Больно укушенная

Глава 11 ЗНАКОМСТВО С РОДИТЕЛЯМИ

Одиннадцать часов спустя солнце село, и я проснулась потной в клубке рук и ног. Нехорошего вида клубок.

Двое-взрослых-спящих-на-двуспальной-кровати-клубком.

Я освободилась из объятий Этана, но в процессе потеряла равновесие и упала на пол кучей. Это будет тот еще вечер. Этан свесился с края кровати.

— Проблемы, Страж?

Я зарычала на него

— Я в порядке. Рискую показаться бесчувственной, как долго вампиры Дома Грея будут здесь находиться?

— Достаточно долго для того, чтобы ты подверглась как минимум двум или трем более умеренным травмам. — Он сел, скинув ноги с кровати, и предложил мне руку.

— На полном серьезе, — сказала я, когда снова выпрямилась, — У них есть на примете какое-нибудь место, где можно остановиться? Починка крыши займет некоторое время. Механическая штуковина была сложной. — Она распознавала восходы и закаты солнца, и обеспечивала свет и тени в атриуме соответственно.

— И сейчас февраль, — добавила я. Февраль в Чикаго не являлся продуктивным по части строительства месяцем. Для этого банально было слишком холодно.

Этан взял с тумбочки свой телефон.

— Я не уверен. Вероятно, они должны будут посмотреть что-то промежуточное, например, отель, пока не смогут найти полупостоянное жилье, пока идет строительство. Они находятся здесь меньше двадцати четырех часов, Страж. Давай попробуем быть любезными?

Я пробормотала несколько колких слов.

Раздался стук в дверь.

— Открой, — распорядилась я. — Ты более одет.

— Ты уже почти встала с кровати. Кроме того, это к тебе.

— Откуда ты знаешь?

— Я экстрасенс.

— Нет, ты высокомерный тип. Это разные вещи.

Поскольку Этан не пошевелился, чтобы встать, и гость настойчиво постучал снова, я подошла к двери, пригладив волосы, прежде, чем открыть.

Элен стояла в коридоре с черным вещевым мешком в руках. Она уже была одета в свой фирменный твидовый костюм с жемчугом в ушах и на шее.

— Добрый вечер, Мерит, — сказала она, протягивая мне мешок. — Для ужина с твоими родителями.

Я взяла мешок, и Элен развернулась и снова пошла по коридору своей рациональной, деловой походкой.

Я закрыла дверь и обнаружила улыбающегося мне Этана, который явно развлекался.

— В настоящее время комментарии не принимаются.

— Встряхнись, Страж, — сказал он, поднимая руки и оборачивая их вокруг меня. — Ты почти одела смехотворно дорогое платье, которое с радостью носила бы любая из Голливудских селебрити[30].

— А? — сказала я, взглянув на мешок с интересом.

— Оказывается, что ряд дизайнеров пришел в восторг от возможности стать первым кутюрье вампирской моды. До некоторой степени, ты законодательница моды.

— Думаю, ты перепутал меня с кем-то другим, — пошутила я, но не могла перестать хмуриться.

— Что происходит в твоей голове? — спросил он.

— Просто я беспокоюсь о том, что покину Дом, когда на него возможно нападение.

Он прикоснулся пальцами к моему подбородку.

— Мы имеем право быть самими собой. Этаном Салливаном и Кэролайн Эвелин Мерит, без обязательств перед Домом между нами.

— Знаю. Но я чувствую себя плохо, шатаясь в вечернем платье, — для эффекта я открыла вещевой мешок, — Когда есть о чем побеспокоиться здесь.

— Мы не оставляем его одного, — напомнил он мне. — В настоящее время Дом охраняется полным кадровым составом людей и двумя Домами вампиров, включая Скотта, Люка, Джонаха и двумя корпусами охраны. Если ты и я — двое вампиров, которые могут положительно повлиять на ход любой битвы, тогда мы со Скоттом, правда, доверяем неправильным людям.

Я должна была сказать ему это, и не только потому, что видела, как Джонах орудует двумя катанами.

— А что по поводу нашего отъезда считает Люк?

— Ты должна знать, что Люк и Малик думают, это хорошая идея.

— Хорошая идея? Из-за моих родителей? — спросила я.

— Нет, — коротко сказал Этан.

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, почему они так считают, и почему это раздражает его.

— Они хотят держать тебя подальше от Дома, на случай нападения, — сказала я. — Они хотят, чтобы ты был в безопасности в другой части города, вместо того, чтобы пойти на дно вместе с кораблем.

Этан не выглядел в восторге от такой возможности.

— Я не пошел бы на дно вместе со своим кораблем. Я бы сражался за него, это мое право. Я Мастер этого Дома.

