Царь пустыни

Глава 3. Сборщик податей

– Ты по-человечески, на общеимперском, изъясняться умеешь?

Худой, загоревший до черноты бритоголовый рыбак в ветхой набедренной повязке уставился на нашу компанию немигающими выпуклыми глазами. Щека у него подёргивалась, выдавая волнение. Я его прекрасно понимаю. Сохранишь тут спокойствие, когда тебе плотоядно ухмыляются волки, вымахавшие до размеров полугодовалого телёнка. Почти взрослые они у нас, ещё чуть-чуть прибавят в росте, и можно заказывать у кузнеца-доспешника постоянную броню. Дриады и я с сестрёнкой местного жителя вряд ли очень смущали. Подумаешь, шестеро разумных в невыразимо жарких дорожных плащах поверх белых рубах и брони. Не успели мы разжиться одеждой, уместной для климата пустыни. Зато по ночам не мёрзнем. Ночи здесь прохладные, звёздно-лунные.

Рыбак, внешне человек с заострёнными ушами, указывающими на примесь крови нелюди, прощебетал что-то на языке, представляющем собой дикую помесь эльфийского и абаримского, и показал на запад.

– Кто-нибудь понимает, о чём он? – обратился я к дриадам и Лилиане, не рассчитывая, впрочем, на положительный ответ.

– Повелитель, позвольте, – склонила зеленоволосую головку под капюшоном Юния. – Он говорит на упрощённом калорском диалекте, распространённом у нечистых родов Шунтальской пустыни. Моя семья жила в этой стране, на границе с орочьими степями. Бывшая семья. Он спрашивает, мы пришли из-за моря или отстали от пересекшего пустыню каравана.

– Из-за моря. Наш корабль потерпел крушение южнее, на рифах, нам чудом удалось спастись. Мы ищем проводника до города.

– Слушаюсь, повелитель.

В устах дриады речь пустынного народа приобретала сходство с французским. Сплошные грассирования. Рыбак понимающе закивал и указал за поросший скудной растительностью холм, сопроводив жест фразой на своём суржике.

– Он сказал, проводника мы сможем нанять в деревне. За золотой он отведёт нас к нужному человеку, а за два золотых подскажет торговца карликовыми скакунами. Так у нечистых называют аранаи, ездовых животных.

– Пони, что ли? – Я посмотрел на сестрёнку. Ей конёк не помешает, путь по раскалённым пескам утомителен для хрупкой девушки. Я-то перебьюсь, а дриады выносливее человека.

– За два золотых он согласен вдобавок продать нам еды и воды.

До чего предприимчивый тип! На несчастных путешественников мы походим мало – у каждого по сумке за плечами, на волков навьючены мешки с припасами, взятыми в деревушке троллей на том берегу Моря Утопленников. Я при оружии, дриады сами оружие. Судя по виду, невзгод мы не натерпелись, судно тонуло медленно, и мы успели взять вещи. Почему бы нам не быть при деньгах?

– Откуда у потерпевших кораблекрушение золото? Разве не завещали пророки помогать нуждающимся в трудную минуту? Так ему и передай.

Рыбак выслушал перевод дриады и печально покачал головой.

– Он сказал: «Ваши святые, боги и заповеди остались там, откуда вы приплыли. Вы на землях дома Латахинэ, здесь другие законы. Не хотите платить – управляйтесь без меня. Наняв обманщика, который обдерёт вас до нитки и отдаст охотникам за живым товаром, вспомните доброго рыбака».

– У вас здесь и работорговцы промышляют? Пустыня вроде, ловить-то некого.

– Торговцы, прибывающие в Ластириос, бывают разные, повелитель. Кто-то покупает у местных племён людей, не нашедших, чем заплатить за проход, и нечистых из обедневших семейств.

– Жуть какая, – вставила Лилиана. – В империи работорговля запрещена.

– А в Абариме и Логаре довольно популярна. Орки и царства зверолюдов на востоке процветают благодаря ей, сестрёнка. Так что держи ушки на макушке и не отходи от меня ни на шаг. Юния, скажи нашему ушлому рыбаку, я дам ему пять серебрушек за пристойный ночлег и горячий ужин сверх дорожных припасов. Откажется – найдём помощника посговорчивее. Рыбацкое селение неподалёку, за тем холмом, туда ведёт тропка.

Лилиана замучилась ночевать на спине летающего ската. Там хоть и вправду удобно, но спать под открытым небом удовольствия не доставляет. Позавчера над Ксаргом бушевала гроза, мы промокли и замёрзли, ровно выброшенные на улицу котята. Со мной-то порядок, сестрёнку жалко. Дриады сродни разумным растениям, им дождь полезен.

Рыбак проворчал какую-то длинную фразу, отрицательно качая головой, взял закрытую крышкой корзину из тростника и двинулся по тропе.

