Большая игра

ГЛАВА ОДИН. ВЫБОР СТОРОН

— Боже, какая же она красивая! Кажется, я только что встретил женщину, на которой готов жениться.

Дама, которой так внезапно восхитился капитан Майк Козловский, действительно была красивой. Она расположилась на травке, под жаркими лучами рассветного техасского солнца. Изящная, стильная, с плавными изгибами во всех правильных местах. Говоря словами пророков прошлого, ради такой можно устроить войну. При всём своём очаровании, она выглядела, можно сказать, скромницей, но если присмотреться, это впечатление окажется поверхностным. Под гладкой обшивкой скрывалась дикость, страсть и неудержимость. Её потенциал оставался скрытым, но любой, кто умеет видеть, способен его разглядеть. Определённо, жизнь с ней станет захватывающей. Никто не сможет утверждать, что покорил её, но за того, кто заслужит её доверие, она станет биться изо всех сил. А будешь перечить, выцарапает глаза. Но при всём при этом — или именно из-за этого — от неё захватывало дух. В этом не было никаких сомнений, как и в том, что Майк влюбился.

— Я миленькая, — влажный воздух донёс до его мозга мягкий голос, настолько насыщенный женской сутью, что неприятности нарисовались немедленно.

— Капитан Козловский! Ау! Очнись уже, — это был генерал Деклан, командующий 305-й.

Он оторвал взгляд и рассмотрел своего нового командира. Генерал явно уловил что-то в его глазах.

— Она говорила с тобой, верно?

Козловский кивнул. Деклан обернулся к адъютанту.

— Борт 57-0656 запиши на капитана Майка Козловского-младшего. Как назовёшь её, капитан?

Майк посмотрел на RB-58C, стоявший перед ним. Имя чётко отпечаталось в его голове.

— «Марисоль», сэр.

То ли воображение так сыграло, то ли ещё что, но ему показалось, что «Марисоль» надменно и горделиво покосилась на своих сестёр, которым ещё не досталось пилотов и имён. Воображение, конечно, но…

Он не ожидал появления B-58[3]. Когда он услышал, что его намерены назначить в 305-ю, которая обитает в Карсвелле, сердце ушло в пятки. На этой базе стояли машины фирмы «Конвэр», рассыпающиеся от старости B-36 или бестолковые B-60[4]. Проверив справочник, Майк убедился, что по нему 305-я оснащена RB-36, и ожидает переоснащения. Это было самое главное. B-36 на сегодняшний день окончательно устарели, для любого из встающих в строй истребителей они стали просто лёгкой добычей. Старые бомбардировщики списывались с той скоростью, с которой строились новые машины, а специализированные версии стояли в очереди.

Разведчики RB-36 тоже готовились к списанию. Сейчас их способности по прорыву через вражеское воздушное пространство и разведке как таковой были невелики. Полностью реактивная модель, B-60, вовсе никогда не переделывалась в разведывательную. Все молча признавали, что он не вытянет эту задачу. У некоторых стратегических разведывательных эскадрилий были «Боинг» RB-52[5], но 305-я оснащалась «Конвэрами». B-36 убирают, следом RB-36, а потом GB-36, носители маленьких истребителей F-85 «Гоблин». Они тоже устарели. В итоге Майк решил, что его в лучшем случае пересадят на B-60, которые летают на обыкновенные бомбардировочные задания, «выброс мусора» на сленге САК.

А потом все увидели новые бомбардировщики, выстроившиеся вдоль взлетно-посадочной полосы, куда их отбуксировали прямо из сборочных цехов «Конвэр» напротив. B-58 «Хастлер», способный к полету на двух скоростях звука. Первый вариант, B-58A, был чистым бомбардировщиком. ВМФ заказал часть сухопутных самолётов для морских операций, назвав PB5Y-1. Модель B-58B, с более мощными двигателями, САК выбрало в качестве учебных самолётов. А эти, совсем новые RB-58C, станут основой стратегической разведки. По крайней мере, так планировалось. Генерал Деклан как раз собирался рассказать об этом.

— Господа, весь прошлый месяц мы сидели без самолётов. И большую часть этого времени были авиагруппой без лётчиков. Сегодня утром поступили первые машины, и теперь вы — первые их экипажи. Позже все получат назначение, но пока я хотел бы поведать о наших задачах. Как вам известно, 305-я авиагруппа была заново сформирована как стратегическое разведывательное подразделение. Вы могли бы подумать, что будете самостоятельно прорывать ПВО и бомбить, но это предельно далеко от истины. RB-58C — первый стратегический разведчик нового поколения, его работа состоит во взломе вражеской обороны и создании бреши, в которую смогут пролететь B-52 и B-60. Вам нужно будет справляться с ролью бомбардировщика, разведчика, самолёта РЭБ и самолета-истребителя. Возможно, всё сразу. Вломиться в чужое воздушное пространство, вызвать на себя огонь лучших средств ПВО, которые враг может выставить, и уничтожить их.

