Цена Рая

1

— Меркурий в боковую лузу, — уверенно заявил Доктор.

Роза рассмеялась:

— Не сможешь. Ты не сможешь добраться до Меркурия, тебе Юпитер мешает.

Доктор улыбнулся ей, подвигал бровями, и подошёл к бильярдному столу, чтобы сделать удар. Держа кий за спиной — как настоящий шоумен — он аккуратно прицелился. Шмяк! Кий скользнул вперёд и ударил по битку, направляя его в другую сторону, прочь от того шара, который заявил Доктор.

Раскрыв рот, Роза смотрела, как белый шар отскочил от одного борта, от другого, и ударил прямо по коричневому «Меркурию». И ни разу не задел жёлтый шар, изображавший Юпитер! После такого зрелища Роза уже не удивилась тому, как шар-Меркурий неспешно покатился прямо в заявленную Доктором лузу.

— Итак, ещё Земля, и ты проиграла, — сказал Доктор, улыбаясь и снова целясь.

Изображающий Землю сине-зелёный шар был действительно чудесной моделью планеты. Роза подносила его к свету и видела все материки, нанесенные в миниатюре.

— Если я ударю примерно по Калифорнии… — Доктор нагнулся над столом и прицелился.

Щёлк! Вращаясь, шар-Земля отправился в лузу.

— Партия! Ты же говорила, что хорошо играешь?!

— Я хорошо играю, — обиженно ответила Роза. — Но там, где я выросла, в снукер играют цветными шарами, а не планетами.

Доктор улыбнулся своей ослепительной улыбкой, и Роза не смогла злиться из-за проигрыша. Они ждали, пока навигационные системы ТАРДИС перезапустятся после сумасшедшей захватывающей гонки за кометой и, чтобы скоротать время, Доктор непонятно откуда вынул раскладной набор для снукера.

— Приобрёл его в далёком будущем, — объяснил он, ставя набор на пол каюты управления. — Игры в стиле ретро были очень популярны в пятьдесят восьмом веке.

И поражённая Роза смотрела как он открыл футляр, который непостижимым образом развернулся и превратился с стол для снукера, шары, и кии.

— Как оно всё туда помещается? — спросила она.

Доктор ей только подмигнул:

— Жёсткое световое сжатие, — поставил он её в тупик своим объяснением.

— Чего?

— Тебе лучше не забивать себе этим голову.

Роза подошла к планетам на столе:

— На лучший результат из трёх?

Доктор покачал головой:

— Хватит уже отдыхать и расслабляться, — он щёлкнул на столе выключателем, и стол полностью свернулся обратно в себя, вновь приняв форму чемодана.

— Почему? Мы что, уже прибыли? — Роза намеренно ныла, как капризный ребёнок, не переставая при этом улыбаться.

— ТАРДИС должно было уже хватить времени на перекалибровку, — серьёзным тоном ответил Доктор. — Так что, если удача не изменит, скоро мы приземлимся.

С неожиданным приливом энергии он направился к пульту управления, проверил разные показания, пощёлкал тумблерами и рычагами.

— И куда мы направляемся? — спросила Роза.

— А я даже не знаю, — признался Доктор. — Я подключил к управлению ТАРДИС твой mp3-плеер и включил случайный выбор треков. Так что мы окажемся либо в абсолютно непредсказуемом месте…

— Или?

— Или внутри Франца Фердинанда! — Доктор улыбнулся, чтобы показать, что он шутит. — Сейчас узнаем… — и он дёрнул один из больших рычагов, направляя ТАРДИС к следующему пункту назначения.

Для Племени Трёх Долин это была очень тяжёлая ночь, и утро было ничем не лучше. Несколько часов после того, как трое молодых людей не явились на ужин, поисковые группы прочёсывали лес, разыскивая их. В конце концов, стало слишком темно, и поиски пришлось прекратить.

