Часовые Вселенной

Глава 45

В четыре часа пополудни 23 января 2021 года по земному летосчислению стартовая платформа мертвого космодрома на Роканде содрогнулась от рева мезонного пламени. Четыре пылающих лезвия ударили в ее поверхность.

Сорокаметровая стальная колонна корвета «Спейс» качнулась, теряя связь с поверхностью, и медленно, словно нехотя, начала подниматься.

— Пятьдесят метров. Семьдесят. Сто. Скорость двадцать. Прошли зону неустойчивости. — Голос Версона, вслух считывавшего Арлану показания приборов, от волнения казался хриплым. В нормальных условиях этим кораблем должны были управлять не меньше пяти человек, но в рубке их было только двое. На всем корабле, кроме них, никого не осталось. Транспортный бот с остальными членами команды давно ушел на плато.

На космодроме, который выделялся теперь под ними черными пятнами пожарищ, не было дока, и они не могли проверить на стендах работоспособность отдельных агрегатов корабля.

Никто не смог бы предсказать, чем закончится этот безумный старт. Но пока что корабль продолжал набирать высоту, словно понимая, что от него сейчас зависит не только судьба собственного экипажа.

С самого начала вся экспедиция на Роканду была похожа на жест отчаяния. Надеяться они могли только на самих себя. Из-за смертоносного для аниранцев излучения они не могли взять с собой никаких специалистов.

Арлан старался не думать, что произойдет, если они ошиблись, отключая сложнейшие электронные устройства, управлявшие кораблем до перевода его основных навигационных агрегатов на ручное управление.

Каждую минуту он ждал какой-нибудь пакости. Но пока все шло гладко. Слишком гладко… Внизу под ними сверкнула серебристая лента реки. Высота все еще была небольшой, но корпус корабля уже слегка наклонился, смещая вектор движения в сторону плато.

Для того чтобы удержать в вертикальном положении тысячетонную махину корабля, необходима была виртуозная ловкость пилотов и опыт вождения, которого у них не было. Зато у Арлана была интуиция, острое чувство опасности и память. В памяти, правда, произошли некоторые изменения, еще неясные ему самому. Они отложились где-то глубоко в подсознании во время ритуала встречи с Триединым. Но управление таким сложным кораблем на восемьдесят процентов осуществлялось именно подсознанием. Времени на то, чтобы обдумывать, какой тумблер повернуть, просто не оставалось. Скорее всего Арлана выручало именно это.

Он не решился вести корабль на малой высоте скользящим полетом, поддерживая в равновесии его неустойчивую махину. Вместо этого, не считаясь с огромными расходами топлива, Арлан продолжал набирать высоту, описывая крутую параболу, в конце которой корабль должен был оказаться над плато. Их старту до сих пор никто не противодействовал, наверно, оттого, что начальная часть траектории корабля выглядела так, словно они собирались покидать планету.

Через две с половиной минуты Арлан, неожиданно для Версона, полностью отключил ходовые двигатели. Несколько секунд корабль еще продолжал двигаться по инерции, стремительно теряя свою скорость, слишком незначительную для свободного полета.

— Двести… Сто… Пятьдесят… Ноль! Мы начинаем падать! Что происходит? Что с двигателями?!

— Посмотри вниз.

— Мы над плато. Но корабль падает!

— Конечно, он падает. Только кормой вниз. Ты когда-нибудь выполнял затяжные прыжки с парашютом?

— Ты хочешь сказать, над самой поверхностью?…

— Именно. Я рассчитываю на то, что наши враги поймут смысл этого маневра слишком поздно и ничего не успеют предпринять.

— А если ты опоздаешь с включением главного двигателя и скорость падения не удастся погасить?

— Тогда мы разобьемся. Но в любом случае сейчас мы это узнаем.

Земля стремительно неслась на них, с каждой секундой ускоряя свое движение. Ходовые двигатели, только что включенные Арланом на полную мощность, ничего не изменили, разве что добавили рева и грохота вибрации, сотрясавшей переборки.

— Мы падаем!

— Нет времени на панику. Возьми себя в руки. Какая мощность на оси?

— Восемьдесят процентов!

— Нужна вся мощность.

— Реактор не успел прогреться. С момента старта прошло всего пять минут!

Им обоим казалось, что прошла целая вечность, и лишь в последние секунды, когда началось свободное падение, время словно рванулось вперед.

