Большая игра

ГЛАВА ТРИ. РАСПАСОВКА

В полётах сэру Мартину Шарпу больше всего нравился момент посадки. Со своего места на верхней палубе он видел, как сбавляют обороты шесть толкающих двигателей и выдвигаются закрылки. Было в этом что-то завораживающее. «Облачник»[30] был большим самолётом, первым из по-настоящему современных авиалайнеров, но уже слишком медлительным. Их постепенно становилось всё меньше, а в следующем году «Индийские авиалинии» получат первые восемь «Боинг-707». С ними перелёт в Бангкок станет на несколько часов короче. Это хорошо, именно по этому направлению он летал чаще всего, но за удобством «Облачника» он будет скучать.

Когда война закончилась, американцы продали большинство С-99, обеспечивавших работу Воздушного Моста. Их огромная грузоподъёмность и пассажировместимость радикально поменяли авиаперелеты. Ребёнком Шарп мечтал, что когда-нибудь, однажды, он полетит на самолёте. «Облачники» настолько удешевили воздушные путешествия, что они стали общедоступны. Казалось, дети на этом рейсе ничуть не впечатлены.

А ещё ему нравилось рассматривать проплывающую внизу страну. Он видел зелёные шашечки полей, разделённые асфальтированными дорогами и каналами. С каждым годом каналов становилось всё меньше, а дорог всё больше. Меньше длиннохвостых лодок, больше грузовиков и мотороллеров. Это было приметой времени, все три страны Союза развивались стремительно, на пределе возможностей инфраструктуры. Они быстро снижались. Шарп заметил, как ребёнок, сидевший на загривке буйвола, помахал самолёту, и ощутил ответное покачивание крыльев. Потом вибрация от касания полосы, и рулёжка к зданию аэропорта.

Пилот умело, почти без толчка, остановил огромную машину. Верхняя палуба «Облачника» находилась достаточно высоко, чтобы хорошо разглядеть аэропорт. Справа, в отдалении, находилась военная площадка. Сэр Мартин заметил ряд новейших F-105B. Он знал, что ВВС США изменили требование к самолёту, добавив всепогодную систему управления оружием, что сделало модель B мгновенно устаревшей. Даже раньше, чем она успела встать в строй. Тайцы скупили все серийные машины, более семидесяти пяти, с хорошей скидкой. Устаревшие для США, они стали лучшими истребителями-бомбардировщиками в регионе. Военных машин было больше, Шарп не видел их, но понимал, что где-то здесь же, на боевом дежурстве, стоят новые F-104A. О них он, как советник именно по ВВС, точно мог сказать: сомнительная покупка. Тайские королевские военно-воздушные силы были предметом его зависти. Авиация Индии слишком многочисленна и разношёрстна, чтобы позволить такую же политику соотношения цены и качества. Тайцы осваивали уже третье поколение, а в Индии до сих пор кое-где оставались поршневые самолёты. А это, кстати, мысль. Может быть, получится купить у них F-84, снятые с эксплуатации?

Открылся передний пассажирский выход. Раньше им пришлось бы спуститься по трапу и самостоятельно топать по бетонке к терминалу. Теперь пассажиров встречали большие, похожие на автобус машины с подъёмным салоном. Они просто перейдут в него, и пока доедут до входа, салон уже опустится. Ходили слухи, что при следующей реконструкции устроят тоннель прямо от терминала к самолёту.

— Сэр Мартин, сэр Эрик? — к ним подошёл молодой тайский офицер. — Прошу за мной.

Он провёл их в автобус, быстро опустившийся на уровень земли. Там уже ожидал большой белый лимузин. Усаживаясь, Шарп заметил, как автобус снова поднимает салон, чтобы принять остальных пассажиров первого класса.

— Госпожа посол попросила, чтобы я привёз вас сразу к ней в кабинет. В гостиницу потом. Она извиняется за беспокойство после такого долгого перелета, но у нас мало времени, а дел очень много.

