Цена славы

Глава 19 Рабочий отпуск

Дан записывал выступления почти за неделю до официального релиза альбома из-за необходимости вылетать в Париж. Его ждали на показе Louis Vuitton, выделили место в первом ряду. Хотя главной целью путешествия была необходимость подписания контрактов с LVMH, нужно уладить все нюансы по созданию собственного бренда косметики.

Когда Дан был моделью, жилье в Париже приходилось искать самостоятельно. Теперь же представители бренда встречали его еще в аэропорту и сразу везли в отель. У Bulgari, кроме парфюма и украшений, есть еще сеть дорогих отелей, в Bulgari Hotel Paris Дан останавливался уже не первый раз, но с каждым новым посещением предоставляемые ему номера становились все шикарнее. Сонхи, прилетевшая вместе с ним, шутила, что такими темпами его скоро будут селить в пентхаус. Ей, к слову, тоже дали не самый дешевый номер — по соседству с Даном, просто меньшего размера.

[*В Bulgari Hotel Paris есть двухуровневый пентхаус с шикарным панорамным видом на Париж и даже собственной террасой.*]

Дан сразу после заселения спустился в спа — благо, он есть прямо в отеле. Хамам и массаж полностью сняли усталость, что было к лучшему — прилетел Дан утром, а впереди полноценный рабочий день. В номере его уже ждали приветственные подарки от брендов — букеты, пакеты с продукцией, большая корзина с фруктами.

— Они даже помнят, что ты любишь апельсины, — усмехнулась Сонхи. — Почистить?

Дан вроде и не особо хотел, но отказаться от апельсинов — преступление. Сонхи, бодро орудуя ножичком, снимала кожуру, пока Дан переодевался в гардеробной. Его одежду даже отгладить успели, а единственные выходные туфли были начищены до блеска.

Поздний завтрак с директором Bulgari был скорее деловым и проходил в ресторане отеля. Бренд был заинтересован в максимально долгосрочном сотрудничестве для «эльфийской» линейки. После получаса обсуждений прибыли и влияния, Дан, наконец, услышал цифры, которые Bulgari хотят видеть в контракте — минимум семь лет, потом — автоматическое продление, если одна из сторон не захочет его расторгнуть. Это как гарантия того, что Дан не уйдет к другому ювелирному бренду.

Тут дело в том, что «эльфийская» линейка слишком сильно ассоциируется с личностью Дана. Потерять его как амбассадора и лицо линейки — удар для продаж. Причем, у Bulgari есть причины волноваться, пусть и надуманные. Сомнения возникли из-за Hibiscus. Сотрудничество Дана с корейским косметическим брендом было очень удачным, его бы с удовольствием продлили — контракт заканчивается в этом году. Но Дан уже подписал предварительное соглашение на создание именного бренда косметики, что делает его конкурентом для Hibiscus. Bulgari волновались, что Дан со временем может проделать то же и с брендом украшений. Ювелирный — маловероятно, там нужны большие вложения и опытные мастера, а вот качественная бижутерия — это, с их точки зрения, вполне возможно.

Bulgari, хотя и является частью LVMH, сохраняет семейное управление — Дан завтракал с мужчиной, вся семья которого занималась делами этого бренда, он, кажется, даже сына своего готовит к этой должности. Поэтому, даже являясь частью корпорации, они вели дела немного иначе. У них есть причины считать, что LVMH могут уговорить Дана на ведение другого бизнеса, невзирая на возможные потери для уже существующего бренда.

С точки зрения Дана, он не может создавать украшения. И одежду тоже не может. Весь его творческий потенциал сосредоточен в музыкальной сфере, он не хочет заниматься еще и дизайном. Открывать бренд, где все делают за тебя? Ему такое неинтересно. В случае с косметикой все проще — то, что он не силен в химии, не отменяет того факта, что он разбирается в косметике в общем.

Поэтому Дан легко согласился переподписать оба контракта — и на должность посла бренда, и на присутствие как лица линейки, — на долгий срок. Договорились все оформить, когда в Париж прилетит папа Дана, а это будет через два дня.

После плотного завтрака Дану предстояло встретиться с Тони Кавалли. Время, на самом деле, не самое лучшее — показ пройдет со дня на день, Мастер должен много работать… Но, раз уже его позвали, нужно ехать.

Выглядел Мастер действительно не очень — видно было, что он устал из-за подготовки коллекции.

— Ставить кутюрную неделю моды так близко к прет-а-порте — это преступление, — заявил он после традиционных слов приветствия.