Мать Джейлетта умывала лицо в ручье на краю деревни и думала о том, что ещё можно было сделать. После рассвета поиски на несколько часов возобновились, но не было никаких следов ни Эйрека, ни Пурина, ни Серенты. Брат Хьюган отправился в древний храм, чтобы попросить великодушную живую планету вернуть им потерянных детей, но Джейлетта предпочитала возлагать надежды на более практичные методы. В данный момент было важно, чтобы жизнь текла своим чередом. Паника ничем не поможет. Куда бы подростки ни делись, их исчезновение должно было иметь рациональное объяснение. Быть может, что-то застигло их у ямы врасплох, и они убежали прятаться в горы? Джейлетта покачала головой, отчего её угольно-чёрные волосы, собранные в хвостик, хлестнули по шее. Ни один из вариантов не казался ей правдоподобным.

Идя обратно между шатрами, из которых состояла деревня, она видела, как многие члены племени занимаются своими обычными утренними делами, и на мгновение ей показалось, что всё случившееся было лишь дурным сном. Но затем Джейлетта заметила свою младшую сестру Хилис, мать двоих из пропавших детей, с трудом сдерживающую слёзы. Джейлетта поспешила к ней и обняла её одной рукой, бормоча слова утешения. Хилис уткнулась лицом в грудь сестры и всхлипнула.

Большинство мужчин ушли перегонять скот на зимние пастбища, а большинство старейшин были такими древними, что почти ничего уже не понимали, и мать Джейлетта осталась, по сути, главной в деревне. Она понимала, что другие будут просить у неё совет, но в этот раз она не представляла, что им ответить. Она могла надеяться лишь на то, что каким-то образом ритуал брата Хьюгана достигнет желаемого эффекта. Обычно Джейлетте не было дела до этого знахаря и его увлечения древними традициями, но прямо сейчас она была бы не против какого-нибудь божественного вмешательства.

Во мраке глубокого космоса, в абсолютном вакууме, очень редко что-нибудь случается. В этой части космоса ничего особого не происходило несколько тысяч лет. До этого момента. Ни с того ни с сего, пространство и время вдруг содрогнулись, искривились, и задрожали. И там, где только что ничего не было, возник космический корабль.

Из всех кораблей для глубокого космоса, когда-либо покидавших космические доки, этот был отнюдь не самого захватывающего вида. Его когда-то сверкавшие серебристые панели покрывала космическая пыль, и они были более угреватыми, чем лицо подростка. За многие годы временные ремонты изменили изначально гладкие обводы корабля до такой степени, что даже его конструктор не узнал бы теперь своё детище. Гипер-пространственные двигатели, снятые с какого-то разбившегося торгового судна, были привинчены без малейшей мысли об эстетике, а целый отсек корпуса возле кормы был сделан из вышедшего из строя радиомаяка.

Космический корабль «Хамфри Богарт» начал свою жизнь в качестве игрушки сынка богача — элегантного скоростного судна, в котором владелец летал по своей звёздной системе между своими домами, расположенными на разных планетах. К сожалению, как это часто бывает, богатство владельца было заработано не вполне честно, и, когда до него добрались следователи, космический корабль стал одним из первых конфискованных предметов имущества. Какое-то время им пользовались налоговые инспекторы, а затем он был изъят и направлен на военную службу во время затяжной космической войны. Наконец, спустя много лет, будучи уже развалюхой, он оказался у нынешней владелицы. Профессор Петра Шулоу, учёная и исследовательница, решила, что он станет замечательным транспортным средством для её изысканий. По правде говоря, замечательной в нём была только цена.

Спроектированный изначально для экипажа из тридцати человек, по утверждению инструкции для полёта он требовал как минимум двенадцать. Однако профессор не сильно разбиралась в вопросах безопасного пилотирования. Её команда насчитывала четыре человека: капитана майора Кендла и трёх юнцов, двое из которых только что закончили Академию Космической Навигации, а третий был скучающим богатеньким пареньком, увлекавшимся гонками космических яхт и другими способами почувствовать адреналин.

