Братство Света

Глава двенадцатая Переговоры

Войска флоридян наутро были выстроены в боевые порядки вдоль бывшей гавани Мертвой Балки. По приказу Глисса, спруты разломали доски причалов и скинули в реку трупы. Теперь вода перед крепостью кипела от неслыханного количества трупоедов, которых не отпугивали даже серые Кони Хозяина Бухты, покачивающиеся на волнах.

— Думаю, в этом кипящем бульоне ни лодка, ни баркас не смогут подойти к берегу, — сказал Глисс, наблюдающий за кораблем Нечистого с крыши. Недавно вернулись дозорные, посланные в лес на поиски Желтых Ушанов, спасших флоридян. Но таинственные союзники растворились в чаще, словно их и не было. Зато в крепости появились эливенер, иир’ова и метс. Северянин щеголял в корсете, сделанном из шкуры антилопы, харкал кровью, но уходить в лесные убежища вместе с другими ранеными отказался.

Он внимательно разглядывал спрутов, старался разговорить молчаливых погонщиков серых чудовищ. Словом, собирал информацию для Атвианского Союза и аббатов Универсальной Церкви.

Днем баркас постоянно перемещался по реке, держа флоридян в напряжении. Никому не верилось, что Нечистый со столь ничтожными силами отважится на новую атаку, но ополченцы не расставались с оружием ни на миг. К вечеру в сторону Мертвой Балки двинулась пирога, на борту которой стоял во весь рост человек с крыльями летучей мыши на шлеме, размахивающий белой тряпицей.

Он наотрез отказался приближаться к бурлящему берегу и ждал прибытия командира ополчения на расстоянии выстрела из лука от ближайшего спрута.

Поскольку раненый Глисс отказался беседовать с парламентером на воде, к пироге отправился Хозяин Бухты. Вскоре он вернулся, разгневанный и взвинченный.

— Этот тип, представившийся командиром экспедиционного корпуса Зеленого Круга, предлагает нам сделку. Он обещает не чинить вреда ни окружающим деревням, ни моему поселению, клянется попросить С’Лорна простить флоридян за причиненный Нечистому урон, а взамен требует удалиться из крепости.

— Ну, а ты? — эливенер, который присутствовал на совете вместе с Кеном и иир’ова, корил себя за то, что не ухаживает за ранеными. Но долг требовал сколь возможно помочь колонистам советом. Так что он заключил временную сделку со своей совестью, но продолжал мучиться сомнениями.

— А я предложил ему убираться в логово С’Лорна со всеми своими прихвостнями! — Хозяин Бухты, человек весьма амбициозный, собирался расширить владения своего поселения за счет Мертвой Балки.

— Пока у него сил мало, можно разговаривать с посланцем Нечистого в подобном тоне безнаказанно, но вскоре придется решать, нужно ли Флориде еще одно побоище, ибо приближается отставшая часть флота Зеленого Круга.

— А ты откуда знаешь, старик? — Хозяин Бухты много слышал об эливенерах, хотя и видел представителя ордена впервые. Но он знал их как целителей и знатоков домашних животных, не более. Глисс постарался втолковать ему, что эливенер владеет дальновиденьем, как и иир’ова, но Хозяин в колдовство не очень-то верил, считая любые ментальные проявления лишь наступательным орудием Зла, по природе своей находящимся исключительно в руках Нечистого.

Тем не менее, на следующий день ему пришлось пересмотреть свою тактику. По реке подошли громадные баржи, на грубо сколоченных носовых башнях которых грозно смотрели в сторону Мертвой Балки копьеметательные машины.

Флот Нечистого проследовал по течению и, встав возле лесистого острова, начал высаживать лемутов и Псов Скорби.

Хозяин Бухты, мрачно наблюдая за высадкой, считал вслух количество бойцов. Очередная стая солдат Зеленого Круга выходила на берег и исчезала в дальнем лесу, а лодки отправлялись назад на одной паре весел. Перед деревьями гарцевали всадники на собаках, потрясая воздух громовым кличем.

— Удивительно много солдат, — заключил фактический командир ополчения. Глисс с ним согласился молча, а Вагр сопроводил это утверждение нецензурной бранью.

Метс отозвал в сторону эливенера, и принялся шептать на ухо:

— Это обычная военная хитрость, отец Вельд. Переведите мои слова флоридянам: лодки, идущие назад, столь же тяжелы и сидят так же низко, как по дороге от баржей к берегу. Значит, одни и те же отряды лемутов стоят, плывя к лесу, а потом ложатся на дно. На самом деле у нечистого не три-четыре сотни бойцов, а значительно меньше.

Эливенер, несмотря на то, что говорил на метсианском языке, понизил голос до шепота.

