Брат по мечу" ()

XIV

- Итак, позвольте мне прояснить ситуацию, - сказал Хоутон. - Вы двое - я имею в виду, вы трое, - поправился он, кивая на огромного коня, которого, как ему сообщили, на самом деле называли скакуном (а также защитником) - планируете войти в туннель, который никто из нас даже не может видеть. Я правильно понял?

Они с Машитой выбрались из "Крутой мамы", чтобы присоединиться к Венситу. Хоутон позаботился о том, чтобы держать свои ботинки подальше от ихора, который продолжал дымиться, проедая себе путь сквозь краску БТ. Помимо этого, он старался не слишком много думать о том, что именно представляла собой реальность "демонов". К сожалению, высокий Базел с лисьими ушами казался совершенно серьезным... что, вероятно, означало, что сержанту-артиллеристу придется подумать о них - или, по крайней мере, о том, кто их послал - очень скоро.

Эта возможность действительно заставляла Хоутона очень нервничать.

Машита, с другой стороны, казалось, почти не обращал внимания на такие незначительные проблемы, как гигантские, невероятно быстрые, бронированные, людоедские, оснащенные клешнями, проклятые существа из самой темной ямы Ада. Он был слишком занят тем, что пускал слюни на коня Базела - скакуна, механически поправил уголок мозга Хоутона, - чтобы уделять много внимания чему-либо еще, что, очевидно, бесконечно забавляло скакуна.

- Да, и мы это сделаем, - согласился Базел в ответ на вопрос морского пехотинца.

В его глубоком, как землетрясение, голосе было что-то такое, что заставляло все, что он предлагал, звучать разумно, размышлял Хоутон. Каким бы безумным это ни было на самом деле.

- И там может быть еще что-то из этих тварей, - сержант-артиллерист мотнул головой в сторону отвратительных, искалеченных тел, развешанных перед - и поперек - его БТ, - ожидающих вас там?

- Что касается этого, я думаю, что есть по крайней мере еще один, - сказал Базел, задумчиво почесывая подбородок. - Я все же чувствую что-то немного... странное в нем.

- "Странное?" - фыркнул Хоутон. - Значит, все это, - он махнул обеими руками в сторону скотобойни на склоне холма, - не было "странным" для вас, люди?

- На самом деле, - ответил Венсит с легкой улыбкой, - это не очень необычно для защитника Томанака.

- Что касается этого, - Базел бросил на дикого волшебника уничтожающий взгляд, затем снова повернулся к Хоутону, - не слушай его, Кен Хоутон. Я был бы мертв, и Уолшарно был бы таким же, если бы не ты. И мы оба тоже благодарны за это. Тем не менее, у нас есть кое-какие незаконченные дела вон в той дыре.

- Какого рода дела?

В тот момент, когда Хоутон открыл рот, он понял, что ему не следовало задавать этот вопрос.

- "Рейдеры", за которыми мы с Уолшарно охотились - да, и те, за кем Венсит охотился вместе с вами - находятся там, внутри, и с ними по крайней мере дети целой деревни, не говоря уже о десятках других людей.

- И ты пойдешь за ними, - решительно сказал Хоутон.

- Да. - Глубокий, рокочущий голос Базела был таким же ровным, таким же твердым. - Видишь ли, у меня нет выбора. Я уже говорил, что там, внизу, есть еще по крайней мере один из этих красавцев, и так оно и есть. И единственный способ, которым церковь Духа Демона может контролировать таких, - это кормить их.

Ему не нужно было объяснять, что он имел в виду, и у Хоутона скрутило живот от такого намека. Последствия, которые, как он знал, он должен был уже осознать для себя.

- И сколько же людей - сколько солдат - у них там с собой? - спросил он.

- Где-то больше сотни оруженосцев, - сказал Венсит. - Я не могу точно сказать, сколько их, но это минимальное число. И потом, есть по крайней мере три волшебника, возможно, больше. Плюс демон, конечно.

- Да, - согласился Базел. - И все же, Венсит, они еще не связали демона. Думаю, это займет у них больше минуты или двух. Так что, если бы так случилось, чтобы мы могли бы попасть туда достаточно быстро, возможно, тогда мы могли бы помешать им вообще связать его.

