БОМЖ

Глава 24

Глава двадцать четвертая.

Мертвые президенты.

Август 1993 года.

Локация — место прописки Громовых.

Мы с Игорем сидели на кухне его однокомнатной квартиры и пили кофе. Кофе был хороший, из Эквадора, упаковку я запомнил, надо будет купить такой-же.

Вообще, квартира Игоря, хотя и однокомнатная, но очень уютная, правда тесноватая, пригодная только для проживания одиночки — нам, двум мужикам, на кухне было не развернутся. Вот и попросил Игорь продать ему соседнюю с его квартиру, то есть мою, вернее, нашу с Кристиной, на расширение, так сказать. Ну а я взял и согласился, так как, по идее, эту квартиру я своей не ощущал. Дом хороший, кирпичный, место неплохое, две станции метро в десяти минутах ходьбы, но не лежит у меня душа к этому жилью, ощущение такое, что Алла, покойница, войдет в комнату. Наташа, с ее слов, ничего подобного не ощущала, возможно, потому, что всю жизнь прожила в огромной питерской «коммуналке», с двумя десятками соседей и, возможно, какими-то призраками, а вот я всегда чувствовал себя здесь гостем. Да и цену Игорь назвал вполне себе рыночную, причем договаривались о расчете в валюте, правда денег у Игоря пока не было, полный расчет предполагался в течении месяца, но я сказал ему не парится, дописал еще два соглашения, расписался за себя и Кристину. И были у горя какие-то подвязки на всем протяжении сделок по «недвиги», иначе невозможно это было провернуть за три дня ни за какие деньги. Но вчера он притащил мне постановление районной администрации, разрешающей отчуждение жилья с участием несовершеннолетней, а сегодня, к открытию Бюро технической инвентаризации, мы, гордо обойдя очередь у входа, часть из которых простояли в дворе БТИ всю ночь, прямиком в кабинет начальницы. Нет, не начальницы всего БТИ, настолько блат Игоря не распространялся, а в кабинет начальника отдела учета, и женщина, смотревшая на меня, как солдат на вошь, с милой улыбкой приняла от меня все документы на сделку, а через пятнадцать минут нам принесли расписку о приеме документов.

— Игореша, передавай привет маме! — с этими словами нас из кабинета выставили и мы, с бывшим соседом поехали в бывшую мою, а теперь как бы не мою, квартиру, готовится к встрече дорогих гостей.

Нетерпеливый проказник Игорь так рвался приступить к ремонту нового жилья, что я даже решил ему помочь — просверлил в двух местах стену между нашими квартирами, где установил модные итальянские светильники, в которые были закреплены две видеокамеры. Чистые кассеты, заряженные аккумуляторы, и даже рабочие пульты дистанционного управления, все было готово и обошлось все это мне совсем не дорого, особенно по сравнению с тем, что стояло на кону.

Звонок телефона прозвучал, как всегда, неожиданно.

— Возьми. — я мотнул головой Игорю, тот кивнул, взял трубку и, почти сразу же, положил ее на рычаг.

— Сказали слово «выехали» и сразу положили трубку.

— Ну, значит все идет как надо, скоро немного поработаем и я освобожу твое новое жилье. — допил кофе, сполоснул за собой чашку и двинулся в коридор — наблюдать за обстановкой в дверной глазок входной двери.

Судя по всему, парни из «тяжких» надеялись застать меня дома — из распахнувшихся створок шахты лифта крадучись вышли Конев и Варенников, с пистолетами в руках, а через несколько секунд на лестничной площадке появился, чуть припоздавший Дима Плотников.

Мне стало интересно, почему пешком наверх пошел Плотников, если самым младшим у них является Руслан Конев? Тут либо они Руслану до конца не доверяют, считая, что встретившись со мной на лестнице один на один, Руслан меня отпустит, либо Руслан в этой шайке достиг того уровня авторитета, чтобы подниматься наверх в лифте.

Парни открывали дверь Наташиными ключами медленно и осторожно, стараясь не шуметь, в квартиру входили, как в боевиках, прикрывая друг друга, но это было мне уже не интересно — настала пора кинотворчества, великий режиссёр Громов начал творить.

Войдя в комнату, я включил обе камеры на запись и, осторожно поднявшись по стремянке, припал глазом к видоискателю одной из них.