— Знаю. — Вина могла надвигаться на меня, если ей угодно, но в словах Люка был смысл. — Они твои подданные, а ты их Сеньор. Ты дал им бессмертие, и за это они хотят, чтобы ты сохранил свое. Если я могу увести тебя от опасности, — торжественно сказала я, — Тогда я должна это сделать.

Этан проверил свои часы.

— Как бы сильно я не любил, когда ты говоришь мне о моем долге, ты опять медлишь. Подготовься. Я хочу проверить охранников, прежде, чем мы уйдем, а ты не хочешь опоздать на ужин.

Я определенно не хотела. Лучший способ обострить ужин с моими родителями — это опоздать на ужин с моими родителями.

Ну, кроме того, чтобы привести на ужин зомби. Потому что кто же держит мозги в холодильнике?

— Я приму душ, — сказала я. — Ты ищешь кофеин. Мне он понадобится.

***

Пока Этан был внизу, я приняла душ и расчесала волосы, потом надела нижнее белье и нанесла тушь и блеск для губ. Закончив с основным, я распаковала мешок и взглянула. Этан, что не удивительно, сделал это снова. Платье прекрасно подходило к событию. Оно было сшито на заказ из многослойного шелка, имело пояс и сборные рукава. Оно ниспадало чуть ниже колен, корсаж был усеян похожими на птичек намеками на белое на черном фоне.

Я сняла платье с вешалки, распаковав его, и шагнула внутрь, осторожно, дюйм за дюймом, поднимая шелк так, чтобы избежать разрывов тонкой ткани. Я сумела застегнуть молнию, но только до середины, где не мешали рукава.

Этан выбрал этот момент, чтобы войти, держа в руке парящую чашку, которая пахла чем-то похожим на Эрл Грей[31]. Он нашел меня стоящей в центре комнаты, с платьем, которое все еще свисало с моих плеч, и с руками на груди.

— Что ж, — сказал он, ставя питье на стол и держа руку на бедре. — Страж, ну и зрелище.

— Не мог бы ты меня застегнуть?

— Я лучше постою здесь и буду наслаждаться особенным видом. — Я почти закатила глаза, когда поняла, что было надето на нем.

Пока я принимала душ, Этан переоделся в элегантный черный костюм с заниженным жилетом на пяти пуговицах под пиджаком. Я уже говорила, что он стал бы восхитительной моделью, но этот вид обеспечивал успех. С зелеными глазами и светлыми волосами он выглядел так, словно сошел с рекламы темного торфяного виски. Я придержала волосы, он обернулся и застегнул платье, потом мгновение постоял позади меня, глядя на мое отражение в зеркале, которое висело на задней стороне дверцы шкафа.

— Оставь волосы распущенными, — сказал он, его глаза, казалось, стали зеленее, когда мы рассматривали друг друга в зеркале.

— Распущенными? — спросила я, сложив их на макушке. — Я подумывала о высоком пучке.

— Распущенными, — настойчиво потребовал он.

Я уронила искусственный пучок, и он взъерошил мне волосы так, чтобы они упали по плечам, темным занавесом вокруг моего лица и светло-голубых глаз.

Он был прав.

В этом просто-достаточно-удобном платье, с распущенными волосами и бледным оттенком вампирской кожи, я выглядела как наследница голубой крови. Вампирская аристократка с повесткой дня и желанием довести дело до конца.

— Не плохо, — сказала я.

— Несомненно, — согласился Этан, слегка оттолкнув меня в сторону и открыв короткую коробочку, которую принес с собой, показывая полдюжины квадратов, которые варьировали по цвету от белого до чуть беловатого.

Пока я смотрела на них, он осторожно спрятал один, потом еще один в карман своего пиджака

— Что ты делаешь?

— Отбираю квадратики, — сказал он, глядя на свое отражение.

— Для моих родителей?

— Для твоих родителей, твоих брата и сестры, твоих племянниц и племянников, — сказал он. — Для тебя. Потому что я хочу произвести хорошее впечатление.

— Ты и раньше встречался с моими родителями.

— Да, — сказал он и встретился со мной взглядом в зеркале. — Но не так.

В его голосе слышалась тяжесть. Как я подумала, не от бремени быть Мастером вампиров, заботиться о других и обеспечивать их безопасность, а от бремени быть "нами". От того, чтобы иметь, впервые за долгое время, кого-то, чьи безопасность и счастье ты ставишь выше всех остальных. Даже если это означает впечатлять ее особенно ханжескую семью.

— Иногда ты лишаешь меня чувств.

— Если только иногда, то я ненадлежащим образом выполняю свою работу. — Он сделал окончательный шикарный выбор, положил квадратик в карман пиджака и откорректировал его, а затем проверил свое отражение в зеркале.

— Не плохо, Страж.

— Несомненно, не плохо. Думаю, мы готовы.

— Обувь? — спросил он, глядя на мои ноги.