- Так или иначе, - вздохнул Хоутон, - я просто знал, что ты это скажешь. - Он покачал головой, затем посмотрел на Машиту с кривой усмешкой. - Что скажешь, Джек?

Было ясно, что Уолшарно не очень высокого мнения о планах своего всадника.

Хоутон наблюдал за Базелом и огромным жеребцом, стоящими буквально нос к носу. "Градани" (как Венсит сказал ему, так называлась ветвь "человеческих рас" Базела) издалека не казался такой горой, особенно по сравнению со "скакуном", и Хоутон решил, что не хотел бы, чтобы что-то размером с Уолшарно злилось так, как было очевидно по нему. Сержант-артиллерист и Машита с изумлением смотрели, как Базел залечивал кровоточащую рану на боку Уолшарно, а затем наблюдали, как после этого скакун нежно провел бархатным носом по груди градани. Однако теперь Уолшарно сердито топнул задним копытом размером с обеденную тарелку. Кольцо синего огня, похожее на вспышку воспламеняющейся жидкости для зажигалок, вырвалось наружу из того места, где это огромное копыто ударилось о землю, и черный хвост Уолшарно яростно замахал, больше похожий на хвост разъяренного тигра, чем на хвост любой "лошади", которую Хоутон когда-либо видел.

- Ты не подойдешь, если этот туннель будет закрыт, - сказал Базел голосом, в котором смешались строгость, рассудительность, разочарование и, по крайней мере, немного собственного гнева. - Да, и, если уж на то пошло, кто будет прикрывать наши спины, если ты будешь тоже там внутри?

Он выразительно скрестил руки на груди и сделал паузу, словно прислушиваясь к голосу, который мог слышать только он, затем покачал головой.

- Нет, - сказал он. И снова его лисьи уши насторожились, как будто прислушиваясь. - Мне это нравится не больше, чем тебе, - сказал он затем, его голос стал чуть мягче, - и ты хорошо это знаешь. Но у нас совсем нет времени, совсем, чтобы стоять здесь и спорить.

Жеребец еще мгновение сердито смотрел на него, а затем его голова поникла, а хвост повис. Он наклонился вперед, положив челюсть на плечо градани, и Базел закрыл глаза и потянулся, чтобы погладить уши своего товарища, одновременно прижимаясь своей головой к шее Уолшарно. Затем он отступил назад, коротко кивнул жеребцу и повернулся к Венситу, Хоутону и Машите.

- Если вы все еще намерены идти, тогда нам лучше отправиться в путь, - сказал он оживленно.

Он повернулся и направился к отверстию в склоне холма, не сказав больше ни слова и не оглянувшись, и остальные последовали за ним.

Венсит уже предупредил Хоутона, что Базел был значительно более искушенным, чем хотел казаться, и сержант-артиллерист был рад обнаружить, что волшебник был прав. Базел, очевидно, принадлежал дотехнической культуре - или, по крайней мере, той, чья технология сильно отличалась от технологии родного мира Хоутона, - но он четко понимал все тонкости такого рода операций. Его брифинг о том, что именно он мог видеть внутри холма (что, очевидно, было больше, чем мог даже Венсит), был кратким и лаконичным, и Хоутон не сомневался, что он также был абсолютно точным. Градани также был достаточно гибок в ментальном плане, чтобы более чем охотно включить возможности Хоутона и Машиты в свой план сражения. Если уж на то пошло, он оказался достаточно гибким, чтобы позволить Хоутону объяснить, как лучше всего использовать эти возможности.

Они остановились, стоя в ветреной ночи - к счастью, с подветренной стороны от вони мертвых демонов - с сержантом-артиллеристом между Венситом и Базелом. Градани посмотрел на Хоутона сверху вниз со своего огромного роста и склонил голову набок.

- Думаю, ты единственный, кто знает, как лучше всего это сделать, - сказал он, и Хоутон кивнул, затем взглянул на Венсита.

- Готов? - спросил он, и волшебник кивнул в ответ. - Тогда давайте сделаем это, - сказал морской пехотинец.