– Он согласен, – донесла Юния смысл сказанного. – На роскошную постель попросил не надеяться, по его словам, жители деревни спят на циновках, иногда, в холодные ночи, зарываются в тряпьё.

– Главное крыша над головой и отсутствие насекомых.

– Относительно насекомых нечистый ничего не обещал, – развеяла радужные мечты сестрёнки переводчица.

– Переживём как-нибудь. Лилька правильно сказала – крыша над головой главное. Спроси, у него погреб есть?

– У последнего шунтальского бедняка под лачугой вырыт подвал, где семья укрывается от дневного зноя, повелитель.

Надоело жариться на солнце. Ни сна, ни отдыха. Высплюсь наконец-то с тех пор, как мы обнаружили пещерку в ксаргских горах. Сколько с той ночи минуло? Кажется, вечность.

В Шунтале, иначе называемой Белой пустыней, у меня накопилось много дел кроме встречи с брадосцем. Во-первых, в столице одного из домов солнечных эльфов Ластириосе можно найти Проклятых – команду преступников, состоящую из боевых магов. Их я планировал привлечь как минимум к спасению принцессы, как максимум к участию в грядущем конфликте с империей. Заплатить им есть чем, из погребённого под землёй древнеэльфийского города в аранье мои гоблины достали массу полезных вещичек, в том числе магические артефакты. А ведь раскопки только начались. Кроме того, я могу оказать некую услугу лидеру магов.

Во-вторых, в том же Ластириосе живёт монах ангелианин, всю сознательную жизнь посвятивший изучению Тьмы и борьбе с ней. Мне будет полезно навестить его. Возможно, он подскажет, как одолеть зависимость от подарков старухи.

Ну, и в-третьих, учитывая непроницаемость полога, висящего над пустыней, для ангельского взора, грех не прощупать почву на предмет создания базы. Север, конечно, хорошее место, однако, в Шунтале, по-моему, спокойнее, несмотря на жуткие для меня условия климата. И лететь от Зеркального озера ближе, чем к ледяным равнинам. Для постройки очередного убежища потребуется тихое место, куда местные не заглядывают. Идеально подошли бы пещеры с подземной рекой, но там уж как получится. Я бы и от развалин в каком-нибудь заброшенном оазисе не отказался.

Путь до Шунтальского побережья занял полторы седмицы. Гархар пересёк море за трое суток, нигде не останавливаясь. Ночью летел стрелой, днём планировал, окунаясь в заслонившие солнце тучи – благо, было пасмурно, временами моросил холодный противный дождик. Лилиана продрогла, несмотря на подбитый мехом дорожный плащ и жмущихся к ней волков. На четвёртый день путешествия мы приземлились на скалах ксаргского берега. Дриады скоренько соорудили шалаш, натаскали хвороста, развели костёр. Питались мы рыбой и принесёнными девчатами плодами, воду пили из родника. Ослабшего лоа я накормил забредшим на огонёк морским чудищем в ту же ночь. Зубастая громадина, жившая в устье реки и напоминавшая крокодила, только бронированного, с тремя рядами острых шипов вдоль спины, попортила нам нервы. Не люблю в мутной воде охотиться на всяких чудо-юд, выделяющих облако токсинов при моём приближении.

Ночью летели, днём спали – дриады занимались обустройством стоянки и собирательством, волки охотились. Однажды, аккурат перед тем, как покинуть Ксарг, наткнулись на деревушку агрессивных аборигенов-троллей, чей колдун порывался призвать старшего лоа, основателя клана. В результате первопредка со свитой мелких духов благополучно схарчил Гархар не без моей помощи, жители разбежались кто куда, а шаман в отчаянии совершил ритуальное самоубийство, дабы уйти к предкам. В его пещерке – жил он возле деревушки – мы отдохнули, перебив сторожевых духов, и вечером продолжили путешествие.

Сегодня мы добрались до противоположного берега. Я отпустил Гархара, посчитав, что лоа слишком для сравнительно густо заселенной местности. Местные, завидев летающего ската, донесут ещё, чего доброго. Солнечные эльфы номинально поклоняются ангелам, хозяева единственного на западном побережье города привечают жрецов Эладарна, которые, по сути, оказывают на дом огромное влияние. В пустыне делай что угодно, катайся на чём хочешь, никто не осудит.

В целом Шунтала неплохая страна, если бы не палящее солнце. Оно здесь по-настоящему смертоносно, прожить сутки человеку трудно, без подручных средств вовсе нереально. На свету кожа покрывается волдырями за час, потом наступает лихорадка, называемая учёными мужами империи огненной, и до заката разумный умирает. Одежда слегка уменьшает воздействие беспощадных лучей, но всё равно постепенно запекаешься, будто обёрнутый в фольгу карп в духовке. Путешествующих спасает магия солнечных эльфов – специальные барьеры, накрывающие стоянки караванов днём и рассеивающиеся ночью. Так пишут имперские географы.