— А, — сказала я. Я посмотрела в шкаф и нашла несколько ждущих меня пар. Должно быть, Элен принесла их из апартаментов. Я залезла в соответствующую пару, и развернулась вокруг для окончательной оценки Этана.

— И понеслось, — сказала я.

Этан смотрел на мои туфли с выражением крайнего ужаса. Шпильки, безусловно, были правильным выбором для платья... но не для февраля в Чикаго. Вот почему я выбрала красновато-коричневые мягкие калоши, чтобы войти и выйти из машины, и Этан не выглядел впечатленным. Я надела на лицо выражение чистой, абсолютной невинности.

— Тебе они не нравятся?

— Ты не серьезно.

— На счет чего? Туфель? — Я посмотрела вниз, подавляя ухмылку. — Сейчас февраль, Этан. На земле снег.

Минуту он рассматривал меня.

— Ты шутишь.

— Да. — Я протянула пару черных шпилек, которые держала за спиной. — Ты предпочитаешь эти?

Он посмотрел с облегчением.

— Все это немного драматично?

— Хорошее "немного". — Я исполнила небольшое шоу в калошах, чтобы подчеркнуть шутку.

— Идем, Джинджер Роджерс[32], — сказал Этан, властно указывая на дверь. Но, он усмехался, когда говорил это.

***

Одетые в свое самое лучшее, мы направились вниз в оперотдел, чтобы убедиться в том, что Дом был подготовлен и мы все еще можем отдохнуть.

Люк, Линдси и Джульетта были на месте, но вампиры Дома Грей еще не спустились.

Марго явно приготовила для них, поскольку гигантский поднос с выпечкой стоял посреди конференц-стола. Мой желудок зарычал — несколько глотков чая не утолили моего голода — но я сопротивлялась призыву поесть, зная, что неизбежно закапаю кремом из выпечки или засахаренными фруктами декольте своего дорогого платья.

Люк присвистнул, когда заметил нас.

— Мерит, ты — зрелище.

— По какому случаю? — спросила Линдси. Я предположила, что она еще не читала отчет Люка за ночь.

— Мы обедаем с моими родителями, — сказал я с гримасой.

— Ты шутишь, — сказала Линдси.

Этан и я заняли места за конференц-столом.

— Не совсем. — сказал он. — Они прислали письменное приглашение вот и все.

— Я удивлена, что вы идете, — сказала Линдси, ее пристальный взгляд подозрительно сузился.

— Этан думает, что это хорошая идея.

— Так ты обвиняешь в этом меня?

— Каждый раз, когда это возможно, — сказала я с улыбкой. Но эта улыбка быстро исчезла. — О, дерьмо.

— Что? — спросил Этан с тревогой на лице.

— Разве мы не должны взять что-то на обед? — спросила я, осматривая комнату. — Какое-нибудь блюдо, или десерт, или еще что-либо. Не это ли делают обычно люди, когда они, ну вы понимаете, взрослеют?

У меня не было большого опыта в обедах, поскольку мои старомодные родители обычно полагались на Пенебейкера, своего дворецкого, чтобы организовать большинство своих мероприятий. Но когда я сопровождала друзей в дома их родителей, они, кажется всегда, приносили с собой кексы или булочки к обеду или дополнительный пакет чипсов.

— Иногда, — сказала Линдси. — Но я не думаю, что это необходимо.

Может и нет, но я все еще представляла Роберта и Шарлотту, подходящих к порогу дома моих родителей с детьми и горячими блюдами в руках, и я, появившаяся под руку с кавалером, с арендованным автомобилем и образом жизни, который мои родители несомненно сочтут сомнительным.

— Вино, — сказал Этан. — Мы попросим у Марго бутылку вина, прежде чем уедем.

— Хорошая идея, — сказала Линдси, щелкая пальцами. — Возьмите красное. Люди любят красное вино.

Люк посмотрел на нее искоса.

— С каких это пор ты стала экспертом по человеческому вкусу?

— С тех, когда я была одна, — сказала она с сарказмом.

Этан закатил глаза и постучал по своим часам.

— Пока мы здесь, может следует обсудить защиту Дома?

— Верно, — сказал Люк, обращаясь к Этану. — Мы опросили Дом. Никто не признался, что знает Робин Поуп, или, что узнал ее фотографию, это вселяет некоторую надежду. Но очевидно, мы все еще находимся в состоянии повышенной готовности, учитывая обстоятельства.

— Обстоятельства бунта? — спросил Джонах, появляясь в дверном проеме. — Или ГС?

Джонах присоединился к нашему коллективу, но не стал комментировать. Бьюсь об заклад, что он читал ежедневный отчет Люка

— Оба, — сказал Этан. — Мормонт позвонил через несколько минут после рассвета. Он сказал, что рассматривает наше предоставление крова Дому Грей военным актом.