— Справа от себя, за соседним пультом переведи красный тумблер до отказа вниз. Только плавно!

Арлан не видел показаний всех приборов, а то, что они могли сделать, управляя кораблем вдвоем, делалось слишком медленно.

Наконец включились вспомогательные двигатели. Несмотря на предупреждение, Версон слишком резко рванул рукоятку регулировки мощности двигателей, и корабль содрогнулся так, словно ударился о скалы. Скорость падения резко уменьшилась, но она все еще была слишком велика, а до поверхности оставались считанные метры.

— Нас атакуют! Шесть аппаратов, похожих на универсальные истребители. Радиант…

— Включи защитное поле по всему периметру.

В считанные секунды, оставшиеся до приземления, он не мог себе позволить отвлекаться на отражение атаки, хотя и знал, что защитное поле, рассредоточенное по всему периметру, не выдержит прямого попадания.

В самый последний момент ему пришлось корректировать место посадки, чтобы не задеть огнем тормозных дюз свой собственный лагерь.

На земле под ними бушевал огненный смерч. Вал пыли, дыма и осколков камней катился во все стороны от стального колосса, сжимавшего под своей кормой огненные пружины реактивных струй.

Наконец прозвенел один-единственный оглушительный удар, когда амортизационные опоры коснулись поверхности плато. Двигатели сразу же отключились. Корабль покачнулся. Несколько секунд казалось, что опоры не выдержат. Нагрузка по оси корабля все больше смещалась вправо. Арлан выстрелил правым двигателем один-единственный раз.

Корабль качнулся в противоположную сторону, однако на этот раз амплитуда смещения была значительно меньше.

Неожиданная и потому пронзительная тишина обрушилась на них, поглотив какофонию рева и грохота посадки.

— Хороший корабль, — неожиданно спокойным голосом подвел итоги этой сумасшедшей эскапады Версон.

— Куда девались истребители?

— Их отогнали огнем лазерных пушек с земли.

Минуты текли одна за другой. Наконец Арлан щелкнул тумблером, включавшим наружные динамики, и произнес в микрофон:

— Всем оставаться на боевых постах!

Его слова с рокотом пронеслись над лагерем, как отголосок артиллерийского залпа. Прошло пять минут, десять. Экраны радаров были девственно чисты.

— Чего мы ждем? — не выдержал Версон.

— Я не знаю. Чего-нибудь. Какого-нибудь продолжения. Одними истребителями они не ограничатся.

И снова минуты выстраивались в ряд друг за другом, сопровождаемые нестерпимо громким метрономом корабельных часов.

Скрипнула дверь у них за спиной. И голос робота-метрдотеля произнес:

— Соку не желаете, господа? У вас тут довольно жарко…

Прежде чем Версон успел ответить, бластер Заславского выплюнул в робота энергетический заряд, и их обдало дождем позолоченных осколков и волной жара.

— Зачем ты это сделал?

— Роботы этого класса не способны к проявлению инициативы. Я не слышал, чтобы ты заказывал ему сок.

— Я ничего не заказывал, но он же… Хороший был робот…

— Был. Пока его не переключили на внешнее управление. Вот тебе и продолжение… Но робот погиб не зря. Благодаря ему я кое-что понял. Когда мы готовили к полету «Северную звезду», мы отключили полностью всю автоматику. В результате лишились пространственных двигателей. Однако этого можно было не делать. Влиянию «Д-поля» поддаются только высокоинтеллектуальные кибернетические системы, такие, как центральный компьютер корабля или мозг этого робота. Их не так уж много на звездолете. Без них мы вполне обойдемся во время старта, а когда пройдем опасную зону, все вернем на свои места…

— Ты хочешь сказать, что мы сможем вернуться? Вернуться на этом корабле? — По тону Версона Арлан понял, что тот давно утратил надежду, давно смирился с тем, что на этой планете останутся их могилы.

— Я в этом не сомневаюсь. Нас только что пытались уничтожить. Конечно, они применили пока еще не весь свой арсенал, не все, на что способны. Но и мы недооценивали свои силы. Им можно противостоять. Для физического воздействия на этой чужой для них планете им нужны чьи-то руки, мозги или, на худой конец, высокоинтеллектуальные автоматы. Непосредственно сами они могут производить лишь фантомы.