— Знаю, мальчик мой. Но если мы скажем об этом Хозяину, он устроит вокруг Мертвой Балки побоище. Может быть, флоридянам и удастся разгромить корпус, но я подслушал, что сюда движутся и другие силы Зеленого Круга. Ополчение будет обескровлено, С’Лорн раздавит колонистов и воцарится на полуострове навеки. Иногда ложь лучше правды, поверь старику.

Когда все тот же парламентер появился под стенами крепости вновь, на этот раз верхом на огромной собаке, Хозяин Бухты разговаривал с ним менее резко.

— Я не предлагаю вам позорной сдачи, — кричал командор. Привстав на стременах и глядя вверх, на свесившегося со стены Хозяина. — Но силы наши неравны. Мои разведчики обшарили леса и удостоверились, что мохнатые предатели, ваши союзники, трусливо сбежали. Я могу взять крепость прямым штурмом, могу осадить ее и двинуть корабль и Ревунов на Псах к твоей Бухте, вождь. Она беззащитна, не так ли? У меня даже хватит лемутов, чтобы устроить на попрятавшихся по лесам и болотам флоридян веселую охоту, пока вы будете сидеть в форте. Но я милосерден, как и наш мудрый глава мастер С’Лорн.

— Что ты предлагаешь? — Хозяин Бухты кусал от волнения губы и смотрел на баркас, танцующий на воде у островка таким взглядом, словно старался удержать его на месте и не пустить к родному поселению.

— Вот теперь я слышу слова не мальчишки, желающего драки во что бы то ни стало, а речь настоящего вождя своего народа. Мне нужна крепость. Оставьте Мертвую Балку и пообещайте никогда не приходить со злым умыслом под ее стены. Кажется сейчас то самое время, когда вы платили дань мастеру С’Муге?

— Бухта всегда оставалась и останется свободной от дани! — вскричал Хозяин. Командор опустил голову, чтобы из-под шлема не видна была улыбка, играющая на его губах.

— Конечно, дань платили окружающие деревни. Так вот, путь сложат ее у ворот покинутой вооруженными людьми крепости и спокойно расходятся по домам. И на этом войне конец. Заметь, я даже не требую выдачи бунтовщиков. Зеленый Круг милосерден. Конечно, мы оставляем за собой право выследить и уничтожить тех животных, которые имели наглость нападать на нас. Не нужно так свирепо смотреть на меня, иначе твой взгляд прожжет дырку в шлеме. Я имею в виду не твоих великолепных спрутов, а существ с большими ушами, острыми зубами и желтой шкурой.

— А вот теперь, мой мальчик, нам следует действовать, — сказал эливенер метсу. Иир’ова молча подошел к ним, и выразил урчанием желание помочь. — Флоридяне сейчас поспорят для порядка, и согласятся. Конечно, этот дворянин-предатель не станет выполнять своих условий, но пока не подойдут новые силы из логова Круга, он будет безвылазно сидеть в Мертвой Балке. В самом худшем случае, он даст отдохнуть своим войскам, и осадит Бухту.

— Обычная история, — вздохнул метс.

Они почти бегом двигались по узким улочкам крепости к какой-то одному эливенеру известной цели.

— Нечистому не столько нужна сама крепость, хотя и это тоже, сколько чудовищные механизмы, спрятанные в подземелье. Как жаль, что я не восстановил своих ментальных возможностей раньше и не выяснил, где вход в лабораторию С’Муги! Ведь форт был так долго свободен от войск Нечистого!

— И что же мы станем делать, когда войдем туда? — Кен уже видел себя вторым Иеро, доставившим на север таинственные колдовские приборы. Но старик охладил его порыв:

— Извини, я думаю, что их придется уничтожить. У нас не будет времени разбираться, чем здесь занимались адепты Зеленого Круга и уж тем более на то, чтобы разобрать их и вывезти в безопасное место. Разве что какие-нибудь мелкие детали, записи, книги или чертежи.

Они достигли площади, на которой Аграв и Вагр некогда познакомились с командиром Желтых Ушанов.

Камень, похожий на больной зуб, о который лемуты точили свои сабли, был на месте. Эливенер кинулся к нему, обхватил руками верхушку и попытался повернуть ее.

— Разрешите мне, отец, — Кен взялся за странно теплый камень, и покрепче уперся ногами в землю. От напряжения на лбу его выступили жилы, руки набухли узлами мышц.

— Осторожнее! Твои раны вновь раскроются! — воскликнул эливенер, но метс уже свернул верхушку камня, и теперь глухо кашлял, держась за бок. Иир’ова зарычал и попятился. Совершенно бесшумно камень сдвинулся с места, и открыл идеально круглое отверстие в земле, снабженное тонкой стальной лестницей, ведущей вниз.