Солнце превратило Шунталу в безжизненный край, океан песка. Вместе с тем, оно не позволяет чужакам углубиться в пустыню, поэтому солнечные эльфы надёжно защищены от вторжений. Тёмные и светлые собратья, равно орки, люди и зверолюды не переходят границу без крайней необходимости. Свирепствующие над Шунталой астральные бури закрывают страну от взоров большинства бессмертных, выследить здесь кого-либо задача невыполнимая. Казалось бы, идеальное укрытие для Смуглянки, ан нет. Высокорожденные осведомлены о семье её покойной матушки и, появись сведения об Авариэль, немедленно вышлют за ней отряд. Проводника храмовникам любезно выделят хозяева города, дом Латахинэ. Итог – оазис родственников разрушен, Смуглянке нужно бежать. Вне оазисов, принадлежащих семействам солнечных эльфов, не выжить.

В Шунтале, посреди песков, стоит одинокая скала, называемая Чёрным, или Обгоревшим, Обелиском. Пафосное, избитое название, зато верное. Камень, из которого вытесан этот памятник полузабытой цивилизации, абсолютно чёрный. Проводимый возле него специальный ритуал пробивает щит из астральных бурь и позволяет связаться с Проклятыми, если в Ластириосе не сработает условный «пропуск», выданный лидером боевых магов.

– Мать моя Гидра, а отец Дагон! – выпалила Лилиана, остановившись на гребне холма.

Поравнявшись с сестрёнкой, я хмыкнул. Под нами в тени притаилась крохотная деревушка. У лачуг чистили и раскладывали сохнуть рыбу дети, костлявые женщины носили на головах корзины со свежим уловом и складывали их рядами у приземистых животных. Приглядевшись, я признал неказистых мохнатых лошадок.

– Аранаи? – уточнил я у Юнии. Дриада кивнула.

В центре деревни высилось массивное сооружение из костей и ракушек, скрепленных раствором. Многоголовая гидра, божество морлоков, обложили свежей рыбой и вскрытыми крабами, длинные шеи обвили гирлянды водорослей, ожерелья из кусочков разноцветного стекла и жемчужин.

– Не знал, что эльфы поклоняются богам морского народа. Думал, ангелианская религия запрещает почитать кого-то кроме ангелов.

– Нечистые, что с них взять, – вздохнула Юния. – Не путайте с носителями чистой крови, повелитель.

– Чистые, надо полагать, эльфы, а нечистые полукровки, верно?

– Не совсем полукровки. В жилах нечистых течёт смесь крови эльфов и других рас – людей, орков. Говорят, обитатели побережья смешали в незапамятные времена свою кровь с кровью обитателей морских глубин. По-моему, глядя на нашего проводника, в это легко поверить. У него рыбьи глаза и большой рот, от эльфов лишь острые уши, и те изломанные, словно орочьи. Простите за болтливость, повелитель.

– Прощаю. А те парни в белом кто такие?

К деревушке подъезжала группа разумных на массивных скакунах, совмещающих черты лошадей и безгорбых верблюдов. Десяток всадников, вооружённых длинными тонкими копьями, две крытые повозки. Впереди колонны на ездовом скорпионе красовался смуглолицый мужчина в белоснежном, скреплённом золотым украшением тюрбане. Сразу за щеголем всадник с небольшим знаменем. Торговый караван? Купцы мне и нужны. Никто лучше них не расскажет последние новости. По пустыне ходят, как правило, те, кто направляется либо в королевство высших эльфов, либо в Логар и царства зверолюдов. Дирижаблем перевозить товар дороже, нежели идти по пустыне – воздушным судам, чтобы попасть в тот же Логар, требуется пересечь горы севернее Эладарна, восток империи, Абаримскую Лигу. Проще заплатить солнечным эльфам за охрану, проводника и припасы. Плюс, в оазисах, бывает, продают за бесценок артефакты полузабытого магократического царства, когда-то располагавшегося на месте пустыни. Воздушные суда над Шунталой не ходят из-за астральных бурь, мешающих навигации.

– Не знаю, повелитель, – вглядевшись во всадников, призналась дриада. – На скорпе солнечный эльф, возглавляющий отряд.

– Ну, пошли тогда выясним, заодно познакомимся. Мне зверюги тех ребят по душе, не то, что карлики из деревни.

– Боевые аранаи, повелитель. Всадники – воины.

– Поэтому не жду от них ничего хорошего, надеясь на конструктивный диалог.

Заметившие нас деревенские зашевелились. Детвора бросила занятия и рассеялась по лачугам, на улице остались несколько женщин. Две вышли встречать всадников, одна встала лицом к нам на противоположном краю селения.