Соответственно, перед 305-й стоит непростая задача. Мы первые в очереди на перевооружение. После нас идут 509-я и 43-я авиагруппы. Но от этого легче не станет. B-58 очень требователен к пилоту. По разным причинам, в основном из-за ошибок лётчиков, на испытаниях было потеряно семь машин. У флота, с их PB5Y, то же самое. Ошибок он не прощает. Если неполадки возникли, множиться они будут с пугающей скоростью. Это значительный технологический рывок, и многим бортовым системам нужна отладка. Поэтому B-58 будет доводиться прямо на ходу. Работы много, работа тяжёлая, по сути, наша задача — научить его летать и поставить в строй. У нас полгода на полное освоение машины. На выходе мы должны стать первой стратегической разведывательной авиагруппой САК, оснащённой RB-58. Без вариантов.

Выбора и правда не было. Молодые пилоты вряд ли могли осознать серьёзность проблемы. Стратегическое авиационное командование стояло перед кризисом. Вся суть САК, вся его эффективность, объяснялась непобедимостью. Стратеги непобедимы, потому что люди их таковыми считали. В 1947, во время «Великана», так оно и было. B-36 настолько легко прошли ПВО Германии, что впечатление сохранялось по сей день. Но оно стремительно становилось ложным.

В строй вставали новые истребители, появлялось больше ракет, спроектированных специально для поражения B-36. С каждым годом вероятность потери бомбардировщика становилась выше возможности выйти на рубеж сброса. Появление B-60 в 1954 году замедлило эту тенденцию, B-52 два года спустя на время остановил её, но теперь всё начиналось снова. Стратеги неуязвимы, пока все так думают. Если САК втянется в войну и внезапно начнёт терять одну машину за другой, все очнутся. И последствия будут страшными. В значительной мере эта мощь опиралась на блеф, и шанс, что кто-то перестанет обманываться, постоянно рос.

Ответом на вызов стал RB-58. Огромные дозвуковые B-60 и B-52 не могли преодолеть оборону тем же способом, как это когда-то сделали B-36. Для таких действий разрабатывался принципиально новый бомбардировщик, B-70 «Валькирия»[6]. Но он страдал от серьёзных недостатков используемых сплавов и нехваткой воздуха для двигателей. Пройдёт ещё лет восемь-десять, прежде чем он начнёт поступать в строевые части. Требовалось промежуточное решение, самолёт, способный продавить оборону для флота бомбардировщиков. Им стал RB-58, несмотря на то, что президент ЛеМэй невзлюбил его и согласился принять только как временную меру. Главные нарекания шли за малую дальность. «На нём только Канаду бомбить», язвительно выразился ЛеМэй. Всерьёз он рассматривал только перспективный RВ-70, но его появление откладывалось на ещё более дальний срок, чем у базовой модели. Поэтому, несмотря на его неприязнь, RB-58 будет служить ещё много лет.

— Господа, нам многому надо научиться. У нас уже есть двенадцать новых самолётов, и в ближайшие дни поступят ещё больше. Первые одиннадцать экипажей могут идти на взлётку и выбирать себе машины. Капитан Козловский, иди, представься своей новой подруге.

Пилоты рассмеялись. Большинство их них ревновали к тому, что Майк уже нашёл себе партнёршу. Однако генерал Деклан понимал, что парень, сын героя Плоешти, вправе воспользоваться небольшой привилегией. К тому же у капитана хватало здравого смысла, чтобы не бравировать престижем имени.

Сколько продлится знакомство, до сих пор оставалось открытым вопросом. Бухгалтеры и расчётчики рабочего времени утверждали, что нет никакого смысла назначать самолёт определенному пилоту, и более эффективно выбирать первый доступный. Возможно, они правы, но пока он командует группой, такого не случится. И пока генерал Дедмон командует САК. Строй рассыпался, часть лётчиков двинула к казармам и офицерскому клубу, группа поменьше пошла к самолётам. Впереди всех к «Марисоль» бежал Майк.

— Её превосходительство, полномочный посол королевства Таиланд!

Сэр Мартин Шарп просиял от нескрываемой радости.

— Госпожа посол, наконец-то мы снова встретились. Присаживайтесь, пожалуйста. Можно вам налить? Есть немного «Джонни Уокера», вам понравится.

Шарп наполнил бокал гостьи. Он был знаком с принцессой двенадцать лет, но годы как будто обходили её. Вокруг рта залегли смешинки, в уголках глаз «вороньи лапки», на указательном пальце — мозоль от спускового крючка. Но несмотря на это, ей легко можно было дать на десять лет меньше, чем есть. И всё это время она находилась в центре политических манёвров, которые привели к образованию Тройственного Союза; а теперь сопровождали невидимую битву за лидерство в этом союзе. Пожалуй, лучше слова «битва» здесь подходило «поиск наилучшего положения всеми средствами». Альянс Индии, Австралии и АСЕАН был слишком важен, чтобы подвергать его опасности серьезных разногласий. Трудности, конечно, никуда не делись, особенно с Индонезией. Старая голландская Ост-Индия развалилась. Ядро осталось мусульманским государством, но на восточных островах до самого Тимора преобладали христиане. Они стали австралийским протекторатом, частью удивительной австралийской «морской империи». Бали и несколько островов поменьше, где доминировали индуисты, перешли под крышу Индии. Дипломатическая перепалка, сопровождавшая делёж, едва не обрушило только что созданный союз.