В космосе, как говорилось в древней поговорке, никто не услышит, что ты зеваешь, — подумал пилот-стажёр Джон Хеспелл, сидя за экраном и наблюдая, как на нём автоматически сменяются разные данные. В очередной раз искусственный интеллект корабля провёл стандартные измерения и сравнивал их результаты с неполными данными, которые предоставила профессор Шулоу.

Хеспелл — худой, нервного вида молодой человек с торчащими рыжими волосами — бросил взгляд на учёную, которая наняла их всех и отправила в это, похоже бесконечное, путешествие. Шулоу, должно быть, того же возраста, что и его мать, но из-за коротких белых волос и морщинистого лица она выглядела старше. Резкие черты её лица никогда не выражали хоть какое-то подобие мягкости. За восемнадцать месяцев его службы на «Хамфри Богарте» Хеспелл ни разу не видел чтобы она улыбалась.

Его внимание привлёк мигающий зелёный огонёк на экране — наконец что-то новое! Он ознакомился с информацией и немедленно запустил ручную проверку данных. К его удивлению, её результаты были такие же. Результаты измерений совпадали с предоставленными данными. Ну хоть это-то обрадует профессора? Он развернулся на стуле и кашлянул, чтобы привлечь её внимание.

— Профессор! — начал было он, но она уже встала.

— Что-то нашёл? — спросила она, но отвечать ему не было нужды: она уже сама читала информацию на экране.

Если Хеспелл ожидал, что она улыбнётся, ему суждено было разочароваться. У неё лишь слегка сменилась интонация, может быть, в ней появилось чуть-чуть волнения.

— Проложите новый курс, мистер Хеспелл. Если эти данные верны… то мы, наконец-то, вот-вот прилетим на планету-рай!

Хеспелл внёс коррективы и, неохотно ворча, двигатели корабля заработали. «Хамфри Богарт» шёл вперёд сквозь чёрные глубины космоса.

Брат Рез и сестра Кэйлен тихо стояли на коленях перед Столом Преподношений. Большой каменный алтарь был в центре огромного главного зала древнего храма. Перед ними туда-сюда ходил сам шаман, бормоча ритуальные напевы и рассыпая по полу джиненевый порошок. Кэйлен мельком глянула на Реза и встретилась с ним взглядом. Несмотря на серьёзную обстановку, ей пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться. Рез взглядом показал, чтобы она взяла себя в руки.

Кэйлен посмотрела на него и улыбнулась. Как же он изменился с тех пор, как она его нашла много лет назад! Она тогда была всего лишь ребёнком, но день их встречи она помнила так, словно это было вчера.

Вначале она услышала звук. Резкий треск, словно кто-то огромным топором срубил большое дерево, а затем раскаты грома, словно храп отца, только намного, намного громче. Кэйлен, шести лет отроду, и сияющая как новая монетка, была тогда на пляже. Она должна была собирать дрова, но вместо этого искала ракушки.

Кэйлен помнила, что слышала тогда пересвистывание пары птиц. Даже в детстве её сердце пело от их мелодичных трелей. Она решила ещё пять минут полежать в песке, хотя и знала, что мать Джейлетта опять на неё рассердится.

— Каждый должен внести свой вклад, — говорила ей мать Джейлетта каждое утро. — Племя — твоя семья, и у каждого своя роль.

Что означало рутину: поиск дров, сбор урожая, уборка дома. Кэйлен никогда не могла понять, почему всё это включало в себя такую тяжёлую работу. Лэйлора же заботится о них, так? Так зачем всем трудиться? «Всего лишь десять минуточек», — сказала она сама себе, изменив предыдущее обещание. Она устроилась в тёплом песке поудобнее и закрыла глаза.