Когда сэр Мартин впервые побывал здесь почти двенадцать лет назад, город был сонным тихим местом, затенённым деревьями и перекрещённый каналами. Теперь каналы засыпали, чтобы освободить место для дорог, а деревья вырубили. Повсюду выросли частные лавочки и мастерские. Появилось много банков. Этот сектор экономики набирал обороты, ибо страна стала расчётной торгово-финансовой палатой для стран Юго-Восточной Азии, не входящих в блок Китая и Японии. За прогресс, конечно, пришлось заплатить. Город лишился собственного характера и стал похож на любой другой большой город. Плотное дорожное движение — мотороллеры, легковые и грузовые автомобили. Но что это? Шарп толкнул друга. Через дорогу величественно шёл слон. Всё-таки Бангкок оставался Бангкоком.

Лимузин въехал в ворота и остановился. Это было большое, квадратное здание, построенное с внутренним двориком. Озерцо с фонтаном, деревья. Офицер провёл их в лифт и доставил на верхний этаж. Когда они вышли, принцесса уже ждала их. К своему удивлению, Шарп увидел на ней армейскую форму со знаками отличия полковника, и пистолет в набедренной кобуре.

— С приездом, друзья мои. Капитан, благодарю, — кивнула она. — Можете идти, весь остальной день вы свободны. Если у вам нет других обязанностей, отдыхайте. Сэр Мартин, сэр Эрик, прошу в кабинет.

В просторном зале было прохладно, звук улицы почти не доносился. Большой потолочный вентилятор разгонял свежесть. Принцесса принесла напитки, и Шарп мельком отметил, что она безошибочно знает их вкусы.

— Что же, господа. Похоже, наши изначальные опасения подтвердились. За последние несколько недель мы составили хорошую картину затей и планов Масанобу Цудзи. Хотя вся обстановка уже яснее, чем во время первой нашей встречи, в ней остались белые пятна, которые надо бы заполнить.

Во-первых, мы были правы, предположив, что перед нами попытка поднять мятеж в регионе. Здесь много факторов, играющих в пользу такого вывода. Некоторые из которых могут быть выгодны для нас, другие опасны. Основное место приложения сил — Бирма. Японцы заслали множество агитаторов; разведка обозначила их как «теоретиков». Часть японские военные, обученные накалять обстановку, прочие это бирманские националисты, или коммунисты, или просто наемники. Кем бы они не были, они ходят по деревням, пытаясь вызвать раздор между местными жителями и властями. Это процесс перетекает в наши северные провинции. Кое-кто настаивает, что это случайность. Мол, не очень грамотные «теоретики» просто забредают на нашу сторону границы. Но все согласны, что часть сотрудников Цудзи должна поднять бунт и здесь, чтобы связать наши силы и не позволить подавить мятеж в Бирме.

Мы уже нашли способ противодействовать этому. Как вы знаете, в нашей стране много беженцев из Вьетнама, ищущих спасения. Многие из них ветераны Вьетминя. Мы отфильтровываем самых опытных и бывалых, и просим их помочь, переехав в деревни на самых опасных направлениях. И это работает. Они сами — умелые повстанцы, знают, кого искать и что делать.

— Вы доверяете им?

— Конечно нет, сэр Эрик. Но устроила так, чтобы сотрудничать с нами было выгодно. Видите ли, мятежников вокруг намного больше, чем кажется на первый взгляд. Нам передали, например, что генерал Во Нгуен Зяп собрал Народно-Освободительную армию Вьетнама, нацеленную на изгнание японцев из Лаоса и их страны. У них хорошая поддержка и уже есть заметные результаты. Несколько дней назад был убит японский провинциальный губернатор, полковник Тошимицу Такацу. Мы полагаем, в этом участвовала НОАВ.

— Должен признаться, мы были озадачены этой атакой. Судя по всему, полковник Такацу был просвещённым и цивилизованным человеком. Он не зверствовал, хорошо понимал провинцию и сочувствовал населению. В общем, он выглядел наименее вероятной целью.

С этими словами Шарп поймал себя на ощущении, которое не испытывал очень давно. Последний раз это было в пять лет, когда он с ошибкой написал слово «кот».

Суриётай и сэр Эрик обменялись взглядами. Хаохоа практически прочитал невысказанную мысль. Это ваш человек, сэр Эрик. Я тут ни при чём. Но когда она заговорила, её голос был таким же мягким и вежливым, как обычно.