И сейчас сэр Мартин думал — пора укреплять и усиливать альянс. Прошедшее осталось в прошлом, что было, то было. Будущее намного важнее. Фактическое слияние Японии и Китая (некоторые уже назвали эту химеру Китапонией) и вытекавшие из этого опасности сделали потери от ослабления веса в альянсе совершенно несущественными.

Суть вопроса заключалась в АСЕАН, ещё одном новом объединении, созданном при непосредственном участии Суриётай. Филиппины получили независимость от США в 1946, как и было обещано, а Индонезия избавилась от колониального гнёт в 1947, после «Великана». Таиланд успел сформировать региональную группировку, а потом расширить её, чтобы включить Малайю и одинаково быстро гарантировать незаметное, но абсолютное господство в регионе. Типичный случай для конца 40-х и начала 50-х. Для установления финансового и политического главенства Таиланд использовал силу своей экономики и позицию морального авторитета страны, не поддавшейся колонизации. Вместе с престижем от победы над Францией в 1940 это дало стране политический вес, куда как превосходивший видимую позицию. На самом деле Индия, Австралия и Таиланд были равноправными партнерами, и их манёвры просто придавали бодрости участникам.

— Чему я обязан удовольствием лицезреть вас, ваше высочество?

— Во-первых, наш новый премьер-министр, генерал Сэрит, пожелал, чтобы я засвидетельствовала его почтение вам и президенту. Ещё он хочет, чтобы я заверила вас в продолжении прежнего курса. Мы считаем правительство Индии приоритетным партнёром в деле усиления Тройственного Союза. На этом с формальностями всё, давайте поговорим о деле. Масанобу Цудзи[7] высунулся снова.

Шарп молча выругался. В прошлом полковник Цудзи доставил серьезные неприятности, и в дни, когда Индия только-только вставала на ноги как самостоятельное государство, его махинации приведут к нежелательным осложнениям. Тогда Суриётай справилась сама, и сегодня её визит означал, что проблемы светят нешуточные.

— Давайте ещё налью? И если вы не против, я позову сэра Эрика.

— Нисколько не возражаю. И виски тоже превосходен.

Хаохоа вошёл почти мгновенно, едва сэр Мартин позвонил секретарю. Скорее всего, ждал в приемной. Усаживаясь в кресло, он печально посмотрел на бутылку.

— Как вам известно, интеграция Японии и Китая идёт стремительно. Это, в первую очередь, потому, что как только в Китай кто-нибудь успешно вторгается и создаёт новое правительство, его всего за несколько лет перехватывают китайцы. Так было с монголами и маньчжурами, а теперь, прямо на наших глазах, происходит с японцами. Главой страны остаётся японский император, но рулит он посредством китайского коммунистического правительства. Основная проблема, стоящая перед Япония и Китаем, всё та же. Нехватка сырья. Конечно, в Китая есть ресурсы, по крайней мере, какие-то, но их добыча и использование требуют вложений и технологий. Ни того, ни другого у них нет. Для обеспечения легкодоступных поставок есть два варианта. Первый — ударить на север, по России. Он ещё не восстановилась после войны и до сих пор отстраивает территории, которые удерживали немецкие военачальники. Их сибирские области кажутся лёгкой добычей, если не учитывать одного фактора. Россия и Америка — союзники. Нападение означает, что стратегическая авиация тут же нанесёт ответный визит. Второй заключается в ударе на юг, против нас, и моей страны, и Тройственного Союза в целом.

— Но, госпожа посол, это точно так же обрушит гнев САК на их головы. У американцев очень простой взгляд на мир. Им нравится спокойствие. Если его нарушат, они быстро вернут всё как было. Говорят, Германия сейчас исключительно мирное место.

— Так и есть. Но подходящее направление у китайско-японской агрессии имеется, — принцесса наклонилась над картой и показала ногтем, — вот здесь.

Шарп посмотрел и задумался. Сэр Эрик, проследив, куда указывает палец Суриётай, вздрогнул.

— Ага, именно Бирма. Её статус, скажем так, неоднозначный. Бирма — протекторат Индии, но её внутреннее состояние оставляет желать лучшего. Точнее всего его можно описать как анархию. Формально власть за центральным правительством, но за пределами его влияния процветает бандитизм и произвол полевых командиров. У меня есть сведения, что Масанобу Цудзи прямо сейчас находится там и пытается организовать антиправительственный мятеж. Если он удастся и получится отколоть от Индии Бирму, она переползёт к блоку Китая и Японии. Это вобьёт клин прямо в центр Тройственного Союза, а заодно создаст моей стране полностью враждебное окружение. Японцы почему-то очень злы на нас.

— Наверное, из-за уничтоженной дивизии и того, как вы сорвали их планы. Но не думаю, что полковник Цудзи вынес из этого всесторонний опыт, особенно после того, как его унизила такая очаровательная особа. Пограничный инцидент 1949 года был просто вишенкой на торте.

Принцесса кивнула, принимая комплимент.

— Как только Бирма попадёт в японо-китайскую сферу влияния, она откроет для них множество возможностей. Они смогут эксплуатировать мусульманскую проблему как против вас, так и против нас. Или против Малайзии и Индонезии. С другой стороны, если пустить усилия Цудзи по ветру, наша собственная позиция значительно укрепится.