— И разрушать человеческий разум…

— Не всякий. Я думаю, одной из причин ультиматума было то, что мне удалось наладить контакт с лаламами. В отличие от аниранцев, лаламы не подвержены воздействию «Д-поля», как и у некоторых людей, у всех лалам природный иммунитет к его воздействию. Кроме того, лаламы — аборигены. Они жили здесь сотни лет. Они прекрасно знают планету. И наш союз с ними может иметь для захватчиков самые неприятные последствия. Вот почему они занервничали, вот почему появился ультиматум с требованием покинуть планету в кратчайшие сроки.

— Ты думаешь, они нас отпустят?

— Конечно, нет. Они попробуют нас уничтожить. Вопрос лишь в том, удастся ли им это.

После того как в течение двух часов атака не повторилась, он приказал снять все посты, кроме того единственного, который своим лазерным орудием простреливал дорогу, ведущую на плато.

«Всем, кроме дежурного у лазерной пушки, собраться в кают-компании „Спейса“, — прозвучал приказ Арлана, означавший конец боевой тревоги.

Он не хотел отдавать распоряжений ни по рации, ни по внутренней корабельной связи. Возможно, противник без затруднений мог прослушивать все их разговоры даже здесь, в кают-компании. Он этого не исключал и потому говорил кратко, лишь самое необходимое:

— Все материалы, самое ценное оборудование и вещи скрытно, под видом продовольственного запаса, погрузить на «Спейс». Лагерь не должен выглядеть опустошенным, но мы тем не менее должны быть готовы к немедленному старту. Мы нашли архив, и теперь у нас осталось последнее дело на Роканде. Беатрис покажет мне подвалы, которые она обнаружила под торговым центром. Если там нет ничего ценного и мы не найдем больше никаких тайников, сразу же стартуем.

— Но своим походом в город вы нарушите основное условие ультиматума.

— Именно поэтому мы туда и пойдем. Чтобы показать, как мы относимся к их ультиматуму.

— А если после вашего ухода начнется атака?

— Отразите ее. — Заславский пожал плечами, словно поручал им простейшее дело. — У нас теперь есть боевой корабль и оборудованные огневые позиции. У них — дикари и остатки аниран-ской техники. Я думаю, вы справитесь.

После того как удалась операция по перегону звездолета, у Арлана появилась странная уверенность в том, что теперь у них все получится и любое задуманное дело завершится удачно. Он понимал, что такая эйфория опасна, но ничего не мог с собой поделать. Слишком долго они чувствовали себя на этой планете беспомощными и жалкими, слишком часто их загоняли в угол.

Одна лишь Беатрис одобряла его решение предпринять последнюю вылазку в город. Он видел это по вытянувшимся лицам товарищей, по тревожным взглядам, которыми они обменивались.

— Если через два часа вы не вернетесь, я сам возглавлю поисковый отряд, — заявил Версон.

— Нет, — отрезал Арлан. — Если через два часа мы не вернемся, вы будете ждать еще четыре, отражая любые атаки на корабль. Ровно в двадцать три ноль-ноль вы стартуете, выйдете в космос и начнете прорыв к Анирану. Информация, которую мы здесь добыли, может оказаться бесценной. Неважно, кто ее получит — Земля или Аниран, не думайте об этом. Аниранцы сильнее, у них больше шансов противостоять захвату, и, помогая им, вы прежде всего поможете Земле.

Он чувствовал, что говорит не совсем то, что нужно говорить в таких случаях. Он словно прощался с ними, а этого ни в коем случае не должен делать десантник, уходящий на опасное задание. Версон не сдержался и сокрушенно покачал головой:

— Мы не сможем улететь без вас.

— Это приказ. Вам придется его выполнить.

Проходя через невидимый барьер городских ворот, перед которым останавливалась пыль пустыни, Арлан всегда испытывал странное чувство, словно город, лежащий перед ним, всего лишь театральная декорация, скрывающая за внешним фасадом некую иную, непонятную и едва уловимую суть.

Такое чувство можно испытать именно в театре. Если пьеса хороша, зрители в какой-то момент перестают замечать внешние атрибуты сцены и переносятся в созданный актерами мир.

Здесь было что-то похожее. За внешним привычным городским пейзажем скрывалось лицо совсем иного города. Древность притаилась между его камней. И причина этого ощущения не имела отношения к аниранской колонии, построенной всего лет сорок назад.