Первым полез Кен, держа саблю в зубах, за ним эливенер. Замыкал шествие иир’ова, которому очень не хотелось спускаться в глубину, но он старался ни на шаг не отстать от седобородого.

Лестница довольно быстро закончилась, и они очутились в тоннеле, с его стен свисали корни растений. Каждый шаг по мощеному камнем полу отдавался глухим эхом. Тоннель вскоре кончился большим гротом, посреди которого бил фонтан. Омерзительная черная вода стекала в овальный бассейн, обложенный гранитными глыбами неправильной формы.

Они двинулись вкруг фонтана. Иир’ова заинтересовался пустыми клетками, идущими вдоль правого полукружия стены пещеры, Вельд замер перед подробной картой полуострова, нанесенной неясным способом на камень в полу, а метс смотрел на потолок. Сверху на посетителей пялился крылатый монстр с рогами и торчащими из пасти кривыми клыками. Гигантская фигура покачивалась на ржавых цепях и метсу пришла в голову абсурдная мысль, что под потолком висит чучело самого сатаны. Невесело улыбнувшись своей дурацкой мыслишке, он перевел глаза на иир’ова. Тот шипел и плевался, стараясь войти в одну из деревянных клеток.

Кен подошел, и в два удара эфесом сломал миниатюрный замок. Внутри он остановился и осенил себя крестным знамением. На гнилом сене валялись тускло блестевшие кандалы, к стене был прикован скелет с клочьями гнилой плоти и обрывками шерсти. С истошным воем иир’ова принялся царапать когтями деревянные решетки. Метс вспомнил слова эливенера о том, что подобных Ирму мутантов изначально в плену было двое.

Не зная, чем помочь горю, северянин двинулся к седобородому. Тот смотрел на изображение затопленного города и ведущую к нему сквозь топи тропинку, отмеченную на карте светящимися лампами.

Над значком города серым опалесцирующим светом горело изображение молнии, которое ничего не понимающему метсу очень не понравилось. Впрочем, он как дисциплинированный разведчик Атви, закрыл глаза и навеки запечатлел подробнейшую карту Флориды в подвалах памяти.

— Нечистый и здесь обыграл нас. Мы считали, что этот город недоступен из-за радиации. Похоже, за последние годы ситуация тут изменилась. Так вот чем занимался мастер С’Муга! — Эливенер нервно теребил бороду.

— Не только этим, — Кен кивнул в сторону беснующегося от горя иир’ова. Старик посмотрел в ту сторону, и сразу все понял.

— Да, это была его подруга. Когда-то Нечистый вывел из хищников одной кошачьей породы, тронутой смертью, солдат для своих грязных целей. Но творение оказалось не таким тупым и кровожадным, как Ревуны и остальные лемуты. Иир’ова взбунтовались и, перебив охрану, откочевали в саванны, где до сего дня прячутся от своих мучителей. Приход вашего Иеро взбаламутил их и напомнил, что в мире вокруг идет война. Может быть, ты слышал о четырех Детях Ветра, которые вместе с ним били Нечистого на берегу Внутреннего Моря и у Озера Слез?

— Что-то смутно припоминаю, — неуверенно сказал метс.

— Так вот, после похождений той четверки иир’ова уверились, что они должны вступить в войну с Нечистым. В одной из стычек Ирм и его подруга попали в плен. Их доставили сюда и попытались изучить, чтобы выработать приемы, с помощью которых можно вернуть гордое племя к повиновению. К несчастью, самочка погибла, а Ирма спасли флоридяне, как и всех нас. Н-да, С’Муга был не рядовым некромантом, это точно. Счастье, что его эксперименты не завершены.

— Но где же машины?

— Пойдем дальше по этим коридорам. Мне кажется, что они стояли где-то здесь, но были по каким-то причинам перенесены.

— Да, я видел следы на полу, — Кен быстро шел во след за стариком, стараясь держать саблю готовой к бою, однако длинный коридор был пустынен. Все чаще им попадались следы спешной эвакуации: обломки каких-то ящиков, стеклянные осколки, мелкие детали весьма сложных приборов, разбросанные по полу.

— А как же иир’ова? — спросил метс, когда они прошли, по его подсчетам, до самых стен Мертвой Балки. Похоже, эливенер и его спутник находились в потайном ходу, ведущем наружу.

— Я могу поддерживать с ним связь. Сейчас он догонит нас. Только все это мне совершенно не нравится…

Не успел старик договорить, как они вышли в довольно большой зал, заваленный мертвыми лемутами. Их оказалось здесь десятка полтора, различных пород, все в ошейниках. Вперемешку с ними лежали люди в зеленых балахонах с лысыми головами.