Джонах выглядел ошеломленным, я нет. Я, возможно, была более молодым, более зеленым вампиром, но я имела много больший опыт работы с интригами и эгоизмом ГС. Дом Грея не часто был на радаре ГС, мы были. Часто. Это было тем, почему мы ушли, даже если наш уход не много сделал в устранении интриг. Они тянули нас назад.

— Прямо как в "Крестном Отце" — проворчала я.

— Что это было? — спросил Джонах.

— Ничего, — сказала я, поворачиваясь к Этану. — Дариус не может что-нибудь сделать, чтобы остановить его? Он все еще главный.

— Технически главный, — сказал Этан. — Но у него почти не осталось политического капитала. Он почти вытолкнул нас из ГС, потерял нас, когда мы объявили о его блефе, не смог завершить атаку на нас, и был ранен вампиром Бродягой. Что не внушает доверия среди самых сильных вампов в мире.

— По секрету, — сказал Джонах, — Кажется Дариус стал до некоторой степени агорофобом[33] после его борьбы с Майклом Донованом.

— Агорофобом?

— Стычка его выбесила, — сказал Джонах. — Он не привык быть слабым, чувствовать себя слабым. У Донована было перед ним преимущество, что полностью запороло его самоощущение. Другие, особенно Мормонт, чувствуют его слабость.

— Если говорить честно, он держал в руках пистолет, который стрелял осиновыми кольями. — сказала я.

— Конечно, — признал Джонах. — Но Дариусу несколько сотен лет, и он сражался с врагами и раньше. И обычно он не нуждался в том, чтобы его спасали розовые вампиры.

"Розовые" в вампирской терминологии не имело отношения к моему полу, только к возрасту. Я была вампиром меньше года, и Дариуса укололо, что его спаситель был менее сильным и опытным, чем он воображал себя.

— И другие члены ГС этим пользуются? — спросила Линдси.

Джонах кивнул.

— Они вампиры в самом традиционном смысле. Монстры старой школы. Те, за которыми охотился Ван Хельсинг[34]. Те, которые уничтожали деревни. Они не позволят субординации встать на их пути.

— Вот почему они напали на Дом Кадогана, — сказал Люк. — Даже если у них был шанс выиграть в финансовом плане, когда мы ушли.

Нас обязали выплатить ГС финансовую прибыль, которую мы сделали, за время пребывания в его составе, но, поскольку их нападение нарушило наш контракт, мы смогли сохранить деньги.

— И так, что мы делаем? — спросила я.

— В долгосрочной перспективе, по иронии судьбы, мы делаем все, чтобы укрепить позицию Дариуса. Если он остается главной ГС, этот разговор не имеет практического значения.

— Как мы можем сделать его сильнее? — спросил Джонах.

— Потребуется выработать стратегию, — сказал Этан.

— А в краткосрочной перспективе? — спросила я.

— Бдительно следим. Не думаю, что у Мормонта есть союзники для еще одной полноценной атаки. Фейри получили, что хотели, наш мир остается на месте. Не могу представить, что он набросится на объединенные Дома имея только половину членов ГС на своей стороне. Но относительно того, что он мог бы сделать фактически? Не знаю.

— Мы поместим охрану на обзорную площадку на крыше, — сказал Люк. — С нее двор виден, как с высоты птичьего полета. Джонах и я также составили новый график для охранников Домов Кадогана и Грея. Вы найдете приложение, готовое к загрузке, и вы получите напоминание за пятнадцать минут до начала вашей смены. Там очень холодно, так что захватите перчатки, наушники, горячий шоколад, все что необходимо, чтобы не замерзнуть. Но идите туда и будьте начеку. О, и одна хорошая новость, Сол предложил передать в дар пиццу, чтобы накормить очень большой Дом сегодня вечером. Немного благодарственных слов вам с Мерит за какую-то защиту во время бунта в Викер-Парке.

— Из всех ночей, именно этой мы обедаем с моими родителями, — пробормотала я.

Этан сжал мою руку для поддержки.

— Ты справишься, Страж.

— Если это заставит тебя чувствовать себя лучше, Страж, мы поместили тебя в списке на патрулирования в конец, таким образом, ты сможешь померзнуть с остальными.

Я слегка улыбнулась.

— Так и будет, в самом деле.

— Сол собирается доставить пиццу прямо в подвал, — сказал Люк. — Таким образом, охранники должны будут следить только за одним грузовиком, вместо того чтобы не спускать глаз с вампиров и людей бегающих взад и вперед в Дом.

— Хорошая мысль, — сказал Джонах.

— У меня они бывают время от времени, — сказал Люк, со скромным выражением. — Не часто, но время от времени.

— Если мы закончили, — сказал Этан, — Нам нужно идти. — Он встал, и я сделала то же самое.

Джонах тоже встал.

— Этан, Мерит, могу я поговорить с вами минуту снаружи?

