Брак по расчету, или Истинных не выбирают

Глава 32

На въезде в поместье Кавайонов выстроилась длинная вереница экипажей, и я попросила возницу высадить меня у других ворот — оттуда добраться до дома вышло бы быстрее, нужно было только пройти через парк.

А в парке уже всё было готово к празднику — деревья украшены гирляндами, а фонтаны подсвечены разноцветными огоньками, которые пока, на свету, еще не производили особого впечатления, но несомненно, должны были заиграть вечером.

Я старалась идти не по центральной аллее, а обходным путем, чтобы не нарваться на кого-то из гостей, но именно это и привело к тому, что я услышала то, что было совсем не предназначено для моих ушей.

Тропинка, по которой я шла, проходила возле увитой плющом беседки, и когда я подошла к ней, то услышала голоса. О, я сразу поняла, кто там был!

— Если ты предложила пригласить эту девушку на бал, чтобы выставить ее в невыгодном свете, то это было очень дурно с твоей стороны, Беа! — сказала виновница торжества, и я остановилась, посчитав себя вправе выслушать ответ ее подруги.

— Разве тебе не кажется, дорогая Джоан, что твой брат уделяет этой девице слишком много внимания, что совершенно недопустимо. Ты должна быть мне благодарна за то, что я пытаюсь его образумить.

— Образумить? — в голосе Джоан Кавайон прозвучало удивление. — И каким же образом?

— Я хочу, чтобы у него появилась возможность сравнить эту девицу со всеми нами. Я не могу отрицать, что она недурна собой, а для мужчины это очень много значит. Не удивительно, что ее красота и доступность могли вскружить ему голову. Но когда она окажется рядом со мной, с тобой и с другими девушками из высшего общества, он сразу увидит, насколько она нелепа.

— Но это нечестно, Беатрис! — сказала Джоан, и я уже была готова полюбить ее за одно только это. — У мадемуазель Фонтане не было возможности учиться в пансионе для благородных девиц, и она не виновата в том, что не знает, как вести себя на балу. И поступая подобным образом, ты унизишь не столько ее, сколько себя. И если ты станешь цепляться к ней этим вечером, ты только разозлишь Арлана.

— О, я не стану к ней цепляться, Джо! — воскликнула мадемуазель Гранвиль. — Она всё сделает сама.

Я свернула с тропинки, чтобы не попасться им на глаза, и мне пришлось продираться через цветущие кусты рододендронов. К дому я подходила усталой и сердитой. И потому, когда Арлан Кавайон преградил мне дорогу, он не мог услышать от меня ничего хорошего.

— Дайте мне пройти, ваша светлость!

— Надеюсь, мадемуазель Фонтане, я увижу вас сегодня на балу? — его ничуть не смутила резкость моего тона.

— Неужели, ваша светлость, вы действительно хотите, чтобы я там появилась? — я посмотрела ему прямо в глаза.

— Разумеется, — без тени сомнения подтвердил он. — Я хочу, чтобы вы были там и насладились этим праздником в полной мере. Там будет играть столичный оркестр и будут подаваться превосходные напитки и закуски. А в полночь будет фейерверк — надеюсь, не менее великолепный, чем тот, что был в Милаве по случаю рождения маленькой принцессы. А может быть, вы любите танцевать? Тогда скажите, какой бальный танец удается вам лучше всего, и я приглашу вас именно на него.

Тут он смутился, должно быть, подумав о том, что я могу не знать ни одного бального танца.

— О, ваша светлость, неужели вы готовы поставить себя в неловкое положение, выйдя танцевать с такой простушкой, как я?

Он укоризненно покачал головой:

— Зачем вы так говорите, Диана? Вы очень нравитесь мне, и я уверен, что когда мы выйдем с вами в центр залы, все мужчины будут завидовать мне — ведь вы будете самой красивой девушкой на этом балу.

— Благодарю за комплимент, ваша светлость, но чтобы ему соответствовать, мне уже давно следовало заняться своей прической.

На сей раз он отошел в сторону, пропуская меня к дверям.

— Я только хотел предупредить вас, Диана, чтобы вы не обращали внимания, если вдруг кто-то из гостей осмелится сказать вам что-то не очень приятное, — он явно намекал на подружку своей сестры, но так и не произнес ее имя. — К сожалению, я не смогу быть подле вас весь вечер — как хозяин я вынужден буду поприветствовать каждого из гостей. Но если кто-то будет с вами слишком дерзок, не стесняйтесь мне об этом сказать.

— Благодарю вас, ваша светлость, вы очень любезны, — я чуть поклонилась ему. — А теперь прошу простить меня, но я удаляюсь, чтобы подготовиться к балу. Надеюсь, что этот вечер будет приятным и для вас.

Возле моей комнаты меня уже дожидалась горничная, которую ее светлость отправила ко мне, чтобы та помогла мне уложить волосы. И уже вскоре мои темные пряди были собраны в пучок, который девушка заколола той самой заколкой, что изволила мне дать герцогиня.

— На праздник уже съехалось столько гостей, что в парадных залах не протолкнуться. Не представляю, как они будут там танцевать. А уж еды наготовлено столько, что можно накормить целый полк.

Она считала меня своей и не стеснялась делиться новостями.

— А герцог Кавайон? — спросила я. — Он тоже уже прибыл из столицы?

— Да, пару часов назад, — подтвердила она. — Уж он-то ни за что не пропустил бы день рождения мадемуазель Джоан! Хотя, простите, но мадемуазель Кавайон выглядит сегодня совсем не так, как полагается имениннице. Она не любит ни драгоценностей, ни шикарных платьев и даже сегодня не изменила своим привычкам. Зато видели бы вы, мадемуазель, как расфуфырилась мадемуазель Гранвиль! Но, знаете, что я вам скажу — никакой наряд не может сделать дурнушку красавицей.

Я с трудом сдержала улыбку, но справедливости ради всё-таки возразила:

— Мне кажется, мадемуазель Гранвиль вовсе не дурнушка.

— Может, и не дурнушка, — согласилась горничная, — но ей далеко и до вас, и до княжны Деламар. А уж сколько в ней спеси!

Она помогла мне надеть платье, и когда я покрутилась перед зеркалом, восхищенно всплеснула руками:

— Покажите им всем там, мадемуазель! А мы будем держать за вас кулачки!

Это наивное, но очень милое одобрение весьма подбодрило меня, и я направилась в парадное крыло дворца в прекрасном настроении.