Лишь теперь, после того как Беатрис нашла в подвалах города следы цивилизации дарсанов, он начал догадываться, в чем дело.

С того самого момента, как они оказались в городе, Арлан ожидал атаки или хотя бы попытки их остановить. Но все было тихо. Мертвый город загадочно молчал, словно печаль тех, кто ушел отсюда навсегда, застыла в его кварталах.

Беатрис шла рядом, плечом к плечу. За непрозрачным светофильтром шлема он не мог видеть ее лица, но догадывался, какие чувства она испытывала. У них обоих с городом были связаны не лучшие воспоминания.

Вот наконец и центральная площадь. Здание городской администрации осталось позади. Они свернули в небольшой проулок и, миновав его, оказались на бывшей торговой площади, застроенной магазинами. Их витрины, разложив на полках свои никому теперь не нужные товары, выглядели почти оскорбительно. Словно души тех, кому должны были принадлежать эти вещи, с бессильным сожалением взирали на них сквозь мертвое равнодушее стекла.

— Это здесь, — сказала Беатрис, показывая на большое здание главного колониального супермаркета. С того момента, как они попали в город, это были первые произнесенные ею слова.

Он хорошо понимал ее состояние, потому что и сам чувствовал себя так, будто шел по кладбищу. Даже манекены в витринах вызывали неприятные чувства и казались забальзамированными мумиями. А их шаги в пустых огромных залах, предназначенных для тысяч посетителей, раздавались слишком гулко, слишком одиноко.

Они миновали четыре пролета подземных этажей здания, прежде чем очутились у запертой двери с надписью: «Только для служебного пользования. Посторонним вход воспрещен». И пока Беатрис возилась с замком, который сама же и повесила на этой двери неизвестно для чего, он думал, насколько оправдан риск этого похода.

Складские помещения магазина не вызвали у Арлана ни малейшего интереса, и они постарались миновать их как можно быстрее. В конце склада была еще одна небольшая дверь.

— Здесь что-то вроде кладовки. Теперь она пуста. С первого взгляда ничего интересного, но ее стены… Впрочем, посмотри сам.

Она распахнула последнюю дверь, за которой открылся небольшой отрезок уже знакомого ему туннеля с отполированными высокой температурой стенами. Всего метров десять отделяло их от противоположной глухой стены. Но прежде чем они переступили порог кладовой, за спиной Арлана раздался шепот:

— Не ходи туда!

Очевидно, Беатрис тоже услышала отчетливо прозвучавший в шлемофонах шепот, потому что она обернулась одновременно с ним.

— Кто здесь?

В глубине склада между полками возникло едва уловимое движение, словно гигантская тень медленно двигалась им навстречу. Стало холодно. Оба почувствовали внутри подвала движение ледяного ветра. Хотя откуда здесь взяться ветру?

— Кто здесь? — повторил Арлан свой бессмысленный вопрос. — Это ты, Сэм?

Он и сам не знал, почему назвал его имя, но невидимый собеседник сразу же воспользовался подсказкой:

— Да. Это я, Сэм. Уходи из подвала, иначе погибнешь.

— Сэм не станет прятаться по темным углам. Выходи, чтобы я тебя видел.

Молчание. Ни звука, ни шороха. Постояв с минуту неподвижно, они наконец вновь повернулись к двери, и сразу же за их спинами громкий незнакомый голос отчетливо произнес:

— Вот идиоты!

Яркие лучи нашлемных фонарей стремительно обежали пространство позади. Никого не было. Даже крыс и мышей, неизбежных спутников продовольственных складов. Гладкие чистые полки, ровные ряды ящиков. Разве что вот этот, ближайший к ним вызывал определенные сомнения…

Он слегка раскачивался из стороны в сторону. Затем его углы неожиданно втянулись внутрь, и ящик стал похож на бесформенную подушку или кусок пластилина. Чьи-то невидимые руки меняли его форму. Вот появились уши, длинный крючковатый нос, в глубоких глазницах, спрятанные под нависшими дугами, вспыхнули два красных глаза.

Огромная безобразная голова лежала теперь на месте ящика, уставившись на них своими мертвыми красными глазами. Отвратительные толстые губы шевелились, словно силились выплюнуть некое слово, прочно застрявшее между ними.