Бросая косые взгляды на наш маленький отряд, прискакавшие всадники заговорили с рыбачками короткими, рублеными фразами. Догадаться нетрудно, о чём речь. Спрашивают о нас.

– Юния, на тебе перевод с пояснениями.

– Да, повелитель.

– И, в конце концов, прекрати меня так называть на людях. Не люблю. Всех касается, девчата.

– Слушаюсь, повелитель.

Женщина заголосила, тыча в нас пальцем и вопросительно глядя на приведшего нашу компанию рыбака. Тот резко крикнул, и причитания мигом утихли.

– Жена рыбака спросила, что за нечисть он привёл в деревню и почему не предупредил заранее о возвращении. Он её обозвал дочерью пьяного морского краба и приказал постелить нам на крыше.

Рыбак обернулся, сказав что-то Юнии.

– Аранаи у него всего два. Он нам их продаст всего за три золотых, без торга. И так дешевле некуда, по его словам.

– Нет у нас золота. Пяток серебрушек дадим.

– Также он интересуется, как нас представить сборщику податей, и просит отдельную плату за услуги посредника.

– Какой жадный тип. Скажи, мы имперские путешественники, исследующие Море Утопленников. Фольклористы, коллекционируем легенды, сказки, тосты.

Дриада задумалась над переводом, прежде чем донесла мою легенду до рыбака. Тот запыхтел и вылупился себе под ноги, остановившись. К нам подъезжали шестеро всадников с солнечным эльфом во главе.

– Прошу, повелитель, не смотрите в глаза сборщику налогов, – взмолилась Юния. – Прямой взгляд чистый сочтёт за оскорбление.

– Да ладно? Экие обидчивые эльфы в Шунтале.

До сегодняшней ночи я считал светляков высокомерными. Но даже они не позволяют себе подобного по отношению к людям. За кого же принимают нас хозяева Белой пустыни, за насекомых? Интересно, если не выполнить просьбу дриады, на нас нападут? На дуэль вызовут? С радостью проучу заносчивого урода.

Я тут же одёрнул себя. Чужой дом – чужие правила. Моя выходка повлечёт нежелательные последствия. Отряд налоговика перебью без труда, а потом? Рыбак поспешит в город рассказать о случившемся, опишет нас властям. Память деревенским не сотрём, нет с нами разумника. Пошлют по нашему следу местную полицию, усиленную спецназом в виде магов. Какая школа в пустыне наиболее распространена, пиромантия? Вроде бы. Огневиков в Эладарне называют убийцами дриад. Вырезать деревню не вариант, во мне ещё теплится искорка человечности. Итак, оно мне надо, учить жизни налоговика? Хотя и очень хочется.

Вблизи эльф производил впечатление грозного противника. Скорп под ним поблёскивал тёмной хитиновой бронёй, изредка пощёлкивал внушительными клешнями, раздвоенный хвост, заканчивающийся укутанными кожаными мешками жалами, покачивался над солнечником. Красивая тварь, действенная и против пехоты, и против конницы. Лошади пугаются такого чудища, всаднику останется расстреливать из лука улепётывающих вражин. Не побегут – им же хуже. Хвост достанет врага легким и непринуждённым движением, зазубренные клешни перекусят и рыцаря в панцире. Обычные мечи урон скорпу нанесут минимальный, так, хитин поцарапают. Пробить естественные доспехи «скакуна» могут тяжёлые копья, и то без гарантии. Копейщиков сплошное удовольствие расстреливать с безопасного расстояния из вон того зачарованного лука за спиной налоговика. На случай совсем ближнего боя у эльфа длинный изогнутый меч и кинжал за поясом.

Солнечник обвёл мой отряд пристальным взглядом хищника, оценивающего добычу. В прищуренных тёмно-карих глазах жёсткость и расчетливость. Остановив взор на не желавшей потупиться по примеру дриад и деревенских жителей Лилиане, эльф зацокал языком, его тонкие губы искривились в ухмылке, очень мне не понравившейся. Он произнёс что-то на абаримском, обратившись ко мне, затем задал вопрос на общеимперском, проигнорировав неподвижно стоящего рыбака, и на эладарнском:

– Кто вы?

– Путешественник из империи людей Реднас Валейо к вашим услугам. Со мной телохранительницы и моя сестра Линда. С кем я говорю?

Держусь с достоинством дворянина, взгляд не опускаю и в зенки эльфа не смотрю, наблюдаю за воинами налоговика и их ездовыми животинками. В общем, выражаю почтение и заинтересованность.

– Гелир из дома Латахинэ, сборщик податей. Путешественник, да? У вас странный акцент для уроженца империи, слишком грубый. Откуда вы родом?

