, а.