— Вот, значит, где нашли свою Вечную Пустоту помощники мастера С’Муги, — пробормотал эливенер. Кена интересовали более земные дела. Плакать по павшим колдунам он не собирался, а молитву над их телами посчитал бы богоборческой. Он указал на мелких лесных хищников, попрятавшихся в углах зала с их появлением.

— Вижу, мой мальчик. Сверху они попасть сюда не могли. Значит, это действительно подземный ход. И ведет он наружу. Даже мертвый, мастер С’Муга переиграл нас, спрятав свои машины. Странно только, что об этом не знает командующий карателей. Впрочем, в рядах слуг Нечистого вечная путаница.

Они прошли дальше, и увидели узкий лаз, за которым зеленел лес.

— Вот сюда и выволокли колдовские приборы, — констатировал метс. А эливенер нагнулся, и поднял с земли клочок шкуры, на котором ножом были выцарапаны письмена. Начав читать, старик схватился за сердце, и сел прямо на землю. Метс обернулся, поднимая саблю, но то оказался шум, издаваемый догоняющим их Ирмом.

Эливенер поднялся и обратился к ним, нервно комкая кожаный клочок:

— Вы связали свою судьбу с моей, войдя в это помещение. Ты, Кен, пообещал уничтожить машины Нечистого или доставить их в Атви. Ты, Ирм, принадлежишь к народу, который имеет непосредственное отношение к последней части письма.

Записка написана тайным алфавитом, известным только членам ордена эливенеров. Здесь сказано:

«Приветствую тебя, отец Вельд. Я уверен, что ты войдешь в подземный ход и прочтешь это послание. Для слуг Нечистого или флоридян оно будет бесполезным клочком мертвой плоти. Я, Билли Бетховен, выжил, и как ты уже наверняка догадался, веду войну с Нечистым. Я давно пришел к выводу, что со злом можно бороться лишь с помощью зла. Это мои солдаты уничтожили гарнизон Мертвой Балки и нападали на его отряды при первой же возможности. Я победил мастера С’Мугу в колдовском поединке. Я же вызвал войска Бухты на помощь флоридянам. Я вывез колдовские машины в свою крепость во Внутренней Флориде. Отец Вельд, если вы хотите вновь увидеть своего ученика, я приглашаю вас присоединиться ко мне в борьбе с Нечистым, в настоящей борьбе, от которой фактически отказался орден эливенеров, частью которого я себя уже давно не считаю. Жду вас на месте нашей старой лаборатории. Каждую полную луну на северной границе поселений колонистов, у лысой косы, вас будет ожидать мой помощник. Он пойдет с вами и поможет найти меня, если обстоятельства изменятся. Ваш ученик, Билли Бетховен. P.S. Я нашел место, где Нечистый старался сделать из иир’ова боевых лемутов. Вам было бы интересно посмотреть на эту заброшенную мастерскую Зла.»

Эливенер схватился за голову и принялся стонать. Метс и иир’ова молчали, не зная, как успокоить старика. Наконец он поднял заплаканное лицо.

— Решено, я последую за этим безумцем. Думаю, еще не поздно объяснить Билли, как страшно он ошибается, силясь противопоставить злу зло, силе силу. Он попал в паутину лжи, которой Нечистый окутал наш мир. Ему открыта прямая дорога в ад, вернее, в высшие адепты Темного Братства. Его обязательно найдут колдуны, но вряд ли станут убивать. Скорее всего, они склонят его на свою сторону. И не будет страшнее слуги у Нечистого! Великие Небеса, и я сам научил его, сам дал ему в руки оружие — лемутов, с которых сняты «печати» Кругов. Он просто заменил их на свою печать…

— Я иду с вами, отец. Думаю, что мои командиры и Совет Аббатств одобрил бы мой выбор. — Кен посмотрел на иир’ова. Тот послал эливенеру и разведчику картину, в которой была боль утраты целого народа. Ирм знал, что вожди и матери племени одобрят его выбор: найти место, где вольных Детей Ветра злые люди пытались сделать безмозглыми рабами. Он вернется назад с вестью, что место их позора навеки сгинуло, равно как и все, кто продолжают подобное черное дело.

— Итак, друзья, нам нужно подняться на поверхность, тут делать нечего. Про войну и мир во Флориде нам следует забыть. Наша миссия во сто крат важнее для мира, чем судьба Мертвой Балки.

Эливенер сжал в кармане страшное послание, и понуро поплелся по тоннелю, неслышно бормоча имя своего ученика, вставшего на путь зла.