И вот тогда она услышала этот звук, разодравший в клочья спокойствие этого дня. Поначалу она не могла понять, откуда он. Забеспокоившись, она села. Что это было? Лэйлора рассердилась на неё за то, что она не трудится? Шум ставился громче и, похоже, доносился сверху. Прикрывая рукой глаза от сияния Саксика, Кэйлен посмотрела вверх и с удивлением увидела полосу чёрного дыма, простирающуюся через небо, словно кто-то нацарапал грязную линию на небесах. Что-то падало. Она провела взглядом вдоль дымного шлейфа, и в его начале увидела тёмный предмет. В этот момент он врезался в лес, издав последний визг, и наступила тишина.

Кэйлен храбро (или глупо) решила не звать на помощь, а разузнать, что там. Подходя к месту падения, она обнаружила сильные разрушения. Что-то проломилось сквозь лес, вырвало с корнями деревья и другую растительность, оставив уродливый шрам. В конце концов оно проделало борозду в земле — углубляющийся канал, который всё ещё дымился, когда Кэйлен осторожно шла вдоль него. Наконец, она нашла и сам предмет.

Он был меньше, чем она ожидала, не намного больше её отца; металлическое яйцо, чёрное и обгоревшее после быстрого спуска. За все свои шесть лет Кэйлен ни разу ничего подобного не видела. Несмотря на страх, она подкралась ближе. Она пыталась вспомнить сказки, которые брат Хьюган рассказывал детям, о былых временах, когда хранители Лэйлоры носились по всей земле. Может быть, витику рождались из вот таких яиц? Брат Хьюган говорил, что витику вернутся, если будут нужны. Но витику ведь нападали только для защиты Лэйлоры. Кэйлен была уверена, что не сделала ничего, что могло расстроить её планету. Маму — запросто, но не планету!

Затаив дыхание, Кэйлен протянула руку к яйцу. Оно пылало жаром, воздух над ним дрожал. Внезапно с шипением откуда-то вышел воздух, и начал открываться люк. От страха и неожиданности Кэйлен отпрыгнула, и на мгновение подумала, что надо бежать. Но что-то её остановило. Это был звук, доносившийся из яйца, похожий на бульканье.

Заставив себя вернуться, Кэйлен подошла к самому люку, который уже полностью открылся, и заглянула вовнутрь. Там она увидела что-то вроде кроватки, к которой было надёжно привязано то, что издавало новый странный звук. Кэйлен не верила своим глазам. Секунду назад она едва справлялась со своим страхом, но теперь его как не бывало, она рассмеялась от радости и удивления. Существо в яйце тоже засмеялось, радуясь улыбающемуся лицу Кэйлен. Это было не чудовище из мифов и легенд. Это было крохотное беспомощное существо, которое нуждалось в ней. Маленькое и беспомощное, с пухлыми ручками и пухлыми ножками, это был ребёнок!

Это было пятнадцать лет назад. Теперь этот ребёнок сурово смотрел на неё, требуя серьёзного отношения к ритуалу шамана. Кэйлен улыбнулась. Рез вырос красивым молодым человеком, стройным и загорелым, выше большинства лэйлоран, среди которых жил. Кэйлен тоже выросла. Теперь она была привлекательной девушкой, умной и острой на язык. Несмотря на шестилетнюю разницу в возрасте, лэйлоранка и её сводный брат были очень близки. Именно из-за Реза Кэйлен была сегодня здесь, в древнем храме, силясь не смеяться с шамана.

Кэйлен подумала, что годы не пощадили бедного брата Хьюгана. Когда она была маленькая, она боялась шамана и всего того, что он проповедовал, но теперь всё изменилось. Он казался довольно грустным и жалким в своих ярких накидках и головных уборах из птичьих перьев. Его лицо было разрисовано цветными полосками. Это должно было придавать ему свирепый вид, но ей это казалось просто глупым. Если забыть об этом карнавальном костюме и гриме, брат Хьюган был всего лишь одним из старых лэйлоран, достигший уже заката своей жизни, и зациклившийся на старинных обычаях.