Изображение конечно было не ахти, но все действующие лица были вполне узнаваемы, вся площадь комнаты попадала в объективы японской техники, а действия «актеров» были понятны. Войдя в комнату, Плотников попытался открыть дверь во вторую комнату, но тут его ждала засада — как комнату, так и кладовую я предварительно запер на свежеустановленные замки. Парни замки, безусловно вскроют или сломают, это для них не преграда, но все это будет потом, уже в присутствии понятых, а самое интересное будет творится сейчас, в обстановке, когда все свои. Для лучшего обзора мне пришлось вчера, в течении пары часов в одиночку, переставлять всю мебель, зато сейчас все самое интересное видно, как на ладони.

Пока Дима Плотников дергал запертые двери, здоровяк Руслан, крякнув, приподнял диван, а опер Варенников, откинув в сторону уголок ковра, щедрой рукой рассыпал на пол десяток блестящих квадратиков из фольги, и я даже догадываюсь, что там находится. Еще одну горсть упаковок наркотиков Варенников положил в шкаф, под стопку постельного белья, а затем началось самое интересное. Очевидно, что наркотиков для такого страшного душегуба было недостаточно, и Варенников достал из кармана пиджака газетный сверток, который, пометавшись по комнате и посовещавшись с Плотниковым, Сережа засунул в, стоящую на шкафе, коробку из-под обуви, в которой еще Алла хранила запас ниток, иголок и прочего «рукоделия». Судя по форме свертка, в бумагу был завернут один из пистолетов, которыми ребята снабжали своих киллеров-наркоманов при выходе на «дело».

Пока Плотников и Вареник занимались общественно-полезной й задачей, мой бывший приятель Руслан откровенно мародерил, открывая и выдвигая ящики в мебельной стенке. И наконец он добрался до ящика, ради заполнения которого я и бегал по диким менялам. Номинал валюты разглядеть в окошко видоискателя, конечно, невозможно, но сто граждан СНГ из ста, мгновенно бы опознали в банковской пачке, которую, воровато оглядевшись, Руслан сунул себе в карман, проклятые американские рубли с портретами мертвых президентов. Засунув пачку поглубже, Руслан позвал своих товарищей. Заглянув в выдвинутый ящик, парни на мгновение застыли — если не знать, что в банковскую упаковку сложены купюры по доллару, в поисках которых я оббегал весь Город, но издалека выглядело это круто. Обменявшись короткими фразами, опера взяли из ящика по одной пачке (крыса Руслан, не поморщившись, обогатился еще раз), после чего Конев вышел из комнаты, а двое его коллег, с видом людей, выполнивших тяжелую и нужную работу, уселись отдохнуть на диван.

Я даже не успел огорчится, что пленка в видеокамере крутится, неумолимо приближаясь к отсечке «сорок пять минут», когда в комнату стремительно вошла следователь районной прокуратуры Прокофьева Ирина Евгеньевна в сопровождении опера Конева, который сразу подвел следователя к тому самому, «золотому» ящику шкафа. Звук в комнате «писался» очень плохо, слова я не мог разобрать, поэтому для меня осталось неизвестным, как долго ломалась перед своим моральным разложением Ирина Евгеньевна, возможно пару раз сказала, что «Я не такая», но в конце концов пачка серо-зеленых бумажек исчезла в недрах дамской сумочки.

После этого дальнейшее действо пошло строго в рамках уголовного процесса. Руслан снова вышел из квартиры, после чего в дверь квартиры Игоря кто-то настойчиво позвонил. Мужчина дернулся, но я погрозил ему кулаком и показал, что бы сосед молча сидел в кресле — пусть милиция ищет понятых в другом месте. Через пять минут под объективы камер вошли парочка малознакомых мне пенсионерок, что вечно сидят на лавочке у подъезда и общение с которыми ограничено фразами «Добрый день» и «Всего хорошего».

Бабулек записали в протокол и усадили на стулья напротив следователя, а доблестные опера приступили к поискам.

Коллеги меня порадовали — все что тщательно прятали, то и нашли, ничего не забыли. Хорошо, все-таки, что я квартиру продаю — будет очень сложно объяснять соседям, что я не наркобарон и не бандит, а в том, что всему кварталу, уже сегодня, будет известно, что у меня в квартире милиция нашла сто килограмм наркотиков, десяток «стволов» и миллион долларов США — в этом у меня сомнений не было.

Наркотики, пистолет и пачки долларов тщательно пересчитывались и упаковывались в специальные конверты, опечатывались и скреплялись подписями участников обыска. Когда Руслан вынимал из ящика пачки американских денег, рука опера заметно дернулась, наверное, думал о том, что три упаковки «баксов» в кармане в полтора раза лучше, чем две. Камеры прекратили съемку до того, как закончился обыск в моей бывшей квартире — пленка в кассетах закончилась, но дальше не было ничего интересного.