Этан кивнул соглашаясь, но выглядел при этом подозрительным.

Мы вышли из оперотдела к подвальной двери, затем остановились для беседы.

— Учитывая угрозу людьми и ГС, Дом Грея считает, что пора рассмотреть альтернативный метод защиты Домов, — сказал Джонах.

Этан сунул руки в свои карманы. Это было как простое движение, жест, который выглядел случайным, но обычно он означал очень близкое, очень особое внимание.

— Который является?

— В этом городе есть люди, которые сильнее нас. Я думаю, что мы должны рассмотреть включение их в состав.

— Ты имеешь в виду колдунов? — спросила я, думая о Катчере, Мэллори, и Пейдж, волшебнице, которая вернулась с нами из Небраски.

— Да.

— Нет, — сказал Этан. — Мы говорили об этом. Мэллори нарушила правила этого Дома.

— Ты прав, — согласилась я. — Она разрушила собственность и причинила людям боль. Но она также квалифицированна. Она мощнее, чем Мормонт или МакКетрик или кто-либо еще, о ком мы знаем.

— Они, как предполагается, не практикующие колдуны, — указал Этан. — Катчер был изгнан Орденом, а Мэллори на домашнем аресте. Я не думаю также, что Пейдж официальна.

— Катчер уже пользовался волшебством на этой неделе, и Мэллори не может подавлять свою магию всегда. Если она начнет снова использовать магию, возможно будет неплохо, если мы воспользуемся ею в наших целях.

Этан стоял спокойно мгновение, уставившись в пол, сведя брови, пока думал.

Джонах поглядел на меня, и я пожала плечами. Было несомненно — Мэллори была риском. Но возможно, пользуясь поддержкой своих друзей и других сверхъестественных, она сможет найти способ сделать все правильно на сей раз.

Я нахмурилась. Я действительно возвратилась к мыслям о решении для Мэллори? Была ли я готова к ней, снова использующей магию? Нет. Я не был готова к этому. Но это было неизбежно. И единственный способ удержать эту неизбежность в рамках, должен быть контроль, для начала.

— Я подумаю об этом, — сказал он.

Мы посмотрели на него.

— Ты уверен? — спросила я.

— Определенно нет. Но, как бы ненавистно мне это не было, я должен признаться, Джонах прав. Они сильнее нас, а мы сейчас уязвимы в новом, в несколько ином роде. Нам следует рассмотреть все возможности. Меня назвали любителем контроля, — сказал он, посмотрев на меня остро. — Возможно пришла пора передать немного контроля нашим друзьям колдунам.

— Сообщишь нам, как мы сможем помочь, — сказал Джонах.

— Будь в этом уверен, — сказал Этан, — Мы сделаем это. Я хочу обеспечить безопасность этого Дома, и я хочу его безопасности сейчас.

***

После того, как мы убедились, что Дом находится в хороших руках, и что у Люка, Малика, Скотта и Джонаха под рукой есть номер Этана, номер моих родителей и моего деда, и после того, как взяли с кухни бутылку красного вина, мы отправились на парковку, держа ножны и туфли в руках.

Этан предпочел вести до Оак-Парка, что было хорошо для меня. Он так же предпочел взять свой новенький, блестящий Феррари. Возможно, летом это было бы более увлекательно нежели на льду и заваленных снегом улицах, но мы справились. Потому что, еще раз, это был Феррари.

Когда мы выехали, стало ясно, что охрана вокруг Дома была плотнее, чем обычно.

На воротах было удвоенное число охранников, больше людей занимали пост по периметру, и вампиры перемежались с ними, не спуская сверхъестественных глаз с ситуации.

После двух эпизодов езды: остановок — первой из-за пустого седана с включенным аварийным светом, второй из-за куска картона на дороге, мы добрались до Оак-Парка, восточной окраины Чикаго, которую мои родители называли домом.

Этан припарковал Феррари перед блочным, современным домом моих родителей. Он единственный по-соседству был построен в этом стиле, и это не комплимент.

Этан помог мне выйти из машины, что было непросто, учитывая мою обтягивающую юбку. Холодный ветер пробирал до костей даже в пальто, перчатках, шарфе и калошах.

Я уставилась на квадратный дом, подготавливая себя к моменту перед тем, как мы войдем внутрь. Прежде чем моя сестра, мама и невестка нападут на Этана, как гиены на добычу.

— Ты в порядке? — спросил Этан, когда двери были закрыты и машина снова была заблокирована.

Я снова посмотрела на него, такого невероятно красивого в своем костюме-тройке, как ни один мужчина, которого я встречала. Он был настолько впечатляющим, что это расстраивало.

— Со мной все хорошо, — сказала я, глядя на шикарные минивэны на подъездной дорожке. Ни Шарлотта, ни Роберт не пожалели затрат на первоклассные перевозчики детей. — Нервы, что, кажется, банальным для этих дней.