— Сэр Мартин, пожалуйста, не забывайте, это мятеж. Его цель — вызвать массовое и успешное восстание народа против правительства. Чтобы всё получилось, необходимы ненависть и презрение к власти, люди должны смотреть на неё как на врага и тирана. Вот у вас есть один чиновник. Жадный, порочный, продажный садист, который не считается с населением и сам толкает его к нам. И есть другой, гуманный человек, который прилагает все усилия, какие может, и добился хотя бы уважения. Так кого убить?

Сэр Мартин кивнул. С такой точки зрения, смысл имелся. Хотя ему это не понравилось. Он ощутил, что вступает в совершенно незнакомую ему область.

— Однако на этом наши неприятности не заканчиваются. Вы же знаете о росте богатства ближневосточного региона и арабского мира в целом?

Он снова кивнул. Иран много лет был поставщиком нефти, Ирак чуть меньше. Теперь к ним присоединились Саудовская Аравия и страны Персидского залива. Они объединились в картель, названный ОПЕК, и продают много нефти в Европу и Китапонию. Американцев это не волновало, их экономика базировалась на собственной добыче, с поддержкой в виде русских поставок из Сибири, но странам ОПЕК дало серьёзный рычаг для давления на Старый Свет.

Проблема состояла в том, что немецкая оккупация мусульманских областей Юга России радикализировала значительную часть тамошнего населения. Их философия просочилась в арабский мир и объединилась с ваххабитским режимом Саудовской Аравии. Так образовалось воинственное, богатое антизападное течение. Плохое сочетание. С другой стороны, в Иране сосредоточились шиитские группировки. Пожалуй, удачно, что они до смерти ненавидят друг друга.

— Весомая доля этих богатств тратится на финансирование другого мятежа, как раз в ваших северных провинциях. Снова вылазит требование независимости Пакистана. Есть чёткие признаки, что и там торчат уши Цудзи. В конце концов, у ближневосточных государств и Китапонии много общих интересов. Но кое в чём мы ещё не разобрались как следует. Мусульманские повстанцы, что в ваших северных регионах, что в наших южных, и в других местах плохо знают методы мятежа, но чрезвычайно хорошо обучены военной тактике. Эта загадка пока без ответа. Теперь, господа, прежде чем мы пойдём на совещание для более детального обсуждения, пара слов наедине.

— Сэр Мартин, как я говорила, мятежники всегда нацелены на лучших и самых умных администраторов. И в вашей стране тоже есть очаг бунта. Сейчас я озвучиваю свою позицию как член правительства. Ваш вклад в развитие Индии и партнёрство в Тройственном Союзе неоценим. И поэтому вы основная цель покушения. Берегите себя, потерять вас — непозволительная утрата.

Капитан Джон Пол Мартин, несмотря на невысокое звание, многими считался самым важным офицером в ВВС США. Не потому что он проскакал по служебной лестнице как мустанг и не потому, что единственный сбил двух противников из хвостовой установки B-36 во время боевого вылета. Просто все пять прошлых лет он служил начальником полигона вооружений ВВС, более известного как «Красное Солнце».

Мартин даже не представлял, что получил самое лучшее назначение, которое только могли предложить военно-воздушные силы, и после этого любая должность будет понижением. В его обязанности входило поддержание тщательно продуманной планировки полигона Неллис площадью в тридцать две тысячи квадратных километров. Двенадцать тысяч из них были строго засекречены. Гражданский пилот, пролетевший наз внешними двадцатью тысячами, может обойтись строгим выговором и потерей лицензии — если будет послушным и отвернёт. Тот же, кто сунется за запретку, долго будет сидеть на тюремной диете. Если выживет.

Секретность полигона породила самые невероятные слухи. Сообщество любителей НЛО изобиловало байками о пришельцах из космоса и катастрофе космический корабль. Другие утверждали, что здесь разрабатывают самолёты исключительных лётных качеств, на основе каких-то непредставимых технологий. НЛОшники доставляли много неудобств, и военные предложили изящное решение. Они создали на краю полигона участок-приманку и устроили там цирк с показухой. Конкурс на название участка выиграл Мартин, предложив «Зону 51». Это был простой код, A = l, Б = 2 и т. д. Таким образом «Зона 51» расшифровывалась как ДА — Дебильное Авиашоу.

