Бремя Чести

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Кира стояла на лесной поляне, тяжело дыша, преисполненная отчаянием. Ее руки огрубели, колчан опустел, она уже выпустила все свои стрелы в мишени. Она не попала ни в одну.

Кира чувствовала себя неудачницей. Она не понимала, как она могла промахнуться мимо каждой мишени, чего с ней не происходило многие годы. Каждый раз, когда Кира стреляла, дерево каким-то образом двигалось. Тонкие деревья здесь было невероятно живыми, уклоняясь от ее стрел. Она не могла попасть даже в лист. Ее стрелы пролетали со свистом, не причиняя им никакого вреда, падая на землю, в то время как Альва сидел и все утро молча и спокойно наблюдал. Неудачи у него на глазах только усиливали ее стыд. Альва ни разу не проявил недовольства и не попытался поправить ее – на самом деле, он ни слова не произнес. Он просто наблюдал и его наблюдения заставляли Киру нервничать. Кира понятия не имела, о чем он думает. Неужели это и означает учить кого-нибудь?

Кира стояла, задумавшись, и вспоминала свою встречу с Саликом. Когда он бросился на нее, она была уверена в том, что он ее убьет, но он исчез, как только его лапы коснулись ее. По какой-то причине это нервировало Киру больше всего. Она не понимала это место и не понимала Альву. Она просто хотела где-то учиться с настоящим оружием, с настоящими противниками и с настоящими наставниками.

«Я не понимаю», - в конце концов, сказала раздраженная Кира, тяжело дыша. – «Как так получается, что я не попадаю в мишени? Почему ты не исправляешь меня?»

Альва спокойно смотрел на нее, сидя на лесной земле через поляну.

«Никто не может исправить тебя», - ответил он. – «А я – меньше всего. Ты должна найти свой собственный способ».

Кира покачала головой.

«Как? Я не знаю, почему я промахиваюсь. Это должны быть легкие выстрелы. Я не понимаю это место».

Последовало долгое молчание, единственным звуком был только шелест ветра в деревьях, дальние морские волны, плещущие где-то далеко. Наконец, Альва сделал глубокий вдох.

«Это место – ты», - сказал он. – «Все, что ты видишь, является просто отражением того, что находится внутри тебя. Мишень, которую очень трудно достичь; быстро движущийся противник».

Кира нахмурилась, пытаясь понять.

«Я не понимаю», - ответила она. – «Я чувствую, что прибыла сюда как воин, но теперь я – никто. Я больше ничего не знаю».

Альва впервые улыбнулся.

«Хорошо», - к ее удивлению, ответил он. – «Очень хорошо. Ты начинаешь учиться».

Девушка хмурилась.

«Начинаю учиться?» - переспросила она. – «Я не знаю, что делаю. Я думала, что ты познакомишь меня с новым оружием – волшебными алебардами, копьями, топорами, мечами и щитами. Я думала, что научусь и буду делать все то, что делают воины в продвинутом обучении. Но теперь мне кажется, что я уже несколько недель не делала ничего подобного. Я преследовала движущиеся мишени, я бегала вверх и вниз по долинам, я наблюдала за тем, как деревья покачиваются на ветру, я следовала по следам муравьев. Что это за обучение? Я даже не верю в то, что ты – мой дядя».

Кира подчеркнула последнее слово, желая спровоцировать Альву на такую же реакцию, но он просто молча смотрел на нее.

«Неужели?» - спросил Альва.

«Ты ничего не расскажешь мне о моей матери», - добавил девушка. – «Или обо мне. Я думала, что приду сюда и найду ответы. Вместо этого ты вызвал еще больше вопросов. Я теряю свое время», - пришла к выводу Кира, больше не в силах терпеть. – «Я должна уйти. И я должна вернуться к своему отцу. Он на войне и он нуждается во мне. Я совершила ошибку, приехав сюда».

Кира стояла, тяжело дыша, расстроенная из-за себя и дойдя до точки.

Но Альва спокойно, невозмутимо сидел с ничего не выражающим лицом. Кира была на грани слез, но казалось, что его ничто не могло вывести его из себя.

«Единственная война, которая бушует, находится внутри тебя», - наконец, спокойно ответил он. – «Эта война намного интереснее и намного могущественнее. Спрашивала ли ты себя, почему ты не можешь призвать своего дракона?»