Этан нахмурился.

— Я думал, что вы с твоим отцом достигли прогресса.

— Да, хотя с моим отцом — два шага вперед, двенадцать назад. Я больше беспокоюсь об остальной компании.

— Я постараюсь воздержаться от сближения с ними от твоего имени, Страж.

Я закатила глаза, зная, что он дразнит меня, чтобы помочь расслабиться, и я за это любила его еще больше.

— Ты не настолько неотразим, Салливан.

Неожиданно он остановился, одной ногой на улице, другой на заснеженном тротуаре.

— Теперь ты добилась этого, — пробормотал он. Он оторвал меня от земли, взяв в объятия, он понес по тротуару к парадным дверям моих родителей.

— Что ты делаешь?

— Являюсь неотразимым, — сказал он, как само собой разумеющееся, словно не было ничего даже отдаленно необычного в сексуальном вампире в черном костюме, которые несет свою женщину по заснеженному тротуару в замок ее родителей. Полагаю, после этого я не нуждалась в калошах.

Мои руки обвились вокруг его шеи, его губы растянулись в горделивой ухмылке, я ничего не смогла поделать и улыбнулась.

Он прошел вверх по ступеням, словно я почти ничего не весила, что невозможно, поскольку я ростом почти пять футов, и осторожно поставил меня на крыльцо. На мгновение он остановился там, опустившись на одно колено, усмехаясь мне снизу вверх.

Моя сердце почти остановилось. Он...? Он не мог...

Так же небрежно, как взял меня на руки, Этан смахнул ворс с колен своих брюк.

— Просто пыльное пятно, — объяснил он, снова поднимаясь и нечестиво мне усмехаясь. — Ты подумала, что я оказался на одном колене по некой иной причине, Страж?

Мое сердце снова начало биться.

— Ты дикий, безжалостный мужчина.

— Если это утешит, я твой дикий мужчина. — Он поднял мою руку к своим губам и запечатлел поцелуй на моей ладони. — Навсегда, — добавил он, и я заулыбалась, как пораженный подросток. Этан Салливан мог играть мной, как Страдивари[35].

— Пойдем, Казанова[36], — сказала я ему, разглаживая юбку и поднимая кулак, чтобы постучать в дверь.

Моя мать открыла ее прежде, чем я издала хоть звук, и я покраснела, задаваясь вопросов, как много из драмы на крыльце она видела. На ней было бледно-голубое платье-футляр и нитка жемчуга, светлый пучок волос в прекрасном порядке.

— Мерит, — сказала она звонким голосом. — Мы так рады, что ты здесь. Ты выглядишь совершенно великолепно. Так профессионально. — Она поцеловала меня в щеку, прежде чем выбросить меня из головы ради более важной и крупной добычи. — Этан, ты выглядишь очень стильно. Этот костюм ужасно тебе подходит. — Она сжала его руку, а потом поцеловала в щеку.

— Вы и сами прекрасно выглядите, миссис Мерит. — Он лукаво посмотрел между нами. — Я бы принял вас за сестер.

Моя мать отмахнулась от него, краска поднялась по ее щекам.

— Молчи, — сказала она. — И зови меня Мередит. Я настаиваю.

Мгновение моя мать смотрела на нас, в ее выражение была смесь гордости и облегчения. Я не была уверена, что из этого находила лестным.

— Где мои манеры? — спросила она. — Заходите, заходите.

Мы не нуждались в формальном приглашение, мы бывали в доме и прежде, но мы кивнули и вошли внутрь, закрывая за собой дверь.

Моя мама протянула руку за нашими пальто, затем поместила на хранение на деревянную вешалку возле двери.

— Мы дали Пеннебейкеру выходной на ночь, поскольку вся семья здесь, так что просто будьте как дома.

Я нашла поразительным, что она организовала ужин на такое количество персон без него. Так же это означало, что она готовила, что было бы прискорбно, или она закала еду. Я скрестила пальцы за последнее.

Мама улыбнулась и захлопала в ладоши, когда разобрала наши костюмы, по крайней мере, пока не увидела калоши у меня на ногах. Ее улыбка быстро увяла. Я подняла в руке связку каблуков.

— Не волнуйся. Я принесла запасную пару.

— Фью, — сказала она. — Я испугалась, что ты собираешься уничтожить это платье этими туфлями. Если мы их так назовем. Больше подходит пластиковые грязе-мешалки.

Она исчезла в коридоре, пока Этан посмеивался у меня за спиной.

— Пластиковые грязе-мешалки, — повторил он.

Я издала невнятный звук, используя его тело в качестве подпорки, пока сменяла калоши на остроносые шпильки. Когда замена была произведена, я приобрела три дюйма в высоту. Все еще недостаточно, чтобы быть на одном зрительном уровне с Этаном, но несколько ближе.