— Ваше высочество, меня очень беспокоят ваши слова и известия о деятельности полковника Масанобу. Очень хорошо, что вы поделились этим. Как вы видите наши будущие шаги?

— Бирма это индийский протекторат. Технически, там нет ни нашей власти, ни наших войск. Но мы союзники, и было бы хорошо ради взаимной выгоды направить туда какое-то количество наших специалистов. Хотя бы для того, чтобы понимать происходящее. У нас получится лучше, мы похожи на бирманцев. Кроме того, есть тревожные сведения, что Цудзи может попытаться направить своих агентов в наши северные провинции. Нам, очевидно, потребуется таких людей выявлять и брать по горячим следам. Надо пообщаться на эту тему с американцами. Вы сможете организовать такую встречу?

Сэр Мартин кивнул. Его тревожило осознание того, что может натворить «Китапония», если получит в своё распоряжение силы воинственных мусульман. Индия уже столкнулась с сепаратистами, полными решимости отсоединиться и создать Пакистан. Они устроили ряд нападений на индуистов и сикхов, но нарвались на отпор и понесли сравнимые потери. Раскола не случилось, но идея, на которую могли бы опереться засланцы-агитаторы, осталась. Сейчас проникновение Китапонии в Индию столкнётся с препятствиями, география тому свидетельница. Но если Бирма попадёт не в те руки, защита исчезнет.

Принцесса откинулась в кресле. Встреча прошла отлично. Масанобу Цудзи был неподдельной угрозой, и его деятельность в Бирме вызывала серьёзные опасения. И если встреча с этим вызовом закончится переходом Бирмы от Индии в АСЕАН, то и хорошо. Ведь альтернатива всего одна — оккупация Индокитая японцами. Осталось приложить небольшое усилие, чтобы этот плод упал куда следует.

Капитан Козловский взобрался на вершину лесенки возле борта «Марисоль». Два других лётчика, лейтенанты Эдди Коррина и Ксавье Дрэйвер наступали ему на пятки. Коррина был штурманом-бомбардиром, он займет место за спиной Майка. Дрэйвер отвечал за оборонительные системы и сидел почти в хвосте. Они предположили, что остальные присоединится к ним в Карсвелле, но уже было понятно, что ошиблись. Они и есть вся команда.

Толкаясь, они изучали рабочие места. Для каждой кабины предусматривался отдельный вход через люк в днище. Теперь члены экипажа не видели друг друга во время полета. У пилота для обзора имелось лобовое стекло из шести секций и ещё по одной с боков. Благодаря этому он видел почти всё вокруг, даже части корпуса вплоть до воздухозаборников двигателей. Штурману и оператору достались только маленькие боковые иллюминаторы. Вот и ответ на вопрос, зачем их тщательно измеряли в лётной школе, после чего самых крупных перевели на B-52 и немногие B-60. В RB-58C было тесно.

— Осторожно, господа, здесь свежая краска, — предупреждение старшего механика прозвучало своевременно. Его люди уже нанесли фамилию Майка под пилотской кабиной и набивали трафареты возле двух других.

— Шеф, а кто отвечает за индивидуальные раскраски?

— Мюррей, сэр. Сейчас подойдёт. Двадцатка вас устроит? Мюррей, лезь сюда! Капитан Козловский хочет картинку. Сэр, «Марисоль» сейчас отбуксируют в ангар для проверки после перегона, и можно начинать прямо там. Всё равно вам понадобится много занятий, прежде чем и вы и она будете готовы к полёту.

Услышав грохот металлической лестницы, механик прервался.

— А ты не торопился. Слушай заказ.

— Её зовут «Марисоль». Ты можешь изобразить даму в испанском стиле?

— Я понял, сэр. Дайте-ка немного прикинуть… — Мюррей вынул планшет, мягкие карандаши, и начал делать набросок. Через нескольких минут он нахмурился, вырвал лист и начал снова. Тем временем Дрэйвер изучал свой пост, расположенный за кабиной экипажа. Ему надо было освоить станцию РЭБ, радар, глушилку и исказитель отражённого сигнала. Последней линией обороны служила система выброса резаной фольги, с контейнерами в законцовках крыльев. Но больше всего ему понравилась роторная 20-мм пушка M-61[8].

Ближе к носу Коррина пытался разобраться в изобилии доступных ему приборов и вооружения. Всё это управлялось мощным многорежимным радаром. Используя его, он мог назначать цели для тяжёлых ракет GAR-8[9]. Ракеты класса «воздух-воздух» с ядерной боеголовкой заставят задуматься любой истребитель. Потом шли ракеты GAM-83M[10] класса «воздух-земля», тоже с ядерной БЧ, для поражения позиций ПВО. Они располагались в большом подфюзеляжном «стручке». Верхнюю его часть занимало расходное топливо, нижнюю — восемь основных ракет и четыре запасных. Основной боезапас был, конечно, в атомном снаряжении, GAR-8 и GAM-83M в разном сочетании. Запасные GAR-8 загружали на крайний случай, а вдруг понадобится?

Снаружи, на полуутопленных в центроплан пилонах, подвешивались ASM-10. Это была ещё одна новая система. Ракета, самонаводящаяся на излучение вражеских прицельных или поисковых радаров. Разработал их флот, а стратегическая авиация вошла в долю. Так договорились — ВМФ получал часть новых B-58, САК получало ASM-10 и некоторые другие ракетные разработки, над которыми трудились флотские конструкторские бюро.