[*Кутюр, то есть единичные наряды высочайшего качества, показывают в январе. Показы прет-а-порте, одежды для продажи в бутиках, проходят в конце февраля.*]

Встречались они, вопреки обыкновению, не в его кабинете, а в общей мастерской. Некоторые наряды еще не были готовы. Стучали швейные машинки, тянуло жаром от гладильной зоны — эти утюги не выключают в течение рабочего дня, у окна кто-то формировал наряд прямо на живой модели. Их разговор периодически прерывали — швеи и младшие дизайнеры подходили к Тони Кавалли с образцами.

— Ну что, выйдешь на подиум? — спросил Дана Тони Кавалли.

— Я? — удивился Дан. — Боюсь, что стандартный модельный размер я перерос.

Тони расхохотался. За последние полгода Дан заметно поднабрал мышечной массы. Он все еще худой — это генетика, ее сложно перебороть, — но плечи и руки уже далеки от строгих модельных стандартов. Юнхи постоянно приходится слегка переделывать его одежду, потому что он даже магазинным меркам не совсем соответствует — плечи широкие, а талия и бедра узкие, из-за чего пиджаки часто смотрятся на нем странно. В Louis Vuitton есть его точные мерки и одежду ему присылают всегда точно по размеру, но это — официальные выходы. Подиум… требует худобы.

— Конечно, если ты стесняешься быть самым… широким на подиуме, то можешь смотреть на все с места в зале, — с улыбкой сказал Тони, — Но у меня в мастерской стоит манекен, который в точности повторяет параметры твоего тела, так что создать для тебя наряд — не проблема.

— Тогда я с радостью, — честно ответил Дан.

Он немного соскучился по подиуму. Не настолько, чтобы возобновлять модельную карьеру, но все же некоторая ностальгия по этой атмосфере присутствует.

Вся одежда из новой коллекции выглядит необычно. Кавалли любит смешивать разные стили и текстуры, в этот раз идея даже немного странная: элементы викторианской эпохи и что-то вроде техно-фантастики, если так вообще можно говорить об одежде. Блузы с рюшами сделаны из ткани с металлическим блеском, а обтягивающие женские комбинезоны — из плотного светлого кружева. Наряд Дана был готов заранее: светло-серые шелковые брюки, которым с помощью краски придали дополнительный влажный блеск, словно они сделаны из кожи или даже латекса. Облегающая майка такого же оттенка, с воротником-стойкой, застегивалась сзади на молнию, потому что натянуть ее через голову было бы просто невозможно. И сверху — пиджак, а, скорее, даже укороченный камзол, с погонами, из плотной темно-синей ткани. Броши на груди — будто ордена. Откровенно говоря, это не тот костюм, который среднестатистический парень купит в бутике бренда. Сами по себе предметы одежды обычные — брюки удобные, достаточно свободные, молния на майке совсем не мешает, да и укороченные пиджаки парни носят. Но детали не позволяют говорить об этом наряде, как о чем-то… обыденном.

— Это не прет-а-порте, — сказал Дан по-французски, когда на него примеряли костюм.

— Частично, — ответила девушка, которая выполняла примерку под наблюдением Тони Кавалли.

Дан начал уже немного забывать французский и ее быстрая речь временами казалась совсем неразборчивой, но хорошо по-английски здесь мало кто говорил… кроме Тони Кавалли, разумеется.

— Брюки будут частью коллекции, а вот топ и пиджак — это ручная работа, — сказала она.

— Это наряд для привлечения внимания, — пояснил Кавалли.

Дан кивнул. Так иногда делают, чтобы у зрителей было больше поводов для разговора: добавляют в обычный показ вещь, которая гарантированно не будет пользоваться широким спросом, но привлечет внимание. Не всегда для этого сильно заморачиваются с дизайном, иногда просто делают платья-полотенца или туфли в виде куриных лап. Но подобный эпатаж — не стиль Тони Кавалли. Он сделал такой наряд для Дана, чтобы все говорили о красоте и тонкой работе мастера… а не обсуждали неуместность данной вещи. Хотя шансы, что найдется много желающих надеть этот пиджак в обычной жизни, минимальны. Дан бы и сам в таком по делам ходить не стал.

У Pop Heroes начался отдых и Дан планировал его начало провести в Париже: пожить в шикарном отеле, посетить, наконец, Лувр… но пришлось участвовать в репетициях. Дан случайно проговорился Тони Кавалли, что ни разу не был нормально в Лувре — очереди, много народу, а у него мало времени… Вроде надеялся исправить данное упущение сейчас, но опять работа…

Louis Vuitton арендовал для него весь музей на четыре часа. Разумеется, Дану пришлось сниматься там в одежде бренда, дать короткое интервью… но это не помешало ему практически в одиночестве посмотреть основные шедевры знаменитого музея… Честно говоря, ему бы и в голову не пришло, что можно так сделать.