Налоговик, чтоб ему, говорил на чистом общеимперском, будто жил в столице. Жизнь у солнечников короче, чем у светлых собратьев и неизмеримо длиннее человеческой, есть время выучить языки. Эльфы создания любознательные и стараются развиваться всесторонне, отчасти поэтому считаются умнейшими из смертных Лантара.

– Я родился и вырос в королевстве Митран, что на северо-запад от империи, господин Гелир. Родину покинул, дабы ознакомиться со школами магии людей. Я, знаете ли, всегда увлекался магией. Живя на маленьком островке, не больно много узнаешь о Высшем Искусстве, посему и пустился в странствия.

Пусть думает, что я маг. К волшебникам у народов Трёхлунья особое отношение. Магов уважают и побаиваются.

– Путешествуете налегке, – отметил эльф, не выказывая ни толики почтения. – Отбились от каравана? Покажите знак чужеземца.

– Не совсем понимаю, о чём вы, господин Гелир. Мы плыли на корабле, разбившемся неподалёку от берегов Шунталы, и вы первый солнечный эльф, виденный нами. Мы и на людей-то наткнулись только сегодня. Что за знак, позвольте узнать?

– Свидетельство разрешения гостю на законный проход по нашим землям. Прибыли торговать? Везёте артефакты, драгоценности, зачарованное оружие? Придётся заплатить пошлину за провоз магических предметов и разрешение на проход.

М-да. Сколько будет стоить провезти на территорию солнечников божественное копьё? Артефакт, как-никак, бесценен, откровенничать о нём кому попало нельзя. Любой захочет себе такое сокровище, правда, не всякий с ним справится.

– Торговать нечем, господин Гелир. Из оружия вот, всё, что при мне. Посох сестры учитывается? Она ученица одного из колледжей Высшего Искусства, будущая волшебница, исповедующая путь природы.

– Кольца-накопители духовной и жизненной сил, медальоны, зелья у вас и вашей сестрицы, скрывающая ауру одежда. Вы отлично снаряжены для простого путешественника. Имеете ранг в имперской академии магии?

Мысленно я выругался. Чересчур зоркий эльф. Всадники как бы невзначай опустили наконечники копий, направив в нашу сторону, налоговик изначально не снимал ладони с рукояти меча.

– К сожалению, не заслужил, поскольку не учился в империи. Был вольным слушателем лекций и посещал библиотеки.

– Пройдёмте в деревню, – предложил солнечник. – Изложите на бумаге перечень имеющихся магических предметов и зелий. Учитывая их количество и качество, полагаю, вам будет, чем заплатить за разрешение на проход и без денег.

Если бы не недостаток времени, я бы присоединился к какому-нибудь каравану, следующему из логарских степей. Пришлось бы огибать пустыню на Гархаре, делая крюк, и увеличивать продолжительность путешествия седмицы на две, зато не познакомился бы с местными налоговиками. Чем дольше нахожусь в Шунтале, тем больше мне хочется оказаться подальше отсюда.

– Удивительные у вас спутницы, – поделился наблюдениями за дриадами эльф, указав жестом на рассохшийся, усыпанный солью стол у лачуги нашего проводника, и кинул рыбаку лист бумаги с переносным письменным набором. Налоговик продолжал восседать на скорпе, подчёркивая собственное превосходство. – Необычно видеть Дочерей Леса в подчинении человека. Как вам удалось заполучить их? Они ведь служат лишь нашим светлым собратьям.

– О, долгая история. Я оказал услугу Церкви Крылатого Единорога, и в награду мне передали отряд зеленокожих красавиц.

– Чем же вы заслужили благодарность жречества? – Мне послышалось, или в его голосе действительно прозвучало сомнение? – Нам, дому Латахинэ, за века поддержки Эладарна не посчастливилось завладеть Дочерьми Леса.

– Увы, мои уста запечатаны запретом иерархов Церкви. Дело секретное, не для посторонних, господин Гелир.

– Вы распоряжаетесь ими как угодно?

– Существует ряд ограничений, переступить кои не осмелюсь.

– Скажите, а возможно ли им сменить владельца?

Я отложил перо. Эльф раздражал и не понимал этого, вероятно, видя себя важнейшим смертным на побережье Моря Утопленников.

– Угрожаете мне, господин сборщик податей? Или у вас тактика – сбить с мысли добропорядочного человека, пока он перечисляет имеющиеся у него ценности на бумаге, дабы затем при проверке оштрафовать за укрытие неучтённых вещей?

– И в мыслях не было. Я просто спрашиваю, не продадите ли мне Дочерей Леса?