На этот раз Венсит даже не кивнул. Он просто поднял правую руку и слегка нахмурился, его глаза были прикованы к отверстию в склоне холма, которое Хоутон все еще не мог видеть вообще... и которое даже волшебник мог видеть только потому, что Базел точно сказал ему, где искать. Затем в его сложенной чашечкой ладони безмолвно загорелся шар колдовского огня, втекая в него, как вода, появляющаяся из разреженного воздуха. Он плавал там, мягко вспыхивая и мерцая, как сверхъестественные глаза волшебника, и рос. Казалось, это происходило медленно, постепенно, но Хоутон не успел вдохнуть больше двух раз, как оно полностью заполнило руку Венсита и окутало запястье и предплечье волшебника завитками струящегося света. А затем рука Венсита метнулась вперед в странно элегантном, почти нежном бросковом движении.

Шар колдовского огня описал дугу в ночи и исчез в том, что все еще казалось Хоутону твердым куском склона холма. Казалось, вообще ничего не произошло, но затем Венсит издал удовлетворенный звук.

- Это была очень хорошая идея, сержант-артиллерист, - сказал он. - Им это ни капельки не понравилось.

- Я думал, что они этого не сделают, - мрачно ответил Хоутон. Затем он глубоко вздохнул, напомнил себе, что находится во вселенной, где действительно работает колдовство, и шагнул прямо вперед, на твердый склон холма.

Он так и не узнал, где Диего Сантандер приобрел гранатомет ММ-1, да и не спрашивал. Стрелок "Крутой мамы" был вдохновенным попрошайкой, и, насколько знал Хоутон, Диего выиграл эту чертову штуку в карточной игре с одним из парней из спецподразделения, с которыми он общался. Если бы это было так, Хоутону, вероятно, следовало бы позаботиться о том, чтобы вернуть его в подразделение, которому он на самом деле принадлежал, но сержант-артиллерист был слишком рад его видеть, чтобы беспокоиться о каких-либо мелких проблемах, связанных с законным владением.

Двенадцатизарядное оружие револьверного типа весило более двенадцати с половиной фунтов даже пустым, но Венсит указал, что все, что ему действительно нужно, - это иметь обе руки свободными на случай, если им в спешке понадобится заклинание. Он вызвался помочь нести на себе другое снаряжение, например, дополнительные боеприпасы и дополнительные гранаты. Он предложил также нести винтовку морского пехотинца, но Хоутон не собирался позволять ей уйти от него так далеко. Тем не менее, предложение волшебника позволило ему свободно орудовать гранатометом, не нагружая себя, как Арнольд Шварценеггер, и он неприятно улыбнулся при мысли о том, что он может сделать.

ММ-1 мог быть громоздким, но он был прочным, надежным, простым в обслуживании и обеспечивал быструю и значительную огневую мощь, что особенно приветствовалось экипажами транспортных средств, которые могли оказаться вынужденными бросить машину при далеко не идеальных обстоятельствах. (Что, по мнению Хоутона, идеально описывало его нынешнюю ситуацию.) Правда, в нем использовались старые низкоскоростные сорокамиллиметровые гранаты, а не более новые версии, предназначенные для такого оружия, как скорострельный гранатомет Mk 19. Тем не менее, осколочно-кумулятивные гранаты М443, заряженные в половине его гнезд, имели радиус поражения более пятнадцати футов. Остальные шесть гнезд были заряжены технически устаревшей гранатой M576E1 "мульти-снаряд", которая фактически представляла собой старомодную шрапнельную оболочку, начиненную двадцатью шариками, что во многих отношениях было еще более смертоносным.

Теперь Хоутон переступил порог, который все еще не мог видеть. Несмотря ни на что, он более чем наполовину ожидал врезаться головой в сплошную земляную стену, и вместо этого выдохнул с облегчением, оказавшись внутри туннеля. Он также оказался в полной темноте, благодаря заклинанию Венсита, которое только что погасило верхний свет. Он надеялся, что волшебник сможет сделать что-то в этом роде, и его губы обнажили зубы в удовлетворенном оскале, когда инфракрасный осветитель его очков ночного видения залил сцену перед ним светом, который невооруженный глаз просто не мог видеть. Хоутон и Машита надели собственные ночные очки; Сантандер оставил свои на борту "Крутой мамы", и Хоутон провел с Базелом быстрый, грубый и готовый инструктаж, прежде чем передать градани снаряжение стрелка. Он был более чем немного удивлен тем, как быстро Базел уловил то, что он говорил. На самом деле, в течение нескольких мгновений он подозревал, что Базел вообще ничего не понял и просто не хотел этого признавать, пока Базел не повторил полученные инструкции в совершенстве - почти слово в слово.