— Что скажете, сэр? — Мюррей, немного нервничая, протянул эскиз. Это был рисунок женщины явно латиноамериканского типа. Густые кудрявые волосы, рассыпавшиеся по плечам, решительные изогнутые брови и пухлые губы. Простой набросок головы и плеч, лицо обращено немного в сторону. В глазах смешанное выражение симпатии и вызова. Декольте очерчено скромным белым лифом.

— Я собирался сделать картинку, как в «Эсквайре» или «Плейбое», как правило, люди просят именно такие. У меня, по правде говоря, есть много готовых образцов. Рядовой тиражный рисунок. Но потом мне это показалось неправильным. «Марисоль»… особенная, в своём роде, сэр, и заслуживает лучшего. Она настоящая леди. Вот я и сделал так.

— Красиво. Спасибо, рядовой. Держи, — он извлёк из бумажника двадцатку и отдал Мюррею, после чего вновь обратил внимание на устройство новой кабины.

Шеф Гибсон и рядовой усмехнулись друг другу, стоя под лестницей. Пилоты попадались на эту тупую уловку раз за разом. Под конец можно будет и полтинник сшибать. Пока лётчики не рассмотрят поближе афишу «Преступника» с Джейн Рассел.

Жизнь хороша, подумал Пхонг Нгуен, и жить хорошо. Сидишь в тени, пьёшь рисовое пиво и потихоньку ешь суп с фрикадельками. И даже флиртуешь с девушками, несмотря на то, что здешние крестьянки сложены несколько более тяжеловесно, чем вьетнамские, среди которых он вырос. Но тайские сёла без малого век не грабили французы, и тем более не терпели гнёт японцев, по сравнению с которыми французы выглядели почти что святыми.

Народ считал себя бедняками, и Нгуен понимал, что по международным меркам они скорее нищие. Но вьетнамские крестьяне могли даже им показать, что такое настоящая бедность. Здесь временами не хватало еды, но никто не голодал. Правительство действительно старалось помочь. Поставки зерновых культур, советы по использованию удобрений. Но… «правительство заканчивается у ворот деревни». Самоуправление и выборный староста. Даже уездный орган власти, тамбон[11], находился где-то далеко. Он собирал налоги, в плохие времена «забывая» о них. При бедствиях немного помогал. А власти в Бангкоке были ещё более отдаленными. Крестьяне слышали о них, но и только. Они не замечали правительство, оно не замечало их. Это устраивало обе стороны, нарочитое подходило всем.

Сегодня, спустя год после появления Нгуена в деревне, затевался праздник по этому поводу. Хотя просто люди решили, что не помешает небольшой праздник, и эта годовщина стала просто удобным поводом. Женщины достали чистые платья, мужчины сварили рисовое пиво и отправили в суп петуха, проигравшего во вчерашнем поединке. Нгуен пустил ветры, вызвав одобрительные усмешки[12], и вновь наполнил кружку. Сегодня он должен был выбрать невесту, остепениться и осесть. Сначала Пхонг собирался вернуться домой, когда выгонят французов и японцев, но он обосновался здесь и даже…

Мужики рядом с ним зашевелились и обратили внимание куда-то в сторону. По длинной дороге через поля к воротам шли два незнакомца. Они вызвали настороженный интерес. Любой незнакомец мог означать неприятности. Нгуену потребовалось полгода, чтобы стать своим, да и то благодаря письму короля старосте. Правительство далеко и на него наплевать, но короля любили, чтили и уважали.

Незнакомцы могли просто проходить мимо, откуда-то куда-то, но точно так же могли принести проблемы. Несколько лет назад такое уже случилось: явилось двое чужаков и предложили молодым девушкам хорошо оплачиваемую работу в городе. В нынешнее время, действительно, некоторые девушки уходили в города примерно на год, и возвращались с красочными рассказами и деньгами. Но тех, кто ушли с чужаками, больше никто никогда не видел.

В общем, за незнакомцами требовался присмотр. С другой стороны, гостеприимство обязывало встретить их, предложить еду, питьё и тень. В обмен, например, на новости о внешнем мире или интересные рассказы. Их приняли, усадили под навесом, налили пива и супа. А они повели свой рассказ о том, что происходит где-то далеко-далеко, в центральных провинциях страны или вовсе на юге. Легендарный край, где люди не следуют учению мудрого владыки Будды и даже не едят свинину. Незнакомцы рассказывали о богатстве Бангкока, как торговцы скупают рис и тик у крестьян по дешёвке и перепродают с огромной прибылью. Как они строят просторные дома и содержат рабов для удовлетворения всех мыслимых желаний. Как местный тамбон работает на богачей. Как король угнетает вообще всех, проматывая жизнь за границей, чтобы потешить собственный эгоизм. Как армию используют для подавления недовольства. Один из незнакомцев рассказал, что его сестра отказалась «сотрудничать» с офицером. В отместку её изнасиловали до смерти, отрезали груди и повесили на дереве.