Хотя современные лэйлоране жили в деревнях из шатров и обходились натуральным хозяйством, их более примитивные предки общались со своей планетой иначе. Древние поклонялись Лэйлоре как богине, и их религиозные ритуалы не обходились без кровавых жертвоприношений. Брат Хьюган часами просиживал в древних храмах, изучая старые традиции, и ища возможности для возрождения некоторых менее сомнительных элементов этих традиций в соответствии с историей племени. Впрочем, это была неравная битва с молодым поколением. Кэйлен и её современники хотя всё ещё и уважали естественные процессы, были менее склонны рассматривать планету как живое божество.

Как не странно, но именно Рез, чужак, проводил больше всех времени с братом Хьюганом и слушал его рассказы о былых временах. Возможно, это было связано с тем, что, взрослея, он всё больше замечал различия между собой и остальными, и пытался сильнее влиться в племя. Поэтому когда остальные молодые лэйлоране смеялись с шамана и не слушали его, брат Рез внимал каждому слову.

А куда шёл брат Рез, туда шла и сестра Кэйлен. Когда Эйрек, Пурин, и Серента пропали, брат Хьюган объявил, что нужно предложить Лэйлоре подношение в древнем храме. Рез тут же предложил помощь в проведении ритуала — свою и, конечно же, сестры.

Кэйлен подняла глаза и насторожилась, увидев, что шаман идёт к ней. Она попыталась изобразить на лице серьёзную мину, подобающую моменту, но это было нелегко.

— Сестра Кэйлен, не поможешь мне с джинерой?

Кэйлен кивнула и пошла к огню, горевшему в углу, за решёткой. Над огнём висел котёл с булькающей жидкостью. Кэйлен аккуратно сняла котёл и налила густую коричневую жидкость в три древние резные деревянные чашки. Все трое взяли по чашке, и подошли к священному алтарю, за которым стояла статуя женщины — воплощения Лэйлоры.

Джинера, напиток из бобов джиненя, в обилии произраставшего в джунглях, имел резкий, немного горьковатый вкус, который поначалу был неприятен, но затем вызывал желание пить ещё и ещё. Кэйлен чувствовала аромат, исходящий из чашки, и надеялась, что скоро наступит та часть ритуала, в которой они выпьют напиток от имени Лэйлоры. Но у брата Хьюгана, похоже, была другая идея. Он шагнул к алтарю и опустил свою чашку между собой и статуей. Затем кивнул Резу и Кэйлен, чтобы они сделали то же самое. Они поставили свои чашки на алтарь, шаман поднял высоко руки и запрокинул голову:

— О, всемогущая Лэйлора, заботящаяся о нас, мы, твои скромные слуги, просим твоей милости…

Кэйлен закрыла глаза: похоже, это надолго. И она не ошиблась. Похоже, брат Хьюган решил перечислить все фрукты, орехи, и листья, которыми щедрая Лэйлора одаривала свой избранный народ. Кэйлен раскрыла глаза, чтобы узнать, что происходит, и поймала себя на том, что смотрит в свою чашку джинеры и отчаянно хочет пить. Но вдруг что-то произошло. Поверхность жидкости задрожала. Да нет, не только жидкость — сама чашка тоже тряслась и двигалась!

— Брат Хьюган… — начала было она, но остальные тоже уже заметили, что что-то не так.

Теперь уже тряслась сама земля. Внезапно Кэйлен и саму начало раскачивать, когда земля под её ногами двинулась, проливая драгоценный напиток. Теперь уже трясся весь храм, и куски древних стен отваливались и падали вокруг них. Она вспомнила рассказы, которые слышала в детстве, о том, как Лэйлора вытряхнула их из таких жилищ, как этот храм, чтобы они вели более кочевой образ жизни.

— Что это? — спросил Рез у сводной сестры, пытаясь оттянуть её на безопасное расстояние от стен, но ответил ему шаман:

— Это Лэйлора, она сердита на нас! — заявил он.