Венсит прав - здоровяк не ленится, мелькнуло в мозгу Хоутона, когда он поднял гранатомет. Максимальная дальность стрельбы составляла более трехсот метров, но ему и близко не нужно было столько, чтобы добраться до беспорядочно растянувшихся вооруженных луками и арбалетами воинов, которые только что погрузились во тьму. Зелено-серые образы были так же знакомы Хоутону, как обычные цвета дневного света, и он безжалостно наблюдал, как по меньшей мере полдюжины этих оруженосцев побросали оружие и возились с факелами, отчаянно пытаясь их зажечь.

У вас не будет на это времени, ребята, - мрачно подумал он и нажал на спусковой крючок.

Пусковая установка кашлянула и послала первую гранату вниз. Она угодила прямо в центр группы вооруженных людей, и взрыватель М550 привел в действие сорокапятиграммовый разрывной заряд. Взрыв осветил туннель, как вспышка молнии, и звук детонации в таком ограниченном пространстве был подобен удару пары кулаков по обоим ушам. На одно короткое мгновение это было все, что кто-либо мог услышать; затем раздались крики боли, смешанные с испуганным замешательством, как раз в тот момент, когда Хоутон сместил точку прицеливания вправо и снова нажал. Самовзводный цилиндр повернулся, вторая граната с шипением полетела вниз, и в ответ раздались новые крики.

Никто из этих оруженосцев не ожидал ничего подобного. Даже те, кто мог видеть вспышку из гранатомета, понятия не имели, что это было, и Хоутон сдвигался после каждого выстрела, меняя позицию на случай, если какой-либо из этих луков или арбалетов откроет ответный огонь.

Не то чтобы у них было много времени на это; ему потребовалось меньше двадцати секунд, чтобы выстрелить всеми двенадцатью гранатами.

- Что, во имя Фробуса, это такое? - потребовал капитан оруженосцев Тримэйлы.

Он стоял за плечом Гарсалта, потрясенно и недоверчиво вглядываясь в глубины личного грамерхейна волшебника. Кусок прозрачного, как вода, хрусталя размером с кулак должен был изображать ярко освещенный входной туннель, где ждали сорок отборных людей, готовых выпустить поток стрел и арбалетных болтов, когда их противники переступят порог и остановятся, тупо моргая, ошеломленные, ослепленные неожиданным блеском света. Но блеска не было. Или, скорее, не их великолепия.

Гарсалт во многих отношениях был ошеломлен еще больше, чем капитан, стоявший рядом с ним. Видение было специальностью Гарсалта. В отличие от многих волшебников, он действительно мог воспринимать заклинания и их природу, когда захватывал их заклинателя в свой грамерхейн. Это означало, что он знал, что эти ослепительные вспышки света, прорезающие темноту, как пойманные в ловушку молнии, были совершенно не тайными по своей природе.

Что, конечно, было невозможно.

- Не знаю, что это такое, - проскрежетал он в ответ на вопрос капитана.

- Ну, а что тогда случилось со светом? - в голосе оруженосца звучало обвинение, и Гарсалт не мог по-настоящему винить его.

- Венсит выключил его, - ответил волшебник.

- Как?..

- Я не знаю как! - Гарсалт прервал его. - Он не должен был быть в состоянии сделать это. Мы не создавали световые шары; Чердан сделал это с помощью Шарны, когда строил храм, и он не использовал для этого волшебство. Даже Венситу должно было понадобиться по крайней мере несколько минут, чтобы понять, как выключить божественный свет, если только....

Голос Гарсалта затих, пока он яростно думал. Злобные вспышки света в его грамерхейне продолжались, безжалостно рубя оруженосцев, которые ожидали, что именно они устроят засаду, и волшебник злобно выругался, внезапно поняв.