Кира удивленно моргнула. Это был тот же вопрос, который она постоянно задавала самой себе.

«Я... не знаю», - призналась она, чувствуя себя разбитой. Она начала спрашивать себя, была ли она когда-нибудь способна призвать его, обладала ли она какими-нибудь настоящими силами на самом деле или же все это был всего лишь сон.

«Ты не можешь призвать его», - ответил Альва. – «Потому что ты слишком занята размышлениями, планированием, обучением. Ты все еще думаешь, что можешь контролировать мир вокруг себя и это твоя самая большая неудача. Ты ничего не можешь контролировать: ни леса вокруг себя, ни вселенную, ни даже свои собственные умения. Как только ты это осознаешь, как только ты перестанешь пытаться это контролировать, то позволишь силе войти. Ты никогда не сможешь быть единой, когда находишься в оппозиции. А пытаясь контролировать, ты находишься в оппозиции».

Кира закрыла глаза, пытаясь понять смысл его слов. Разумом она понимала то, что говорил Альва, но сердце еще было не в силах этого принять.

«Возьми меня, например», - сказал Альва, удивив девушку, когда вдруг подпрыгнул и подошел к ней. – «Ты держишь в руках прекрасный жезл – жезл, который любишь, жезл, который мог бы убить много воинов. А я держу», - он поднял с пола палку. – «Тонкую палку».

Альва остановился в десяти метрах на поляне и держал палку за спиной в одной руке.

«Я – маленький мальчик», - продолжал он. – «Со старческой болезнью. Безвредный мальчик с маленькой палкой. Ты – великий воин Кира, ты намного сильнее большинства мужчин, которых я встречал, и у тебя в руках сильное оружие. Ты должна легко сразить меня, не так ли?»

Кира растерянно смотрела на него, испытывая ужас при мысли о борьбе с ним.

«Я бы ни за что не причинила тебе вред», - сказала она. – «Ты – мой учитель. Даже если я не понимаю то, чему ты меня учишь».

Альва покачал головой.

«Ты должна сразиться со мной», - ответил он. – «Потому что ты смотришь глазами, а не сердцем. Ты слушаешь ушами, а не разумом. Ты все еще думаешь, что то, что ты видишь, является реальным. Ты все еще не приподняла большую завесу вселенной».

Альва вздохнул.

«Пока ты ее не откинешь, ты никогда не увидишь наверняка, никогда не поймешь, что все, что ты видишь, - это мир иллюзии».

Кира задумалась над его словами, пока он спокойно смотрел на нее.

«Атакуй меня», - наконец, приказал Альва.

Кира покачала головой, ужаснувшись.

«Не буду», - отказалась она.

«Я приказываю тебе», - решительно произнес Альва, его древний голос стал мрачнее и внезапно пугающим.

Кира почувствовала, что она не может не подчиниться. Она медленно подошла к нему, в то время как внутри нее желудок скрутило узлом, вышла вперед и неохотно замахнулась своим жезлом на его плечо.

К ее удивлению, Альва развернулся со своей палкой и ударил ею по жезлу, выбив его из рук девушки. Потрясенная Кира уставилась на него: никогда прежде враг не выбивал из рук ее жезл.

«Я сказал атакуй», - приказал Альва.

Кира подняла свой жезл и снова повернулась к Альве с трясущимися руками, не зная, что делать. Она сделала шаг вперед и еще раз атаковала, на этот раз немного сильнее.

Но, когда она замахнулась, Альва развернулся, снова выбил жезл из ее рук и, откинувшись назад, ударил девушку в грудь.

К потрясению Киры, его удар оттолкнул ее через половину поляны и она, развернувшись, упала на землю.

Кира сидела и удивленно смотрела на мальчика. Он стоял, по-прежнему улыбаясь, и выглядел так, словно вовсе не шевелился. Кира впервые ощутила страх. Она осознала, что очень сильно недооценила его, и задала себе вопрос – кто же он. Наконец, Кира начала понимать, что все на самом деле не такое, каким показалось.

«Величайшие воины не представляют свою руку в сражении», - сказал Альва. – «Они хитрят. Они проецируют слабость, неопытность. Они обезоруживают своих противников, которые судят по внешности. А теперь атакуй меня».

В этот раз Кира, разозлившись, все еще страдая от удара, побежала, схватила свой жезл и бросилась на него изо всех сил, больше не желая сдерживать себя.