Наконец, скривив свой отвратительный, растянутый почти на полметра рот, морда плюнула в их сторону зеленоватой слизью.

Плевок не долетел до ноги Арлана нескольких сантиметров и зашипел на полу, как соляная кислота.

Бластер в руках Беатрис рявкнул, и энергетический заряд, пролетев сквозь морду, взорвался, ударившись о стену. Взрыв обдал их раскаленными брызгами, отлетевшими от защитных костюмов.

— Бесполезно в нее стрелять. Это фантом. На самом деле там ничего нет. Не обращай внимания. Пойдем.

— Вы же погибнете, дурачки, ну куда вы лезете? Во что вмешиваетесь?

Он даже не обернулся, и только Беатрис решительно захлопнула дверь у себя за спиной, чтобы избавиться от настырной морды.

Теперь они стояли в небольшом отрезке туннеля с овальным потолком. Стена, которой он заканчивался, казалась такой же прочной и гладкой, как и боковые стены.

Под курткой, в том месте, где висел Талисман света, Арлан почувствовал легкое, живое тепло.

— Туннель должен продолжаться. Он куда-то ведет, — сказал Арлан, разглядывая стену, преградившую им путь.

Тепло под его курткой пульсировало, как большое сердце, и становилось почти нестерпимым. В конце концов он вынужден был извлечь Талисман из-под одежды. Камни ярко светились. Зеленые, синие, фиолетовые цвета, смешавшись, упали на преграду впереди, образуя калейдоскоп пятен.

И едва это произошло, как стена стала прозрачной, а минуту спустя исчезла вовсе.

Теперь они очутились в начале длинного туннеля, ведущего в неизвестность.

Оба одновременно, не сговариваясь, шагнули сквозь неощутимый барьер исчезнувшей стены. И медленно, словно во сне, двинулись вперед. Сознание человека замирает, когда случается нечто подобное. Наверно, такое же чувство испытал тот, кто впервые вступил в гробницу Тутанхамона и увидел то, что было скрыто от человеческих глаз тысячелетней завесой времени.

Шагов через двести туннель кончился, и они оказались внутри низкого квадратного помещения с нависавшим над головой потолком.

В центре, на небольшом возвышении, находилась статуя человека. Не совсем обычная статуя, поскольку она выглядела совершенно прозрачной, как кусок стекла или льда. И, наверно, поэтому внимание прежде всего привлекала не сама статуя, а корона на ее голове.

Корона не была прозрачной. Напротив. Она казалась единственным реальным предметом. Вся из белого металла, похожего на тот, из которого был сделан Талисман света, она слегка мерцала, голубоватыми отблесками освещая пространство вокруг себя.

В передней части короны, под тремя зубцами, выделялись три огромных рубина величиной с голубиное яйцо. В отличие от камней Талисмана эти были совершенно безжизненными и тусклыми и, возможно, поэтому казались пятнами застывшей крови.

— Корона дарсанских королей… — прошептала Беатрис едва слышно.

— Откуда ты знаешь?

— В священных книгах Триединого о ней есть легенда. Когда-то эту корону носил сам Триединый. Но потом на Роканде родился его человеческий сын, и он подарил ему свою божественную корону. С этого момента она стала переходить из рода в род, пока не исчезла вместе с дарсанами и не превратилась в легенду. Я все еще не могу поверить, что вижу ее…

Арлан приблизился к возвышению.

Теперь его внимание сосредоточилось лишь на лице сидящего на троне мужчины.

Оно было властным и спокойным, и, несмотря на тысячелетия и сотни световых лет, разделявших их цивилизации, это было все-таки человеческое лицо.

— Скорее всего дарсаны были нашими и вашими общими предками. Слишком много общего…

Арлан нажал затвор автоматической фотокамеры, скрытой в поясе его скафандра. Вспышка, показавшаяся в темноте ослепительной, произвела некий странный звуковой эффект, словно лопнул воздушный шарик.

И сразу же вслед за этим статуя исчезла, превратившись в горстку серебристой пыли. Какое-то время казалось, что корона висит в воздухе, ничем не поддерживаемая. Видимо, для них на мгновение замерло само время, потому что в следующую секунду с печальным звоном корона упала на каменное возвышение, где еще недавно сидела мумия последнего короля дарсанов…