Туда завезли несколько не пошедших в серию прототипов, разнообразные макеты, выпустили сторожевых собак на вольном выгуле, и энтузиасты тарелочек обрели счастье. Тем не менее, байки были не так далеки от правды, как думали многие. Сейчас испытывались два замечательных новых самолёта. Сверхзвуковой дальний истребитель F-108 «Рапира» и F-112 «Чёрный дрозд», сверхзвуковой перехватчик. Они ещё не были готовы к участию в «Красном Солнце» этого года, но к следующему разу F-108 должен успеть. Максимальная скорость почти три тысячи семьсот километров в час на высоте уровне двадцать пять километров. И потолок двадцать шесть семьсот. Да, многое изменилось с первых лет реактивной авиации…

Он помнил, как попал в списки на первые полёты и снова стал хвостовым стрелком. «Красное Солнце» появилось по итогам игровой междоусобицы в ВВС США. Якобы фронтовики, летавшие на истребителях и штурмовиках, вернувшись из России, обнаружили, что САК с его ядерными бомбардировщиками возомнило себя единственным победителем в войне. Причём стратеги ничуть не препятствовали распространению таких мнений. Пилоты лёгких сил оказались в тени успехов бомбардировщиков и палубной авиации. Чувство позабытости крепло, расстройство и возмущение усиливались, пока истребительное сообщество не решило, что они могли бы остановить «Великана». Совсем скоро самые отмороженные предложили сбить B-36, чтобы подтвердить точку зрения.

Что-то надо было делать, и этим чем-то стало «Красное Солнце». Истребительным авиагруппа приказали отправить самых лучших лётчиков на базу Неллис для двухнедельных учений, в которых они будут действовать против B-36 САК. То, что произошло дальше, было совершенно неожиданным. Считалось, что лётчики-истребители ВВС США, по меньшей мере, повторят успехи Люфтваффе. В конце концов, американские пилоты знали, что бомбардировщики будут держаться высоты и изучили их тактику. Даже не зная этого, немцы сбили семь и повредили двенадцать машин. Когда начались учения, результат был нулевой. САК тоже сделало выводы из «Великана» и целый год совершенствовало свою доктрину. Запланированные две недели растянулись на месяц, потом на полтора. Каждый день B-36 проходили через область поражения наземных целей, совершенно игнорируя истребителей, которые роили где-то под ними. Самые упёртые пилоты меняли подходы, улучшали свои машины, пробовали снова и снова, но терпели неудачи. Всё равно не дотягиваются. Наблюдатели смотрели и учились.

«Красное Солнце» сразу задумывалось как манёвры, наиболее приближенные к боевой обстановке, чтобы экипажи самолётов могли обучаться как следует. Даже самый первый цикл 1948 года не был соревнованием между техникой или пилотами. Устроили настоящую аспирантуру ПВО. Вывод оказался прост. Соединённые Штаты настолько же уязвимы для высотных ядерных бомбардировщиков, как Германия годом ранее.

Уроки 1948 года свели воедино и разослали всем заинтересованным сторонам. Стратегам, тактикам, авиаконструкторам, всем, кто мог придумать хоть какие-то решения. Насколько значительной была проблема, показала один из ответов. Так как B-36 — единственный самолёт, способный летать и сражаться на таких высотах, на часть из них предложили возложить работу перехватчиков, путём подрыва воздушных ядерных зарядов в строю вражеских бомбардировщиках.

И даже когда Мартин стал офицером и начальником полигона в 1949-м, учения прошли не намного лучше. К тому времени создали НОРАД, чтобы свести воедино управление воздушной обороной страны. Эта система основывалась на германской ОСПВО, которая не смогла отразить удар «Великана». Американским разработчикам понравилась сама идея, просто воплотили её, по их мнению, через задницу. Обмен информацией в ОСПВО проходил строго вверх и вниз по заданной иерархии, отчего структура напоминала дерево. НОРАД раскинула избыточную сеть от самого центра в Колорадо до последнего гарнизона, благодаря чему данные могли находить обходные пути, минуя повреждённые противником участки.

