Чемпион

Глава 19

— Да, тут у тебя как минимум ушиб, но может быть и что-то со связками. Надо ехать в местную клинику и делать МРТ, — сказал доктор Нестеренко когда закончил осмотр, — можешь одеваться.

Кряхтя, я надел футболку и кофту от спортивного костюма, а наш врач меж тем позвал Тихонова, который продолжал руководить тренировкой.

А всё дело в том что во время вчерашнего матча один из американских защитников как следует приложил меня об борт. Это было уже в самом конце матча и я на адреналине даже и не заметил никаких неприятных ощущений.

Зато утром левое плечо уже во всю сигнализировало что оно не в порядке. А во время тренировки в меня очень неудачно врезался Лёша Гусаров и тут уж мне пришлось отправится в раздевалку.

Сан Саныч меня осмотрел, дал свои рекомендации. Как обычно в таких ситуациях он был против участия игрока в ближайшем матче или тренировке и как обычно его не послушал ни игрок, то есть я, ни тренер. В данном случае Тихонов.

Вообще за нашим доктором Нестеренко водилась слава перестраховщика, он был из тех кто предпочитал дуть на воду, притом что на молоке он не обжигался. Но после случая с моим тезкой Семеновым, когда наш доктор в итоге оказался прав и карьера у Сашки практически закончилась, к нему прислушивались более внимательно.

Если бы тренером сборной был бы Асташев, я бы наверняка не вышел бы на утреннюю тренировку перед игрой с немцами, но у Тихонова другое мнение.

И вот я, благодаря его мнению, должен ехать в больницу в Калгари.

Тихонов пришел в раздевалку через минуты две, после того как Нестеренко отправил за ним одного из своих помощников.

— Что у нас тут, — с порога спросил главный тренер.

— Я подозреваю растяжение связок плеча или даже их разрыв. Надо делать МРТ чтобы сказать точно.

— Если у Семенова разрыв связок то больше он участия в олимпиаде не примет, верно?

— Именно так. Сроки восстановления я смогу сказать только после обследования.

— Хорошо. Вас же проинструктировали что делать в подобных случаях?

— Конечно.

— Тогда приступайте, — коротко ответил Тихонов и уже на выходе из раздевалки обернулся чтобы сказать, — держите меня в курсе.

Дорога до Футхиллс Медикал Центр, а именно с этой крупнейшей больницей в Альберте подписал договор олимпийский комитет СССР, заняла не больше сорока минут.

Да и то половину этого времени мы с доктором Нестеренко ждали переводчика и сопровождающего из КГБ, во всяком случае я думаю что товарищ Калугин именно оттуда.

Вообще вся эта мишура вокруг советских спортсменов и стремление всячески их контролировать за границей меня очень сильно напрягала. По-моему мнению это не имело никакого смысла.

Если кто-то хотел убежать, его мало что могло остановить. Тем же артистам балета или Могильному с Федоровым в будущем опека родных спецслужб ничем не помешала.

Но тут ничего не поделаешь, такие сейчас правила игры.

Больница, куда мы приехали, меня очень сильно расстроила. Не качеством предоставления услуг, тут как раз всё было на высшем уровне.

Так как наш спорткомитет заплатил очень хорошую сумму, то приняли нас быстро, а разительным контрастом с теми советскими мед. учреждениями где я уже успел побывать. К сожалению сравнение было не в пользу последних.

Зато худшее не подтвердилось, у меня оказался простой ушиб, хоть и достаточно сильный.

Но в любом случае сегодняшнюю игру я должен был пропустить. Как и завтрашнюю тренировку. Если всё будет в порядке, то вечером девятнадцатого февраля я буду уже готов выйти на лёд.

Хорошо хоть сегодня вечером мы играем с немцами, а это тот соперник которого наша сборная может и должна обыгрывать в любом составе.

Стадион Olympic Saddledome. Матч олимпийского турнира по хоккею с шайбой среди мужчин. СССР-ФРГ 15:00 по местному времени (19 февраля в СССР, полночь в Москве, 2 часа ночи в Свердловске). 18000 зрителей. Все билеты проданы.

Матч советской сборной стоял первым в сегодняшней программе. Сразу после него на лёд выйдут хозяева, канадцы, которые должны будут сыграть со сборной Финляндии. Поэтому публика пришла на матч заклятого соперника сразу в атрибутике кленовых.