И в тот момент в это было легко поверить. Всё было не так. Храм, казавшийся таким твёрдым и вечным, трясся, словно один из их шатров в зимнюю бурю. Лэйлора была миром спокойствия и безграничной щедрости, почему она на них так разозлилась? Кэйлен видела, что Резу так же страшно, как и ей, но брат Хьюган просто злился. А затем всё закончилось, так же неожиданно, как и началось. Земля у них под ногами вновь стала твердью.

— Я не понимаю, — недоумевала Кэйлен. — Почему Лэйлора сердится?

Брат Хьюган покачал головой:

— Это очередной знак. Как и всё остальное. И те трое пропали по этой же причине. Лэйлора сердится, и мы все сгинем от её гнева!

Он развернулся и ушёл, так и не завершив ритуал, а пролитое подношение джинеры растеклось по земле.

Обстановка в центральном отсеке была, мягко говоря, напряжённой. «Хамфри Богарт» входил во внешние пределы солнечной системы, но его вхождение было отнюдь не по прямой. Это было похоже на движение по минному полю. Огромное облако метеоритов и обломков планет создавало почти непроходимый барьер, защищавший пять ближайших к звезде класса «3» планет. Как только стало ясно, что для безопасного прохождения корабля сквозь этот пояс понадобится весьма искусное пилотирование, Хеспел передал штурвал капитану. Майор Кендл был правой рукой профессора Шулоу. Как и корабль, майор прошёл через войну, после которой у него остались шрамы как на теле, так и в душе. Ему уже было за шестьдесят, он был в хорошей форме, но уже давно на пенсии.

Хеспелл с благоговением смотрел, как ветеран космического десанта вручную управлял кораблём, не отводя взгляд от монитора. Он знал, что старика тренировали сохранять спокойствие под огнём, но это было не совсем то. Едва касаясь навигационных органов управления и почти не глядя на приборы, он демонстрировал в действии то самое чутьё пилота, которому невозможно было научиться в академии. У Кендла были стальные нервы и реакция пантеры — качества чемпиона. Несмотря на это, Хеспелл ловил себя на том, что забывает дышать, следя за их медленным продвижением вперёд.

Он огляделся и увидел, что остальные члены команды чувствовали то же самое. Даже Джей Коллинз на пульте связи, всегда раздражавший Хеспелла своей непреходящей скукой, казался напряжённым. Джей выглядел на восемнадцать, но на самом деле был старше, то есть примерно того же возраста, что и Хеспелл. Однако, между ними сложно было найти что-нибудь общее. Хеспелл много работал и соблюдал правила. Джей, родившийся в семье межгалактических адвокатов, не заработал за всю свою жизнь ни копейки, и считал, что правила пишут для того, чтобы было что нарушать. Хеспелл не мог понять, зачем Джей вообще нанялся на этот корабль. Может быть, он думал, что экспедиция будет интереснее? Что же, сейчас явно становилось интересно.

Последняя участница экипажа сидела рядом с Хеспеллом за пультами навигации и администрирования корабля. Хеспелл позволил своему взгляду на секунду задержаться на Ане Бэйкер, а затем быстро отвернулся, покраснев, когда она перехватила его взгляд. Хорошенькая невысокая брюнетка с округлым, открытым лицом выглядела хрупкой, как фарфоровая кукла, но он знал, что за этой внешностью скрывался смелый характер. Аня была его однокурсницей в Академии, но за пять лет он так ни разу и не заговорил с ней. На борту «Хамфри Богарта» они, наконец, подружились. Он не сомневался, что за её спокойной внешностью скрывалось такое же напряжение, как и у всех.

У всех, за единственным исключением. За спинами членов команды профессор Шулоу прислонилась к стене, попивая кофе, и выглядела абсолютно расслабленной. Это было поразительно. Хеспел не знал, как долго профессор искала эту загадочную планету, но знал, что это длилось годы, а не месяцы. Как она может оставаться невозмутимой сейчас, когда они вот-вот должны были обнаружить тот святой грааль, который она так долго искала? Глядя, как профессор допивает кофе, молодой пилот подумал, а человек ли она вообще?