Полигон тоже поменялся. Во время первых испытаний наблюдатели сидели на земле с биноклями. Через год они получили кинотеодолиты, способные точно отслеживать самолёты и записывать их манёвры. Появились первые радары, построили лекционные залы. Появилась целая новая наука — инструментальное обеспечение полигона. Используя новейшие технологические достижения, с её помощью изучали и фиксировали всё происходящее, чтобы потом тщательно и наглядно изучить. Но в 1949 ничего из этого не помогло. Некоторые истребители решили облегчить до предела, одновременно форсировав двигатели для работы на большой высоте. Модернизированным F-72[31] и F-80[32] удалось залезть на нужную высоту, но никаких активных действий они там вести не могли. B-36 оставались в своей стихии. Как сказали на подведении итогов учений, «В конце концов им надоест, и они собьют истребители». Так что с настоящими снарядами Мартин легко мог покинуть «Техасскую Леди» асом.

Разумеется, дни славы B-36 постепенно уходили. В 1951-м на полигон прибыл первый из новых реактивных перехватчиков, спроектированных с учётом опыта «Красного Солнца». F-94 был поспешной модификацией учебно-тренировочной спарки F-8 °C. С форсажной камерой он мог подняться на эшелон B-36, удержаться там и вести бой. Не очень хорошо, ему не хватало огневой мощи для этого, но по крайней мере он мог попробовать. Затем, в 1952-м, появился F-89[33]. Вялый, с пугающей статистикой аварий, зато отлично вооружённый. Они уже вполне могли дополнить один другого. Эти истребители уже можно было назвать первыми детьми «Красного Солнца», пусть пока что слабыми и болезненными. По итогам учений 1952 года появилось заключение: «После пяти лет тяжёлой работы, внедрений технических новинок и непрерывных усилий наша ПВО наконец-то отошла от грани полной бесполезности». И уже 1953-й принёс настоящие изменения. На Неллисе появились два новых самолёта, F-94C[34] и одноместный F-86D[35]. Оба свободно маневрировали на рабочих высотах B-36, а их ракетное вооружение могло нанести определённый ущерб. И пускай разведчики RB-36 оставались недосягаемыми, гружёным бомбардировщикам пришлось бы потрудиться, чтобы уцелеть.

В уравнение добавились и ракеты «Аякс». До сих пор наземные зенитные орудия были неэффективны против целей, летящих на высоте более двенадцати километров. «Аякс» доставал до девятнадцати-двадцати, то есть до эшелона RB-36. Сочетая «пуски» ракет с атаками F-94C и F-86D, впервые удалось нанести значительный «урон» атаке бомбардировщиков. Однако в 1954-м появился B-60, полностью реактивная версия B-36, и все достигнутые успехи сошли на нет. Всего лишь на сто пятьдесят километров в час быстрее, и метров на шестьсот высотнее, B-60 отыграл позиции, потерянные предком. Ещё через год на сцену вышел B-52. С максимальной скоростью почти в тысячу сто километров в час он значительно обходил даже B-60. Однако в том же 55-м появился первый серийный истребитель, вооружённый управляемыми ракетами GAR-1.

Пять лет подряд B-60 и B-52 с одной стороны и F-101[36], F-102[37] и F-104[38] с другой боролись в небесах над Невадой. РЭБ мерялись силами против ракет и радаров. Времена, когда техническое преимущество оставалось за бомбардировщиками, прошли, но и истребителей теперь его не было. Всё упиралось в тактику, технологии и умение. То есть в те вещими, ради которых и создали «Красное Солнце».

Мартин усмехнулся. В этом году «Конвэр» впервые выдал два новых образца. Как всегда, лучшее первым делом направили на учения. САК прислали RB-58C, а NORAD — F-106A. 498-я эскадрилья перехватчиков, базирующаяся в Гайгере, встретится лицом к лицу с 305-й стратегической разведгруппой, только что получившей новую технику. Это было интересно. И кто знает, глядишь, он уговорит одного из пилотом RB-58C прокатить его. В «Красном Солнце» всё возможно.

