Часовые Вселенной

Глава 28

На самой окраине Капулькара, далеко за кольцом жилых зон, начинался стандартный защитный лесопарк, состоящий из гигантских лишайников Элмоса. Только эти растения могли выстоять в отравленной промышленностью атмосфере городского мегаполиса. За зоной лесопарка находилась официально не существующая свалка мусора.

Именно здесь, в густом ядовитом тумане, в крохотных фанерных пещерках или упаковочных пластиковых ящиках жили отбросы аниранского общества. Те, кто принадлежал к его самой низшей социальной ступени.

Но даже здесь существовал определенный порядок, и среди жителей этого призрачного города соблюдалась строгая иерархия. Те, кто обладал достаточной физической силой или хорошо припрятанной суммой (как ни странно, здесь жили далеко не нищие люди), получал для разработки гораздо более выгодные участки и реальный шанс еще больше приумножить свое богатство.

Богатство — весьма относительное понятие. Для одних оно исчисляется в миллионах кредантов, живущим же на свалке было достаточно и сотен.

Даже улетев к звездам, даже построив здесь свои новые автоматизированные производства и мегаполисы, даже здесь человечество не смогло избавиться от своих извечных болячек — чрезмерной жадности и вопиющего неравноправия в распределении жизненных благ.

Какой долгий путь ему еще необходимо пройти, прежде чем бедность и болезни останутся в прошлом, говорил тот факт, что и на самом дне аниранского общества существовали свои парии, отвергнутые даже гильдией нищих. Они жили на окраине свалки, где нельзя было найти ни одной приличной упаковки пищевых концентратов с просроченным сроком хранения.

Здесь, в крохотной пластиковой пещерке, наспех сооруженной из обломка газопроводной трубы, сидели два странных существа, которых лишь весьма условно можно было отнести к человеческой расе.

Их мертвенно-бледная кожа местами шелушилась, а движения казались неестественно замедленными. Они никогда не разговаривали. Хотя именно в данный момент между ними осуществлялся весьма интенсивный обмен информацией. Он шел через канал информационного поля планеты, удаленной от Анирана на биллионы километров. А перевод этого необычного диалога на любой из известных человеческих языков выглядел бы примерно следующим образом:

— Как ты думаешь, Зар, долго еще нам придется сидеть на этом чертовом Аниране?

— Не слишком долго. Начала поступать информация о подготовке к завершающей стадии задания.

— Меня это не радует. Ведь после выполнения задания наши нынешние тела наверняка уничтожат.

— Конечно. Ну и что с того? Ты ведь совсем недавно потерял на Земле свое прошлое тело, а тебе уже выдали новое, стоит ли жалеть о таком пустяке?

— Процесс перехода для меня неприятен. Да и существование в информационной бестелесной среде дается нелегко. Там слишком скучная и однообразная обстановка.

— Что ты такое говоришь, Зар?

Если бы в процессе мыслительного обмена в ментальном поле существовали эмоции, то Зар услышал бы в голосе своего собеседника откровенный страх. Но эмоций здесь не существовало, и Зар ничего не заметил.

— Ты слишком недавно стал запасником, и твоя человеческая сущность не полностью прошла цикл очищения. Тебя могут подвергнуть ему вновь.

— Возможно. Мне уже все равно. Такая жизнь Н е по мне. Это жалкое тело, которым меня снабдили, не способно испытывать ни боли, ни голода. Я чувствую себя, как лягушка в стеклянной банке.

— Замолчи! Я не хочу вместе с тобой отправиться на прочистку. Нам пора заняться делом.

— И что это за дело?

— Аниранец Рикарский, действия которого мы должны контролировать, только что отправился на встречу с президентом.

— Ну и что с того?

— Он собирается просить поддержки космического флота для операции «Северная звезда», и нам приказано не допустить этого.

— Мы должны убрать полковника?

— Нет. Всего лишь остановить.

— Эти задания, которые сообщают только через твой канал, выглядят иногда совершенно абсурдными. Каким образом сможем мы остановить полковника, если его нельзя убивать?

— Ты бы лучше помолчал, Зар, и почаще вспоминал о том, что вся нынешняя операция стала необходимой лишь потому, что ты допустил ошибку.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Если бы на Земле ты вовремя уничтожил человека, который теперь будет руководить операцией «Северная звезда», нам бы здесь нечего было Делать.

— Ему тогда повезло больше, чем мне, такие вещи случаются. Ты лучше скажи, почему его до сих пор не уничтожили? Ведь с того случая прошло почти два месяца. И я не единственный, кому было поручено его ликвидировать.

— Это не нашего ума дело. Пора активизироваться для выполнения задания.

Кортеж из трех аэробилей следовал по улицам Капулькара, постепенно приближаясь к президентскому дворцу. Охрана, выполняя распоряжение Рикарского, значительно отстала, затерявшись в общем потоке машин, заполнивших в этот вечерний час сплошным свистящим потоком все нижние горизонты города.

Рикарский пожалел, что не воспользовался воздушной правительственной трассой, свободной от любого постороннего движения, но менять маршрут, после того как расчеты всех транспортных коридоров были закончены, занятие неблагодарное.

