Брак по расчету, или Истинных не выбирают

Глава 24

Я не сомневалась, что он придет на то же место на следующий день, но не стала избегать этой встречи, сама не зная почему. Я пыталась убедить себя, что всего лишь пытаюсь получить дополнительную информацию о человеке, за которого отец пытается меня просватать, но в глубине души понимала, что дело было не только в этом.

Тот странный поцелуй — вот, что не давало мне покоя. Я не имела никакого опыта в этом вопросе, поэтому не знала, всегда ли при поцелуе тебя будто током пронзает. И если так бывает не всегда, то чем объяснялась такая реакция в этом конкретном случае?

Да, этот молодой Бертлен был весьма симпатичным, но я же не испытывала к нему решительно никаких нежных чувств, а значит, никакого отношения к любви это не имело. Что это было — любопытство?

Я уже вышила бабочек на салфетках и теперь собиралась заняться скатертью. Расположившись на скамейке, я достала из шкатулки нитки и ножницы. Утро было теплое, но не такое солнечное, как в прошлый раз. Садовник по-прежнему стриг кусты, а чуть в стороне, за рекой, по идеально-ровному лугу гуляли лошади.

Эта скамейка была не видна со стороны дома, но с нее через неплотно смыкавшиеся в нескольких местах ветви дом был виден прекрасно.

Мой незадачливый ухажер вышел на улицу через полчаса после меня и направился, как я и думала, в эту сторону. Но не успел он сделать и нескольких десятков шагов от крыльца, как его окликнула та противная светловолосая девица. Он вынужден был остановиться (впрочем, может быть, слово «вынужден» было не вполне уместно). Вполне могло оказаться, что ему эта Беа отнюдь не казалась противной — тем более, что в силу своего положения в поместье он вынужден был угождать хозяевам и их гостям.

Но подумать об этом я не успела, потому что в мою сторону направился еще один Бертлен — старший.

— Ее светлость просила меня передать вам, мадемуазель, что через час месье Эрве поедет в Аньер за покупками, и что если вы желаете навестить свою бабушку, то он по дороге мог бы завести вас в Виллар-де-Лан, а через несколько часов забрать на обратном пути.

Со стороны герцогини было весьма любезно вспомнить о моей просьбе, и я, попросив месье Бертлена передать хозяйке благодарность, побежала собираться.

А через два часа я уже сидела у бабушки на кухне и рассказывала про поместье Кавайонов. Я прихватила с собой и одну из салфеток, и бабушка долго рассматривала ее, прежде чем одобрительно кивнуть:

— Весьма недурно.

Я покраснела от удовольствия — она обычно бывала скупа на похвалу.

— А к тебе приходила Нэнси Дюран. Та самая рыжеволосая проказница, с которой вы в детстве облазали все деревья в городке. Ах да, ты же знала ее не как Дюран, а как Ренуа. Дюран — это ее муж. Мерзкий, надо сказать, мужчина. Не понимаю, кто в здравом уме мог захотеть выйти за него замуж? Но что уж теперь говорить? Она просила тебя зайти, когда ты появишься в городке. Их шоколадная лавка на Ратушной площади — ты сразу ее увидишь — с бело-розовыми маркизами над окнами.

Ратушная площадь Виллар-де-Лана была небольшая и очень уютная. Старинные домики с разноцветными фасадами, фонтан в центре и собственно ратуша — тут было всё, что и должно быть в таком месте.

И шоколадная лавка действительно была видна издалека. Витрины были начищены до блеска, и когда я подошла ко крыльцу, с него как раз спускался пожилой покупатель с небольшим бумажным пакетом в руках.

К моей радости, внутри покупателей не было, и мы с Нэнси смогли обняться. О, несмотря на то, что она сильно изменилась, я всё равно узнала бы ее, даже если бы просто встретила на улице. Этот усыпанный веснушками нос с воинственно приподнятым кончиком, эти искорки в зеленых глазах.

— Какой же красавицей ты стала, Диана! — Нэнси покрутила меня в разные стороны. — Что же ты так долго не приезжала? Мадам Фонтанэ ждала тебя каждое лето. И я ждала! С тех пор, как ты перестала тут бывать, наши с ребятами игры уже не были прежними. А Робин! Ты помнишь Робина? Он тоже тебя ждал. Он, конечно, в этом не признавался, но я видела, как он менялся, когда видел нашу компанию без тебя. А потом он и сам перестал бывать в Виллар-де-Лан.

— А фамилия? Ты знаешь его фамилию?

Но Нэнси только покачала головой:

— Нет, он никогда ее не называл. Я даже не знаю, откуда он прибегал сюда. Неужели из самого Аньера?

Нэнси и прежде не была худышкой, а сейчас и вовсе округлилась. И на ее лице было слишком много крема и пудры для такой молодой женщины. Она пыталась скрыть веснушки? Или что-то еще?

В лавку зашла покупательница, и когда Нэнси потянулась к верхней полке за коробкой конфет, и рукав ее платья сполз, обнажив руку до локтя, я поняла, что не ошиблась — на ее теле были синяки. Заметив, что я смотрю на нее, подруга смутилась и торопливо потянула рукав платья вниз. А когда покупательница вышла, сказала:

— Ничего особенного — обожглась о дверцу духовки, когда пекла пирожки.

Но мы обе знали, что это неправда.

— Бабушка сказала, что у тебя уже двое детей? — мне совсем не хотелось, чтобы она вспоминала о нашей встрече с неприязнью, и я заговорила о другом.

— О, да — Пьер и Мишель! — Нэнси просияла. — Они прелестны, и я тебя непременно с ними познакомлю. По понедельникам в лавке бывает выходной, и если ты не будешь занята, мы можем прогуляться по городу. Тебе, наверно, будет любопытно посмотреть на те места, по которым ты когда-то бегала девчонкой.

Я не успела ответить.

— Ты собираешься болтать весь день? — сначала я услышала грубый мужской голос, а только потом увидела его обладателя, появившегося из задней двери. — Надеюсь, твоя подруга купит хоть что-то? Потому что иначе ты просто попусту потратила на нее время.

— О, Этьен, перестань! — даже толстый слой пудры не смог скрыть вмиг запылавшие щеки Нэнси. — Мы не виделись много лет, и неужели…

Но мужчина не собирался ее дослушивать:

— Я сказал — марш в подсобку. Нужно упаковать большую коробку трюфелей для Кавайонов. Их управляющий заедет за конфетами через пару часов.

Нэнси бросила на меня извиняющийся взгляд, но ослушаться мужа не посмела. А он, надев фартук, встал за прилавок вместо нее.

— Так вы будете что-то брать, мадемуазель?

Я купила коробку шоколадных конфет с разными начинками — только потому, что надеялась, что это избавит Нэнси от его упреков. Ох, как мне хотелось бросить эти конфеты ему в лицо. И не сделала я этого не потому, что испугалась — я просто знала, что ответить бы за это пришлось его жене.