Кира замахнулась и, к своему удивлению, промахнулась, ударив воздух и оступившись вперед. В это же самое время она почувствовала удар в спину и, обернувшись с красным лицом, увидела Альву, который стоял позади нее с палкой в руках. Кира кипела от злости, ее спина горела от удара.

«Хорошо», - сказал он. – «Ты больше не покровительствуешь мне. Теперь давай посмотрим, что ты можешь делать».

Кира издала крик отчаяния, подняла свой жезл двумя руками и нанесла удар. Альва поднял палку и легко отразил его. Она замахивалась направо и налево, оттесняя его через поляну с головокружительным градом ударов – достаточно сильных, чтобы сразить дюжину воинов.

Но Альва каждый раз спокойно поднимал свою тонкую палку одной рукой и отражал ее удары так, словно в руках у него был стальной щит.

Стоило Кире подумать, что она делает успехи, оттесняя Альву назад к краю поляны, как он нанес удар вверх, поймав ее жезл снизу и выбив его из рук девушки. Затем он сделал шаг вперед и ударил ее в солнечное сплетение, и Кира упала на колени, беззащитная перед ним, в то время как ее жезл лежал на земле.

Кира стояла на коленях и ей хотелось плакать, никогда в своей жизни она не чувствовала себя такой жалкой. Она была беззащитна, опозорена, ей казалось, что она вообще ничего не умеет. Неужели ее умения были иллюзией? Была ли она когда-нибудь хороша в том, что делала?

Кира медленно подняла на Альву глаза, испытывая одновременно и стыд, и благоговение перед его силами. Очевидно, он не был простым человеком.

«Кто ты?» - спросила девушка.

«Вопрос не в том, кто я», - ответил Альва. – «Кто ты? Именно это тебе не удается понять».

«Кто же я?» - спросила Кира. – «Ты знаешь. Скажи мне».

Альва долго смотрел на нее ничего не выражающим взглядом.

«Ты не просто девушка, Кира», - наконец, ответил он. – «Именно поэтому ты – и только ты одна – должна ответить на этот вопрос».

*

Кира все глубже и глубже пробиралась в лес уже несколько часов. Она шла совершенно одна, оставив Лео и Андора позади, нуждаясь в том, чтобы побыть наедине с самой собой. Все еще не придя в себя после встречи с Альвой, все еще пытаясь понять все то, что он сказал, девушка шла все глубже и глубже в загадочный лес Ура, мимо светящихся ярко-зеленых деревьев, покачивающихся на ветру, чьи длинные листья шуршали, постоянно меняя свою форму. Кира проигрывала в своей голове встречу с Альвой снова и снова. Как он смог так обоснованно сразить ее? Как она могла оказаться такой неумелой? Что он имел в виду, когда сказал, что ответы находятся внутри нее? Что такое завеса вселенной?

Обучение оказалось намного тяжелее, чем она представляла – не в физическом плане, а в умственном и духовном. Кире было бы легче, если бы у нее были традиционные мишени, оружие и противники, с которыми она могла бы сразиться. Но это обучение разума ставило ее в тупик, толкая ее дальше, чем она представляла. Кира боялась, что она не сможет достичь того, чего от нее хотел дядя. Означает ли это то, что она неудачница?

Кира закрыла глаза, пытаясь призвать ту глубинную часть себя, обратиться к энергии, которую она однажды испытала.

Но, как бы они ни пыталась, ничего не произошло. Теперь она никто. Нигде.

Так много людей в ее жизни верили в нее. Неужели она этого не заслужила?

После их спарринга Альва убедил ее найти Пруд Не-Отражения и указал путь к нему. Кира настолько погрузилась в свои мысли, что, когда она подняла голову на звук птиц, то забыла, почему вообще пошла этой дорогой. И в эту минуту в глаза ей бросился сверкающий красный цвет. Кира поспешила к нему и оказалась на краю поляны. Она остановилась, потрясенная открывшимся ей видом. Там, спрятанный за густым лесом, находился небольшой красный пруд, вода в котором мерцала. Кира ощущала странную энергию, исходящую от воды, даже со своего места. Должно быть, это и есть тот пруд, о котором говорил Альва.

Кира осторожно сделала шаг вперед и опустилась перед ним на колени. Она с надеждой посмотрела вниз в поисках своего отражения.

Но ничего не увидела.