Дриады часто сопровождают Высокорожденных в качестве служанок и телохранительниц. Ими торгуют исключительно в Эладарне, продажа иноземцам строго запрещена законом короля. Открывшего тайну создания древесных созданий чужакам ждёт казнь. Мои попали ко мне случайно. Я поймал одряхлевшего бога растений, поглотил часть его айгаты. Чувствуя духовную силу своего творца, девчонки подчинились мне вместе с братьями древнями. Зная, как переподчинить дриад, я бы всё равно не согласился навсегда расстаться с ними. За месяцы общих приключений они стали мне семьёй.

– Дочери Леса не продаются, вам ли не знать.

– Дело в деньгах? – не желал отставать налоговик. – Наш дом заплатит золотом по весу каждой девушки. Нет? Может быть, вам интереснее старинные магические свитки? В Ластириосе недурственная библиотека, содержащая формулы множества заклинаний и описания калорских ритуалов. Вы ведь здесь, чтобы исследовать наследие первых магов людей?

– Вы не расслышали? Они не продаются! Ни все, ни по отдельности! Хотите Дочерей Леса – плывите в Эладарн и выпрашивайте у высших эльфов. Как доступнее-то объяснить?!

Лицо солнечника закаменело, губы сжались в линию. Обиделся. А нечего донимать. Хотя я и не прочь посидеть в библиотеке над манускриптами, повествующими о магии Калорского царства. Авось, наткнулся бы на что-то полезное.

– Оставим пустой разговор, – выдохнув, произнёс налоговик. Морщины на его высоком лбу разгладились, видимо, успокоился. Жаль, я в глубине души надеялся на дуэль. Солнечник умнее, чем предполагалось. Оно вроде к лучшему, а вроде и нет. Не зря же об эльфийском коварстве слагают песни.

Я дописал перечень предметов и отдал лист бумаги налоговику. О свойствах Маркарта ни полслова, указал, мол, зачарованное на прочность оружие, и точка. Во лжи меня не уличить, мою ментальную защиту не взломать и магистру разумнику, архимагов же магии разума у Латахинэ никогда не водилось.

Далее последовали формальные вопросы – зачем прибыл в Шунталу, род деятельности, сколько дней намерен пробыть. Налоговик спрашивал, параллельно читая список ценностей и проверяя выложенное на стол снаряжение.

– Знак чужеземного торговца обойдётся вам в тридцать золотых империалов, – закончив, он расписался под перечнем. – Либо двадцать пять эладарнских единорогов.

– Я не собираюсь торговать в Шунтале, оружие и магические предметы у меня для личного пользования.

– Чужеземцы, посещающие Шунталу, делятся на два типа. Одни – торговцы, приходящие с караванами, дабы задёшево приобрести уникальные артефакты эпохи Калорского царства, услуги жителей пустыни, рабов, драгоценности, знания, новые впечатления. Не обязательно они называют себя купцами. Мы не препятствуем им, даже поощряем, ведь они приносят доход казне. Другие притворяются законопослушными, странствуют по Шунтале, желая того же, что и первые, бесплатно. Они грабят мою страну, а за грабёж у нас положена смерть через сжигание. К какому типу относите себя вы?

Слитным движением всадники направили на нас копья, скорп возбуждённо зашевелил жвалами. Дриады и волки отреагировали мгновенно. Девчонки заслонили сестрёнку, оттеснили назад, выращивая на предплечьях острые шипы, похожие на кинжалы. Волки, зарычав, припали к земле и выпрыгнули вперёд. Я жестом остановил рванувшихся в бой дриад.

– Нам убить их позже, повелитель? – прошипела Камилла.

– Атакуют – убей. Господин Гелир, мои девочки отличаются от Дочерей Леса, сопровождающих знатных эльфов. Моих создавали воительницами, а не служанками. Они сильнее, быстрее и выносливее любой дриады, виденной вами ранее. Создатели одарили их навыками владения магией природы. Признаться, сомневаюсь, что ваши воины одолеют их. Да и я освоил парочку боевых заклятий. Полагаете, нам стоит ссориться по пустякам?

Ноздри эльфа гневно раздувались, глаза метали молнии, на скулах заиграли желваки. Храбрый. На нём зачарованная кольчуга под бурнусом, амулет на шее защищает от ментальной атаки, магические перстни на пальцах. Фонит парень в астрале будь здоров. И сам он не промах, махать мечом за сотни лет научился всяко ловчее всадников его отряда. В яркой, алого цвета ауре отчётливо читается сродство со стихией огня. Пиромант, значит. Не магистр по уровню, просто опытный боевой маг – в пустыне, по рассказам Смуглянки, других не бывает. Опасности особой не представляет, я с ним покончу секунд за пять. А вот что он успеет натворить за те мгновения, неизвестно. Если девчонки пострадают, я себе не прощу.

– Отвечая на ваш вопрос, господин Гелир, скажу так. Я отношу себя к торговцам. И готов заплатить, дабы не уподобляться грабителям вашей замечательной страны.