И очень много зрителей были в джерси Калгари Флеймз, местной команды которая сейчас была одним из лидеров своей конференции в НХЛ и которая скорее всего начнет плей-офф имея преимущество своей площадки.

Так как я пропускал этот матч, то у меня был выбор. Или посетить какие-то другие соревнования на олимпиаде, благо что они сейчас шли сплошным потоком и каждый день советские спортсмены боролись за медали в том или ином виде спорта.

Или отправиться на трибуны Саддлдома чтобы посмотреть на игру сборной Советского Союза со стороны.

И я выбрал последнее.

Погода в Калгари стояла очень неприятная и мне не хотелось подвергать риску травмированное плечо. Еще продует где нибудь и пиши пропало. Лучше уж с комфортом посмотреть игру на трибунах.

Трибуны были полными уже на раскатке, и когда на информационном табло появился состав сборной Советского Союза стадион засвистел. Видимо дело было в том что лучший бомбардир всего турнира эту игру пропускал.

Что ж, мне было это очень приятно. Это значило что я на правильном пути.

Моё место было среди членов советской делегации. Нас, поддерживающих сборную страны собралось не очень много, человек сорок, не больше.

И в основном тут были чиновники всех сортов.

Например я, совершенно неожиданно для себя увидело товарища Мироненко, первого секретаря ЦК ВЛКСМ.

Он тоже меня увидел и сначала его лицо исказила какая-то гримаса. Впрочем она быстро сменилась на улыбку, как мне кажется совершенно фальшивую, и он подошёл ко мне.

Благо наши места были возле длинного прохода идущего параллельно льду и места для разговоров было достаточно.

— Здравствуйте товарищ Семенов, — сказал Мироненко и протянул мне руку. Жать мне её совершенно не хотелось, но делать нечего. Пришлось.

Как никак он большой и важный чиновник, да еще и значительно старше меня. Пусть Мироненко и пытался мне как следует испортить жизнь, но это был не повод демонстративно хамить.

— Здравствуйте, товарищ Мироненко, — подчеркнуто вежливо ответил я и пожал ему руку. Правда левой, правая у меня была в иммобилизующей повязке.

— У вас травма? — надо же какой глазастый.

— Да вот. Немного не повезло, — ответил я на очевидный вопрос, — ничего серьезного, завтра должен буду выйти на лёд. А это, — я дотронулся левой рукой до повязки, — врачи решили перестраховаться.

— Это хорошо что завтра будете в порядке. Комсомол возложил на вас очень ответственную миссию! — с важным, но при этом донельзя глупым и напыщенным видом сказал мой собеседник, — достойно представлять нашу советскую молодежь на международной арене.

— Стараюсь, товарищ Мироненко, — начал я, но он тут же меня прервал.

— Саша, а что мы так официально? Виктор Иванович, думаю так будет лучше. Тем более что я для вас старший товарищ, который может и должен помогать вам не только делом, но и добрым советом.

Вот ведь упырь. Сначала хотел меня утопить, а теперь чуть-ли не в друзья набивается, тут же подумал я. И даже если бы не вся та история с дракой, Мироненко мне все равно не нравился. Была в нем какая-то фальшивость и искусственность вперемежку с огромной дозой лицемерия. Ну так мне показалось. Однако я и виду не подал.

— Да, Виктор Иванович, вы правы. И комсомольцы сборной советского союза по хоккею с шайбой действительно стараются с честью выполнить задание возложенное на них партией и правительством, — Боже, что я несу? Видать я то время пока здесь нахожусь как следует пропитался духом советского официоза. Которого, несмотря, а может быть и благодаря, тому что я старался только играть в хоккей, набралось уже очень много.

— Рад что мы понимаем друга друга, Саша, — ответил Мироненко и покровительственно похлопал меня по плечу. Мне стоило больших усилий чтобы брезгливо не сбросить его руку, но я сдержался.

А вскоре началась предматчевая церемония, а за ней и сама игра.

Это было очень странное чувство, наблюдать за игрой моей команды, а сейчас сборная Советского Союза это именно что моя команда.

И я не мог просто смотреть игру. Постоянно казалось что моё место не здесь, на трибунах Саддлдома, а там, на его белоснежном льду. Я постоянно отмечал все ошибки или неудачные действия моих товарищей по сборной и думал как бы я сыграл в том или ином эпизоде.