Мы еще выпили по чашек кофе, в ожидании, когда милиция покинет квартиру за стенкой. Игорь пообещал мне неделю на переезд, и я, попрощавшись с соседом, поехал в сторону дома.

Через четыре часа.

Локация — дача родителей Громова.

— Привет. — я оттолкнул в сторону слюнявую морду, повисшего на мне, Демона, подхватив и подняв на плечо подбежавшую Кристину: — Ты как? Поспала?

— Поспала. — дочь крепко обняла меня за шею.

— В Наташа приехала?

— А Наташи нет.

— Как нет? — хорошо начавшееся утро мгновенно перестало быть таким замечательным. За прошедшее время я успел заехать к родителям домой, где, подключив камеры к видеомагнитофону, успел сделать несколько копий замечательного неигрового фильма «Обыск в квартире коррумпированного милиционера», после чего, заехав в универсам напротив кинотеатра «Виктория», превратившийся за последний год в гастрономический музей всех стран мира, накупились всяких «вкусняшек» и поехал к родителям на дачу, в надежде, что сегодняшний вечер закончится хорошо и вот, такая нехорошая новость. В глубине души я понимал, где задержалась моя невеста, но я усиленно гнал от себя эту мысль, в надежде, что добившись того, чего хотели, мои недоброжелатели, потихоньку вернув ключи в сумку, отпустят девушка на свободу. Очевидно, что я был о ребятах из «тяжких» слишком хорошего мнения. Не дожидаясь темноты, отдав родителям зарубежные деликатесы, я, пробормотав, что у меня дела, поехал назад, в Город. Скорее всего, мою девушку мстительные и мелочные опера оформили по «мелкому», написав несколько рапортов, что гражданка такая-то ругалась и материлась в общественном месте. Следовательно, ее ждет ночевка в вонючей камере, скорый и неправедный суд поутру, и несколько суток пребывания в спецприемнике, в компании с мелкими уголовниками, алкашами и прочими антиобщественными элементами. Следовательно, мои планы меняются и, предварительно заехав на улицу Автора оперы «Садко», я поехал в родной РОВД изволять из темницы Наташу.

Локация — здание Дорожного РОВД.

— Привет. — я пожал руку помощнику, сохраняя на лице дружескую улыбку, после чего прошел вглубь помещения, отодвинул засов «женской» камеры и, встав на пороге поманил встрепенувшуюся блондинку.

— Где материалы на нее? — я за руку подвел Наташу к столу помощника.

— Здесь. А тебе зачем? Ее ваши опера оформляли…

— Я знаю. А эти шутники не сказали, что это моя жена? Кстати, на Новый год она от тебя в двух метрах сидела, за соседним столиком…

Старший сержант побледнел и выругался:

— Знаешь, Паша, вы сами разбирайтесь, что и как… — он вытянул из толстой стопки бумаг несколько, сжатых скрепкой, листочков: — а вы, девушка, почему молчали?

Я схватил бумаги и с наслаждением начал рвать из на мелкие клочки, после чего ссыпал в мусорную корзину

— Наташа, иди в машину, мне надо еще один вопрос решить — я сунул девушки ключи от машины и подтолкнул ее к выходу: — Славян, ты вот что мне еще скажи…

Наташин испуганный вскрик я узнал бы из тысячи, и обернулся я уже готовый рвать. В узких дверях дежурки столкнулись Наташа и взявшиеся из какой-то тьмы Варенников и Плотников и эти сволочи, очень удивившись от того, что жертва не в камере, ухватили ее за руки, а этого я стерпеть уже не мог.

— Славян, что за… — Вареник повернул морщинистое от ожогов лицо к помощник, чтобы выразить свое «фи», когда ему в нос прилетел прямой от меня.

— Ах ты бля! — Плотников оттолкнул Наташу, шагнул ко мне, но получив прямой толчок ногой в живот, отшатнулся назад, застряв в дверном проеме расставленными локтями.

— Отойди! — зажавшего нос Вареник, из-под ладони которого закапало красным, я отпихнул с дороги, и он завалился на, сидящих на скамейке для задержанных, двух алкашей.

Плотников, который пытался подняться, опираясь на скользящие по алюминиевой поверхности входной группы, локти, мешал Наташе выбежать из дежурки, поэтому я пришел ему на помощь — ухватив за лацканы пиджака, потянул на себя, после чего заехал лбом по носу — такой удар был необычайно популярен в этом сезоне.

На этот раз Диме не удалось затормозить свое падение локтями, и он упал на спину, загородив собой проход.

— Беги! — гаркнул я, а Наташа, нерешительно топчущаяся у порога, совсем по девчачьи взвизгнула, неловко перепрыгнула через лежащее навзничь тело, чуть не выронив при этом ключи.