Снова появилась моя мама с фужерами для шампанского в руках и дала каждому по одному.

Я сделала ободряющий глоток до того, как заметила бестолковое выражение на мамином лице.

"Пожалуйста, не применяй гламур к моей маме", — безмолвно попросила я.

"Мне не нужен гламур, Страж. Я от природы такой очаровательный."

Я придержала свой комментарий при себе.

Мы проследовали за моей мамой в дом, где пятеро детей, три мальчика и две девочки, пробежали мимо нас с игрушками в руках.

— Мои племянники и племянницы, — объяснила я.

— И Элизабет ждет третьего. Мы в гостиной, — добавила она, и мы проследовали за ней через переднюю часть дома к главной жилой зоне.

Когда мы закончили путь, я нашла дом совершенно не похожим на тот, к которому привыкла. Я знала, что мама планировала ремонт, она выдвигала старую мебель во время моего последнего визита. Но перемена была поразительной. Архитектура осталась той же самой, бетон по поверхности, но она привнесла мебель и декор, которые заставляли его казаться теплым и уютным, а не холодным и строгим гробом, которым он был до этого. Не маленький подвиг для бетонной коробки дома.

Гостиная, теперь заполненная коврами, яркой мебелью, десяти-футовыми растениями и рядом семейных портретов, в особенности, была совершенно другой. И на этой удобной мебели бездельничала группа Меритов.

— Мерит! — завизжала самая младшая из членов семьи двух-летняя Оливия, дочь моей сестры Шарлотты. Она была восхитительно одета в зеленое вельветовое платьице, которое подобрала ее мать, волосики заплетены в косички по обе стороны от головы. Запинаясь она подбежала ко мне и подняла ручки, сжимая кулачки, требуя, чтобы я взяла ее.

— Здравствуй, мисс Оливия, — сказала я, ставя свой фужер на коктейльный столик рядом и удерживая ее у себя на коленях. — Ты такая тяжелая? Как же ты так поправилась?

— Я выросла, — просто сказала она.

— Думаю, ты весишь больше, чем твоя мама.

— Я принимаю это как комплимент мне, маленькая сестричка, — Шарлотта, одетая в зеленый футляр, с темными, коротко стриженными, как у эльфа, волосами, поцеловала меня в щеку. — Как ты?

— Хорошо. И, похоже, Оливия хорошо.

— Мне два, — сказала Оливия, поднимая вверх нужное количество пальцев.

— Это, действительно, много, — сказала я. — Теперь ты большая девочка.

Оливия серьезно кивнула, после чего бросила застенчивый взгляд на мужчину, который стоял возле меня. Шарлотта была намного менее изыскана.

— О, Боже. Вы великолепны! — воскликнула Шарлотта. В одной руке у нее был коктейль, и, неожиданно, рука Этана оказалась в другой. — Я говорила ей, похитить вас, пока она может.

Этан широко улыбнулся мне.

— Она похитила, — сказал он, по-видимому, наслаждаясь семейным вниманием.

— Может быть теперь она, наконец, поверит, что я всегда права, — сказала Шарлотта. — У нее было очень трудное время взросления.

— У нее до сих пор трудное время с ним. Я почти всегда прав, и она забывает об этом факте весьма часто. Это прискорбно, правда.

— Готова поспорить, — сказала Шарлотта.

— Где Майор? — спросила я. Майор Коркбергер был сердечно-сосудистым хирургом и мужем Шарлотты.

— На вызове, конечно, как обычно. Он хирург, — добавила она Этану, словно новость была конфиденциальной.

Этан дипломатично кивнул.

— Эй, Оливия, почему бы нам не дать тете Мерит и дяде Этану поздороваться с кем-нибудь еще? — спросила Шарлотта. Оливия протянула ручки, чтобы мать унесла ее.

Вслух Этан не возражал против того, чтобы называться "дядей Этаном", хотя он выглядел немного бледнее, чем обычно, для вампира трудный подвиг.

— Дядя Этан? — спросил он, когда Шарлотта ушла. Я скользнула рукой в его руку.

— Просто продолжай дышать, Салливан. Не это ли ты говорил мне?

Я представила его Элизабет, черноволосой жене Роберта, которая выглядела почти готовой разродиться третьим по счету ребенком. Этан помог ей подняться с дивана, когда ей понадобилась рука, и сумел даже не поморщиться, когда она обняла его.

— Мы так рады, что Мерит нашла кого-то, кто делает ее счастливой.

— Спасибо, — сказал он. — Я делаю все, что могу.

Элизабет оглянулась назад, а потом посмотрела вперед между нами со всезнающей улыбкой на губах.

— Мм-хммм, — сказала она, держа руку на животе. — Здесь большой потенциал. Я могу это увидеть.

Я прикончила свое шампанское единым глотком.