Когда папа прилетел в Париж, репетиции показа еще шли, так что Дан не мог себе позволить проводить с ним много времени. Но они старались вместе завтракать и ужинать. Еще в Париж прилетела Бёль, но с ней Дан так и не увиделся до показа — они оба были заняты.

Папе выделили место на показе. Не в первом ряду, разумеется, но все же… родители Дана бывали на концертах в США, мама даже в Сеуле, до этого часто ходили на всякие школьные представления… но они никогда вживую не видели его на подиуме — это не то мероприятие, где можно получить «билетик для мамы». Очень мило, что папе в итоге удалось увидеть Дана и в качестве модели.

Ощущения на подиуме, конечно, несравнимы с концертом. Дан открывал показ, но волнения практически и не было. Так, слегка переживал о возможных форс-мажорах, но с началом музыкальной композиции эти мысли вылетели из головы.

Часть подиума была заменена траволатором, как в аэропортах. Это отрезок пути модели — красиво проезжаешь мимо прессы, позируя. Когда Дан ступил эту ленту, вспышки замелькали так часто, что он даже на мгновение испугался — поймет ли, когда его «поездка» закончится и нужно будет элегантно шагнуть на подиум, не упав навзничь. Но у Кавалли был план на этот случай — у края ленты конвейера стоял парень, у которого на груди были пришиты крошечные лампочки, мигающие мягким красным светом. Их было легко заметить даже сквозь яркие вспышки. Парень тут не только обязанности светофора исполняет, он еще и будет подавать руки моделям на каблуках. Именно его присутствие позволило Дану удачно сойти с траволатора и продолжить путь.

В финале Дан выходил последним, вместе с Тони Кавалли, под громкие аплодисменты зрителей.

В сети потом писали, что появление Дана на подиуме было приятным сюрпризом, ведь он был указан в списке гостей, а не моделей. Его фотографии были во всех социальных сетях, чему значительно способствовали пауэры — они радостно лайкали и комментировали все, что с ним связано, поэтому ни один модный журнал не смог отказать себе в соблазне поднять охваты за счет фотографий Дана и реакции его фанатов.

Показ был приятным и значимым событием для Дана, да и отпуск, в целом, вышел интересным, но дальше у Дана с папой начались рабочие будни: они обсуждали детальный контракт с LVMH. До этого были лишь предварительные договоренности, теперь же настало время считать деньги.

Разумеется, занимался этим не один только папа. С ним в Париж прилетело несколько помощников, они даже арендовали себе рабочее помещение. Обсуждали мелкие нюансы: кому и на что будут принадлежать права, кто сколько прибыли забирает, насколько Дан может влиять на процессы создания косметики… Основные пункты были обговорены еще в прошлом году, но, все равно, заключение такого масштабного контракта — это очень долгий процесс.

Через шесть рабочих дней контракт был подписан. Запуск бренда состоится примерно через год и семь месяцев — именно столько времени потребуется заводам, чтобы отработать текущие контракты.

Бренд решили назвать просто «Даниэль». Это имя встречается во многих языках, к тому же оно унисекс — так называют и мальчиков, и девочек. А еще «эль» на конце делает его схожим с эльфийскими именами Толкиена, на что планируют делать отсылки в продвижении линейки: совмещение науки и природных богатств, где наука — почти магия.

Регистрация торгового знака была сделана заранее, так что пауэры догадывались, что Дан будет что-то выпускать под своим именем, но вряд ли кто-то думал, что он в двадцать… ладно, в двадцать два года создаст собственный бренд косметики.

Из-за заключения контракта, а также потому, что Дан выкупил акции Person, в Корею он вернулся уже без своего громадного счета в банке — все его миллионы были вложены в бизнес, осталось чуть меньше миллиона на расходы. Папа посмеялся над тем, что Дан вообще назвал это «осталось» — он очень быстро привык к наличию огромной суммы на счете.

В Корею Дан прилетел седьмого марта. Парни разъехались по домам, даже Инсон улетел к папе, в Великобританию, так что в общежитие возвращаться смысла не было. Дан поехал в свой дом, к бабуле.

Строительство беседки уже закончили, а на собственную студию денег уже не осталось, так что он просто организовал себе «уголок для творчества», но ему там было не очень удобно.