— Паша, ты что творишь⁈ С ума сошел! — в это время на меня сзади навалились все, бывшие в этот момент в дежурной части — дежурный по РОВД, помощник, второй помощник, водитель и участковый.

— Все мужики! Все! — я мотнул головой в сторону выхода и Наташа, глядящая на меня через остекление дежурки от входной двери, кивнула головой и выбежала из РОВД, и я сразу задрал руки — люди, с которые пытались меня обездвижить, не сделали мне ничего плохого, я со всеми был в прекрасных отношения, а эти два скота, что решили пошантажировать меня Наташей еще пожалеют о том, что сделали.

Вареник и Плотников, стеная и проверяя наличие комплекта зубов по распухшими губами, бросив на меня ненавидящие взгляды, двинулись в сторону туалета, оттирать кровавые подтеки. Я криво улыбнулся им вслед — главное, что Наташа уехала, коробка-автомат, фары светят хорошо, минут через сорок — пятьдесят будет на даче у моих, и будет сидеть там, тиха, как мышка, пока я не появлюсь…

— Что на тебя нашло? — дежурный, убедившись, что я не имею желания с кем-то еще драться, махнул рукой, и меня отпустили.

— Мужики, извините, это личное. Эти двое сегодня в РОВД мою жену, вы ее видели, задержали, вытащили у нее ключи из сумочки, и ко мне в квартиру, с прокурорской следачкой, с обыском нагрянули. А в завершении на Наташу материал по мелкому составили…

Дежурный повернулся к помощнику, на что тот только развел руками:

— А я знал? Опера сказали, что человек за ними, бумаги написали… Ко мне какие вопросы? Мне Громов как сказал, я ему материалы все сразу отдал, вон они, в корзине лежат…

— Ладно, Паша, вы эти вопросы со своим начальством разбирайте, а мне в дежурке этого бардака не надо, что опера друг другу морды бьют, мне боксеров здесь своих хватает… — дежурный распахнул дверь дежурки и широким взмахом руки объяснил, что сегодня в его королевстве мне не рады.

— Я понял, я, если что, в кабинете первой зоны буду, вдруг ответственный от руководства меня затребует. — я проскользнул мимо дежурного и двинулся по коридору вглубь отдела.

— Паша! Может, все же домой пойдешь? — когда я протискивался мимо майора, он старательно пытался меня обнюхать и был весьма озадачен, что водкой от меня не пахло.

— Иван Михайлович, вы считаете, что мне хочется домой возвращаться и полночи убирать по всей квартире, что они там сломали и перевернули… Я лучше в кабинете посплю.

— Так у тебя реально обыск был? — удивился дежурный по РОВД.

— А с этим разве шутят? — я горько усмехнулся: — Помните, я одного жулика подстрелил и второго шомполом в глаз завалил? Вот, новая следователь в прокуратуре в рамках дела о превышении сегодня обыск сотворила, мне соседи позвонили, которые в качестве понятых присутствовали. Так что я в кабинете посплю — завтра уверен меня или «закроют», или еще что выдумают…

— Ладно, Паша, иди, поспи. Только… — дежурный замялся: — Если куда соберешься уйти, меня предупреди, даже, если я спать буду.

— Договорились, я вам слово даю, что без вашего ведома здание РОВД не покину.

— Ладно, договорились.

Я заперся в кабинете, закрыв замок на три оборота, чтобы его не смогли открыть снаружи, включил чайник…

— Бам! — дверь кто-то рванул на себя со всей дури.

— Громов, сука, открывай! — Вареник, очевидно оттер следы крови на импортной футболке и теперь жаждал реванша, дергая дверь на себя.

— Серега, ну ты то наделал? — раздался голос Плотникова: — Ты на хера ручку с двери оторвал? Давай теперь, прикручивай…

— Эй, уголовный розыск! — раздался голос дежурного по РОВД: — Одна минута вам, чтобы разойтись по домам. Через две минуты поедете на кражу и грабеж, а то у меня группа зашивается!

— Втыкай ручку, как получится и пошли… — зашипел Дима: — Михалыч, если разозлился, может нас реально до утра заставить по заявкам мотаться. Мы с этим потом разберемся…

— Слышишь, Громов! — зашипел, очевидно прижавшись губами к замочной скважине, Варенников: — Я твою шлюху белобрысую все равно поймаю и вые…у…ай!

Конец фразы у Сережи как-то скомкалась, так-как я сильно пнул по двери со своей стороны — надеюсь, что его разбитым губешкам досталось еще раз, во всяком случае, в сторону выхода из отдела милиции, они убегали под поскуливание Вареника.