- Он вообще их не выключал! - огрызнулся он. - Он просто использовал свое собственное заклинание, чтобы поймать свет над ним. Старый ублюдок повторил действие заклинания, которое Чердан использовал, чтобы свет не проникал через арку, и спроецировал его между шарами и остальной частью туннеля!

- Но чтобы сделать это...

- Чтобы сделать это, он должен был знать точные размеры туннеля, прежде чем произносить заклинание. - На лбу Гарсалта выступили капельки пота, и он яростно замотал головой. - Он должен был знать их, иначе в его барьере были бы дыры, места, через которые просачивался свет, по крайней мере, до тех пор, пока он не перенастроил его. Но он не мог знать! Даже если бы он каким-то образом смог видеть сквозь барьер Чердана, он все равно должен был бы видеть сквозь чары Ретака, и даже Венсит не смог бы сделать этого без ведома Ретака!

- Что ж, возможно это или нет, но, похоже, ему это удалось! - прорычал капитан.

- Я знаю это, идиот! - Гарсалт уставился вниз, в кристаллические глубины грамерхейна, когда внутри него вспыхнул последний взрыв. В отличие от оруженосцев, оказавшихся в ловушке внезапной темноты, заклинанию Гарсалта не требовался свет, чтобы увидеть, что произошло.

- Они все упали, - сказал он категорично. - Двоим или троим из них удалось убежать - все остальные мертвы или ранены.

- Фробус! - недоверчиво пробормотал капитан. Нет, не недоверие, понял Гарсалт. Желание не верить.

- Это почти четверть всех наших сил - и она пропала! - продолжил капитан, и Гарсалт подавил желание огрызнуться на него в ответ. Волшебник болезненно осознавал этот незначительный факт.

- Думаю, что предпочел бы, чтобы ты был на моей стороне, чем на другой, Кен Хоутон, - сказал Базел Бахнаксон, обозревая бойню.

Спутанные сугробы тел были удивительно отчетливы через ночные очки Хоутона. Многие из этих тел лежали неподвижно мертвыми, но другие были еще живы, хныкая или крича от боли от своих ран. Их звуки боли были тонкими и искаженными в хрупкой тишине, наполнявшей кильватер громового оружия Хоутона, и их мучительные корчи посылали рябь движения по груде тел.

Градани оглядел их, и его карие глаза были жесткими и холодными за очками ночного видения. Благородных врагов он мог уважать, но люди, которые отдавали свои мечи на службу таким подонкам, как Карнэйдоса или Шарна, были чем-то другим. Он вспомнил деревню, эти изуродованные тела, сваленные в кучу на грязной улице, где они погибли, защищая своих детей от ужаса, которому эти люди решили служить, и в нем не было жалости.

- Ну, да, - согласился Хоутон, стоя рядом с Базелом и обозревая ту же сцену. - С другой стороны, у нас осталось всего шестнадцать гранат для этой штуки.

- Человек не может просить обо всем, - философски заметил Базел.

- А почему, черт возьми, нет? - потребовал Хоутон. Градани посмотрел на него сверху вниз, и морской пехотинец пожал плечами. - Всю мою жизнь люди говорили мне, что я "не могу иметь все". Мне просто интересно, почему это так.

- Ну, теперь, когда ты спросил, у меня вообще нет ответа, - сказал ему Базел с глубоким смешком. - Думаю, мне лучше представить тебя Брандарку и позволить ему объяснить это нам обоим.

- Не уверен, насколько это будет практично, - вставил Венсит из-за их спин. - И, если ты простишь меня за то, что я указываю на это, если ты когда-нибудь собираешься еще раз поговорить с Брандарком, Базел, нам лучше двигаться дальше, ты так не думаешь?

- Разве ты не просто раздражаешь? - ответил Базел. - И все же, - продолжил он, прежде чем волшебник успел выстрелить в ответ, - ты прав.

Он постоял мгновение, склонив голову набок, как будто прислушивался к чему-то, чего никто из остальных не мог услышать, затем указал направо.

- Там впереди перекресток, - сказал он. - Туннель, который нам нужен, ведет направо.