Альва так и говорил. Этот пруд не отражает внешний мир. Вместо этого он показывает только отражение того, что находится внутри, то, что человек не желает видеть в самом себе. Кира надеялась на то, что вода покажет ей что-то, поможет указать путь.

Но Кира долго ждала, глядя вниз, и почувствовала разочарование, когда ничего не увидела. Она слышала только шелест листьев высоко над головой.

Девушка спрашивала себя, чего хочет от нее вселенная. Почему она не может быть такой, как все остальные?

Вдруг позади нее раздался треск и, обернувшись, Кира, занервничав, потянулась к своему жезлу. За ее спиной пронесся шум, похожий на то, что какое-то оружие рассекло воздух. Оглянувшись, Кира была поражена, увидев серебряное копье, летящее в ее сторону.

Копье просвистело мимо и Кира поняла, что оно предназначалось не для нее. Обернувшись, девушка была потрясена, увидев, что копье проткнуло грудь пандезианского солдата, который стоял всего в нескольких метрах от нее с высоко поднятым мечом. Он захрипел и упал, и его меч упал на землю. Кира осознала, что солдат собирался пронзить ее в спину. Это копье спасло ее от смерти. Как глупо было с ее стороны ослабить бдительность.

Кира развернулась, всматриваясь в лес, спрашивая себя, кто метнул копье, которое спасло ее, и почему.

Последовал очередной треск и, когда Кира повернулась в другую сторону, ее сердце подпрыгнуло к горлу. Всего в нескольких метрах от нее стоял самый поразительный молодой человек из всех, кого она когда-либо видела. Высокий и гордый, ее ровесник, с широкими плечами, гладким лицом, точеным подбородком, прекрасными золотыми волосами - будучи длиннее, чем у тех мужчин, кого она знала, они падали ему до пояса. Он смотрел на нее сверкающими серыми глазами, и Кире показалось, что дыхание покидает ее. Она не смогла бы отвести от него взгляд, даже если бы попыталась. Впервые в жизни Кира была очарована.

Молодой человек отвел взгляд. Он сделал шаг вперед, извлек свое серебряное копье и откатил в сторону пандезианского солдата своей ногой.

«Они повсюду», - сказал он. Его голос гипнотизировал так же, как и лицо. – «Ищут тебя. Этот был разведчиком. Это означает, что за ним по пятам следует армия».

Кира едва понимала то, что он говорит, у нее кружилась голова.

«Ты спас мне жизнь», - произнесла она практически шепотом.

Молодой человек отвернулся, прочесывая лес, и ей было больно от того, что его глаза не встречаются с ее глазами.

«Я не должен оставаться здесь», - сказал он, рассматривая линию деревьев. – «И ты тоже».

Кира смотрела на него, не в силах отвести взгляд.

«Кто ты?» - спросила она. – «Почему ты спас меня?»

Молодой человек опустил глаза.

«Я ждал тебя», - сказал он, его голос прозвучал так тихо, что Кира едва услышала его. Затем он поднял голову и их глаза встретились. – «Всю свою жизнь. Тебя и никого другого. Теперь и всегда. И именно тебя больше всего мне запрещено видеть».

Он смотрел на Киру влажными сверкающими серыми глазами, и в эту минуту Кира поняла две вещи: он не человек, а она влюблена.

«Я спас тебя, потому что люблю», - продолжал он. – «Я всегда любил тебя и всегда буду любить. Я спас тебя, потому что я больше могу никогда не увидеть тебя снова после сегодняшнего дня».

Он медленно протянул руку и коснулся ее щеки, и от этого прикосновения по ее телу пробежала дрожь.

Затем вдруг так же быстро он убрал свою руку и убежал, исчезая в лесу.

Кира осталась одна и удивленно смотрела в лес. Неужели ей все это померещилось?

Но судя по тому, как билось ее сердце, по ощущению его прикосновения к ее щеке, она знала, что все произошло на самом деле. После встречи с ним она чувствовала себя по-другому. Впервые в жизни Кира не думала о сражении или об обучении. Впервые в жизни все тревоги покинули ее.

Кира думала только о молодом человеке, о волшебном, мистическом юноше, который появился подобно грозовой буре и исчез так же быстро. Она знала так же хорошо, как знала себя, что если увидит его снова, то это уничтожит их обоих.

И что, несмотря ни на что, именно это она и должна сделать.