Он представил себе лицо диспетчера и те многочисленные действия, которые потребуется осуществить, чтобы создать окно в нескольких встречных потоках аэробилей.

Его тщательно разработанная конспирация полетит ко всем чертям. Подобными действиями он привлечет к своей особе внимание всех городских служб движения.

Ко всему прочему это было еще и опасно. Половина подобных экстренных переходов заканчивалась катастрофой.

И все же нужно было что-то предпринимать. Он знал, что президент никому не прощает опозданий. Аудиенции назначались с точностью до минуты, и любое опоздание наказывалось простым, но весьма эффективным способом. Аудиенция откладывалась, а дело, с которым приходил опоздавший чиновник, на этом заканчивалось, независимо от степени его важности.

Краткую аннотацию цели визита личный секретарь президента запрашивал накануне дня аудиенции, и Рикарский знал, что все его многочисленные уловки и интриги, непревзойденным мастером которых он был, в данном случае окажутся бесполезны. «Северная звезда» отправится на Роканду одна, без поддержки флота, а вся дорогостоящая затея с ее разведкой окажется под угрозой.

У него еще был небольшой резерв времени — минут десять—пятнадцать. Он приказал водителю увеличить скорость и включить полицейскую сигнализацию.

Полицейских машин в столице было вполне достаточно, и вряд ли эта мера могла привлечь к нему внимание. Но тем не менее ультразвуковой свист сигнала заставил его поежиться…

Вот уже второй месяц он жил на тайной конспиративной базе корпуса, находившейся на недавно открытой и не занесенной ни в один реестр планете.

Ему приходилось принимать столь неординарные меры безопасности, потому что он знал, с каким опасным противником имеет дело.

Заславский, этот проклятый иномирянин, заставил его, командующего элитным разведкорпусом, забиться в какую-то вонючую тайную нору! Он знал, что отомстит за это, неизбежно и жестоко, а потому терпеливо выжидал своего часа, как всегда, обуздав личные чувства и постаравшись извлечь из сложившейся ситуации максимальную выгоду

Получить информацию непосредственно с захваченных миров, узнать главную составляющую могущественной силы, надвигавшейся на границы федерации из глубин космоса, — да за одну такую возможность можно было до поры до времени потерпеть землянина. Главное — не попадаться ему на глаза, дождаться, когда дело будет сделано, информация передана, и сразу же после этого немедленно уничтожить.

Для того чтобы осуществить это безболезненным и наиболее эффективным способом, ему необходимо участие флота в предстоящей операции.

На улицах между тем творилось что-то совершенно непонятное. Плотность движения вокруг его машины с каждой минутой возрастала. Казалось, полицейская сирена, вместо того чтобы расчистить дорогу, притягивала к его маршруту дополнительные потоки транспорта.

В конце концов наметанный глаз полковника обнаружил в транспортном потоке желтый кар, в четвертый раз попадавший в его поле зрения. Совпадение? Четыре раза маршрут резко менялся, и каждый раз на новом направлении он видел этот кар.

Полковник не верил в подобные совпадения. Он вызвал по специальному, закрытому от прослушивания каналу одну из машин охраны и приказал задержать подозрительный кар.

Почти сразу же из бокового транспортного коридора вырвался вперед голубой «Сервал» и поравнялся с каром. Взвыл полицейский сигнал, приказав водителю немедленно остановиться.

Ослепительная вспышка бластерного выстрела сверкнула в ответ на это требование, и «Сервал» превратился в пылающий факел.

— Подстрели этого мерзавца! — приказал Рикарский водителю, решив, что в данной ситуации о конспирации можно больше не беспокоиться.

Бластерный выстрел при такой плотности движения означал смерть десятка ни в чем не повинных водителей, но Рикарского мало волновали подобные мелочи, когда дело касалось его личной безопасности.

Однако он почти сразу же отменил собственный приказ. Весь его многолетний опыт оперативного работника говорил о том, что на улице происходит что-то очень странное.

То, что случилось, не было просто выстрелом преступников по полицейской машине, попытавшейся их остановить.

Слишком много каров, словно подчиняясь неслышному приказу, неслись к месту аварии из всех горизонтов сразу, создавая невероятную сумятицу на нижних этажах. Пробки, которая должна была образоваться вокруг них через несколько секунд, хватило бы до конца дня.

— Уходим отсюда. Красный код дежурному диспетчеру движения. Прорывайся в верхние горизонты.

— Но, сэр, это же невозможно… Он не успеет ничего изменить!

— Делай, что тебе говорят! Это рокандцы.

— Но нам говорили, что они никогда… что они не могут появиться здесь…

— Ты хочешь это проверить?

Мотор наконец взвыл от форсажа, и машина, Делая немыслимые рывки из стороны в сторону, чтобы избежать столкновений, понеслась вверх по головокружительной спирали, ежесекундно уходя От грозящих ей отовсюду столкновений.

Рикарский умел подбирать людей и хорошо знал своего водителя. Он иногда был медлительным, позволял себе обдумывать и обсуждать приказы, но если уж начинал действовать, то действовал стремительно и безошибочно. В воздухе ему не было равных.

И все же, несмотря на успешный прорыв в верхние горизонты, на прием к президенту Рикарский опоздал на целых четыре минуты.