Я аккуратно, не спеша достал из-за пазухи набитый серебром кошелёк. Тридцать империалов! Почти все мои запасы, останется разве что горсть медяков. С другой стороны, у меня полный комплект боевых зелий и эликсиров, которые с руками оторвут в городе.

– Из какого порта в Эладарне вы отплыли? Как назывался корабль, что перевозил? Где затонул?

Не налоговик – дознаватель. Допрос длился, впрочем, недолго. Пригодились знания, почерпнутые из бесед со Смуглянкой и книг имперских географов, прочитанных в доме Гварда на заре нашего с сестрёнкой пребывания в Трёхлунье. Если я в чём ошибся, виду хитрый солнечник не подал, сохраняя неизменно деловое выражение физиономии.

– Мы непременно вышлем судно на поиски вашего затонувшего парусника. Когда отыщем, вернём вам утерянные при кораблекрушении вещи, – пообещал налоговик, выслушав «легенду». За время допроса он внешне расслабился и подал знак всадникам опустить оружие. В знак взаимного доверия я приказал дриадам отступить на шаг. Клинков девчата не спрятали, сохраняя бдительность. – На берегу с вами не случилось чего-то из ряда вон выходящего?

– Например?

– Разбойники, чудовища, необъяснимые явления.

– Да нет. Жарко.

– Из пустыни дует суховей. За холмами, – эльф указал рукой на гряду каменистых возвышенностей, гребнем отсекающую берег от песчаного океана, – владения Царя пустыни, накрытые саваном бесконечных астральных бурь. Не советую туда заходить, солнце выжигает открытую кожу и глаза за день. Путешествуйте с торговым караваном, так безопаснее. На охрану не скупитесь.

– Разбойники шалят?

– Какое там, – отмахнулся налоговик. – Изредка орки, прошедшие по кромке Великой Степи до моря, устраивают набеги на наше побережье. Ещё реже нас беспокоят банды кочевников Фалкуанэ и уж совсем редко – сбившиеся в стаи беглые рабы и разорившиеся дома нечистых. Это что до берега. Пустыня кишит эрати – пустынными демонами, и они куда опаснее прочих наших врагов. Что с вами может случиться, схвати вас орки или нечистые? Обыкновенная смерть от честной стали и благородного огня. Орки ещё не прочь сварить вас живьём, вспороть живот и насыпать туда муравьёв, нечистые засунут змею вам в глотку или заставят проглотить живую крысу. Ну, сдерут кожу потехи ради. Фалкуанэ вовсе не любят пытать пленников, предавая мечу сразу. А вот демоны не позволят вам уйти в страну мёртвых столь просто. Сожрут, не дожидаясь, пока умрёте, и поработят ваш дух. Либо, того хуже, обратят в своего сородича – мерзкую тварь, питающуюся плотью разумных и похищающую детей, чтобы принести Царю, дремлющему в сердце пустыни под руинами давно забытого людьми города. – Эльф улыбнулся уголками губ. – Напугал я вас?

– Ничуть. До посещения Шунталы я изучал троллей Ксарга. У них в обычае казнить пленников способами куда изощрённее. О порабощении убитых врагов шаманами я могу поведать вам истории по-настоящему страшные. Колдуны вселяют души убитых в животных, превращают поверженных врагов в чудовищ, уверен, похуже ваших демонов. Вы просто плохо знаете троллей, господин Гелир.

– Может быть. Будьте осторожны, из моря иногда вылезают злые духи. Из-за частых нападений дом Латахинэ закрыл берег для чужеземных торговцев.

– Ну, с духами я разберусь. Благодарю за предупреждения.

– Я соберу подать с этой деревеньки и вернусь в столицу. Присоединитесь ко мне? Буду рад. Скоротаем путь за беседой.

За предложение спасибо, но у меня нет доверия к эльфам, набивающимся в попутчики после неудачной попытки запугивания. И на Лилиану налоговик чуть не облизывается.

– Мне хочется отдохнуть, выспаться. Боюсь, нынче из меня плохой собеседник.

– Вынужден настоять. Чужеземцам запрещено находиться на берегу без разрешения дома Латахинэ. В противном случае на вас волен напасть любой житель Шунталы. Оказав сопротивление, вы совершите преступление. Кроме того, знак чужеземца выдаётся в городе. Без него ваше нахождение в стране незаконно. Держите, – налоговик протянул мне бумагу с его подписью и переливающейся цветами радуги магической печатью. В кольце символов печати изображались волны, разбивающиеся о скалы. – Предъявите на входе в город, и вам выдадут знак чужеземца.

– Неужели здешний народ столь кровожаден, что набросится на горстку женщин?

Эльф рассмеялся.