Фельдмаршал Вальтер Модель[39], когда-то известный как «Пожарный Гитлера», а ныне барон Новой Швабии, внимательно прислушался. То ли воображение играет с ним, то ли это далёкая гроза, но совершенно точно не артиллерия. Здесь, в Вальтерсбурге, городе, прежде называемом Сталинград, граница Новой Швабии пролегала достаточно близко. Грохот орудий он точно услышит. Было в некоторой степени недальновидно располагать дом в настолько уязвимом месте, но иного выбора не имелось. Вальтерсбург — крупный промышленный центр его государства. Астрахань дала ему нефть, Ростов выход к морю, но без индустриальной базы всё это не имело смысла.

Ему и так повезло больше остальных. Из всех небольших государств, возникших на оккупированной территории России после того, как американцы уничтожили Германию, его оказалось самым сильным. С ним остались лучшие войска, лучшие части группы армий «Юг» с танковым усилением и пехотой, и даже подразделения СС. Ему хватило авиации, чтобы сформировать достаточные ВВС, а занятая им земля вполне всё это обеспечивала.

Все прочие немецкие сатрапии одна за другой были ликвидированы русскими, только Новая Швабия осталась напоследок. Она даже немного увеличилась, поглотив часть их территорий и приняв беженцев. Повезло Моделю и с географией. Левый фланг прикрывало Чёрное море, правый — Каспийское, а нейтральная Турция загораживала путь с юга. Только северный фас оставался открытым, но и его на половину протяжённости прикрывала Волга. Когда русские ударят, а это лишь вопрос времени, фронт протянется от Вальтерсбурга до Донецка. Поэтому он сосредоточил свои силы на том направлении и его армия зарывалась в землю все последние двенадцать лет.

На удивление, строить укрепления его части умели резво. Первый кризис наступил, когда до них дошли известия об американском налёте с использованием адских зажигалок. Войска пали духом. Многие солдаты требовали увольнения, чтобы попасть домой и проверить, как там их семьи. Из тех, кто сумел уехать, вернулась примерно половина. Их рассказы пугали. Ничего. Никаких семей, вообще ничего не осталось Американцы разрушили всю страну. Такова новая действительность. И Новая Швабия — единственный осколок Германии в целом мире. Немецкие солдаты взяли себе русских жён (взяли в прямом смысле, согласия никто не искал и не хотел), и начали новую жизнь. Новая Швабия стала отличным современным феодальным владением. Русские сервы, солдаты Вермахта как вольные землевладельцы, аристократия СС и над ними всеми барон Вальтер Модель.

Именно тогда он столкнулся со вторым кризисом. Техника. Немецкие танки, самолёты и вооружение износились, заменить их было очень мало шансов. Не говоря уже о разработке новых образцов взамен устаревших. Затем случилось чудо. Чудо приобрело облик японского полковника и иранского священника. Полковник Масанобу Цудзи и аятолла Рухолла Хомейни[40]. Переговоры были долгими и трудными, но в конце, они заключили трехстороннее соглашение.

Исламские государства закупали у Китапонии современное вооружение, рассчитываясь за него нефтью. Потом продавали его Новой Швабии в обмен на образцовое обучение своих солдат. Они два года проводили в немецкой форме, приобретая навыки, необходимые в современном бою. Модель усмехнулся. Навыки-то они приобретут, это верно, но немцами они не были и никогда не станут. Всего лишь неплохими солдатами.

Та встреча прошла нелегко. Японцы, как достаточно разумные люди, имели собственные задачи, и действовали исходя из них. Модель это видел и переговоры вёл соответственно. С Хомейни было намного тяжелее из-за его иррациональности. Но точки соприкосновения всё равно нашлись. Оба ненавидели Америку: аятолла за само её существование, а фельдмаршал за то, что она сделала. Они разделяли и другую ненависть, ту, которая скрепила их союз. Модель просто показал ему кинохроники айнзацгрупп, зачищавших Новую Швабию от евреев. В итоге у его армии появилась бронетехника, авиация и прочее оснащение. Когда придут иваны, он сможет с ними потягаться. И кто знает, на ограниченном фронте, с подвижными силами вполне можно победить. Шансы выше, чем когда бы то ни было во время войны. И намного выше, чем при ядерной бомбардировке.