Зато за время его отсутствия в доме произошли другие разительные перемены. Мало того, что почти закончили ремонт в комнатах, так еще и Джиён с тетей сделали Дану дорогой и неожиданный подарок.

Они купили в гостиную концертный рояль. Сказали, что у любого композитора дома должен стоять рояль, иначе перед людьми неудобно. Белоснежная махина привлекала к себе немало внимания, но играть на нем было приятно. Было что-то… особенное в такой игре. Дан попросил Сонхи найти ему нотные листы с популярными корейскими песнями и уже на следующий день Дану привезли папку с эмблемой Person. Это даже логично — у них точно есть готовые ноты для оркестров. Теперь по вечерам Джиён разжигал камин, Дан играл, а бабуля с тетей пели то, что знают. Уютные вечера в кругу семьи.

Еще было приятно завтракать на веранде. На ней были съемные стеклянные панели — зимой устанавливают, летом можно убрать. Бабуля купила маленькую печку, такие иногда ставят по вечерам в летних кафе. Поставили круглый стол и плетеные кресла с мягкими подушками. С утра Джиён затапливал печь, они вчетвером завтракали на веранде, потом тетя с Джиёном уезжали на работу, бабуля уходила ковыряться в своей теплице, а Дан мог читать или смотреть фильмы на этой же веранде.

Красиво, эстетично, но он так привык регулярно писать, что не мог просто бездельничать — хотелось в студию. В итоге не выдержал — через пару дней ленивого отдыха сорвался в Person, писать песни для Pearl Gang.

У него было несколько идей, которые требовали сложной работы над музыкой, так что ему было чем заняться. Единственное — не хватало Сонхи с ее вечно горячим чаем. Но уже на второй день кто-то в Person выяснил, что их «гений» сидит без присмотра и Дану отправили менеджера-стажера. Девушка была ровесницей Дана, ее привела Чанми, а инструктировала, казалась, сама Сонхи, потому что девчонка молчала, не мешала Дану, но выполняла все его поручения еще до того, как Дан заканчивал произносить просьбу вслух.

Из-за этого возникло странное ощущение… будто он и впрямь особа королевской крови — вот уже и менеджеров натаскивают, чтобы ему в студии комфортно работалось… Приятно, конечно… но все же смущает.

В один из дней, когда Дан вышел из студии, собираясь ехать домой, ему встретился Сону — он шел к нему.

— Что-то случилось? — удивился Дан.

— Да вот, хочу проверить тебя на наличие третьего глаза, — хмыкнул Сону в ответ.

Дан нахмурился, не понимая, к чему клонит Сону. В студию они так и не зашли — Дан стоял у дверей с ключами в руках, а Сону рядом.

— На следующей неделе мы должны были открывать продажи билетов для азиатских остановок вашего тура, — сказал Сону, прислонившись плечом к стене, — Но сегодня ВОЗ объявили пандемию. Шансы, что в таких условиях в конце апреля мы сможем провести концерты…

— Старта продаж не будет? — уточнил Дан.

Сону кивнул:

— Только что закончилось экстренное собрание, аналитики в один голос заявили, что лучше не рисковать. Мы можем потерять деньги, если концерты не удастся провести, или испортить себе репутацию, потому что у вас на концертах соблюдать нормы социальной дистанции…

Дан вздохнул: ну что ж, отделались малой кровью. Не придется возвращать деньги за билеты, а выплата неустойки за бронь площадок пока небольшая, к тому же, есть шансы получить выплаты от страховой компании.

— Ладно, — ответил Дан. — Значит, тура не будет как минимум в ближайшие полгода… Сфотографируешь меня в маске у агентства?

— Зачем? — удивился Сону.

— Выложу в инсту… нужно же подготовить пауэров к тому, что азиатских концертов в итоге не будет…

Сону хмыкнул, но согласно кивнул. Вместе они вышли из здания, Сону сделал несколько фото так, чтобы было видно Дана и здание агентства, а после Дан выложил пост:

«Думаю, все уже в курсе новостей. Обычно так начинаются фильмы-катастрофы. Но нет, это наша действительность: человечество сражается с вирусом. Берегите себя. И сохраняйте бодрость духа. Возможно, все будет хорошо не завтра, но когда-нибудь настанет тот самый Новый День, когда всё, что происходит сейчас, будет лишь поводом для ностальгических воспоминаний.»

Выложив пост в сеть, Дан сел в машину и поехал домой. Пандемия-пандемией, а бабушкины вкусности сами себя не съедят.