— Может быть еще бокал, мамочка?

— Ой, молчи, — сказала Элизабет, игриво шлепая меня по руке. Мне всегда нравилась Элизабет. В то время как Роберт был вылитый наш отец, физически и эмоционально, Элизабет была забавной и основательной. Она все еще была светской девушкой, ее отец являлся магнатом по происхождению, но всегда казалось, что ей комфортно в собственной коже, словно ей не нужно было красоваться, чтобы доказать свою значимость всем остальным.

— Полагаю, у тебя честные намерения? — спросила она Этана.

— Какой ответ не доставит мне неприятностей? — спросил он, и как одна, все лица женского пола в комнате старше десяти лет вздохнули.

Я закатила глаза, но мысленно, весь разговор... приводил в трепет. В первый раз в жизни я не чувствовала себя аутсайдером в своей собственной семье. У меня была своя семья, партнер для побега. Мы были здесь, вместе, поэтому я не чувствовала себя гадким утенком.

А потом, на другом конце спектра, был мужчина, который, казалось, поставил целью своей жизни переделать меня в кого-то другого. Из робкого подростка в светскую львицу. Из человека в вампира.

— Ты здесь.

Мы обернулись, чтобы найти моего отца в дверном проеме. Джошуа Мерит вошел чрезвычайно уверенной походкой.

Мой старший брат Роберт присоединился к нему.

Как и у меня, у моего отца были темные волосы и светло-голубые глаза. Роберт, как и моя мама, был белокурым, но у них с отцом были одинаковые аристократические черты и прямые плечи.

— Этан, — сказал мой отец, идя вперед с протянутой рукой. Они пожали друг другу руки, но поза Этана не изменилась.

От него не исходило ощущения лести или угодничества. Возможно, он являлся гостем в доме моего отца, но он был силой, с которой по праву считаются, не политиком, который стремился воспользоваться связями моего отца.

— Джошуа, — сказал Этан. Они обменялись рукопожатием, и мой отец повернулся ко мне.

— Мерит. — сказал он, немного грубовато, не предлагая рукопожатия или объятий.

— Отец, — сказала я, потом посмотрела на брата. — Роберт.

Роберт казался старше, чем в последний раз, когда я его видела. Более зрелым, или, возможно, с большим грузом на плечах. Он стоял в очереди, чтобы унаследовать собственность Меритов, так что там вращалось достаточно нагрузки.

— Здравствуй Мерит, — сказал он, потом кивнул Этану. — Роберт Мерит.

— Этан Салливан.

Мгновение они смотрели друг на друга. Я бы не назвала брата типом защитника, но в его глазах было что-то смутно угрожающее. Я не была достаточно наивна, чтобы считать, что это не имело отношения ко мне. Роберт являлся защитником моего отца и семейного имени, и, полагаю, он пока не решил, представлял ли Этан угрозу. После мгновения разглядывания друг друга, поза Роберта немного расслабилась.

— Хорошо выглядишь, — сказал он мне.

Я кивнула.

— Спасибо. Поздравляю с ребенком. Элизабет кажется очень счастливой.

Он кивнул так же, как делал мой отец. Просто легкий наклон головы, словно он был слишком занят, чтобы тратить движения на что-либо более неумеренное.

— Да, мы очень счастливы, — сказал он. — Похоже, на этой неделе у вас был приступ неприятностей.

— Наша популярность прибывает и убывает, — сказал Этан. — Как всегда. В данный момент, существует очень явная крикливая толпа анти-вампирских чикагцев.

— Печально, — сказал мой отец, — Что они судят о человеке по его физическим качествам, а не по его делам.

— Верно, верно, — сказал Этан.

Мой отец одобрительно кивнул тому, что Этан одобрил его.

— Теперь, когда мы все пожали друг другу руки, возможно, выпьем в кабинете, перед ужином? Это даст нам возможность поболтать.

Он вопросительно взглянул на мою мать, вероятно, чтобы проверить, достаточно ли времени до того, как сервируют ужин.

— Да, — сказала она. — Сделайте так, и оставьте нас поболтать. — Она махнула им рукой. — Идите.

Этан оглянулся на меня, и выражение его лица оценить было трудно. Что-то между "спаси меня!" и "я начинаю сожалеть о своем увлечение идеей этого ужина".

Я подло помахала ему рукой.

— Увидимся чуть позже, милый.

Его глаза сузились, когда мой отец и Роберт потащили его по коридору, но он пошел добровольно, узник без надежды на побег, принявший неизбежность наказания.

Он исчез, дети пробежали через гостиную, волоча за собой деревянные игрушки. Громко. И с экстремальным ущербом.

— И так, — сказала Шарлотта, кладя руку мне на колено. — Не хочу забегать вперед, но вы пока не рассматривали ваши фарфоровые узоры?

Вот оно.