– В Ластириосе крупнейший рынок рабов на всю Шунталу. Женщины, особенно молодые красивые девушки, у нас очень ценятся. Я удивлён, что вы добрались до деревни без приключений. Уверен, в деревне уже положили глаз на вашу прекрасную сестру, и под утро, когда возвратятся с промысла рыбаки, они попробуют захватить вас. Сначала подсыплют отраву в питьё, еду, опасаясь волков и Дочерей Леса. Провалится затея с отравлением, возьмутся за гарпуны и сети. Или, того проще, продадут вам испорченные припасы и, выследив по дороге, нападут на ослабленных солнцем. Побережье не пустыня, однако, Дневной Господин светит всё равно безжалостно. Ваши охранницы начнут страдать от недостатка воды. Ручьёв здесь почти нет, морская вода ядовита для детей суши. Разве только вы умеете её очищать, что займёт самое меньшее день. Так как, всё ещё хотите путешествовать одни?

Не то, чтобы я поверил эльфу, однако, он посеял во мне подозрения. Ладно рыбаки, они побоятся к нам подходить, тем более, став свидетелями сегодняшнего недопонимания с налоговиком. Существует приличное количество желающих обогатиться за наш счёт кроме них.

Дриада не обязательно умирает с хозяином. Бывали случаи, Дочерей Леса одурманивали благовониями, утихомиривали чарами. Толку от них в таком случае как от слуги и телохранителя ноль – реакция заторможена дальше некуда. Приручить нереально, а вот обмануть, наложив заклятье, можно. Приняв за хозяина чужого ей разумного, дриада исполнит его волю и умрёт в течение нескольких дней. Имперцы, воюя с Эладарном, испробовали разные способы подчинения Дочерей Леса и в итоге потерпели поражение, причём и в войне, и в экспериментах. Тем не менее, за живую дриаду выложат кругленькую сумму. Колдуны, что называется, разбирают девчонок на запчасти. Демонопоклонники никогда не откажутся принести в жертву тёмным богам и демонам обладательницу частицы могучей лесной души. А со мной вдобавок сестрёнка. Что будет, если на нас накинутся охотники на рабов при свете солнца? Это не мужичьё с гарпунами. И соглашаться на предложение налоговика глупо. Он затеял недоброе, нутром чую.

Сборщик пробудет в деревне полчаса – час. Достаточно, чтобы уйти за ближайший холм и устроить засаду. Пока его хватятся в городе, мы уйдём в пустыню.

Предложение всплыло в сознании неожиданно. Когда аллирский князь впервые заговорил со мной таким образом, я подумал – всё, амба, схожу с ума. Раздвоение личности на подходе, пора паковать вещи и бронировать уютный номер у мозгоправа. Абсолютно несвойственные мне мысли вылезали тут и там, сначала дополняли мои, исподволь корректируя планы, потом проявлялись обособленно от тем, над которыми я размышлял. В итоге пришёл к выводу, что со мной общается древний правитель эльфов, сидящий глубоко во мне. Чем больше испытаний выпадает на мою долю, тем отчётливее проявляется его личность, изменяя меня. Я этого не хочу, стараюсь игнорировать чужие мысли, но частенько признаю – князь рассуждает предельно прагматично. Причём в открытый диалог не вступает, вставляя тут и там меткие замечания.

Надо признать, его предложение рационально. У налоговика нужные нам деньги, повозка с добром, благодаря скакунам мы до рассвета достигнем города. Пав смертью храбрых, эльф не подстроит нам подлянку, и следующий день я переживу в прохладе подвала, не опасаясь удара в спину.

Есть ли альтернатива? Естественно. Сижу в деревушке до вечера, выхожу на закате, не взяв никаких припасов и посылая на разведку дриад. Подозрительных личностей обходим десятой дорогой. Путь к городу продлится дольше, зато будет безопаснее. И закон не нарушим, обороняясь.

Довольно осторожничать и притворяться миролюбивой овцой! Ты нуждаешься в жизненной силе солнечного эльфа и его воинов, сам знаешь, почему, и оттягиваешь ритуал. Зачем?! Цепляешься за старые убеждения, ставя под угрозу жизни Лилианы и дриад. Не в том мы положении, чтобы соблюдать глупые местные законы и руководствоваться принципами, заложенными на Земле. Не съешь ты – съедят тебя. Не то место и не то время для мирного решения проблем.

Замолчи, пожалуйста. Сегодня ты необычайно разговорчив. Лучше бы подсказал, как освободиться от гнёта Предвечной Тьмы.

Сам знаешь.

Изложи другие варианты. Убивать во имя Повелителей Ужаса верхушку ангелианской Церкви вкупе с королём светлых эльфов и императором людей чересчур утомительно.

Князь не ответил. Бывает, он молчит неделями. Надеюсь, на сей раз будет именно так.