Но и без меня у сборной всё было более чем хорошо.

Мы сразу заперли немцев в их зоне и принялись реализовывать план на игру.

Уже к шестой минуте сборная Советского Союза вела два ноль.

Сначала нашему капитану Фетисову удался мощный и при этом очень точный щелчок от синей линии, а потом Игорь Лукиянов отлично сыграл на добивании после сольного прохода Ильи Бякина, он по решению тренерского штаба заменил Валеру Каменского на позиции правого крайнего во втором звене. Валера же подменял меня на позиции центра.

Хоть Илья и был номинальным защитником, и надо сказать очень хорошим защитником, но начинал он как нападающий и скорость, арсенал технических приемов и видение площадки у него были на уровне.

Так что тренеры приняли такое нестандартное решение. Тем более что класс соперника позволял такие эксперименты.

В середине первого периода у немцев появился отличный шанс переломить ход неудачно складывающегося для них периода. Лёша Гусаров сфолил на Дитере Медикусе, нашем старом знакомо по кубку на призы газеты «Известия» и американский арбитр Лару назначил штрафной бросок.

Медикус всё делал правильно, но Третьяка, Влад в этом матче подменял травмированного Мыльникова, ему переиграть не удалось.

Казалось что наш вратарь опрометчиво выкатился из ворот, но когда Медикус попытался финтом обыграть его Третьяк очень ловко сыграл клюшкой. В итоге Медикус остался ни с чем.

А буквально в следующей смене Слава Быков и Валера Хомутов разыграли нехитрую, но при этом очень эффективную двоечку.

Быков обыграл ушёл от нападающего немцев, обыграл защитника и отдал на Хомутова. Тот ушел в левый круг вбрасывания и с неудобной руки вернул шайбу Быкову. Обманное движение, вратарь немцев на льду и Быков легко перебросил шайбу через него в ворота. Три-ноль к концу первого периода.

— И как вам стадион моей команды? — раздался сзади меня низкий и при этом чуть надтреснутый голос.

Пока шёл прерыв я прогуливался и осматривал внутренности Саддлдома. Как это ни странно, извечных сопровождающих рядом рядом со мной не было, ну или я их не видел.

Обернувшись я увидел высокого, полностью седого мужчину в безукоризненно сидящем на нём костюме.

— Простите, — переспросил я.

— Разрешите представиться, — тут же ответил он, — Джордж Клиффорд Флетчер, генеральный менеджер Калгари Флеймз. Можно просто Клифф, — добавил он.

— Приятно познакомиться, мистер Флетчер, — ответил я и пожал протянутую мне руку. Александр Семенов, центральный нападающий первого звена хоккейной команды Автомобилист Свердловск и второго звена сборной Советского Союза.

— Кто вы такой я знаю, молодой человек, — с улыбкой ответил ответил Клифф, — у вас очень хороший английский.

— За это надо сказать спасибо моим учителям.

— Не знал что в советских школах так хорошо преподают язык злейшего врага, — не преминул уколоть меня мой собеседник.

— Вы многого о нас не знаете, Клифф. Я сейчас говорю не только лично о вас, а вообще, про американцев с канадцами.

— Ну как же. Загадочная русская душа, — улыбнулся он, — знаю-знаю. Но всё-таки. Что вы скажете о моем стадионе?

— Очень хорошая арена, играть на ней одно удовольствие. А уж обыгрывать на ней американцев и канадцев это вообще чистый восторг. Первое вы, наверняка, уже видели.

— Что есть, то есть.

— Второе тоже не за горами.

— Алекс, — ну да, этот канадский хрен сократил мой имя так, как ему удобно, — вы очень самоуверенны для семнадцатилетнего юноши. Вам-же только исполнилось семнадцать, я ничего не путаю?

— Всё верно, мне семнадцать. И это не самоуверенность. Я, в составе сборной моей страны, конечно, уже дважды обыгрывал канадские сборные. И молодежную и взрослую. Ничего не помешает сделать это снова.

— Но ты же понимаешь, — по интонации я понял что сейчас он перешел на ты, — что это не совсем настоящие сборные Канады? В них нет игроков НХЛ.

— Если наши и ваши чиновники договорятся то будет и следующий Кубок Канады. На котором мы покажем кто есть кто в мировом хоккее.