— Профессор, мы прошли! — слова Кендла были в лучшем случае рычанием, но даже Хеспел услышал в его голосе облегчение.

Теперь на главном мониторе была видна третья планета звёздной системы во всей своей красе. И это действительно была красота: восхитительная зелёно-голубая жемчужина. Неужели это и вправду легендарная планета-рай?

Неожиданно корабль сильно тряхнуло. Генератор внутренней гравитации выключился, и всё горизонтальное стало вертикальным. Все пульты и приборы погасли. Раздались крики: никто из членов команды не был пристёгнут, и теперь их разбросало во все стороны. Затем корабль начал вращаться.

— На нас напали? — откуда-то из-за его плеча спросила профессор.

Хеспелл надеялся, что ей во время удара удалось за что-нибудь ухватиться.

— Что-то вроде ЭМИ, — раздался успокаивающий голос Кендла.

Электромагнитный импульс? Хеспел удивился. Какой же он должен был быть мощности, чтобы пробиться через их защиту и вызвать отключение электричества?

— Электричества нет. Запасные генераторы запускаются, но мы не сможем перезапустить всё оборудование одновременно.

— Системы жизнеобеспечения?

— В первую очередь. Затем защитные экраны и двигатели. Но мы в поле притяжения планеты. Я не смогу удержать нас на орбите.

— Значит, придётся попробовать приземлиться…

— Посадка будет жёсткой… Держитесь…

Следующие несколько моментов были не только одни из самых страшных, но и одними из самых восхитительных, которые случались с Хеспеллом. При красном аварийном освещении, включившемся в центральном отсеке, команда профессионально прореагировала на этот кризис, выполняя то, что они много раз отрабатывали на тренировках. У каждого во время нештатной посадки было своё задание. Даже спокойный Джей Коллинз, похоже, испугался. А в центре этой суеты майор Кендл боролся с органами управления курсом корабля, пытаясь обеспечить вход в атмосферу планеты под безопасным углом. Ошибись он на несколько градусов — и корабль сгорит в атмосфере ещё до того, как появится шанс разбиться об землю.

Пока майор боролся за спасение их жизней, Хеспелл занялся своим аварийным заданием — запускал аварийный маяк. Если приземление будет неудачным, маяк может стать их единственной надеждой на спасение. Имея автономное питание, он будет циклически отправлять в глубокий космос сигнал бедствия. Запуская маяк, Хеспелл не сдержался и скрестил на удачу пальцы. Он знал, что без удачи им не обойтись; в своём поиске планеты-рая они очень далеко ушли от оживлённых маршрутов и населённых областей космоса. Хоть кто-нибудь услышит их зов помощи?

После того, как брат Хьюган бросил их, Кэйлен оставила Реза убраться в храме после землетрясения, а сама поспешила одна через лес домой. Она хотела убедиться, что в деревне все выжили. Видя степень разрушения храма, она боялась, что шатры окажутся полностью разрушены.

Спеша, она бежала почти не глядя под ноги. Когда она неслась через лес, ветки и лозы хлестали её ноги и лицо, но она не позволяла этому задержать её. Хотя она и не верила в то, что брат Хьюган сказал о несчастьях, она не могла избавиться от мысли, что старик всё-таки мог оказаться прав. Быть может, надвигалось что-то плохое.

Внезапно она зацепилась ногой за корень и полетела вперёд. Неуклюже шлёпнувшись на землю, Кэйлен дала себе время отдышаться. Лёжа на спине и восстанавливая дыхание, она услышала звук, который когда-то уже слышала. Взрыв эхом разнёсся по лесу, распугав птиц. Она посмотрела вверх и увидела то же, что и когда-то давно. Это снова произошло… в точности, как и тогда. Мерзкий чёрный дым клубился по небу. Что-то прибыло. Что-то инопланетное.