Но есть надежда, сказали они. Группа патриотов трудится над организацией восстания против тирании городов и богачей. Выгнать злобных европейцев, сбросить цепи, наложенные ими и Тройственным Союзом, вернуть страну азиатским народам. Ибо они, европейцы и азиаты-предатели, и есть корень всех бед, они распродают народные богатства. Если из изгнать и объединиться, все станут свободными и обеспеченными.

Нгуен слушал их рассказы с большим интересом. Раньше, подумал он, такие развесистые речи могли бы иметь успех. Но они сделали всё неправильно. Говорили вместо того чтобы слушать. Вывалили свою пропаганду, не узнав настоящих забот сельских жителей. Кого здесь колышет, что городские торговцы богаты? Скорее всего, они заслужили это в прошлых перерождениях. И если злоупотребят удачей в этой жизни, в следующей их ждёт горе и бедствия. К тому же, что за нелепая история об офицере? Ни в этой деревне, ни в любой другой не нашлось бы девушки, которая откажется «сотрудничать», ведь это означает шанс заполучить богатого и влиятельного мужа.

Незнакомцам надо было рассказывать добрые, правдоподобные истории, и внимательно слушать, на что жалуются сельские жители. Надо было поведать о забавных случаях, когда глупых управляющих обманывают хитрые крестьяне, или как высокомерный богач проторговывается проницательному рабочему. А уже потом, в следующий раз, они могли бы задеть крестьян новыми рассказами, основанными на реальных обидах. И им поверят, ведь в прошлый раз всё было правдиво с точки зрения селян.

Но нет. Они этого не сделали. Настолько увлеклись собственными байками, что не заметили, как изменилась атмосфера вокруг них. Нгуен заволновался, когда услышал нападки на короля. Могло случиться смертоубийство, но крестьяне сдержались. Знай чужаки своё дело, они похвалили бы правителя, но печально посетовали при этом, что иногда советники вводят его в заблуждение. Кто бы их ни обучал, на пользу этим двоим это не пошло. Они прочитали книги, но не поняли слов в них. Прочитали теорию Мао, но не усвоили факты и мудрость, на которые она опиралась. Так похоже на японцев.

В итоге оба клоуна ушли, наверное, чтобы проделать ту же бессмысленную работу в следующей деревне.

— Что нам делать, господин Пхонг? — вот теперь деревенский староста выказал и беспокойство, и гнев. Это случилось вновь — чужаки принесли неприятности.

— Забудем об этих невоспитанных и надоедливых варварах. Продолжаем праздник, не дадим им испортить его. Но первым делом надо сообщить о них в тамбон.

Все согласно закивали. Донесение никому не навредит. Если же другие деревни сообщат, а они нет, это вызовет вопросы.

— И надо бы за ними проследить. Чужаки несут беду.

Снова все кивнули. Нгуен был рад, что его приняли. Здесь живут хорошие люди, и он чувствовал себя обязанным. Его даже с учётом многовекового соперничества между тайцами и вьетнамцами. Когда пришли японские оккупанты, он пытался сбежать из Вьетнама со своей семьей. Они пошли на юго-восток через джунгли, надеясь пересечь Меконг и найти убежище. Идти оказалось тяжело, от японских патрулей было очень тяжело прятаться. Отец и мать сильно устали и изголодались, и уже просили оставить их, когда беглецов перехватили солдаты.

Сначала Нгуен едва не закричал от отчаяния, подумав, что это японцы. Но у них была зелёная форма вместо хаки, и короткие автоматические винтовки с изогнутыми магазинами, русские АК-47, а не японские «Арисаки». Тайские войска выдвинулись к границе, чтобы принять беженцев и обеспечить им безопасность. Они провели семью Нгуена в лагерь, где их вылечили, накормили и дали крышу над головой. Потом с ним побеседовали несколько тайских солдат. Когда они узнали, кем он был и на кого учился, их сменили офицеры. Дружеская беседа под пиво и добрую закуску затянулась далеко за полночь.

Потом его и всю семью перевезли на брошенную ферму в Камбодже — в той её части, которую тайцы назвали «вовращёнными провинциями». Их сопровождающий сказал, что колониальная политика Франции сократила число сельского населения, и таких ферм теперь много. Но они стоят на хорошей, богатой земле. Хозяйство вполне способно прокормить трудолюбивую семью — а все знали, как усердно работают вьетнамцы. Если семья Нгуена захочет оставить ферму себе, её им отдадут. Здесь можно встать на ноги и развивать хозяйство. Когда Вьетнам вновь будет свободным, они смогут выбрать — остаться или уехать обратно. В этом случае правительство заплатит им за сделанную работу и передаст постройки другим беженцам, которым надо с чего-то начинать. Потом куратор спросил его: «Ты можешь кое-что сделать для нас?»

«Что?» — спросил Нгуен.

Куратор объяснил. Они нуждаются в его навыках. Надо посетить деревни вдоль бирманской границы и помочь им с организацией самообороны. И торопливо добавил, что это не связано с фермой, та в любом случае остаётся его семье. Но его помощь действительно необходима.