— А ты бы хотел сыграть на этой арене против команды НХЛ? — раздался вопрос.

— Так я и сыграю, летом. Калгари Флеймз есть в программе летнего турне моего клуба по Северной Америке. Вы только Тео Флери не забудьте к этому моменту наиграть в составе. Если я ничего не путаю, вы его как раз на драфте прошлого года выбрали. Мне понравилось против него играть.

— Ты хорошо осведомлен о том что происходит в НХЛ. Но я не про это, — ответил Клифф.

— А про что?

Мимо нас туда сюда сновали болельщики, генеральный менеджер Калгари подловил меня возле одного из десятков лотков с которых болельщикам продавали колу и гамбургеры. Некоторые из них явно меня узнавали, так что мне то и дело приходилось отрываться от разговора для того чтобы дать автограф или сфотографироваться. МОй собеседник воспринимал это с пониманием и даже несколько раз, несмотря своё положение, брал в руки фотоаппараты канадцев.

Впрочем, и его тоже периодически отвлекали вопросами об огоньках. После одного из таких небольших диалогов он мне и ответил.

— Не буду ходить вокруг да около, — начал он, — я про то чтобы подписать контракт с моей командой и надеть джерси Калгари…

— Скажу сразу, — он собирался продолжить, но я перебил его, — не нужно мне сулить миллионы и предлагать бежать из Союза. Если вы хоть словом намекнете или даже подумаете о чем-то подобном, то наш разговор окончен. Я этого делать не буду. Даже если вы мне предложите контракт как у Гретцки. Этого не будет, — с нажимом сказал я.

Конечно я произнес эти слова не просто так.

Во-первых, я и правда не собирался идти по пути Могильного и Федорова, хоть они пока и не убежали. Зачем?

В отличие от них я знал что очень скоро игрокам из Советского Союза можно будет уехать в НХЛ вполне легально, да и вообще, железный занавес года через два станет историей.

А во вторых, среди тех кто нет-нет да и отирался вокруг наверняка очень много заинтересованных ушей. И если этот Клифф не понимает как сейчас устроена жизнь в лучшей в мире стране рабочих и крестьян, то я это знаю прекрасно. Так что чем громче я буду говорить, тем лучше.

— Что ты, конечно я не хотел предложить ничего такого, — тут же ответил Клифф.

— Это хорошо. И отвечая на ваш вопрос. Если большие люди договорятся об участии игроков из Советского Союза в НХЛ, я подумаю над вашим предложением. И если оно будет хорошим, я возможно его приму. Так что, мистер Флетчер, если вы не боитесь в пустоту потратить выбор на драфте, то действуйте. Впрочем, риск у вас не очень большой. У огоньков в любом случае будет низкий посев. Вы же не Квебек, какой-нибудь. Нового Гретцки вы в любом случае на драфте не выловите. А вот Семенова вполне можете получить.

Но не раньше чем наши чиновники договорятся с вашими и только после того как я отслужу в Советской армии, — добавил я.

— Я подумаю, Алекс, — несколько ошарашенно сказал Клифф, — игра вот-вот возобновится. Думаю нам нужно вернуться на трибуны.

— Я тоже так думаю.

Второй и третий период игры прошли точно так-же как и первый. Сборная Советского Союза доминировала на обеих сторонах площадки и в итоге всё закончилось со счетом 6–1. Тот же Медикус, который не забил буллит, в концовке все-таки не дал Третьяку оформить сухарь и реализовал большинство.

В отличном расположении духа я вернулся в гостиницу, и думал чем заняться. Но все мои планы нарушил Сан Саныч Асташев.

Он без стука зашёл ко мне в номер и коротко бросил:

— Иди за мной.

Молча мы спустились с ним в номер, который служил Тихонову кабинетом. Там нас ждал сам Виктор Васильевич с одним из безымянных и безликих «типа как администраторов команды», товарищем Калугиным, который днём сопровождал нас с Нестеренко в больницу.

— Пока что разговор будет только между нами, — сказал главный тренер сборной.

Он достал из кармана своего пиджака миниатюрную кассету, вставил её в магнитофон и нажал на кнопку проигрывания. Калугин старательно переводил, то и дело ставя на паузу.

Когда запись закончилась, этот «администратор» сказал:

— Я жду ваших объяснений, товарищи…