Брак по расчету, или Истинных не выбирают

Глава 23. Арлан Кавайон

С этим следовало разобраться как можно скорее! Я не любил непонятных ситуаций, а эта была именно таковой.

Обычный флирт с красивой девушкой привел к тому, что я получил загадку, отгадать которую был не в состоянии. Что случилось, когда я ее поцеловал? Были ли те странные ощущения вызваны усталостью, или они были связаны с чем-то совершенно другим? И, кажется, шок от того поцелуя испытал не только я.

Самым простым решением этого вопроса было бы проведение элементарного эксперимента. Нужно было воссоздать ту же ситуацию еще раз! Я должен был снова поцеловать мадемуазель Фонтане. Возможно, это будет вполне обычный поцелуй, и тогда можно будет продолжить общение с этой милой девушкой по стандартной схеме — несколько свиданий, трогательное признание в любви, страстная ночь (или даже несколько ночей), а потом полное сожалений расставание (я знал наизусть свою речь о долге перед семьей и невозможности быть вместе) и дорогостоящий подарок, который это расставание должен чуть подсластить.

А вот что я буду делать в ситуации, если второй поцелуй приведет к тем же последствиям, что и первый, я понятия не имел. Но проблемы следовало решать по мере их возникновения.

Вот почему утром, увидев в окно, что мадемуазель Фонтане направляется в парк, я, наскоро позавтракав, пошел в ту же сторону.

Для занятия рукоделием девушка выбрала отличное место — скамейка, на которой она сидела, почти со всех сторон была окружена деревьями и кустами, так что целоваться здесь будет не только приятно, но и безопасно. Да-да, безопасно, потому что мне следовало подумать не только о ее репутации, но и о своей. Ухаживать за посторонней девушкой в то время, как у нас в поместье гостила моя потенциальная невеста, было бы верхом безрассудства. И хотя пока я не намерен был делать княжне Деламар предложение, я всё-таки должен был позаботиться о ее чувствах.

Мадемуазель Фонтане была превосходной мастерицей. Я никогда не был особым ценителем этого народного искусства, но то, что она вышила на салфетке, выглядело весьма впечатляюще, о чём я и не преминул ей сказать.

Я давно уже понял — если ты хочешь понравиться женщине, то хвалить ее следует как можно больше. Но в данном случае я ничуть ей не польстил, а всего лишь сказал правду. И, кажется, мои слова не оставили ее равнодушной. Этим следовало воспользоваться, но именно тогда, когда я попытался перейти на следующую ступеньку наших отношений, наше уединение было прервано.

Ах, как она посмотрела на меня, когда услышала чьи-то шаги на дорожке! В ее взгляде так трогательно перемешались испуг и мольба, что я был тронут. Но, к сожалению, мне следовало удалиться, что я и сделал, заслужив на прощание уже ее благодарный взгляд.

Моему разочарованию не было предела, но я понадеялся, что если и следующее утро обойдется без дождя, то мадемуазель Фонтане придет на то же место. И тем неприятнее мне было услышать за обедом слова Беатрис Гранвиль.

— Мне кажется, ваша светлость, та девушка, что вышивает для вас скатерти и салфетки, немилосердно злоупотребляет вашим гостеприимством. Сегодня мы с Джоан застали ее в саду, и я посчитала своим долгом отчитать ее за это. Заниматься работой, которую ей поручили, ей следует совсем в другом месте.

Матушка посмотрела на мадемуазель Гранвиль с удивлением, но прежде, чем она что-то ответила, вмешался я:

— О, Беатрис, наш парк кажется вам слишком маленьким, чтобы разойтись в нём с другими людьми?

Девушка смутилась и покраснела, а матушка, послав мне укоризненный взгляд, сказала:

— Я сама разрешила мадемуазель Фонтане находиться в парке столько, сколько она пожелает. Не думала, что это может вызвать у вас неудовольствие, дорогая Беатрис.

— Да всё в порядке, мама! — воскликнула Джоан. — Беа просто была не в настроении. Мне лично эта девушка в парки ничуть не мешает. Если ей нравится вышивать на свежем воздухе, то с чего бы нам этому препятствовать?

— К тому же, — добавила матушка, — эта девушка тоже в какой-то степени наша гостья. Я пригласила ее сюда, и она была столь любезна, что мне не отказала. И мне она показалась очень милой. Надеюсь, вас, дорогая Диана, ее присутствие в парке не оскорбляет?

Я посмотрел на княжну Деламар, ожидая ответа. Мне интересно было, как она истолкует эту ситуацию. К ее чести, она ответила вполне достойно:

— Ничуть, ваша светлость! Мне кажется, нашему обществу давно уже пора стать другим.

Мадемуазель Гранвиль обиженно надула губы и до конца обеда не произнесла более ни слова. А после обеда, когда мы с сестрой отправились на прогулку верхом, я спросил:

— С какой стати Беа приехала так рано? Прости, но из всех твоих подруг она, пожалуй, самая докучливая.

Джоан рассмеялась:

— Милый братец, не делай вид, что не знаешь ответа на свой вопрос! Мне кажется, она до сих пор в тебя влюблена, как бы она ни пыталась это отрицать. Я и сама не в восторге, что она прибыла сюда за несколько дней до праздника и теперь постоянно дерзит княжне, но не могла же я ей отказать? Теперь я стараюсь, чтобы они с ее светлостью пересекались как можно реже, но и тебе самому следует вести себя безукоризненно, дабы не обидеть ни одну, ни другую. Я знаю, что Беатрис никогда не нравилась тебе, но я заметила и то, что и княжна нравится тебе ничуть не больше. И теперь мне даже интересно, как ты выкрутишься из всех этих матримониальных сетей.

— Прекрати болтать глупости, Джо! Есть вещи, о которых не принято говорить вслух! — и я пришпорил коня, оставив сестру далеко позади.