На самом деле, вопрос отказа даже не стоял. Он не мог сказать «нет». Будь это ценой фермы, то ещё можно было бы подумать, но её просто подарили. А такие долги надо отдавать. Так что семья осталась на ферме и начала восстанавливать её. Его братья и их жёны ставят новый дом, другие родственники расчищают поля и участки. В один из дней приехал европеец со странным акцентом, и привёз им быка буйвола и двух буйволиц. «Подарок от Оза», сказал он. Как оказалось, «Оз» это Австралия. Далёкая страна, но хороший друг. Пхонг Нгуен остался на полтора месяца, чтобы увидеть, как растёт новая ферма, а потом уехал в назначенную деревню. Так и стал верховный комиссар Вьетминя[13] и личный ученик великого Во Нгуен Зяпа[14] разводить кур в Бан Ром Пхуоке. А заодно руководить местным сельским ополчением.

Капитан Джим Лэдоун любил свой корабль. Он, конечно, устарел, и видывал лучшие деньки, но до сих пор оставался «Могучим «Худом», некогда гордостью Королевского флота, а теперь флагманом индийских ВМС. Для своих сорока лет он был в совсем неплохом состоянии. После «Большого Спасения» 1942 года он добрался до Сингапура, а затем прошёл переоборудование и модернизацию. Новые зенитные орудия, радар, полная переборка машин. И для Королевского флота тридцатых годов он был бы великолепен.

Несмотря на это, Лэдоун понимал, дни крейсера сочтены. Это его последняя служба, причём в качестве учебного корабля. Скоро его спишут и отправят на разделку, как «Рипалс» и «Ринаун» немногим ранее. В современном мире места для линкоров не осталось, и экипаж, требуемый «Худу», переназначили на два бывших американских авианосца класса «Эссекс», которые только что купили.

Именно авианосцы теперь правили морями. Но какие же они были уродливые! Даже после модернизации линии «Худа» сохранили изящные, совершенные очертания. Но против воздушного удара он не продержится и десяти минут. Как и, по правде говоря, против настоящего линкора Второй мировой. С ним расправился бы любой американский тяжеловес, не говоря уже о японских чудовищах. Ах да, к делу. Это будет ежегодный учебный поход гардемаринов через Тихий океан. Австралию, с посещением Мельбурна и Сиднея, затем в Сан-Диего и Сан-Франциско, и обратно через Пёрл-Харбор на Гавайях. Заглянуть и Таиланд и домой… на разделку.

Растущей промышленности Индии требовался металлолом, а значит могучему «Худу» суждено исчезнуть в мартенах. Лэдоун пробежал взглядом погрузочную ведомость. Полный боекомплект 380-мм снарядов. На самом деле он был не нужен, но линейный крейсер без боеприпасов это не корабль, а недоразумение. Так или иначе, на нём последние 380-мм орудия в мире, и стоит попрактиковаться с ними, прежде чем они замолкнут навсегда.

Он никогда не задумывался, каким будет мир без линкоров. Придя на флот в двадцатых годах, Лэдоун привык, что шеренги линейных кораблей тянутся на сколько глаз хватает. Теперь они канули в прошлое. Четыре японских класса «Ямато» и ещё четыре в Италии, класса «Рома», были единственными строевыми, да его «Худ». Американские «Айовы» ржавели в резерве, остальные стали музеями или затонули. Французские уничтожены в портах, германские потоплены в сражении у Оркнейских островов.

Этим вопросом теперь задавались в военных училищах — предсказывал ли способ, которым американцы разгромили Флот Открытого моря, методику разрушения Германии? Капитана слегка передёрнуло, воспоминание о «Великане» заставило поёжиться. С карты исчезла целая страна. И сейчас большая часть мира воспринимала американцев как стаю полудиких сторожевых собак. Все благодарны за защиту, рады их существованию, но никто не хочет пускать в гостиную.

Итак, после приёма топлива и припасов «Худ» отправится в свой последний поход, а Лэдоун получит новое назначение. Повышение и командование дивизионом крейсеров. Тоже бывшие британские корабли, тоже старые. Скоро Индия построит собственные крейсера и авианосцы. Эсминцы и подводные лодки уже были собственного производства, и получились впечатляющими. Два эсминцы будут сопровождать «Худ». Крупные корабли, хорошо оснащенные и почти целиком собранные индийцами. Восемь 110-мм орудий в новых австралийских башнях М-VI и два пятитрубных торпедных аппарата. Торпеды много весили и занимали изрядно места, и на замену им уже готовили управляемые противокорабельные ракеты, но на это требовалось время. На новых кораблях команды состояли главным образом из индийцев, и пролезть в команду британскому беженцу было бы трудно.

Оглядываясь назад, можно уверенно сказать — у Индии получилось. То, что могла стать внезапным и катастрофическим обретением независимости, прошло не спеша и позволило организовать спокойную смену власти. Некоторые люди, которые могли навтыкать палок в колёса, удачно попали в аварии или умерли своей смертью в самый подходящий момент. Лэдоун решил, что решение остаться в Индии было верным. Флот у Британии теперь крошечный, странам Европы потребуются долгие годы, чтобы оправиться от войны и Большого Голода. Европа, в которой доселе веками творилась международная политика, постепенно соскальзывала в трясину забвения. Неудивительно, учитывая, сколько бед на неё обрушилось за последние двадцать лет. В Индии у него сложилась хорошая карьера, он командует большим кораблём, а дома ждёт семья, которой гордился бы любой мужчина. Да, всё он сделал правильно.

Адмирал Сорива вздохнул и бросил на стол папку с докладами о готовности. Дивизион линкоров! Кто бы мог подумать о таком с наши дни? Что хуже всего, у имперского военно-морского флота их было целых два! «Ямато» и «Мусаси» в первом, «Синано»[17] и «Куантан»[18] во втором. Да, у них самые мощные орудия в мире, но разве это важно? В погребах лежат ядерные боеприпасы, но неужели кто-то всерьёз рассчитывает, будто эти корабли проживут достаточно долго, чтобы подойти на дальность выстрела? Их потопят ударами с воздуха задолго до.

Тройственный Союз обладал шестью авианосцами. Два класса «Эссекс», купленных Индией у американцев, два таких же, купленных Австралией, и два старых британских корыта, унаследованных от Королевского флота. Японская империя располагала двенадцатью, но их авиагруппы были меньше, чем у любого из «Эссексов». Однако, если найдётся способ связать боем индийцев и австралийцев по отдельности, тогда шансы есть… Основной целью было как раз раздробление Тройственного Союза. Он становился всё сильнее и сильнее. Между тем, закончилось усмирение Китая, но японской армии требовалось время, чтобы усвоить вынесенные из этого уроки. Завоевать это одно, а владеть — совсем другое. Даже просто управление настолько большой страной требовало огромного напряжения сил, истощая ресурсы Японии.

Напрашивался очевидный ответ — нанимать на службу китайцев, которые будут проводить в жизнь японскую политику, но это несло собственные опасности. Казалось, будто японец, принимающий на работу китайский персонал, сам от года к году превращается в местного. Некоторые офицеры порой цитировали одного из китайских военачальников, выловленного и убитого много лет назад. Он написал какую-то «Красную книгу»[19], содержавшую банальные штампованные фразы и бессмысленные тезисы, поданные как шедевр мысли. Сорива содрогнулся. Кому она нужна, если у Японии есть кодекс «Бусидо»?

В общем, Китай тянул силы из метрополии, и поэтому военно-морской флот был в таком хилом состоянии. Сильный, конечно, второй по мощности в мире, но между ним и первым был огромный разрыв. Только у Тихоокеанского флота США было двенадцать тяжёлых авианосцев, и строились ещё четыре. Это помимо «Эссексов», которые остались в строю, но они в основном находились в Атлантике. Американцы не скрывали — если они ввяжутся в войну, ядерное оружие пойдёт в дело первым, а не последним. И любой, кто посмотрит на их, поймёт, что они не шутят. За последние пять лет они полностью реформировали свою армию, создав новую структуру. Она опиралась на нечто, названное пятерной дивизией[20]. Японские армейцы хохотали над ней, считая маленькой, слабой и беспомощной; что пять её боевых групп слишком малочисленны для самостоятельных действий, а командная цепочка чересчур длинная. Говорили о том, как японские дивизии сокрушат их радостно и со всем старанием.

Они упускали очевидное. Пятерные дивизии создали для боевых действий в условиях ядерной войны, и при необходимости только ядерным оружием. Это означало, что любой напавший тут же получит по полной. И его страна станет похожа на Германию. Стоило озадачиться вопросом — стоят ли цели войны полного уничтожения родины? Так что тягаться с американцами было безумием. Возможно, в 1940 или 1941 получилось бы, но не сейчас. Они могли достать Америку! У западного побережья дежурили подводные лодки, несущие самолёты-снаряды «óка»[21] с ядерной боеголовкой, управляемые храбрыми добровольцами, элитой военно-морского флота. Они, вероятно, способны сжечь прибрежные города Калифорнии. Но ценой станет уничтожение Японии, и все в правительстве это понимали. Надо выжидать, осваивать Китай и ослаблять Тройственный Союз. Если всё это получится, когда-нибудь они создадут державу, превосходящую мощь Америки. Когда-нибудь.

Но сейчас у него была другая задача. Полковник Масанобу Цудзи, бог армейского планирования, придумал схему раскола Союза. Он входил в число тех, кого очаровали теории забытого вождя, и постоянно ссылался на его изречения. Он предложил обрушить Бирму — устроить там мятеж и ниспровергнуть правительство. А потом привести к власти собственное, которое потребует «защиты», и флот приведёт специальные десантные силы, при поддержке двух линкоров Соривы. Угроза обстрела 460-мм ядерными снарядами — хороший противовес попытке оспорить результат переворота. А после взятия Бирмы можно изолировать и разрушить Таиланд, отомстив за поражение 1949 года. Таиланд, как мост, связывал экономики Тройственного Союза. Его падение сделает из Союза два изолированных островка, которые можно прибрать к рукам когда угодно.

Но пока всё это оставалось в теории. Армейские планы, по обыкновению, предполагали, будто враг станет вести себя так, как в этих планах прописано. Адмирал Сорива достаточно долго прослужил, чтобы знать — никогда подобные дела не идут как задумано. Однако… всё в руках богов. И ему надлежит подготовить линкоры к выходу в море. Кроме них, была задействована амфибийная десантная группа, отряд прикрытия авианосцев и отряд снабжения. Всё это будет двигаться отдельно от линейного флота, чтобы не дразнить американцев.